О ненависти и вере

Волею судеб живу рядом с храмом. Вижу, как люди тянутся поодиночке и группками к вечерней службе — отстоять, приобщиться, помолиться, на Крещенье набрать святой водички. Перед входом крестятся, кладут поклон. Многие с ребятишками.

И вспомнилось мне давнее...


Была я тогда совсем молодая девчонка.

Морозно. Ветер метёт по дороге позёмку. Студёный январь. Ещё не поздно, но сумеречно. Светят фонари. Улица пустынна, только редкие, припоздавшие к вечере  закутанные в платки тётеньки, сгибаясь под ветром, пробираются через наметённые сугробы к храму.
Ветер стихает, и вдруг я отчетливо слышу вой. Задавленный, почти звериный. Кричит человек. Ребёнок, пацан. Воет от боли, злобы и бессилия. Скрытые от моего взгляда за углом школьной ограды дерутся подростки. Человек шесть, семь… Лет 10-ти… 11-ти, или 12-ти. Бьют одного. Бьют с остервенением, почти молча, с дикой злобой. Мальчишка извивается на снегу, закрывая голову руками, и утробно воет.
Наверное, если бы я дала себе время на раздумье, то здравый смысл увёл бы меня прочь от того места ближе к теплу и безопасности, домой. Но поскольку, как правило,  мои действия  опережают мою мысль, то никуда я не сбежала, а кинулась разнимать.
Я боюсь толпу. Она может раздавить, размолоть, растоптать. Это уже потом, потом, вспоминая детали, я поняла, что куча озлобленных пацанов могла нехило накостылять 25-летней девчонке. Но мыслей в тот момент не было, а передо мной были всего-навсего дети. Озверевшие, но дети.
Не помню как всё происходило, но я кинулась в эту кучу. Я кричала, просила, уговаривала и грозила. Несколько раз   стаю удавалось отогнать от жертвы. Жертва поднималась, в тщетной попытке бежать делала несколько шагов,  но её тут же догоняли,  валили на снег и продолжали бить.
Кто-то в этой свалке кричал, что это чеченец, он очень подлый, и я не знаю, что он из себя представляет, но он очень, очень отвратительный человек, очень, очень подлый, он их ненавидит, и за это они  ненавидят его! И все закричали — да, вы не знаете, какой он подлый! — И продолжали пинать.
Я поняла, что в этой схватке мне мальчишку не защитить, и прибегла к хитрости. Закричала что было сил: мужчина! мужчина! скорее сюда! тут ребёнка бьют!
Никакого мужчины на обозримом пространстве не было. Не было и жилых домов, откуда можно было бы ждать помощь. Но мальчишки, как ни странно, поверили и дали дёру. Оказалось, что чечнёнок жил совсем рядом, беженцы, они снимали квартиру в соседнем доме. И отец вышел встречать сына. Повезло...

***
О чем я… Не о Крещении, не о злобе, многократно увеличенной толпой...
Я о равнодушии.
Ведь мимо этих дерущихся в кровь детей шли люди. Шли в Храм. Шли помолиться, очистить душу, набрать святой воды. Крестились, кланялись низко… Низко...

2021