Глава 3

Глава 3
                2000 г
Утро началось со звонкого дребезжания старенького механического будильника. Этот будильник, если окно было открыто, мог разбудить разом всю деревню. Ната подскочила и быстро принялась одеваться. Обычно она вставала раньше, успевала приготовить завтрак и убрать будильник подальше, но сегодня проспала.
— Ни минуты покоя. — Игнат укутался с  головой одеялом.
—Поднимайся, —заметила жена, —Сейчас завтрак будет. Сына не буди, ему ко второму уроку. Завтра линейка в школе. Придёшь?
—К 10, как всегда? Постараюсь отпроситься. — без особого энтузиазма пробормотал Игнат.
Ната ушла на кухню. Домашние дела не казались ей рутиной, скорее предназначением женщины — поддерживать огонь в семейном очаге, следить, чтобы муж и сын всегда были сыты и довольны.
Накормила Игната, отправила на работу, положив ему в сумку хлеб и бутерброды. За 10 с лишним лет всё это стало уже своеобразным ритуалом. По традиции, Игнат поцеловал жену, вышедшую провожать его к порогу.
—Я сегодня пораньше приду. — пообещал он.
Ната молча кивнула, чувствуя, что слова мужа не доставляют ей ни малейшей радости. Раньше, позже — какая в принципе разница, если, поужинав, Игнат всё равно уткнется в газету или телевизор. Дела жены и сына его мало интересуют, общих тем для разговора давно нет, как и идей для совместного досуга. Привычка — вот основа их отношений. Привычка и Антон.
Антошка! Задумавшись, Ната едва не оставила сына спокойно доглядывать сны.
—А ну-ка подъём! — Ворвавшись в комнату Антона, мать захлопала в ладоши, — Одеваться, умываться, чистить зубы. Завтрак на столе.
—Мам ещё полчасика! — привычно заныл мальчишка, — спать хочу.
— Об этом нужно было думать вчера и раньше ложиться. Всё, подъём. Я ухожу уже. Завтрак на столе, посуду мыть не нужно, дверь закроешь. За ключами я прибегу в школу, заодно проверю опоздал ты или нет.
—Я? Да никогда в жизни! — встрепенулся Антон. — Я не соня, и тебе за меня стыдно не будет.
— Прекрасно, — Ната пригладила его волосы, — Одежда на стуле возле кровати. Я на тебя надеюсь. Пока.
— Пока, мам, удачного рабочего дня.
Сын провожал мать у двери, как недавно она его отца.
— Выходи в 8:30 и ни минутой позже. Я проверю. Пока, Тош.
Оставив сына хозяйничать, Ната побежала на работу. По песчаной дороге через ржаное поле. Ежедневно она проделывала этот путь до магазина и обратно пешком, но не жаловалась. Крупный поселок никак не мог сравниться с любимой деревней, и даже зимой по сугробам Ната пробиралась с улыбкой, счастливая оттого, что ей довелось жить в тихой Осиновке.
Без десяти восемь она уже открывала магазин.
—Никогда не опаздываешь, — удовлетворительно заметил хозяин, лысеющий приятной внешности мужчина лет 45
— Здравствуйте, Александр Иванович, стараюсь. Что с отпуском, разрешите?
— На завтра или на июнь?
— И то, и другое, —улыбнулась Ната, — Завтра сын третий класс заканчивает.
— Как быстро время летит. — Александр Иванович облокотился на стойку, — Совсем недавно ты ещё сына в детсад на руках таскала, а уже третий класс.
— Да и ваша Елена уже восьмиклассница.
— Ладно,  на завтра отпускаю, а с июнем подумать нужно, замены нет. Тамара одна не справится. Хотя есть тут одна девочка. Аня Логинова. Приходила вчера, интересовалась, нужна или продавцы. Девочка юная, но на рынке торговала, опыт имеется.
— Она же ребенок совсем, — Ната помнила эту рыжую веснушчатую девчонку с двумя забавными косичками.
—Восемнадцать нынче исполнилось. Проснись, Ната Максимовна, двухтысячный год на дворе.  Значит так, сегодня она придет, за оставшиеся дни её хоть чему-то научишь и можешь идти в отпуск с чистой совестью.
Ната согласилась, уже предвкушая долгожданный отпуск. В магазине появились первые покупатели, в основном старики, которым не спалось с утра.
— Буханку круглого, потаскухи килограмм. И сыра вон того полпалочки. — заказала с порога щупленькая подвижная старушка Екатерина Андреевна.
Ната подала женщине булку хлеба с тмином, отрезала полукопчёный сыр «Дачный», бросила на весы мороженную рыбу путассу, которую так неприлично назвала Андреевна.
Да уж, за пару дней научить девчонку не впадать в панику от просьб местных покупателей будет сложно. Касса к тому же, материальная ответственность. Тамара, конечно, присмотрит, но мало ли что.
Ната вспомнила, как бросало ее по первости в жар, сколько раз ее ставили в тупик обычные вопросы. Со сленгом покупателей девушка разбиралась несколько месяцев, и то иногда пребывала в лёгком шоке от некоторых личностей. К примеру, один привередливый старик постоянно просил спички с зелёными головками, объясняя свой выбор тем, что они «горят дольше». Бред, конечно, но спорить себе дороже, нужно сохранить серьезное лицо и при надобности покивать.
К девяти народ проснулся и потянулся за продуктами, в основном пенсионеры за булкой хлеба и общением, хоть какое-то развлечение.
Перед обедом забежала подруга Арина, заметила, складывая в продукты в хозяйственную сумку:
— Заработалась ты тут совсем, Натка, света белого не видишь. Отпуск когда?
— В июне.
— Классно! На море поедем, вместе, двумя семьями!
— Арин, ну какое море? Антошка за лето из всех штанов вырастет, обувь на нем горит прямо, на сезон не хватает да и ранец…
— Да не в штанах счастье. В школу можно и в коротких походить с книжками под мышкой, зато парень море увидит. Он у тебя на юг ездил?
— Нет.
— А ты?
— Нет.
—А Игнат?
— Не знаю, может в детстве и был когда…
— Ну вот видишь. Вам обязательно нужно съездить на юг всем вместе. Развеяться, отдохнуть.
— Я всего лишь продавщица, а не хозяйка этого магазина, — остудила пыл подруги Ната
— А что, Игнат мало получает? Или заработок мужа на троих не делится?
— Арин, давай не будем. Я же говорила, Игнат копит на машину.
—А, —многозначительно заметила подруга.
Ната кивнула.
— Отстань, Арин, у нас всё время каждый сам по себе.
 Арина поежилась, не в силах представить себе такое отчуждение между нею и мужем.
— Зачем ты вообще за него замуж выходила? —вырвалось у неё.
— Ну сама знаешь, как это бывает. Любовь зла.х
— Вот не поверю, что ты его любила. По москвичу сохла, да, это заметно было.
—Всё, стоп, не то поругаемся, — резко пресекла все попытки продолжить болезненную тему Ната. Только сейчас она заметила молоденькую девушку, которая наблюдала за их с Ариной разговором.
— Аня?
«Как же ты вовремя, Аня». Ната с радостью переключила своё внимание на девочку, жестами показав Арине, что ей некогда. Подруга, поджав губы, постояла еще немного и наконец ушла. Ната принялась вводить свою ученицу в курс дела — где что лежит и что сколько стоит.
Аня оказалась бойкой и сообразительной. К концу дня она уже  неплохо ориентировалась в магазине. Перед самым закрытием, когда народа была совсем мало, Ната ушла в подсобку пить чай, оставив дверь открытой. Она слышала, как Анюта что-то негромко отвечает очередному покупателю и терпеливо показывает товар.
Справится. Сейчас времена другие, спокойнее, сытнее, ни очередей, ни талонов, ни карточек. Не то что раньше… Мысли снова унесли Нату во времена ее юности.
1989 г
После той вечеринки ей неловко было встречаться с Валентином. Утром она пораньше ушла на работу, чтобы не столкнуться с ним. Мама Нина была довольна. Вечером, найдя удобный случай, она принялась рассказывать внучке поучительные истории о городских парнях и доверчивых советских девушках, которым они разбивают сердца, бросая на произвол судьбы после клятв в вечной любви. Ната беспечно смеялась в ответ, делая вид, что намеков не понимает, отвечала весело:
— Мама Нина, не все же курицы безмозглые. У кого-то и голова на плечах есть.
— Как знать, Натка, как знать. Сегодня есть, завтра нет, и куда только ум девается.— многозначительно отвечала женщина.
У Арины были свои переживания — Петр пообещал, что приедет на сваты на неделе.
— Идти мне замуж или нет, а, Натка? — взволнованно спрашивала она, сидя на скамейке под яблонями в саду.
— Я не знаю. Твоё дело. Как сердце подскажет.
— Скучная ты. Посоветовала бы что-нибудь, подсказала. За тобой вон такой парень бегает, а ты почему-то замуж не торопишься.
Ната исподлобья взглянула на подругу:
— Ну и пусть бегает. А я свободной быть хочу. Никто мне не нужен, одной лучше: надеяться не на кого, так хоть не обидно.
— Не понимаешь ты ничего, Натка. Есть на свете большое чувство — любовью называется. Вот как полюбишь, сразу свобода не мила станет, — возразила Алина.
 — Ну если чувство большое, то иди за Петю и не спрашивай. — Ната смотрела из своего укрытия под низкими ветками яблонь на Валентина, который колол дрова во дворе. Арина проследила за взглядом подруги и хихикнула:
— Потому свобода и нужна, что бригадир внимания не обращает?
— Что? Придумаешь тоже! — вспыхнула она, не желая признаваться даже себе в том, что подруга права.
— Шучу я, шучу, — примирительно произнесла Арина, и добавила мечтательно, — Пойду всё-таки замуж за Петьку.
— Как сердце подскажет, — задумчиво повторила Ната. Арина кивнула, сорвала травинку и начала ее жевать. Где-то в листве старого дуба оглушающе чирикали воробьи. Ната, запрокинув голову, смотрела сквозь листву на ясное синее небо и прислушивалась к птичьей перепалке. На душе было тихо и радостно. Жизнь казалась ясной и безоблачной, как летнее небо.
— Ты бы всё-таки к Игнату присмотрелась. Он от тебя не отстанет так просто, — сочла своим долгом посоветовать Арина, — Вчера вон из-за тебя с Костиком подрался.
— Ты откуда знаешь? — Ната напрочь забыла про прелести жизни и уставилась на подругу. Та пожала плечами:
— Так это все знают, кроме тебя. Вы же с бригадиром самые первые ушли. Ну а Игнат выпил, стал гадости говорить, а Костик за твою честь вступился, — хихикнула Арина.
— Бедный Костик, — вздохнула девушка. Костя, друг, одноклассник и просто хороший человек, всегда попадал в нелепые ситуации. Не человек, а 33 несчастья. Теперь вот Игнат его избил. Что избил, Ната не сомневалась, прекрасно зная характер Костика, тот и мухи не обидит, не то чтобы на кого-то руку поднять, даже в целях самообороны.
— Бедный, — передразнила Арина, — Смотри как бы москвич твой Игнату под горячую руку не попал.
— Ты о чём вообще?
— Ну… Игнат парень горячий, ревнивый...
— Аришка, перестань меня пугать. Даром мне не нужны Валька с Игнатом вместе взятые. И, кстати, Игнату я ничего не обещала, с кем хочу, с тем и танцую, с кем хочу, с тем и домой иду.
 Тогда она не послушала предупреждений подруги, не сочла нужным прислушаться, просто продолжала игнорировать парней, интересующихся ею. Вечерами после работы Валентин играл на баяне, сидя на крыльце, явно для неё. Ната наблюдала за ним, прячась за занавеской, из окна своей комнатки и удивлялась чувствам, которые вызывали у неё переливистые звуки баяна. Вроде бы ничего особенного, отчего же сердце замирает в груди, а на глаза наворачиваются слёзы?
— Натка, ужинать иди, — как обычно звала мама Нина, — Валентин Михайлович, к столу, хватит своей гармошкой ворон пугать.
Ната ссылалась на отсутствие аппетита, желала всем спокойной ночи и снова скрывалась в комнате, едва удостоив квартиранта взглядом. Так относительно спокойно прошла неделя.
После выходных на работу Ната собралась с рассветом, тихо выскользнула из дома. Ну и пусть что магазин работает с восьми, зато можно неспеша брести через поле широкой пыльной тропой, вдыхая свежесть утра. Но побыть в одиночестве не удалось.
— На работу, Ната Максимовна? — она обернулась, услышав за спиной весёлый волос Валентина. В этот ранний час бригадир уже был на ногах.
— Здравствуйте, Валентин Михайлович.
— Просто Валя, — мягко поправил он — Нам по пути сегодня, пойдём вместе?
Отказываться было невежливо. Ната просто кивнула. Шли молча. Она не знала, о чем говорить, лишь изредка бросала быстрый взгляд из-под опущенных ресниц на спутника.
— Ната, я тебя обидел чем-то? — наконец спросил Валентин.
— Нет. А я на обиженную похожа?
— Немного. Вроде нормально общались, а теперь только «здрасти» от тебя и слышно. Уже думаю, может, съезжать от вас пора, загостился… Если что не так, ты прямо скажи, ладно?
— Занята просто. Не до досужих разговоров, — поджала губы девушка и вдруг рассмеялась, — Ой, совсем как мама Нина ворчу. Ты не думай, всё нормально. И съезжать никуда не надо.
— Не наговаривай, она хорошая, только строгая. Я ей свои талоны отдать хотел, так она как глянула, что я и забыл, что сказать собирался. А вообще неправильно как-то получилось. Говорили общежитие, столовая, а на самом деле…
— Что в общаге хорошего? Так хоть поживаешь у нас по-человечески.
— Так неудобно…
— Организация же оплатит, — Ната постаралась сказать это убедительно, прекрасно зная, что пресловутая организация даже рабочим на зарплату не всегда денег наскрести может. Валентин, видимо, тоже это понял, потому что ничего не ответил.
— До скольки работаешь? — спросил он на прощание.
— До семи. — Ната гадала, для чего он задал этот вопрос? Будет ждать её, чтобы проводить или просто за продуктами после работы зайти решил?
В магазин повалил народ и стало не до раздумий. Ната не успевала, боялась нечаянно обсчитать покупателя или неправильно взвесить товар. Она отчаянно стучала деревянными костяшками счётов, пересчитывая сумму по три раза . Впечатлительной девушке казалось, что покупатели сердятся на нее за нерасторопность.
— Извините пожалуйста, простите, что заставляю вас ждать, не могу быстрее, — оправдывалась она, краснея и вновь сбиваясь со счета. А народ шёл и шёл,  очередь, казалось, никогда не закончится. Привезли колбасу по талонам, что не так часто бывало. К вечеру Ната совсем сбилась с ног, зато часам к пяти  уже ни колбасы, ни покупателей не осталось. Ната вздохнула с облегчением. Через час придёт заведующий, закрываться, а пока можно немного отдохнуть. Присесть на шаткую табуретку, вытянуть гудящие ноги. Но отдохнуть не вышло. В магазин ввалились Игнат с другом Юриком.
— Дай водочки «Столичной», Наточка, две бутылочки, — попросил он.
— Талон есть?
— Конечно.
Ната  поплелась в подсобку, нашла, выставила на прилавок две бутылки водки. Одну из них сразу же забрал Юрик, вторую Игнат.
— Нет, красавица, так дело не пойдёт. Я у тебя «Столичную»просил, а ты мне «Пшеничную» принесла.
— Какая разница? Бери, что есть, завтра и этой не останется.
— Так разница не маленькая. Хочешь, объясним, чем отличаются? — гоготнул Юрик.
— Этикеткой.
 Ухмыляясь, Игнат бросил на счеты талон и деньги. Ната мельком взглянула на бумажку :
— Там одна бутылка указана.
— Я одну беру. Вот эту. — Игнат пожал плечами, явно забавляясь.
— А на вторую талон?
— А мне вторую не надо.
— Нет, так ты никогда разницу не поймёшь. Надо выпить, чтобы разницу почувствовать. — глубокомысленно заметил Юрик, откупоривать тем временем «Столичную». Он демонстративно отхлебнул водки, завинтил крышку и вернул бутылку продавщице.
— На, так продашь, никто ничего и не заметит.
— Оплатите товар, — Ната исподлобья смотрела на парней.
— Я оплачу, — хохотнул Игнат, — Если ты с нами выпьешь. Я угощаю.
Ната растерянно оглянулась на дверь. Хоть бы кто-нибудь вошёл. Затевать ссору в магазине не хотелось — узнает заведующий, уволит сразу.
— Деньги давай, — потребовала она, осознав, что помощи ждать неоткуда.
— Ну Натка, ещё и хамишь, — вздохнул Юрик,  — Не уважаешь нас что ли? Игнат, почему твоя девчонка мне хамит, а?
— Ты моего друга не обижай, — Игнат цепко ухватил её под локоть, заставил выйти из-за прилавка, — Уважила б товарища, а?
— Ребят, после работы обязательно, — Ната попыталась улыбнуться, — А пока занята я, сами видите.
— Скучная ты, Натка, — Игнат покачнулся. Он был изрядно подшофе. Ната попыталась отобрать у парня бутылку, но та выскользнула из его рук и разлетелась на осколки, ударившись о плиточный пол.
— Твою ж мать, вечер испортила! — Игнат схватил Нату за руку.
— Здравствуйте, у вас тут всё нормально?
Юрик оглянулся, встретился взглядом с Валентином и процедил сквозь зубы:
— Шёл бы ты отсюда, москвич?
— Нет, ребята, я без булки хлеба не уйду. А вот вам советую. За хулиганку, кстати, статья полагается.
Юрик насупился и молча направился к выходу. Игнат, отпустил Нату и молча смотрел на Валентина, сжимая кулаки.
— Не вздумай. — тихо посоветовала та,  — Тронешь, он заявление напишет, я подпишусь.
— Я с тобой ещё разберусь, некогда мне сейчас, — пообещал Игнат непонятно кому, сверкнул чёрными цыганскими глазами и быстро исчез за дверью.
— Что случилось? Чего им от тебя надо? — Валентин непонимающе посмотрел им вслед.
— Нормально всё, — через силу улыбнулась Ната, — выпить ребята на халяву хотели. Надо убирать это всё, пока Тамара не пришла.
Она сбегала в подсобку за ведром и тряпкой, стала мыть пол. Валентин помогал собирать осколки в ведро.
В магазине витал терпкий запах водки.
— Может, на них заявить куда надо? — спросил Валик, когда о происшествии в магазине уже ничего не напоминало.
— Зачем? — Ната старалась выглядеть боевой, — отсидят же 15 суток в городе, выйдут, только злее будут.
— Ну и нравы у вас тут.
— Ну да, не Москва... А чего ты здесь вообще? Какой хлеб брать будешь?
— Я не за хлебом, за тобой. Видишь, как вовремя пришел.
— Спасибо. Только будь аккуратней. Игнат тебе угрожал, а он слово держит. Удивительно, как он прямо здесь драку не учинил... — она выглянула в окно. К магазину подходила Тамара, старший продавец, — Подожди меня на улице, начальство идёт.
Валентин ушёл, а Нате пришлось держать ответ за разбитую бутылку:
— Ну вот совсем случайно она у меня из рук выскользнула, — без зазрения совести рассказывала она, — и сразу вдребезги...
— Как же ты так неосторожно. Всё-таки не на пилораме работаешь... Ладно, из зарплаты стоимость бутылки вычтем, и всё. Не грусти, бывает, — подбодрила она напоследок приунывшую продавщицу, — Ты иди уже, там тебя кавалер на улице дожидается.
Ната покраснела:
— Так это бригадир, с васильевской стройки... Нам по пути просто, вот мама Нина и просила, чтобы он меня проводил, если я вечером поздно возвращаться буду.
— Ну-ну, ты у нас девка видная, смотри обещаниям не верь. Они, городские, ушлые...
—Ой да ладно вам, — отмахнулась от предостережений Ната, — До свидания!
Она выскочила на крыльцо. Тёплый как парное молоко воздух обнимал со всех сторон. Пахло мёдом от цветущих над головой лип, небо казалось бездонным, а жизнь прекрасной. Валентин протянул девушке веточку липы с кремово-белыми цветками. Аромат кружил голову.
 В этот вечер они снова вернулись вместе. Мама Нина хмуро взглянула на сияющую внучку, поджала губы, строго бросила:
— Натка, птицу загони!
Ната молча пошла к сараю. Недовольство мамы Нины не могло омрачить её радость. «Птица», а точнее четыре курицы-пеструшки и петух, потерявший в неравном бою перья с хвоста, вскоре была заперта, собака Жучка накормлена.
Когда Ната вернулась в дом, её ждал остывший ужин — заботливая мама Нина приложила все усилия, чтобы они с Валентином сегодня больше не встретились...
А перед сном девушка положила под подушку душистую веточку липы.

2000 г
Ната вздохнула, проведя ладонью по лицу, словно пыталась избавиться от липкой паутины воспоминаний. В то лето ей снились цветные яркие сны, зато потом она успела забыть, что такое сновидения — просто закрывала глаза и проваливалась в пустоту.
Она взглянула на часы. Восемь. Пора закрывать магазин, ставить на сигнализацию. Сегодня Иваныч не придёт, ключ надо будет отнести Тамаре.
— Ну как, Аня, справляешься? — спросила она у девочки, которая бродила по магазину, изучая ассортимент.
— Стараюсь, — скромно опустила глаза помощница.
— Ну и хорошо. По домам пора, завтра к 9:00 приходи.
 Аня кивнула на прощание и упорхнула. Ната понимающе улыбнулась. Молодость — некогда сидеть на месте. Жизнь кипит, бурлит и кружит в водовороте.
Она не спеша собралась, закрыла магазин. Домой идти не хотелось. «Если бы не Антошка», — в который раз тоскливо подумала Ната, как обычно загоняя мятежную мысль подальше в подсознание. Ну что бы изменилось, уйди она от Игната?