Господин N

“ Господин  N”

Он появился весной, скорее всего, хотя, могу ошибаться. Просто, когда начал таять снег в начале апреля, на улице случился жутчайший гололёд.
До этого у меня не было привычки выглядывать в окно, а тут каждое утро, как вставала с постели, сразу шла отодвигать штору. Что я там хотела увидеть? Возможно, пустыню и верблюдов, но видела глянцевую поверхность тротуара и ни одной песчинки, за которую можно было бы зацепиться, чтобы не скользить по направлению к остановке.

В одно такое утро я его и заметила. Это был мужчина в сером плаще. Его лицо я не могла рассмотреть. С моего третьего этажа видно было только серую шляпу с грустными полями, сутулые плечи, поднятый вверх воротник, и, как ни странно, кончик носа, который тоже казался унылым.

Мужчина медленно выплывал, попадая в зону моей видимости, скорее всего выходил из арки нашего дома. Движения его были плавными, он двигался медленно, но уверенно, движения не были скованы, как у меня, когда я, вся напряжённая и скрюченная, скользила, хватаясь за всё, что можно было схватить, лишь бы не грохнуться. Он выходил, останавливался у края тротуара, поднимал голову и смотрел вверх. Так продолжалось изо дня в день.

Однажды я проспала, у меня не было времени выглядывать в окно, я наскоро оделась и рванула на улицу. Автобус, несмотря на гололёд, ходил точно по расписанию. Выделывая немыслимые па, я доскользила до арки, и тут меня понесло. Я расставила руки в стороны, сумка болталась, лишая меня равновесия, смотрела я только под ноги, тщетно надеясь увидеть хоть островок асфальта. На полном ходу я врезалась в чью-то спину.  Мужчина подхватил меня под локоть и не дал вылететь на проезжую часть. В это время подошёл автобус и я, толком не поблагодарив своего спасителя, прыгнула в открывшиеся двери. Я уехала, а незнакомец так и остался стоять на тротуаре, глядя в небо.

На следующий день я поднялась пораньше, выглянула в окно, в очередной раз послав проклятия погоде и дорожному покрытию. Незнакомца не было видно. Запихнув в себя бутерброд и залив его чашкой крепкого кофе, я поспешила на остановку. Он уже стоял на тротуаре и смотрел вверх. Я подошла к нему.

- Доброе утро.

Серый господин молчал и смотрел в небо.

- Я хочу сказать вам спасибо. Вы вчера буквально спасли мне жизнь.
Мужчина медленно опустил голову и посмотрел на меня печальными серыми глазами. Повисла неловкая пауза.

- Вы в нашем доме живёте? Я вас в окно уже несколько дней подряд вижу.

В ответ молчание.

- А раньше никогда не встречала... Скажите, хоть, как вас зовут, чтобы я знала, кого поминать в молитвах, - попыталась я пробить серую стену молчания шуткой.

- Я… Я не знаю, как меня зовут, - тихо произнёс он бесцветным голосом.

В это время, к моему облегчению, подошёл автобус и я, промямлив в ответ обещание ещё увидеться, скрылась в его тёплом салоне.

Пока ехала до своей остановки, в моей голове крутились, сталкиваясь друг с другом, разные мысли.
Кто этот человек?
Как можно не знать своего имени?
Может он душевнобольной?
Откуда у него такая странная одежда?
Сейчас никто не носит плащи длиной в пол, да и в шляпе редко кого увидишь…
Почему каждый день смотрит в небо?
Что он там хочет увидеть? Манну небесную?
Почему никогда его раньше не видела?
Он приезжий?
Где живёт?
Почему не ответил на вопрос?
Может он и этого не помнит?

В моей голове продолжал звучать его бесцветный голос, напоминающий нечто шелестящее. И глаза, эти странные глаза, где-то я такие уже видела… Точно! У него глаза как у Винсента Скьявелли, только у актёра они золотисто-карие, а у этого мужчины светло-серые. Он вообще немного на Скьявелли похож, но лицо более благородное, что ли… А волосы? Я не обратила внимания, какие они у него…

Вдруг нахлынуло раздражение, что я к нему привязалась? Ну, помог мне не шмякнуться под автобус, так я в него со всего размаху впилилась. Любой на его месте помог бы. А что не стал общаться, так это его право. Я вышла из автобуса и поскользила к своему офису. Больше в этот день мне некогда было о нём думать.

Следующим утром я привычно выглянула в окно, незнакомца не было. Апрель, днём старательно плавивший зимний снег и лёд, по ночам засыпал вместе с обитателями города. И заморозки злорадно сковывали плоды его усилий, превращая тротуары в опасный аттракцион, который поджидал пробудившееся от сна человечество. Обречённо вздохнув, я отправилась на остановку привычным маршрутом.

Серый силуэт увидела сразу, как вышла из арки. Он был на месте и снова смотрел в небо. Мне стало как-то не по себе. Мой рабочий день начинался немного позже, чем у прочего рабочего населения, и на остановке я обычно стояла одна. Соседство странного господина, так удачно подхватившего меня, стало вызывать беспокойство.

Поравнявшись с мрачной фигурой, я поздоровалась, но мужчина даже не опустил голову. Я стала украдкой рассматривать его. Лицо незнакомца было измождённым. Впалые щёки, резко выступающие скулы, обтянутые сухой кожей, виски тоже немного впалые, прямой заострившийся нос, всё это выдавало болезненное состояние его обладателя. Но, несмотря на это, оно казалось красивым какой-то холодной красотой. Дело было в идеальных пропорциях, тонко очерченный лоб, выразительность скорбно поднятых бровей, приоткрытые, красивого изгиба губы.

Я перевела взгляд с его лица на небо, пытаясь понять, что он там хочет увидеть. Утро было морозное и ясное, в голубом небе светило озорное весеннее солнце.

- Весна, солнце, небо такое чистое, — нарочито громко произнесла я, желая вывести мужчину из оцепенения.

Он медленно опустил голову, скользнув по мне холодным взглядом и снова обратил взгляд к небу.

- Звуки исчезли… нет никаких звуков, — вдруг прошелестел он.

- Ну, что вы, — возразила я, обрадовавшись его ответу, — птицы вовсю поют!

- Алконост, алконост, — еле слышно выдохнул он.

Подошла маршрутка, я села, он остался стоять на остановке. Зачем он там стоит? В этом месте останавливается только одна маршрутка, так чего же он ждёт? На каком языке сказал последние слова?

На работе я была рассеянной, опять все мысли возвращались к незнакомцу.

- Ты о чём думаешь, Андреева? – вернул меня к действительности коллега по отделу.

И я рассказала Олегу о странном господине.

После работы Олег предложил зайти в кафе, выпить кофе и подробнее поболтать о том, что со мной происходит. Ясное дело, я согласилась. В конце моего эмоционального рассказа Олег подытожил:

- В общем так, Андреева. Во-первых, мир большой и в нём полно людей со странностями. Тебе попался не самый плохой вариант, всё-таки под маршрутку не дал укатиться, а мог бы, если бы на всю голову был больным. Но, учитывая тот факт, что утром ты с ним одна стоишь на остановке, надо проявить осторожность.  В общем, пока у меня жена из отпуска не вернулась, могу тебя по пути на работу забирать из дома.

Надо ли объяснять, как я обрадовалась! На следующий день я спокойно встала, нормально приготовила себе завтрак, и стала у окна ждать звонка от Олега. На самом деле, мне было интересно ещё раз взглянуть на незнакомца. Но он не появлялся. Позвонил Олег и я вышла из дома, он ждал меня во дворе в машине.

- Ну, где твой серый кардинал, что-то я его на остановке не заметил.

- Не знаю, наверно пропустила момент, когда он вышел, — словно извиняясь непонятно за что, пробурчала я.

В это утро я Господина N, так я его окрестила, не увидела. День пролетел, Олег подвёз меня домой.

Ночью мне приснился странный сон. Господин N стоял на обычном месте и смотрел в небо. Вдруг он стал доставать из карманов плаща исписанные листы бумаги, рвать их и подбрасывать в воздух. Делал он это яростно, скомканные обрывки бумаги не падали, а летели вверх в небо, там превращаясь в птиц и скрываясь за свинцовыми тучами.

Я проснулась как от толчка. Посмотрела на часы, половина третьего. Сна как не бывало. Полежала, стараясь уснуть, но всё тело гудело в какой-то тревоге. Встала, налила стакан воды и подошла к окну. По улице в сторону города уходил серый силуэт, а на тротуаре лежали обрывки бумаги.

Меня словно обожгло. Я отпрянула от окна, обхватив себя за плечи. Я, что, не проснулась?! Снова посмотрела вниз, бумаги были на месте, а Господин N исчез. Я забралась с ногами в кресло, обняла колени и стала раскачиваться. Что со мной происходит? Может мне показалось, и этот силуэт вовсе не мой незнакомец? А бумага, ну мало ли на улице мусорят. День был ветреный, могло нанести всякой всячины. Я уговаривала себя, как ребёнка, что всё это ерунда. Так с этими мыслями и задремала.

Разбудил меня звонок Олега. Я быстро оделась и спустилась вниз.

- Привет! Ты, когда в арку заезжал, видел обрывки бумаги на улице?

- Какой ещё бумаги? Андреева, ты в порядке? Я на дорогу смотрю, когда за рулём. А ты что такая бледная?

- Да, — отмахнулась я, а потом решила рассказать, — мне он сегодня приснился.

- Ну, приехали! – хохотнул Олег.

- Ничего смешного! Я его потом в окно увидела!

- Ночью? В окно?!

- Да!

- Отлично, вылезай.

- Зачем? Ты мне не веришь?

- Верю, верю, но лучше давай посмотрим на твоего … ну, на этого мужика.

Мы прошли под аркой и встали на остановке. Незнакомца не было. Бумаги тоже. Я чувствовала себя полной идиоткой.

- Наверно ещё рано… Или поздно, ты же на машине меня забираешь.

- Ну, ну. Поехали, на работу опоздаем.

Ехали мы молча. Также молча отработали день. Олег подвёз меня домой тоже молча. А потом сказал:

- Не ожидал я от тебя, Андреева.

- Да я сама от себя не ожидала, ну, ладно, на остановке, там кто угодно может быть, но, чтобы сниться…

- Ну, хватит, зачем?

- Что зачем?

- Понятно же, что ты всё это выдумала, чтобы ко мне подкатить, пока жена в отпуске.

Я на мгновение дар речи потеряла, просто смотрела на него вытаращив глаза.
А он продолжал с мерзкой ухмылочкой:

- И про сон твой понятно.

- Что?! Что тебе понятно? — обрела я дар речи.

- Тонкий такой намёк. «Ночь. Сон. Страшно». Да?

- Да ты! Ты! Вообще!!!

Я выскочила из машины, хлопнув дверцей и рванула в парадную, лишь бы не видеть этой его ухмылки. Как он мог такое подумать? Влетела в квартиру, встала перед зеркалом. Ну и вид у меня! Глаза злющие, щёки горят, волосы растрепались.  Я прислонилась лбом к холодному стеклу. Стало немного легче, но злость не проходила.

Олег, конечно, мужик видный, и некоторые девушки из нашего отдела, я знаю, на него заглядываются. Он старший менеджер, но начальство из себя не корчит. Мы всегда нормально общались. Все знают, что он уже год как женат, в отделе проставлялся. И жена у него красивая. Как ему в голову пришло, что я к нему подкатываю?! Как теперь с ним работать? С этими мыслями и уснула.

Утром проснулась злая на весь мир. На Олега, на незнакомца и на себя. Я оделась и пораньше пошла на остановку. К концу апреля снег наконец-то растаял полностью, хоть это радовало. Я решила дождаться незнакомца и сфотографировать его, чтобы доказать этому самовлюблённому Олегу, что он не прав и я ничего не придумывала.

Конечно, Господин N отсутствовал. Я взглянула на часы, до маршрутки ещё успею. И тут со мной поравнялась фигура в сером плаще. Пришёл!
Я полезла в карман за телефоном, его там не было. Вспомнила, что он в сумке, открыла её и стала лихорадочно рыться, чтобы успеть сделать фото, пока не пришёл автобус. Я так орудовала руками, что задела локтем незнакомца.

- Ой, извините. Я... вы…

- Двенадцать, — прошелестел он.

- Что?

- Двенадцать, — повторил он чуть громче и снова стал смотреть в небо.

- Сейчас ещё и десяти нет, — сказала я, найдя наконец в недрах сумки телефон.

Я отошла на шаг и уже собиралась сделать фото, но не успела, незнакомец взял за запястье мою руку с мобильным. Рука у него была ледяная. Он смотрел на меня светло-серыми запавшими глазами, потом отрицательно покачал головой. Я вырвала руку и побежала от него. Завернув за угол, прислонилась к стене дома, чтобы отдышаться.

Рядом остановилась машина Олега. Он опустил стекло и сказал:

- Андреева, от себя не убежишь, садись.

- Да иди ты! – крикнула я и пошла к следующей остановке.


На работу я, конечно, опоздала. Олег, а это он должен следить за дисциплиной в отделе, не стал докладывать начальству. И мне тоже не стал выговаривать. Но от этого было не легче. Весь день я ловила на себе его насмешливый взгляд. Похоже, в отсутствии жены он решил немного развлечься. Нет, не интрижкой, конечно. Жену он любил. Но эта история с моим незнакомцем его позабавила. И явно тешила его раздутое самолюбие.

Так, мне казалось, в первой половине дня. После обеда, а аппетит у меня пропал, я стала грызть себя. Я и Олега уже оправдывала. Пыталась взглянуть на эту ситуацию со стороны. Выглядело всё так, будто это я умом тронулась. Расскажи мне кто-нибудь подобное, я наверно подняла бы этого человека на смех. Но я-то видела незнакомца! И не только видела, а это уже не галлюцинации. У меня до сих пор мороз по коже от его холодной руки и взгляда этих полубезумных страдальческих глаз.

Работа не клеилась. Я и половины положенного не сделала в этот день. За пару часов до конца рабочего дня ко мне подошёл Олег. Положил мне руку на плечо, чего никогда раньше не делал, и сказал:

- Андреева, на тебя смотреть больно. Да расслабься ты, с кем не бывает. Все мы не без греха, — он крепче сжал плечо, — выпей кофе, дела доделаешь завтра. После работы жду тебя в машине.

У меня скулы свело, да что скулы, меня всю сковало. Казалось, что сейчас голова просто возьмёт и лопнет. Я зажмурилась, что было силы, чтобы не заорать на него прямо здесь, в отделе, при всех. Когда открыла глаза, он был за своим столом. На меня никто не смотрел, все работали. А я поняла, что работать не могу совсем.

Через минуту я уже была у кабинета начальника. Секретарши, к счастью, на месте не оказалось, и я вошла без стука.

- Павел Андреевич, можно?

- Заходите.

- Мне, у меня…

- Ну, говорите.

- Павел Андреевич, мне срочно нужно в отпуск.

- Так, вы… Фамилия ваша, кажется, Андреева?

- Да.

- Что значит срочно? Когда у вас отпуск по графику?

- По графику в июле…

- А сейчас конец апреля. Что у вас стряслось?

В голове у меня мгновенно сложилась картинка, как я рассказываю начальнику о Господине N, которого никто, кроме меня, не видел. И, в лучшем случае, меня отправляют в психушку. К счастью, начальник нажал на кнопку, пригласил в кабинет секретаршу и попросил принести мои документы. Пока он их листал, я уже представила, как еду из прекрасного города Санкт-Петербург к себе домой, отправив коту под хвост три года моей работы.

- Так, Андреева Ксения Дмитриевна, вы у нас на хорошем счету, делаете успехи. Что случилось? Почему такая срочность?

- Понимаете, это очень личное.

В общем, рассказывать я ничего не стала, в отпуск меня не отпустили, но отправили в командировку в мой родной город, откуда я и приехала. Слава Богу, не навсегда, а на два месяца. Оказывается, в Петрозаводске открыли ещё два филиала нашей фирмы и потребовался специалист по логистике, чтобы наладить работу с головным предприятием. Я спросила начальника, когда ехать, он ответил «вчера».

Я готова была ехать куда угодно, хоть на Сахалин, лишь бы сейчас быть подальше от Олега и этого незнакомца. Командировочные выправили быстро, меня отправили вместо работника, который заболел, поэтому уже утром я должна быть в поезде. С работы отпустили раньше, чтобы успеть собраться.

И вот, я лихорадочно собираю чемодан у себя дома. На вокзале нужно быть в семь утра, за мной заедет машина. Собрав всё, что мне может понадобиться, я выставляю в мобильном будильник и без сил падаю в постель, засыпаю мгновенно, сказались последние бессонные ночи.

Но сон был тревожным, снилась работа. Я перекладывала документы на рабочем столе, вместо графиков они были исписаны какими-то стихами, я пыталась их прочитать, но строки кривились, сливались, ничего нельзя было разобрать. Включала компьютер, но он высвечивал на экране только слово «delete». Потом приснился Господин N. Он сидел на моей кровати скрюченный и жалкий, совсем не страшный, смотрел куда-то вверх, и вдруг перевёл взгляд на меня и сказал:

- Меня выпили… выпили… Вот и вас, прекрасная дама, и вас…

Я проснулась. Через секунду мой мобильный выдал привычное «проснись и пой». На автомате сварила кофе, выпила эту безвкусную жидкость и с чемоданом спустилась вниз. Внезапно свет в подъезде погас, я на ощупь попыталась открыть дверь, нащупала кнопку домофона, но она не реагировала. За спиной услышала чьё-то дыхание и шелестящий голос спросил:
- Где Финляндия?

Спину свело судорогой, я ткнулась в дверь, она не открывалась. И снова голос в темноте:

- Надо в Финляндию.

Из парадной я вылетела как пробка из бутылки шампанского, машина уже ждала меня. Я не помню, какая была погода, как выглядел водитель, я даже не пыталась посмотреть, не стоит ли у подъезда этот незнакомец. Кто бы знал, с каким наслаждением я вошла в своё купе! Через шесть часов буду в Петрозаводске. Только в поезде мне удалось провалиться в пустой сон без сновидений.

***
Я родилась в Петрозаводске. Мои родители опекали меня, лишая всякой инициативы. Пока была маленькая, я этого не замечала, была окружена любовью, заботой, ни в чём не нуждалась.  Когда перешла в седьмой класс, у меня появилась сестра. Но опека родителей не ослабла, хотя теперь им нужно было заботиться сразу о двух своих девочках.

Я взрослела, стала замечать, что у меня нет подруг, зато я запоем читала книги.  Я жила в своём вымышленном мире, который нафантазировала себе под впечатлением от прочитанных книг. Пришла пора выбирать ВУЗ. Я мечтала о филфаке, но папа сказал, что это блажь и надо думать практично. Поступать я буду в медицинский, так в семье будет свой врач. Споры ни к чему не привели, документы в медицинский за меня подали родители.

Вступительные экзамены я провалила. Родители привели меня за ручку в политехнический транспортный техникум. Филфак остался моей мечтой. Я смирилась, потому что привыкла, когда за меня решают. Училась без энтузиазма, а сама украдкой писала рассказы и стихи.

Однажды вечером я забыла убрать со стола книгу, в которой вместо закладки был вложен лист со стихами. Утром я застала маму за чтением моего сочинения. Мама умудрилась похвалить меня так, что больше я писать не стала. Она сказала, что стихи у меня, конечно, очень посредственные, но для общего развития это неплохо.

Я окончила колледж и устроилась в филиал моей фирмы. А вскоре меня пригласили перейти в «Деловые линии» в Питере. Родители не стали меня отговаривать, помогли с переездом, сняли комнату неподалёку от дома, где жила сестра отца, которой и поручили меня опекать.

Но тётя Марина была занята собой, своим слабым здоровьем и бесконечными телесериалами. Так что, опекать пришлось не меня, это я опекала тётю Марину. А ей не много надо было, только чтобы я принесла продукты, лекарства и не мешала смотреть любимый сериал. И я впервые вздохнула свободно. А через полгода тёти Марины не стало. Она оставила мне дарственную на квартиру.

***
И вот, я в Петрозаводске. Родители не обиделись, что я буду жить в отеле, они полностью были заняты воспитанием Инги, а она была не так покладиста, как я. Мы поболтали о том, как я живу, помянули тётю Марину. Рассказывать о незнакомце я, конечно, не стала, не хотела, чтобы за меня снова решали, что и как я должна делать даже в этой ситуации.

Работы было много, это спасало. А вечером снова прокручивала в голове последние события. Я с горечью сознавала, что поделиться мне не с кем. Живу в рутине, строю карьеру, стараюсь, но чего ради?

Появление этого незнакомца выбило меня с налаженных рельсов. Чем я живу? В чём для меня радость? В премиях, благодарностях от начальства?  Меня с детства приучили стараться, не жалеть сил и времени на достижение результата. И я, словно лошадь в шорах, тянула эту лямку, не зная ничего другого. Да, думала, что смогу писать стихи, но и это бросила. Остались только книги, работа и квартира, в которой я совершенно одинока.
Что дальше?

Два месяца пролетели быстро. Родители устроили прощальный ужин. Меня хвалили, мной гордились, меня напутствовали. Раньше я наверно была бы рада этому, да и сейчас, конечно, было приятно. Но ложкой дёгтя в этой бочке мёда оставалась моя одинокая личная жизнь.

После командировки мне дали отпуск, чему я очень была рада, ведь осадок от общения с Олегом остался.  Незнакомец не появлялся, хоть я и ждала, и боялась встречи с ним. Я сняла комнату в Абхазии на первой линии. Отличная погода, чистое море, жаркое солнце и бесконечные экскурсии. Я полностью отдалась отдыху.

В конце июля вернулась на работу. И снова приятная новость, меня назначили старшим менеджером, Олега перевели с повышением в другой отдел. Кажется, жизнь стала налаживаться. 

***
Июльская жара сменилась пасмурным началом августа. Мне снова приснился незнакомец. Он стоял на остановке и смотрел в небо, потом вдруг схватил себя за голову и страшно закричал. Шляпа упала, её подхватил ветер, она взмыла над его головой и, подгоняемая криком, понеслась вверх. А я стояла рядом и с ужасом смотрела на него. Знаете, как бывает во сне, тебе страшно, хочется убежать, ты стараешься сдвинуться с места и не можешь. Потом он повернулся ко мне и прошептал:
- Нет души, тела нет, только боль, боль, боль.

Он снова закричал, и я проснулась.

Ну, вот, опять началось. Я накинула халат и подошла к окну. Но незнакомца там не было. Утро выдалось солнечным, в город вернулась жара. Я ждала маршрутку, когда увидела вдалеке фигуру в плаще и шляпе. Это точно он! И в плаще, несмотря на жару. Он быстрым шагом направился в мою сторону. Подошёл автобус, я села в него и в окно увидела, как он в ярости пинает ногами урну.

Весь день я думала, почему он так долго не появлялся? Зачем снова вернулся? Может быть он всё это время следил за мной? Невозможность поговорить с кем-нибудь об этом сводила меня с ума. Может я и правда ненормальная?  После работы я пошла в торговый центр, мне хотелось чтобы рядом были люди. Я бродила, скользя взглядом по витринам, пила кофе и снова шла мимо бутиков. Мне везде мерещился серый плащ незнакомца.

В конце концов я устала, вызвала такси и поехала домой. Плотно зашторила окна, включила колонку с джазовой музыкой, налила себе бокал вина и стала читать. Я хотела спать, но боялась заснуть однако сон сморил меня.

Мне снилось, что Господин N ходит по моей комнате, размахивая руками. Он сшиб ногой стул, тростью разбил статуэтку Аполлона, колотя по ней, пока она не рассыпалась. Он хрипел и повторял одно и то же:

- Я не принадлежу себе, это ошибка, это было ошибкой.

Меня в этом сне не было, я просто видела, как он буйствует и рушит всё вокруг себя. Потом он остановился и произнёс, словно извиняясь:

- Сердце заняло пол груди.

Утром я не стала ждать маршрутку, вызвала такси к парадной и поехала на работу.  Полностью погрузилась в дела и сделала столько, сколько порой и за неделю не успевала. Домой вернулась также на такси. Вошла в комнату и увидела, что статуэтка Аполлона, которая стояла на полке с другими безделушками тёти Марины, упала и разбилась. «Это уже клиника», подумала я, бессильно опустившись в кресло. В голове было пусто, да и в душе тоже, наступило какое-то безразличие. Пусть будет, что будет, возьму отгул, дождусь Господина N и поговорю с ним.

Седьмого августа я стояла на остановке и ждала незнакомца. Было немного не по себе, улица пустынна, ни одного прохожего, как назло. Прошёл час, я устала от напряжения и пустого ожидания. Повернулась, чтобы уйти и столкнулась с ним. Он стоял за моей спиной и смотрел в небо.

- Что вам от меня нужно?! - выкрикнула я. - Сколько вы будете меня преследовать?!

Не опуская головы, он прохрипел:

- Мне больше нечем дышать.

- При чём тут я?! Чем я вам мешаю?! Оставьте меня в покое!

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и произнёс:

- Две тысячи пятьсот сорок.

- Что? – опешила я.

- Две тысячи пятьсот сорок, вы поймёте, прекрасная дама.

Мне стало страшно, я развернулась и побежала по улице, потом остановилась и посмотрела, что он будет делать. Но его уже не было.

На следующий день мне дали нового сотрудника. На моё место пришёл менеджер, очень приятный парень, Александр. Мне нужно было его вводить в курс дела. Мы стали общаться чаще и встречаться после работы. У нас с ним оказалось много общего, он тоже любил читать, и мы часами обсуждали прочитанные книги и любимые фильмы.

Вместе с Сашей в мою жизнь ворвался свежий ветер, она заиграла яркими красками, и я совсем забыла о странном Господине N.

***

Зимой на улице Декабристов установили памятник Александру Блоку. Высокий человек в длинном плаще идёт, сильно наклонившись, в сторону города, в руках у него шляпа.

«Господи, - подумала я, — это же он, мой незнакомец!»

Памятник мало напоминал великого поэта, который был красив как Аполлон, его лицо я помнила только по картинкам в учебнике литературы.

Измождённое лицо, заострившиеся черты, именно так выглядел великий поэт в период с апреля по август. Таким я увидела и своего незнакомца. Я набрала в интернете запрос «биография Александра Блока», и стала читать. Обрывки речи Господина N полностью совпадали с репликами и поступками уже глубоко больного поэта.  Последние слова моего незнакомца были про астероид, который назвали в его честь – «2540 Блок».

Блок умер в доме, в котором я живу уже четвёртый год, в этом доме находится музей-квартира поэта. А я, любительница литературы, даже не знала об этом! Зашоренная своей работой, я не видела ничего вокруг себя, а жизнь проходила мимо.

Седьмого августа в моей жизни появился Саша, близкий мне человек, которого я успела полюбить, и седьмого августа тысяча девятьсот двадцать перового года умер Александр Блок. Я не знаю, что это было, но именно появление Господина N помогло мне сбросить панцирь, который сковывал меня и не давал дышать свободно.

Я взяла лист бумаги, и впервые за много лет, попробовала сложить несколько слов в рифму. Я писала про Алконоста, морскую птицу, символизирующую Божий промысел и Божие милосердие. Я благодарила Бога за знаки, которые Он посылал мне, за то, что достучался до моей души, и теперь она летит свободно и дышит полной грудью.


Использована иллюстрация Валентина Дмитриевича Цельмера