Глава 11 От великого до смешного

                «Трагедии склонны повторяться и повторяться,
                раз от разу все более превращаясь в фарс»
                Банальный резон о вечном

       «Все смешалось в доме Облонских»… - умел сказануть классик. Сказал, как припечатал, сразу и на века.
   
       Я отодвинул книгу, перевернулся на спину и закурил. Сети поставлены, до темноты больше часа. Берега пруда чистые, комаров мало. В преддверии ночи можно спокойно, не опасаясь кровососущих тварей, поваляться с книжкой на берегу.
 
      На этот пруд я привадился дней десять назад и вылавливаю каждый раз по ведру-полтора карася и линя. Погода устоялась: в середине дня сильный сухой ветер, одуряющая жара; вечером, ночью и утром тихо, на небе ни облачка.

      Получил некоторую передышку семейный бюджет, На столе стало появляться масло. И все бы хорошо, да жена надралась вчера с соседкой: девичник устроила. Утром поднялась едва-едва, весь день томилась, а в мое отсутствие может начать опохмеляться.
 
      Километрах в двух, ближе к плотине, белеет бригадный домик и скотный баз. Вразнобой помыкивая, подтягивается туда стадо. Звуки далеко разносятся над водой, подчеркивая тишину.
 
      Отбросив сигарету, снова берусь за книгу. Безработица добавляет свободного времени, и книги очень выручают. Особенно детективы с их героическими персонажами сводят крышу с головы. Начитаешься, озвереешь, а потом добрее начинаешь относиться к классике.
 
      Каренина делала критический разбор мужниных ушей, когда я вспомнил, что пора бы и сети посмотреть. Пруд здесь порос камышом несколько необычно: за полосой растений следует полоса воды, снова полоса растений: рай для карася. В сетях его густо. Выбирать приятно, но нудновато: не чувствуется сопротивления и полностью отсутствует разнообразие. Механическая выборка.
 
      Всплыла в памяти остроумная пародия из «Литературки»: «Все смешалось в доме передовой доярки колхоза «Рассвет» Нюры Коровиной». Жизнь изменилась. Нет графов и графинь, были и сгинули колхозы вместе с доярками, а в домах Облонских, Коровиных и Гринько по-прежнему дым коромыслом, и Ромео и Джульетты продолжают портить кровь друг другу, потешая ближних.
 
      Я из тех мужей, кого незадавшаяся сначала семейная жизнь заставила махнуть на себя рукой и жить с надеждой, что дети, может быть, будут счастливее. Жена и ее подвиги не заставляют сердце биться сильнее: привык, перегорело. И сам живу, скорее, по привычке: не столько хочу жить, сколько боюсь умереть.
 
      Можно, конечно, бросить сети и отправиться домой, но какой смысл? Остановить процесс уже не удастся. Если жене под хвост шлея попала, суетиться уже поздно: ровная дорога позади, и в ближайшие дни машина нашей жизни будет кувыркаться по кюветам.
 
      Помимо воли начинают быстрее двигаться руки, снимаю сети, забрасываю в машину снасти, лодку, весла, рыбу.
 
      Полностью стемнело, когда облизав светом фар переулок, остановил машину перед воротами. Не удивился, увидев сидящих на лавочке детей: боятся в пустом доме. Перешел дорогу, к соседям, гулянка в разгаре.
- Обрадовалась, что уехал! – схватил за руку благоверную и потащил домой.
 
      Чайник поставил, телевизор включил. Читать нотации, ругаться, устраивать скандал бесполезно: давно все сказано-пересказано. Бродит жена моя по комнатам, тычется из угла в угол, не знает, за что взяться. Принес ей рыбу из машины:
- Поджарь детям! – задвигалась неловко.
   
      Покурил, наблюдая. В зеркало посмотрелся, вертикальные складки меж бровей закрепились окончательно. Нервы взвинчены до срыва. Повернулся и пошел за бутылкой. Самое паскудное в такой ситуации – бессилие. Все сделано, ни исправить, ни помочь…
- Долго возиться будешь?
- Сейчас первую сковороду сниму, - увидела бутылку, повеселела.

      Запах самогона душу сворачивает. На резине что ли его замешивают? Все смешалось в доме, в голове, в стране, в мире…
   
      Неужели снова Хаос?