Самые богатые
Полетели в борах за добычей и ушастые совы, хорошенько встряхнув ото сна перья. Где-то назойливо пищала мышь, и за ней сразу устремились три совы, летя прямо в ловушку «Фриллинга».
В «Королевском бору» на огромный муравейник набрела вышедшая на ночную кормёжку пятёрка кабанов и принялась расшвыривать его рылами. В отличие от потревоженных людьми кабанов эти отлично выспались днём в выложенной ельником общей лёжке, где дружно прижались друг к другу плотненьким валетиком. Потом они планировали улечься спать прямо на этих разрытых муравейниках.
С наступлением темноты из норы высунулся и большой курносый нос белой в чёрную полоску мордочки и хорошенько понюхал воздух. Убедившись в безопасности, из норы вылез барсук и пошёл на охоту. Возле норы остались его чёткие следы, очень похожие на следы маленького медведя.
Вслед за барсуком из другого отнорка его норы вылезла енотовидная собака и не спеша тоже отправилась по лесу. Помимо добычи пищи она любила просто погулять по лунным тропинкам.
По таким же тропинкам побежали охотиться и ёжики. Лиса уже околачивалась в посёлке возле курятника на краю леса.
На сумеречную прогулку вышли олени, лоси и косули. В это спокойное время они всегда любили пощипать травы.
Летняя белая ночь таяла быстро, и небо потихоньку стало синеть, светлеть и озаряться встающей зарёй. Об этом сразу пискнула первая птаха, вслед за которой лесные владения «Куршской» косы начали наполняться птичьим звоном. Ночные звери отправились в свои норы и на лёжки, а на водоёмах встрепенулись лебеди и вся птица. Каждая же волна Балтийского моря окрасилась волшебными красками всё больше розовеющего неба.
На залитом зарёй заливе у самой кромки воды сидел крупный грызун длиной с метр и точил большую ветку осины.
- Ох ты, какой бобрик! Кг в тридцать будет! – раздалась похвала в его адрес пришедших на рыбалку рыбаков Николая, Семёна и Сергея.
Мигом заслышав голоса, бобрик тут же нырнул в воду и исчез. А рыбаки восхитились и расхвалили его достоинства:
- Превосходный пловец!
- А ещё уникальный грызун. У него ведь клыков нет, и он одними резцами всё раскрошит, как семочки!
Их слова подтверждало множество сгрызенных деревьев и кустарников, вокруг стволов которых лежали натуральные крупные опилки. Со стволов лещин, берёзы и ольхи кора была просто обгрызена. Бобры на косе выбирали низины заболоченных берегов озер и залива в растительности черноольшаника, ивы, осинок и камышей. Хатка их всегда маскировалась под старую осевшую копёнку сена.
И, усаживаясь возле закинутой удочки, Николай сказал:
- А я ещё люблю выдру. Вот чистоплотный зверь! Даже в море купаться выходит днём, хоть и ночная зверюга.
- Да я и бобров не раз в Балтике видел, - тут же вспомнил Сергей. - Накупаются, а потом ещё и разлягутся на песочке, и загорают на солнышке.
- А косули как любят купаться! – завосторгался Семён и удивился: - Ведь их в лесах-то редко увидишь. Живут в самой глуши словно растворившиеся призраки, а к морю выходят не таясь. Глазастые, пугливые, но позагорать обожают!
- Да, здешнее зверьё любит море, - улыбнулся Сергей. - Купаются в нём, сколько и когда кому захочется. Туристы только не дают им нормально отдыхать. Вечно со своими фотоаппаратами лезут.
- Ещё бракоши заразы их бьют каждый год, - возмутился Николай. – Мясо косулье вкусное, а рога самцов, как и чучело головы, продать за хорошие денежки можно.
- Да, у самок рожек нет, - кивнул Сергей и восхищённо улыбнулся: - А у самца небольшие, но очень красивые! Почти прямые и два-три отросточка на них…
Дёрнувшийся поплавок прекратил их беседу, и на траву упал первый отличный окушок. Улов для нового заезда туристов начал набирать силу.
На свою работу делать обход лесных угодий вышел и лесничий Антон Трофимович. Не успел он пройти перелесок, как с лёжки из-под куста неожиданно сорвался заяц-русак и во всю прыть кинулся удирать по лесу большими прыжками. Лесник, как всегда, не заметил его из-за неприметного земляного окраса.
- Тьфу ты! Напугал и меня, и себя! – со смешком ругнул его Антон Трофимович.
Окрас зайца очень хорошо скрывал его от врагов. Длинноухий, крупный, с большим хвостом русак был плодовит, но в лесу на него охотились лисы и енотовидная собака. На лугах и в заросших травами дюнах нападал зоркий орлан-белохвост. Тот же ворон постоянно безобразничал над зайчатами. Даже обыкновенная серая ворона беспощадно пожирали малышей.
Лесник шёл не спеша и вспоминал вчерашний скандал с женой. Зинаида уже достала его разговорами о бриллиантовом кольце, в которых расписывала их будущие перемены к сказочной жизни, тем самым требуя найти драгоценность. Антону Трофимовичу уже не хотелось заходить в избу. Он очумел лазить по болотам, по кустам и прочим кабаньим тропам, где кроме опасных злоключений ничего не находил. И, переступая порог избы, он вздрагивал от вопроса жены:
- Ну, чем сегодня увенчались твои успехи в лесу? Колечко искал?
- Искал, да не нашёл, - с раздражением стягивал лесник сапог.
- Значит найдёт кто-нибудь другой, - тяжко вздыхала Зинаида.
И Антон Трофимович не выдержал!
- Зинаида, хватит уже и мне, и себе голову морочить чёрт знает чем! - сорвался он на супругу. – Я всё облазил, что смог! Нужна тебе эта чужая вещь, ступай и ищи её сама!
На этом жена и отступилась.
Сейчас лесничий вышел к огромной луже, которая вся была истоптана копытами кабанов. Они были здесь совсем недавно. Об этом сказали чёткие отпечатки их копыт и свежий помёт. И тут глаза лесника притянуло к нему, как к магниту! Немного подумав, он усмехнулся, подобрал ветку сухостоя и, расковыряв каждую кучку, ни шиша не нашёл. С досадой бросив палку, он плюнул в навоз с чувством «золотой лихорадки» и вдруг испугался, что как дурак теперь будет продолжать рыться в каждом кабаньем помёте! И тогда он дал себе слово:
- Не жили богато, неча начинать! А коли начинать, так со своего! Сам скоплю денег и куплю жене чё-нибудь этакое! А этот чужой бриллиант из навоза моей любимой единственной не надо. Она лучшего достойна!
И он пошёл прочь, думая, что и за сколько присмотреть в ювелирном магазине.
Ещё через час на турбазе «Дюна» загремели рукомойники. Народ стал готовиться к завтраку и в обратную дорогу.
А в дремучей глуши «Королевского бора» в этот момент из кустов показался массивный зверюга длинной сантиметров в сто семьдесят пять. Широкая тяжёлая грудь и его узкий таз в точности напоминали фигуру аполлона. Крупную голову короновала чёрно-коричневая щетина. С боков чёрного рыла торчали огромные острые клыки. Это был тот самый секач, который сожрал бриллиантовое кольцо туристки вместе с её пальцами. Он с таким сопением начал нюхать воздух в направлении автотрассы, что из дупла на сосне высунулась белка и, цокнув, завертела головой во все стороны. Кабан отправился в стадо, чтобы почавкать что-нибудь с подкормочных площадок и уже в полном составе сородичей заняться рэкетом на дороге, а белка спустилась с высоты ствола и прыгнула на вывороченный бурей пень. Немного постояв на нём столбиком, она поозиралась и помчалась через опушку за орехами.
В это утро в бору первый раз никто не шарился в поисках никаких кладов. Хотя местный народец долго ещё не отпускала бриллиантовая лихорадка. Кто-то да и надеялся на случай чудесного везения в упрямом желании внезапно разбогатеть. Об этом никак не унимались в посёлке «Лесное» рассусоливания. И лишь притихшие громады елей хранили тайну так и не отвоёванного людьми бриллианта в золоте. В их ветвях суетливо перепархивали невидимые синички, выискивая семена в созревших шишках, да прыгали белки.
Приподняв мох, вырвалась на свет целая груда кучерявых груздей. Следом ещё показался маленький груздик. А возле вековой ёлки бородой ядрёных опят оброс крепкий огромный пень. Из-под его корня высунулся из норки крошечный нос и с наслаждением понюхал грибной дух. Затем друг за другом на большой опёнок вылезли два мыша и принялись завтракать шляпкой. В заповеднике Куршской косы со вчерашнего дня они были самые богатые, хоть их нисколько и не интересовал бриллиант из навоза. Мало ли подобных кладов хранят здешние леса, благодаря местным сорокам. И кому ещё пальцы с драгоценностями отхряпают кабаны, покажет время подобных случаев.
(Калининград/г. Пионерский 2016)
Свидетельство о публикации №224020501869