Гл. 34. Яблоки

      После праздничного богослужения в день памяти преподобного Иоасафа Добрынинского мы вышли из храма на улицу.
      День, как обычно на этот праздник, выдался прекрасный: солнечный свет казался светом вечности. Нет ему ни конца, ни начала! Хоть замри навсегда и любуйся шатром небес, украшенным редкими кудрявыми облаками.
      Родион провожает нас с отцом Игнатием до машины.
Быстрым шагом подходит пожилая женщина и, обращаясь к священнику, начинает плаксиво бубнить:
      — Батюшка, пожалейте! Не знаю что делать! Сына оговорили и посадили в тюрьму. Он ни в чём не виноват. Теперь двое внуков остались у меня на руках! Беда!! Компьютеры украли другие, а сыночек ничего не знал!
      Отец Игнатий с грустью смотрит на старуху и переводит взгляд на облака. Трудно сказать в этот момент: небо отразилось в глазах священника или они сами по себе такие синие.
      — Знал, — твёрдо говорит он. — И посадили его за дело.
      Приблизительно в десяти шагах замечаю двоих подростков, настороженно наблюдающих за этой сценой.
      — Твои? — спрашивает священник, взглядом указывая на мальчишек.
      — Мои, — отвечает женщина. — Так что же мне делать?
      — Молись, и никогда не ври, по меньшей мере, при детях.
      Мы направляемся к машине.
      — Страх Божий теряют люди. Что творят! — сетует Родион и крестится.
      — Батюшка, откуда вы знаете, что сына этой женщины посадили за дело? — спрашиваю отца Игнатия.
      — Господь подсказал.
      — Сегодня уши прожужжали о свободах, — продолжаю я, — а забывают об одном: свобода — одно из условий ответственности. И ответственность — одно из проявлений свободы. Но об ответственности почему-то забывают. Само общество обязано требовать её от каждого из нас. Вот и бабка абсолютно не думает об ответственности перед Богом и внуками, иначе не врала бы. Потому и сына воспитала не чистым на руку. Теперь же вопит…
      — Оставим суды, брат, — прерывает меня отец Игнатий и открывает багажник.
      — Да я не осуждаю, а рассуждаю.
      — Корень у обоих слов «суд», — подключается Родион.
      Старуха, подойдя к внукам, отвешивает каждому по трескучему подзатыльнику. Мальчишки даже не возмутились: наверное, привыкли.
      Отец Игнатий достаёт из багажника сетку яблок и протягивает её Родиону со словами:
       — Пойдёшь назад — отдай им.
       Трудно сказать, почему на день памяти преподобного Иоасафа Добрынинского солнце всегда играет, как на Пасху.