Дом, которого уже нет

До того, как мы стали приезжать в Лавыни, в доме долго никто не жил, все растащили, даже овец держали в комнате, а с подоконников щепки срезали на растопку.  Пришлось отскабливать грязь с пола, со стен, глиной замазывать щели в печке. В мешки набили сена и первый год спали на полу. На следующий год привезли обои, краску. Покрасили пол, скамейки, стол, двери коричневой краской, рамы белой, наличники голубой, поклеили обои по бревнам, чтобы мох не сыпался, занавески повесили, печку мелом побелили. Привезли из города железную кровать с металлическими блестящими шариками, тахту с круглыми валиками, диванчик, на котором я спала. Стало  в доме уютно.
Хлев,  пристроенный к дому, рассыпался. Папа его разобрал, гнилое отпилил, а из крепких бревен собрал туалет. Я ему помогала и помню, как это было. Дверь из сеней осталась прежняя, что в хлев вела, поэтому по улицу в туалет не нужно было бегать.
Крыльцо папа обшил, чтобы дождем не мочило обувь. Крышу закрепил, подперев бревном и стянув тросом. На окна сделал ставни. Когда уезжали, заколачивали окна на зиму.
В доме стоял большой стол, вокруг него длинные скамьи. Под ним большая во весь стол полка, куда убирали постельное при отъезде, чтобы мыши не погрызли. Полка мешала и сидеть приходилось боком.  Печка занимала четверть комнаты -  большая русская  с лежанкой,  залезать на нее не разрешали - обваливался свод. Сбоку сложена варочная плита, на которой готовили еду, над ней сушили одежду на веревках и грибы, положив прутики, с нанизанными грибами, на кирпичи.
Рядом с печкой дверь во вторую комнату поменьше. Там стояла кровать и огромный деревянный сундук. В него на зиму складывали одежду и закрывали еловыми ветками от мышей. Зимой голодные мыши грызли обои, приклеенные мучным клейстером, съедали мыло и грызли тряпки, устраивая гнезда. Однажды появилась крыса, мы ловили ее с кочергой, но убежала и больше не появлялась.
   На завтрак - кусок хлеба с молоком или манная каша. Чтобы  она не была такой противной, клали в нее чернику. Называлась "черная каша". И молоко с ягодами - вкуснятина! Ягоды сыпали, сколько влезет в стакан. Блины пекли, ели со сгущенкой и свеженьким черничным вареньем. На обед - картошка с тушенкой или с творогом, макароны, посыпанные сахарным  песком,  рыба жареная. Хлеб тетя Тоня пекла. Вкусный.
Еще из города привозили соленую треску. Развешивали на чердаке, где она высыхала. Забирались тайком на чердак и отрывали кусочки вяленой рыбы, жевали, отряхивая выступившую соль. Из города привозили сушки, сухари, ириски, барбариски. В гостичевском магазине покупали растительное масло, муку, макароны, крупу, конфеты подушечки, печенье с запахом мыла. Там все хранилось вместе  - продукты, керосин, мыло, консервы, мука, кусковой сахар, конфеты. В магазине держали товар, который мог храниться годами без холодильника.
   В сенях висел фанерный ящик, где хранили молоко, хлеб, яйца, копченую колбасу. Она плесневела, конечно, но протирали и ели, и никто не отравился. Нужно было обходиться без холодильника - молоко в бидоне опускали в родник, рыбу заворачивали в крапиву или посыпали горчичным порошком. Суп, кашу варили и хранили под плотной крышкой в топке печки - там стерильно. Готовили все время свежее, супов на неделю не варили.
   В этом домике я проводила каждое лето, пока в школе училась. И не променяла бы  на другие самые сказочные места. Там вольный воздух, там дышится легко, там покой и живет подлинная красота. 

Дом, которого нет

Здравствуй, дом, которого нет.
В моей памяти ты реален.
Даришь теплый из детства свет,
Значит мир мечты - материален.

Вот крылечко, в сени войду,
Ударяет щеколда по двери.
Там в шкафу конфетку найду.
Осязаемо все - ты веришь?

Закачается в ведрах вода -
От шагов задрожит скамья.
Пол скрипит, так было всегда...
Там, за дверью, моя семья...

Мама топит дровами плиту,
Варит манную кашу и суп.
Дверь открою и тихо войду,
На гвозде оставив тулуп.

На столе - граненый стакан,
Полный свежего молока.
Даже вкус его (не обман)
Ощутила во рту слегка.

Солнце  -  по полу через окно,
Там с полосками половик.
Память крутит немое кино -
Белой печки образ возник.

Вот - лежанка, мои сапоги,
Занавеска скрывает хлам.
Очень древние утюги
Обитали под печкой там.

Для посуды полка висит,
Как войдешь, у дверей, на стене.
Книга  "Мать" у окна лежит -
Прочитать задано мне.

За диваном - большая бутыль -
Сушки ссыпаны про запас,
Чтоб на них не попала пыль.
Привезли на все лето для нас.

Старый чайник фырчит - кипит.
А на завтрак - блины и варенье.
Вся семья за столом сидит,
Ожидает мое появление.

Кто-то скажет - фантазии бред
Пропадет, как в сказке карета.
Ясно вижу  - горит там свет,
Через годы душа согрета.
                03-02-2024