Дед мороз. глава 6

ДЕД МОРОЗ

Глава VI

Окончание.



За два дня до Нового года, Дёмушкин немного не дошёл до пункта назначения, куда следовал изначально с большим ящиком, похожим на гроб.

У него появились сомнения относительно успешного конца своего мероприятия и он решил развеить эти самые сомнения у человека, в чьи компетенции реализация подобных планов входила непосредственно по долгу службы.


Дежурный милиционер не догадывался какое тёмное дело предстояло решить Дёмушкину и за какой мудростью он явился в опорный пункт с таким ценным грузом на санках.


Он не оценил поступка посетителя, выскочил на крыльцо почти раздетым и даже без шинели, и в таком виде пытался убеждать Дёмушкина, что поручни- это ограждение, а не стойло для гужевого транспорта, и санки с гробом здесь неуместны.


Голова Демушкина была забита нечестной конвертацией по очень невыгодному для него курсу, которую треклятая война, обесценив золото, уровняло его с ценой на хлеб.

В кармане у Дёмушкина лежали царские монеты, а на груди висел наперсный крест батюшки Аввакума. Он считал, что наличие такого богатства, даёт ему право оставлять санки, где заблагорассудится.


Дёмушкин сделал вид, что не расслышал слов милиционера и в доказательство, пнул ящик, показывая, что в нём ничего нет.


- Не мельтеши, командир. Я не надолого. 

И ещё и раз, для убедительности пнул ящик другой ногой:

- Там пусто, командир, как в моём желудке...


Вероятно, пинки Дёмушкина убедили дежурного, что угрозы нет, а может, без шинели ему просто стало холодно, и он махнул рукой.


Уже в приёмной Дёмушкин спросил:

- Капитан Кондратьев еще работает ?


- Куда ж он денется! - потирая руки, чтобы согреться сказал дежурный, - Только он теперь уже подполковник.


- Можно к нему? - Дёмушкин выжидательно посмотрел.


- А по какому, собственно, делу?

- По личному, командир, по личному..


Дежурный подозрительно осмотрел Дёмушкина.


- Мы давно знакомы, не боись. - Дёмушкин широко расстегнул фуфайку, как обычно делают арестанты при обыске.


- Как представить? - спросил милиционер.


- Скажи- " Дед" пришёл..



- Какой дед? - не понял дежурный.


- Дед Мороз..- и добавил ругательство на конце Дёмушкин.


- Так прямо и представить? - уточнил милиционер.

- Так прямо и представь...


- Туда, - показал дежурный, после звонка, - До конца коридора.



- Ааа. Дедурин..." Дед"! - удивился Кондратьев,- А я и понять не могу, какой- такой дед.. Думаю, ты это или не ты?

Какими судьбами?


Подполковник встал со своего места и с нескрываемым интересом рассматривал своего давнего знакомого :


- Что-то ты, Дедюрин, неважнецки выглядишь..


Дёмушкин усмехнулся:

- Я в сравнении с теми, кто возле подъездов лежит, ещё огурчик..


Кондратьев сел обратно и внимательно посмотрел на Дёмушкина.


- Разговор есть, начальник, - Дёмушкин тоже сел.


- Дело на меня повесили. Расстрельное..


Кондратьев удивлённо посмотрел на Дёмушкина, зная, что тот в "завязке".


Дёмушкин не стал подробно объяснять, и продолжил:

- Не совсем на меня. Под чужим именем я числился. Когда этапировали, немцы буксир с конвойными бомбанули.


Сейчас при церкви " пасусь". Вон, в километре отсюда, - Дёмушкин кивнул головой в окно, указывая на местоположение, - На Преображенской площади.



- Церковь - это хорошо, - несколько удивившись за Дёмушкина, констатировал Кондратьев, - Грехи замаливаешь?


- Я за свои грехи отсидел, - вздохнул Дёмушкин.


- Намедни попросили хлеб раздобыть. Люди помирают, которые в приходе. Женщины, дети, бабки всякие..

Золотишко вот дали..


Дёмушкин в доказательства слов вытащил крест.


Кондратьев удивлённо развёл руками, не понимая, к чему клонит Дёмушкин.


- Понимаешь, начальник, я же братву знаю, и законы наши- сам из тех.

Был соблазн поменять золотишко на хлеб, но..

Там никто упираться рогом не станет. Если есть возможность по легкому срубить, то и срубят.

В оконцовке, расклад будет один- золото заберут, а меня закопают в ближайшем сугробе.

Никто и искать не будет.

Тем более, война. Таких мороженных по улицам пруд пруди.

А самое главное, хлеба не будет..

Не могу я рисковать так. Никак не могу, начальник.


Кондратьев задумался.


- От меня-то чего нужно?

Хочешь, чтобы я тебе конвоиров дал? - засмеялся Кондратьев.


- Есть у меня задумка одна. Может и у тебя интерес найдётся.

А конвоиров своих прибереги для другого случая. Лучше пестик дай.


Дёмушкин приблизился к Кондратьеву и вполголоса сказал:

 - Я маленько им золотишка подброшу, по мелочи, для затравки. На дело их подобью, а ты и примешь их тепленькими.


- Так мы и тебя примем! - Кондратьев посмотрел выразительно на Дёмушкина.


- На тебя же все укажут на следствии. А там и выясниться всё- что под чужой фамилией ходишь, что от демобилизации скрылся.. Что не прописан нигде, что с золотишком пошёл к бандитам!

Не дай Бог, твой батюшка не доживёт до суда, помрет с голодухи - потом во век не отмоешься! Никто не поверит, что золото в епархии доверили тебе по доброте душевной, а не сам ты его стащил по профессии своей прежней...


Кондратьева одолевали мысли, он встал и начал ходить по кабинету.


- Да и в разработку я не могу тебя в взять. Как я потом обьясню, что с беглым дела имел?

Срок, конечно, скостят тебе с учётом новых обстоятельств за содействие в поимке преступников..и за помощь церковным, и то, при условии, что всё хорошо закончиться, - попробовал успокоить Дёмушкина Кондратьев.


- Но это, если дело не передадут в НКВД..

А там и мне может, прилететь..


Кондратьев посмотрел выразительно на Дёмушкина:

- А на "зону" ты не доедешь..

Если узнают, что ты своих сдал, тебя на этапе ещё свои же и порешат...


- Ладно, - сказал Дёмушкин, прощаясь, - Такова значится, моя долюшка арестантская.


- Подожди! - остановил его Кондратьев, и подошел к сейфу.


Он достал оттуда пакет и вывалил из него наган.


- Возьми пукалку. Советую не пользоваться, у неё боёк сбит. Через раз стреляет. Чисто для устрашения.

Другого, оружия, извини, дать не могу..


Кондратьев взял за руку Дёмушкина:


- Ноздрями чувствую, что кроме хлеба и золота есть ещё причина, если банду хочешь сдать!


Дёмушкин надел шапку.

- Нельзя быть сытым, когда все от голода помирают. Не по понятиям это..


Дёмушкин убрал пистолет за пояс и уже уходя сказал.- На послезавтра назначу стрелку.

Ночью придут грабить.

И уже уходя сказал:

- Хороший ты, мужик, начальник. Скажу, чтобы батюшка за тебя помолился..


Выйдя на крыльцо, Дёмушкин вздохнул ноздрями морозного воздуха.

"На всё воля божья"- подумал Дёмушкин словами отца Аввакума и надвинул шапку на уши.


***

Спустя два дня, когда банда была ликвидирована, в первый день Нового года, Дёмушкин, передав детей, подписал протокол.


- Чаю будешь, - предложил Кондратьев, когда все бумажные дела были закончены, - Морковный, правда.


Дёмушкин отвернулся.


- Не вижу радости, Дедюрин! - Кондратьев подошёл поближе.


- Чему радоваться, начальник? - Дёмушкин сжал шапку в руках.


- Ну как же? - удивился Кондратьев, - Банду накрыли, драгоценностей изьяли, денег полная квартира. А главное, целые закрома еды, прям продуктовый склад какой- то!


Подполковник поставил кружку:


- От лица милиции и от жителей нашего города выражаю тебе самую, что ни на есть советскую благодарность!


- Вот спасибо, - ухмыльнулся Дёмушкин, - Премного благодарны!


- Надо говорить - Служу трудому народу! - Кондратьев встал с места и пожал руку Дёмушкину.


Дёмушкин, чтобы не спорить, пожал руку в ответ.


- Мы давно вели банду, - сменив торжественный тон, сказал Кондратьев,- Развелось их на нашу голову, черт бы их всех побрал. Не знали, где склады у них, с кем сотрудничают.

Там, - Кондратьев указал на дверь, - Уже допрашивают, тех, кто в живых остался. Жаль, главаря не удалось поймать.


-"Кривого" не ищи. - Дёмушкин отвернулся к окну, - Нет его больше. Так в рапорте и отметь у себя - что мол, так и так, при попытке к бегству, подозреваемый от полученных колото- режущих ран скончался, не приходя в сознание. Адрес потом укажу, где тело лежит..


Подполковник отложил карандаш:

- От какой ещё колотой раны?


Дёмушкин продолжал смотреть в окно.


- Сам что ли? - Кондратьев выжидательно смотрел.

- Сам.

- Тебе ж нельзя на мокруху?!

Ты ж вор!



- "Деду" нельзя было и Дедурину.

А Дёмушкину можно..Да и скользко там было - лёд везде. Дворники не чистят. Подскользнулся человек, а кругом железки всякие разбросаны. А главное рядом никого и некому помочь было. Глупая смерть.

 

- Ну-у-у, дела-а! - протянул Кондратьев, и вдруг сменил тон на официальный.

- Ты извини, Дедурин, дел не впроворот!


Он снова взял карандаш и крикнул в приоткрытую дверь:

- Дежурный!


Дёмушкин вдруг вспомнил что- то важное, распахнул фуфайку, и сначала достал пистолет, а потом батюшкин нательный крест.


- Возвращаю. Только крест надобно вернуть в церковь.


Дёмушкин натянул шапку поглубже и послушно встал, ожидая милиционера.


Кондратьев дождался дежурного и убрал пистолет в сейф, оставив крест в руках:


- Проводите гражданина Дедурина до выхода! - Кондратьев протянул руку для прощания:

- Ещё раз, спасибо вам большое, товарищ Дедурин, за поимку особого опасной банды!


Дёмушкин недоверчиво посмотрел на Кондратьева и на дежурного. Милиционер стоял в ожидании.


- А-а-а..как же..?


А никак, товарищ Дедюрин!

На Литейном сказали, что дело на гражданина Дёмушкина закрыто, в следствии гибели подследственного!

Так, что не смею задерживать! Всего хорошего!


Кондратьев вложил в руку Дёмушкина крест:

- Сам отдашь!


Когда Дёмушкин с дежурным были уже у выхода, Кондратьев вышел из кабинета и крикнул:


- Ты ж не прописан нигде, Дедюрин!

На следующей неделе жду тебя на ча;к!

Будем думать, как воскрешать тебя из мёртвых!


***


Вернувшись в храм, Дёмушкин, несмотря на дикую усталость, в спешном порядке, падая от усталости, перетаскал мешки из в подсобку, и навесил большой, амбарный замок на засов.

"Доказывай потом следователю и милиционерам, что это честно заработанные продукты! ", - подгонял себя Дёмушкин.

"Вот прихожанам праздник- то будет..Настоящий Новый год. А скажут, ведь, что Бог послал.. "


Пока Дёмушкин добывал хлеб,гонясь за бандитами, батюшка Аввакум отошёл в мир иной.


- Эх. Не дождался ты хлебушка.. - сказал сокрушенно Дёмушкин, закрывая глаза священнику.


Чуть позже, он собрал клирос. В холодном храме тихо раздался нежный голос и зазвенел под куполом.

С подвала, где было бомбоубежище, тянуло пшенной кашей и свежевыпеченным хлебом.

Изможденный народ- бабки, женщины, дети, нестройным ручейком потянулся на звук к амвону.


Дёмушкин надел на себя облачение Отца Аввакума и наперсный крест, и в таком виде вышел к народу.


- Ну, что граждане богомольцы!

С Новым годом!

Как там, сказал бы наш батюшка Аввакум , царствие ему небесного - Приидите, возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему..

предварим лице Его во исповедании, и во псалмех воскликнем Ему!..


Дёмушкин забыл как дальше и остановился.


.. поспешим же пред лицо Его со славословием, и в псалмах воскликнем Ему, - вдруг нестройно поднялся под самый купол слабый голос исхудавших людей. Народ не давал молитве затихнуть.


..яко Бог Велий Господь, и Царь Велий по всей земли,

 Ибо Бог великий Господь, и Царь великий по всей земле..- звучало всё и громче в насквозь промороженном храме.


Дёмушкина вдруг расперло, он встал на колени и не стесняясь, заплакал, утирая слезы, повторяя за всеми -


..Придите, поклонимся, и припадём к Нему, и заплачем пред Господом, сотво не ожесточите сердец ваших, яко в прогневании, по дни искушения в пустыни,

Пpиидите, возpадуемся Господеви, сокpушившему смеpти деpжаву, и пpосветившему человеческий pод, со безплотными зовуще Содетелю и Спасе наш, слава Тебе! ..


И все соглашались, восклицая на местах- Аминь!


С высоты, с иконы на всех смотрела женщина с величавым и ясным ликом, защищающая младенца.


Кто-то принёс и зажёг чудом сохранившуюся одну - единственную свечку.

Морозный ветер, гуляющий по храму, упорно пытался погасить свет.

Женское лицо на иконе трепетало, то озарясь в всполохах света, то исчезая в тень.

Но свеча не затухала и будто сопротивлялась всем смертям назло.


Под иконой ясно читалось её название -



"ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТЬ" ..


( С) Рустем Шарафисламов