Порты Ближнего Востока. Год вроде 1992

   «Парни, у нас два новых порта! Доха и Абу-Даби»- сообщил нам, зайдя ко мне в каюту, второй помощник капитана Олег с кличкой «Волк», производной от его фамилии. Наши каюты были соседними. Иногда, подвыпив сухого винца или спиртика, куража ради мы начинали громко выть, вызывая этим его ответную ненормативную реакцию через тонкую переборку.
  Иногда заходил и сам со словами:"Что,сволочи,водку жрете?" В ответ ему наливалась рюмка,от которой он не отказывался. Хороший спец и человек, достаточно быстро поднявшийся до капитана и заслуживший достойное уважение людей, работавших с ним. Олег, если читаешь, не ругай за подробности.
   Любая новость на судне вызывает самое живое обсуждение в команде, поскольку новостей на судне мало. Браться им просто неоткуда.
Новостями, как правило, фейковыми, как сейчас принято говорить, очень часто являются новости, поступившие  от «кекс-команды» или «поварешек». Так называют работников камбуза, шеф-повара и «камбузатора» или камбузного работника.


   Поскольку старпом отвечает за продукты, расход их и качество приготовления пищи, новости эти приписывают ему и многие считают достоверными. Старпому достаточно произнести предположение, что возможно, изменят рейсовое задание, как эта фраза уйдет в народ уже утверждением  «мы зайдем в…..». Причем, предполагаемый порт захода, будет зависеть от желания утверждающего.
Но тут новость принес второй, он же грузовой, помощник капитана. Значит достоверность почти 99%.
   «Радостную весть принес ты нам, Олег»-произнес мой друг старший моторист Игорь. И тут же погрузился в молчаливые размышления и расчеты примерных цен на товары в этих портах. А также, в какую цену, и какой  товар можно будет слить "за дорого" в Отчизне.
   Оставшиеся перед заходом дни команда обсуждала предстоящую «отоварку». Звонившие домой, пробивали у жен ценники на «видево» и «слышево»(ауди) аппаратуру. Волновал вопрос, выдаст ли капитан валюту по день захода или будет выдан еще и некоторый аванс. Как изменятся цены на товар на день нашего возвращения, что и в какой коэффициент окупится. От таких размышлений у команды, привыкшей к однообразным судовым будням, плавились мозги. А тут еще кто-то и вариант покупки дешевого местного золота подкинул. Нервно курили парни, обсуждая все это за чаем в свободное время. Расходились далеко за полночь и долго ворочались засыпая. Жизнь сбилась с установившегося ритма, заходов в порты эти ни у кого не было, поэтому информацией не владел никто.
   Наконец долгожданный заход в порт, буксиры, швартовка, портовые власти. И горькое разочарование всех. Из-за того, что капитан не поинтересовался местными правилами сроков подачи заявки на выход экипажа на берег, это выход команде запрещен. А за срок стоянки разрешение оформить будет невозможно…
«Абу Даби, пролетели…»-тихо сквозь зубы процедил-пропел боцман. Ну, то что произносила команда в адрес старого польского еврея капитана, приводить не буду. Осталась у команды одна надежда-порт Доха.



   Общее настроение в экипаже здорово встревожило капитана, всегда державшего руку на пульсе настроений в команде. Заранее были сделаны запросы о правилах выхода экипажей в Катаре, приближенные лица, в лице судового врача и начрации, донесли команде, что все будет «тип-топ».
Долгожданный заход в порт. В первую волну получивших увольнение, я не попадаю, как и большинство машинеров. Что-то мы делали жизненно-необходимое по обслуживанию Главного двигателя. Опасаясь, что вообще не попаду в город, даю деньги на покупку видеокамеры начальнику рации, которую тот и привозит мне к вечеру.
   Однако мы успеваем закончить работы, и я уезжаю в город второй волной. Поднажав, машкоманда запахивает не считаясь со временем, и мы заканчиваем  работы уже поздней ночью. В город рвутся все.
Запомнилось, что едем в авто с открытыми окнами. Обжигающий поток обдувает и сушит лица. На просьбу включить кондиционер, водитель отрицательно качает головой, или не понимает или не работает. С английским у сидящих в машине не айс, как говорится.
Наконец въезжаем в город и останавливаемся у первого светофора. Водила поднимает стекла и включает кондиционер. Сука, бензин экономил, шипит старший моторист Игорь. Рожу бы ему намылить, чурке не русской, добавляет второй моторист.
   Высаживаемся где-то в центре, водила показывает время, когда будет ждать нас, чтобы отвезти назад. Сверяем часы и отправляемся смотреть «колониальные товары». Игорь тоже заказывал что-то заранее, мы уже отоварены и бродим просто, чтобы с толком потратить оставшуюся валюту. На тот момент у меня бородка и усы, я коротко подстрижен. Бриться в тропиках, чередуя вахты «четыре-через-восемь», занятие не благодарное. У меня начиналось раздражение от пота, кожа не успевает отдохнуть за восемь часов между вахтами. Цепочку с крестом я снял заранее, чтобы не возбуждать местное население. Хрен знает этих муслимов, как они отреагируют.



   Заходим в очередной магазинчик, мое внимание привлекают брюки-слаксы. Щупаю товар, ткань плотная и тонкая, это то, что надо. Цена тоже устраивает,15 баксов за штуку. Иду в примерочную, все подходит, длина в самый раз. Ноги у меня длинные, поэтому проблемы с выбором. В талии-норм, а длина по щиколотки. Откладываю пару –серого и цвета хаки, сказывается машинерская привычка. Более светлые-более маркие. Игорь тоже подбирает брюки себе. Заканчиваем примерку и готовим гроши. Продавец берет с меня 24 бакса, а с Игоря по полной-тридцак. Моторист начинает возмущаться, почему так. Продавец кивает на меня и улыбается, я черняв и смахиваю на местных своей бородой и усами. Игорь же рыжеват и на местных не похож ни разу. «Не, ну почему тебе скидка, а мне –хрен?» -продолжает возмущаться мой друг. «Рожа у тебя рязанская потому что!»-смеясь объясняю ему я. Наконец до него доходит, но он продолжает недовольно ворчать: « И тут второй мех меня надинамил».
  Спустя несколько лет, работая у греков,снова попадаю в эти страны. Я опять с короткой бородкой и усами, только легкая седина ударила по вискам. Годы-гады.
Звонит дед и просит встретить у лифта власти, хотят проверить опломбирование отливных клапанов осушительной и льяльной системы. Настроение у меня хорошее и я встречаю проверяющего шутливым возгласом : «Аллах Акбар!». Тот улыбается в ответ и мы начинаем осмотр систем.



   Часть клапанов систем  находится под плитами, настилом машинного отделения, и обозначены латунными шильдами. Проверяющий просит поднять очередной лючок, я наклоняюсь, чтобы открыть и в этот момент, из-за ворота рабочего комбинезона, у меня вываливается массивная  цепочка с серебряным крестом. Проверяющий меняется в лице, и мы заканчиваем проверку в молчании. Я провожаю его до лифта наверх, он громко хлопает дверями и поднимается на палубу к Деду, чтобы завершить оформление бумаг.
   Проходит около получаса и раздается звонок телефона в центральном пульте управления. Беру трубку и слышу, как на другом конце ревет Дед. « Саша! Да ты заколебал со своими шуточками! Чем ты его допек??? Он тут блажил, что тебя вообще с борта снимать надо и «фокке-вульфом» из страны высылать!!!». Объясняюсь и каюсь. Обещаю, что цепочку с крестиком в каюте в спальне повешу. Дед успокаивается и уже спокойнее говорит, что «шли бы они со своими законами в пень». Но снова взрывается и долбает меня за мои «шуточки» в целом.
  А как же без шуток прожить шесть месяцев в суровой морской обстановке?