Моё морозно-новогоднее детство. Свердловск

Новый Год на носу! Папа принёс ёлку, «взял с бою». Ёлка вся замёрзшая, в ледышках, высоченная такая, прямо до потолка, заняла пол комнаты! Она совсем свежая, недавно срубленная. А колючая какая! Целый час папа и мама прилаживали деревянную крестовину в огромную выварку для белья, ставили туда ёлку и таскали воду, чтобы ёлка пила. К вечеру она совсем оттаяла, и понёсся хвойный дух, вызывая во мне неудержимый восторг – чудо на пороге!
Мама сказала:
– Наряжать будем позже, прямо перед Новым Годом, а пока поживём в лесу!
Я смеюсь - в лесу! Мама, как и я в нетерпении – ей так хочется праздника! Она приносит из магазина всё новые игрушки: шары и прожекторы тончайшего стекла – с одной стороны вроде лимон, с другой – удивительной красоты нежно-розовый, затягивающий переход в иное измерение, туда, куда взрослым хода нет …серебряную еловую шишку с лицом лесного духа с обратной стороны, девочку Редиску из сказки про Чиполлино, Черномора, мальчика с флейтой… Мама раскладывает покупки на столе, и мы с ней любуемся – ну как же красиво! Потом достаёт коробки с игрушками, перебирает, но развешивать мне не даёт – не доверяет. Я попробовала приладить на еловую веточку один шар – да укололась, шар брызнул об пол… жаль.
В школе тоже новогодняя лихорадка. Уроки позабыты, мы всем классом мастерим цепи из цветной бумаги. Старшеклассники нарезали нам ярких полосочек, а мы их склеиваем. Наклеили столько, что земной шар можно обмотать по периметру, так говорит Маргарита Александровна. Ещё она говорит, что ёлку на центральной площади возле Уралмаша поставят огроменную, выше крыши!
Чтобы её всю нарядить это сколько игрушек надо!
Поэтому ещё мы учимся клеить шары из цветной бумаги. Те же самые старшеклассники принесли нам ворох вырезанных цветных кружочков. Мы загибаем их по краям и эти загибы склеиваем – получается такой многоячеистый разноцветный шар – очень красиво! А ещё учительница сказала каждому ребёнку с родителями дома сделать игрушку на ёлку, да чтобы была большая:
- Чтобы всем видно было работу нашего класса!

Дома я еле дождалась папы:
- Папа, тебе задание от Маргариты Александровны! Надо всех удивить и поразить! Чтобы все прямо умерли от восторга. Ты так можешь, чтобы все умерли!
Папа озадаченно смотрит, мало ему работы в цехе, теперь ещё и домашнее задание за второй класс…
- Прямо умерли…это навряд ли, что я, фашист какой? А вот красиво чтобы было… Ну…посмотрим, что мы можем?

Он задумывается, я с надеждой гляжу на него, осенит ли?

Есть! Лицо его светлеет, он загорается моментально.
- Делать будем избушку на курьих ногах! Давай картон и бумагу!
Он аккуратно расчерчивает картон и у него получается…просто ерунда получается! Не пойми, что! Мне не углядеть в этой мешанине линий домика. Я чуть не плачу… Но он говорит
- Ты вырезай вот тут по пунктирной линии, поняла?
Я вырезаю. Но всё равно это не домик!
- Да не торопись ты, это же развёртка стен. Сейчас мы склеим, вот, смотри…
Он ловко сворачивает, загибает, приглаживает ногтем…О-о! В руках у него оказывается домик, только он без крыши. Ну, её-то мы быстро! Папа вырезает окошки и ставни, на крышу прилаживает трубу.
- А ноги? Куриные ноги? Самое главное!
- Ноги мы на улице поищем.
Я пытаюсь представить, как мы ищем куриные ноги на улице, но у меня не получается, воображения не хватает: где же их отлавливать или от кого отрывать? Всё оказалось проще - мы идём в наш лес и отламываем сухие сучки сосен, выбирая два одинаковых с тремя чешуйчатыми «пальцами».
Вот и готово!
Папа приделывает «ноги» к нашей избушке, и после жаркой дискуссии о расцветке, я крашу всё акварелью. Ставеньки резные, окна расписные! Когда акварель подсыхает, мы мажем всё наше произведение семейного искусства канцелярским клеем – высыхая, домик будет сиять, как стекло!
- Не удивляйся, этот клей и есть настоящее жидкое стекло, - говорит папа. Видно, что ему самому нравится, что выходит из-под его рук. По клею он посыпает крышу избушки осколками разбитого мной накануне шарика.
- Пап, правда же здорово, что я его разбила! Повезло, да?
Папа бормочет что-то невразумительное, в котором я выискиваю и нахожу одобрение моему утверждению, и приделывает мотки серебряной мишуры – выглядят они как сугробы вокруг домика.
До чего же нарядной получилась игрушка-избушка на куриных ножках!
Папа не доверяет мне доставить это чудо семейного зодчества в школу. Поэтому мы выходим на четверть часа раньше. Чуть дыша, мы несём в газетном кульке хрупкую красоту …

В школе Маргарита Александровна не падает в обморок, как мне мечталось, не визжит от восхищения, произносит несколько скупых слов, но такой похвалы, что папа краснеет и опускает глаза долу. Наша избушка стоит на учительском столе весь день, и все ребята подходят ею любоваться. Потом поделки относят куда-то.

А вновь появляются они в самый канун Нового Года, когда мы с родителями спешим на большую площадь, где устроены снежные горки и каток, где висят гирлянды цветных лампочек и играет музыка! Где вовсю под чёрно-морозным небом гудит праздник, где великан Дед Мороз в богатой синей шубе стоит рядом со Снегурочкой. Яркость фонарного освещения спорит с тьмой по краям площади, где многоцветными слабосильными светлячками пытаются рассеять её новогодние гирлянды.

Пришли все дети нашего класса и привели родителей. Мы бегаем вокруг ёлки, паровозиком тянем за собой мам и пап, теребим их и показываем наши бумажные цепи, шары, домашние поделки, что так плотно усыпали ёлку…Ну где же моя избушка на курьих ножках? Где? Да вот она, на самом почётном месте - достаточно низко, чтобы всем было видно, но и достаточно высоко, чтобы какой-нибудь шалун не сорвал себе!
Я вожу всех - знакомых и незнакомых - к игрушке и требую их громкого восхищения до тех пор, пока папа не конфузится и не прекращает эти мои бесчинства.
- Надо быть скромнее. Веди себя прилично.
Но я не обижаюсь, всё равно незнакомых с папиным творчеством на площади больше не осталось…

Старшеклассники разукрасили школу внутри бумажными цепями и мишурой, но, самое главное - самодельными плакатами. Мы толпами бегаем по всей школе и хохочем над остроумными криво начерченными лозунгами. В столовой красными танцующими буквами нас призывают: «Веселее щёлкайте челюстями!»
Мы и щёлкаем.
Над раздевалкой висит такой призыв: «Верхнюю одежду и плохое настроение оставлять здесь!» Мне он нравится больше всех.
А ещё в школе удивительно хорошо пахнет мандаринами. Обычно нас водят в столовую на большой перемене и дают стакан молока с булочкой, обсыпанной сахарной пудрой или стакан кислого яблочного сока с коржиком, похожим на шестерёнку, которую однажды папа по словам мамы «приволок в дом», чтобы подумать над ней. Но сегодня были бисквитные пирожные и чай. И ещё каждому выдали небольшие подарки с этими самыми мандаринами, твёрдыми грецкими орехами и конфетами. Мы расходимся по домам до следующего года…Это так странно звучит, но ведь правда!
Я бегу домой.
Сегодня мы вчетвером: две девочки и два мальчика. Живём в соседних домах и часто возвращаемся вместе по бульвару. Это много дольше, чем наша с папой дорога по кромке леса, зато тут абсолютно безопасно. Бульвар, обсаженный кустами и ясенями, разделяет проезжую часть надвое. Это царство гуляющих старушек и собачек. А до бульвара наш путь пролегает по задним дворам высотных домов, мимо аптеки, магазина канцтоваров и булочной. Дорогу переходить нигде не нужно, мама за меня спокойна. Иногда я возвращаюсь не по бульвару, где мне до ужаса скучно, а по левой стороне большой улицы – там магазины и, самое главное, кулинария! Я не захожу туда, какой смысл, если запах свежей выпечки просто заполняет вселенную! Особенно я люблю как пахнет пирог с капустой, даже замедляю шаг, чтобы насладиться. Но вот какое разочарование – однажды мама купила нам его на ужин, а он оказался таким невкусным: тесто непропечённое, капуста какая-то кислая, всё ужасно, бывает же такое… Теперь мама пробует приносить оттуда блинчики с творогом, сырники. Папа ест, а я – только с боем. Пока готовить сама мама не приладилась.
Я ещё ничего о ней не рассказала, это потому, что трудно. Она прекрасна и грозна, весела и порывиста, всех чарует, но и приводит в трепет. И меня тоже. Я вас люблю, хоть и бешусь, хоть это труд…Я бегаю за ней как собачка и с готовностью заглядываю в глаза. Хотя…оставаясь одна, себе на горе напрочь забываю все мамины наставления и указания!

Какая же она, мама…?
Моя тёточка во Владивостоке пела мне песню:
Да, Мари всегда мила,
Всех она с ума свела,
Кинет свой весёлый взгляд -
Звёзды с ресниц её летят!

И ещё там были такие слова:
Мари не может стряпать и стирать,
Зато умеет петь и танцевать,
Ещё Мари умеет, говорят,
Из тряпки шикарный сшить наряд!
Это точно о моей маме. Много позже я посмотрела фильм «Унесённые ветром» с Вивьен Ли в роли Скарлет и оторопела – это же мама в юности! И лицо, и фигура, и порывистость, да и характер! В юности мамину талию папа легко обхватывал пальцами двух рук – такая она была тоненькая. Я огорчённо вздыхала – ну почему я не похожа на неё – ни грации, ни красоты? Но успокаивала себя – вот вырасту и буду как она. Разве может быть иначе? Все девочки вырастают в красавиц, так бабуля говорит.
Мама умеет выдумать себе наряды и рассказать портнихе, как их сделать. Она постоянно носит что-то на переделку, и таскает меня с собой в ателье, пошить что-нибудь из остатков и обрезков. Боже мой, как я маюсь на этих примерках! Какая зверская скука!
- Повернись-ка…вот тут надо проймочку подрезать… да так… а плечо нехорошо село…
И меня беспардонно трясут, вертят как тряпичную куклу, и укалывают булавками, подгоняя… Короче, кошмар среди бела дня. Я бы может ещё и пережила эту пытку, но результат меня не устраивает никогда! «Никогда» следует писать большими буквами, ибо в этом-то и было самое огорчение.
Я хочу пышные юбочки и оборочки, бант сзади, узенький лиф, а мама шьёт мне платья или прямые или на кокетке, а дальше расклешённые.
- Талии у тебя нет, фигура как брусок, тебе узкое или пышное не к лицу. Я лучше знаю, как тебе идёт. И не куксись, посмотри, какое красивое жабо мы придумали…Очень современно, прямо по журналу «Бурда»!
Я не хочу клетчатое жабо, я хочу бант как у Мальвины… Но меня одевают, как Пьеро, только без длинных панталон. Так что разделять мамины швейные восторги у меня не получается.
И с едой дело плохо. Мама пыталась отдавать меня на продлёнку – там дают полный обед. Но я его хладнокровно игнорировала, оставляла нетронутым. Кулинария, такая дивная по запаху, оказалась ужасной на вкус, мама шеф-поваром пока не стала – это всё впереди – и пироги, и торты, и печёные утки с яблоками. Впереди, но не сейчас. А пока я живу воздухом. Так уверяет мама. Она говорит, что я так скоро помру. Но я ей не верю. Чувствую себя нормально, отчего так сразу и помереть? Тем более, что я нашла прекрасное применение тем пятнадцати копеечкам, что мне выдают ежедневно на бутерброды с колбасой и чаем.
Дело в том, что по дороге домой я прохожу мимо ларька «Мороженое»! Там есть много хорошего, но я предана всей душой эскимо в шоколаде, тому, которое на палочке! Стоит оно одиннадцать копеек, так что ежедневно я наслаждаюсь этим лакомством на свердловском зимнем бульваре, отворачиваясь от ледяного ветра в лицо, идя спиной вперёд. Мама ума не приложит, отчего мой насморк не только не проходит, но грозит перейти в жуткий кашель, а я предусмотрительно её не просвещаю на сей счёт. К чему? Тем более, если уже Новый Год!

Дома меня встречают оба родителя, какое счастье! У них оказался укороченный рабочий день – ведь сегодня ночью праздник!
- Ну, показывай дневник! Чего принесла за полугодие?
Этот вопрос не из тех, на которые торопишься отвечать. Ответ не добавит оптимизма моменту. Поэтому я спешу перевести разговор на плакаты в школе.
- Пап, а у нас в раздевалке такой висит…
Сегодня гости, наши друзья придут веселиться и встречать Новый год! А всех детей скопом отведут к бабушке Дроган. Я там не была ещё ни разу, хотя с Наташей дружу давно. Папа подхватывает мой призыв и наскоро рисует весёлый плакат, как у нас в школе. Над туалетом уже красуется: «Веселее и, пожалуйста, скорее!» Квартиру просто не узнать…Из подручных средств папа собрал огромный стол, а великолепная и праздничная мама уже накрывает его, бегает с тарелками и салфетками. В углу мягко мерцает и переливается золотом и серебром разнаряженная елка … А пахнет как! Про мой дневник временно забыли. Не до того! Дух захватывает от предвкушения Нового Года! Скоро собираются все-все. Дети поднимают возбуждённую возню, дежурная мама собирает нас и гурьбой ведёт за три дома к Дроганам.
Тут следует добавить, что разудалая компания наших родителей из пяти и более семейств широко и завидно отмечает каждый день рождения, общие праздники, вылазки на природу – всё, что достойно внимания. Кипучая творческая энергия молодости переполняет мам и пап. Какие игры летом на полянах, походы зимой на лыжах! Какие эстафеты, перетягивания канатов, какая торжественная лепка пельменей всем миром с обязательными розыгрышами в виде начинки одного невинно выглядящего пельменчика чайной ложкой чёрного перца! А какие шутки, анекдоты, взрывы хохота! А танцы до упаду? В этом случае дежурная мама пасёт весь наш «детский сад» в чьём-нибудь доме. Так и сегодня. Мы идём по хрусткому морозному снежку, нам светит новогодняя луна, а сердце ёкает, торопясь перешагнуть новогодний рубеж… в удивительный мир исполнения самых светлых желаний, гармонии и доброты, искрящегося звёздами счастья – вот прямо нет сил дождаться!
У Дроган уже устроены постели всем, а их бабушка собирает нам праздничный ужин. Мы играем, бегаем по квартире. Дежурная мама смотрит за порядком, помогает уложить нас и испаряется, ей уже невтерпёж убежать…
Тут в свои права вступаю я – признанный рассказчик.
Истории льются, по потолку свои сказки плетут живые светотени: фары автомобилей и ночная темень…скоро я слышу уютное сопение моих слушателей, да и сама придрёмываю… Спим…
И тут-то он настаёт, этот миг!
Весь Свердловск толпами вываливает на улицы, веселый смех, хором считают до двенадцати, за окном бахают бутыли шампанского, а улицы сотрясает тысячеголосый вопль восторга!
Ура! Наступил Новый Год!

На следующий день папа с мамой, захлёбываясь хохотом, перебирают свои воспоминания от праздничной ночи.
- Нет, ну двери просто не закрывались!
- А чужая компания когда ввалилась, квартиры перепутала! Никто и не заметил, так плясали, весело было!
- А помнишь, потом их хозяева хватились и пошли искать – у нас нашли! Вот смеху было!
- А как Володька предложил к ёлке ехать и там танцевать!
- Ага, целый Уралмаш собрался, не протолкнуться, а ты кричишь: «Цепь, цепь!» и все за руки схватились и помчались вокруг ёлки, а к нам всё новые люди цепляются, а ты на ледяную горку! Все скользят, катятся, падают, какая куча мала!
- Да, отменно вышло, и не холодно совсем было, а ведь градусов двадцать пять мороза жахнуло… Ну нисколечко не холодно…
- Лучше всего вышло, когда милиционер…
- Да, неплохо вышло…
Родители помолчали переглядываясь, в глазах полыхал восторг… Внутренним оком они видели одну и ту же картину: как подкатили к площади, как стали как раз перед несчастным, закутанным в полушубок, постовым, которому выпало новогоднее дежурство, как стали выгружаться из старенького «Москвича» Цветовых… По рассказам, первым вывалился мой папа, выдёргивая за собой маму. А за ними, охая и разминая затёкшие члены, ещё человек десять…на шестом пассажире у постового глаза вылезли на лоб от изумления, а люди всё появляются и появляются из чрева машины… До сих пор я не понимаю, как они там все уместились? Поленницей лежали, что ли?
Но, тем не менее, постовой, довольный представлением, захохотал и только рукой махнул! Оценил шутку.