Письма в разлуке 1959-й год

Письма в разлуке 1959-й год

28 августа 1959 года
Здравствуй, милая Нэльчоночка!
Не удивляйся, что я уже пишу тебе, хотя сегодня всего лишь вечер 28 августа. Но мне сейчас так хочется поговорить с тобой, что я отказать себе в этом не в силах. Веришь ли, ты уехала, но все еще живешь в моей комнате. Вчера вечером, когда я вошел в комнату без тебя, я чувствовал, догадывался, мне казалось, что вслед за мной должна войти в комнату ты. Я слышал твои шаги, потому что я жадно жаждал их услышать, у меня в ушах звенел твой голос, потому что слух напрягался всей способной силой своего напряжения, чтобы слышать тебя.
Двое парней, среди них агроном колхоза Михаил, прошумели где-то за плетнем, и на меня обрушилась тяжелая невыносимая тишина. Я стоял один на середине комнаты в каком-то оцепенении. Я понял, осознал, что тебя нет здесь, но ты живешь в моей комнате. И это действительно так. Каждая вещь, история ее местонахождения, напоминали какой-то щемящий сердце эпизод, связанный с тобой. Календарь, клеенка, кастрюли, газета, которую мы не успели с тобой дочитать. И я думаю, что труднее найти более нелепую и истязающую пытку, чем разлука.
Над нашей фотографией я повесил календарь, который будет неким символом: с одной стороны, мы увидим, как далеко убежала от нас молодость (ведь мы с тобой проживем вместе не менее 50 лет), с другой стороны, это будет обозначать тот счастливый день, который мы пронесем, как молодость, через весь календарь нашей жизни. Любуюсь твоей маленькой фотографией, какая ты на ней нежненькая, миленькая.
В отношении армии, можешь быть совершенно спокойна. В прошлом году по требованию сельсовета военкомат предоставил агроному отсрочку от призыва, не хватает специалистов сельского хозяйства, учителей. У нас в школе точно не будет физика и математика. В этом году агроном отказался от отсрочки, чтобы выехать отсюда, и его призвали на службу. Сказал, что здесь очень трудно работать.
Мамины визиты в министерство просвещения, к первому заместителю председателя правительства республики, бывшему первому заместителю председателя Ставропольского крайисполкома возымели свое действие. Со мной побеседовал заведующий Веденским районо Богаев: «Что, вы собираетесь уехать из Гуни, открепиться?». Я ответил: «Нет, не думаю».
С учителями сложились хорошие отношения. Директор считает себя моим опекуном. Ездил с ним в гости к его брату в Дышно-Ведено.
Если Савади (Седе) будет немножко легче и  с ней можно будет поговорить, тогда она мне будет помогать готовить еду. Сегодня вместе мы варили тыкву…
Вообще я стараюсь не поддаваться тоске: утром составляю для себя план на день и все делаю, чтобы его выполнить. Это дисциплинирует и подтягивает, иначе как в железных руках себя сейчас нельзя держать.
Пока последний цветок не отцветет, будут у меня на столе цветы. Это общее самочувствие подтягивает. Сегодня составил букет из желтой мальвины и ромашек. Мальвины расставил так, чтобы цветы лежали на банке, а в промежутках вставил по ромашке, получился оригинальный контраст: аристократки и крестьянские девушки. Но все равно, миленькая, как бы я не изображал, как бы не изощрялся, не могу жить долго один без тебя. Так мы с тобой сблизились, так срослись, что называется. И я утешаю себя тем, что на практику ты должна сюда приехать.
Маме расскажи про разговоры в районо. Передай всем по привету от меня. Пусть не обижаются, что пока не пишу. Маме о моей жизни ты рассказываешь.
Пиши, пожалуйста, как складываются твои взаимоотношения дома, во дворе. Про Лену Михайлову. Приветы Галине Дмитриевне, Якову Львовичу от меня. Что нового в институте в ваших учебных планах.
Целую тебя на фотографии, мою маленькую, прочнейшую опору, мою мудрейшую советницу, мою незаменимую спутницу жизни, мою дорогую Нэльчонку твой Юра.
Перечитал Валюшино письмо еще раз. Большое спасибо ей за отзывчивость. Пусть пишет даже тогда, когда ей не смогу вовремя ответить. Меня интересуют и дворовые новости, об Игоре, вообще о Хейноненых, поступил ли Юра Петухов в институт, как поживает Лева, ему обязательно привет от меня.
***
29 августа 1959 года
Здравствуй, мой родной!
Как много мыслей и чувств теснятся в моей голове, что не знаю, с чего начинать изливаться тебе. Не стоит описывать дорогу, которая ничем не отличается от других, кроме того, что я так близко принимаю все к сердцу. Мучительно и больно я простилась с каждым бугорком и поворотом. Все мне казалось таким близким и родным! Юрочка, ты себе не представляешь! Мне сразу же в автобусе хотелось все это написать, даже упомянуть о тех машинах, которые шли впереди нас и присыпали пылью. Но быстро сгустились сумерки, и ничего не стало видно. Это было хорошим поводом для тихой грусти, когда я не совсем еще ясно представляла, что автобус увозит меня от тебя. Я жалела совсем об обратном, но какой-то слабый голос, злой, неукротимый твердил мне, что я должна смириться со своей участью. Я маме призналась, что если бы не она, я не смогла бы ни за что уехать от тебя. Чтобы как-то отвлечься, я твердила какой-то дурацкий номер 44-84. Не знаю, правильно ли я думала, что это номер машины председателя колхоза. Если сможешь и не забудешь, проверь мою зрительную память.
Если бы не мама, я не знаю, что бы делала. Наверное, села бы в укромном уголочке и, наплакавшись, заснула мертвым сном.
Я безвольно и безропотно подчинялась маме. Помню все до того, как вошли в вагон, дальше все утопает в бездне: кажется, я спала.
В Георгиевске Марию Прокофьевну не встретили: она на совещании учителей в Ростове. Был один Виктор Васильевич. Мама, позавтракав, ушла разбирать жалобы. Чтобы не оставаться один на один с грустными мыслями, я хваталась за любое дело. Везде навела порядок, даже полила бесконечное количество цветов во дворе, про которые забывал Виктор Васильевич.
Успела встретиться с Валей, о которой я тебе рассказывала, и бывшим своим одноклассником, который и слышать не хотел о моем замужестве. Они все помнили меня как самую тихую и скромную. Видишь, как они все во мне обманулись! Итак, день в Георгиевске провела очень хорошо.
О том, как мы добирались до Ставрополя, рассказывать долго и трудно, тоже хлопоты, тоже беготня. Одним словом, в четыре часа ночи «Победа» подкатила к нашим воротам и прекратила наше затянувшееся путешествие.
Дома застали всех, кроме папы. Он у Люды в Прикумске. Валечка была очень рада нашему приезду. Мы с ней долго не могли утихомириться, часто зажигали свет, чтобы показать новинки. Артисты ей понравились, будешь в Грозном, еще купи. Она будет очень довольна.
Петушок хорошо отдохнул в лагере, загорел слегка, очень довольный. Из Москвы приехал друг, привез значки, книгу, а еще больше новостей. Вспоминает поход на озеро, спрашивает, как ты устроился, есть ли там озеро.
Вообще мне вчера пришлось целый день рассказывать. Ты был прав. Жильцы оказались более любопытными, чем я ожидала. Всем интересно, не страшно ли там жить. Так что я выступала в роли успокоителей «смелых».
Были с Валечкой у Михайловых. Лена все также пьет романы, ждет писем от Саши, собирает фрукты, носит на базар. От Саши Анурова мало писем, но много жалоб, скучает, холодно, мрачно. От нашего Саши вообще ничего нет.
Получила письмо из Москвы от Наташи, она очень рада за меня, передает тебе большой привет.
Мама тебе надавала много советов. Не забудь, Юрочка, помни всегда о себе. Все, что будешь зарабатывать, по возможности, расходуй, как тебе кажется лучше.
Как ты себя чувствуешь? Как добрался? Знаю, как тебе сейчас трудно. Если не можешь много, напиши всего два слова: жив, здоров. Хорошо?
Сейчас иду в институт. Крепко тебя целую, мой родной! Твоя Нэлля.

***
5 сентября 1959 года
Добрый день, мой милый Юрчик!
Сегодня получила, наконец, твое первое письмо и не смогла не плакать и вместе с тем не улыбаться. Почти такого же содержания послала. Даже на таком большом расстоянии наши мысли не расходятся, мой родной! Я все также хожу как потерянная, ни в чем не вижу смысла. Недавно был вечер отдыха студентов в парке, но это показалось мне столь примитивным, что я нашла в себе силы пойти предупредить Лену, что я отказываюсь от столь веселого занятия для меня лично. Говорят, что было хорошо: выступали все институты. Но это все равно меня ничуть не растрогало. У меня все больше выкраивается времени на то, чтобы вспоминать милое и родное мне лицо, которое осталось далеко в ЧИ. Представь, Юрчик, что твой «несчастный Кончентрон» высиживает все шесть уроков в 8 классе в 3 школе. «Боже мой, какая скука!» Эта практика у нас дифференцированная и обязательно под руководством методиста.
В твоем письме ты просишь еще раз поговорить с кафедрой педагогики о переводе моей практики в Гуни. Я об этом мечтаю, но выяснилось, что это невозможно. С 1 сентября началась наша практика. Мы с Леной взяли самый трудный класс, чтобы сблизиться с учениками. В воскресенье идем на прогулку на родник, на котором когда-то были и возвращались «буренышками».
Теперь о другом. Не успела дойти до института, как узнала, что у нас будет вечер. Вот есть же такие неугомонные! Дальше участвовала в заседании факультетского бюро, а затем институтского комитета комсомола о персональных делах Захаровой и Гаврилюк, допустивших грубые нарушения. Отстояли, и их оставили с наказанием и испытательным сроком. Теперь Захаровой от меня не отвертеться как от члена факультетского бюро, ответственного за культмассовую работу, будет выступать на сцене. Это мой приговор. Все уже знают о моем замужестве, поздравляют. Поздравил Чебоксаров, тебя знает, вспоминает, что жил в соседней квартире. Поздравил Анатолий Коробейников, секретарь комсомольского бюро физмата, обещал в скором времени стать нашим соседом, женится на Вале Малютиной. Мой брат Саша и муж Лены Саша Ануров на целине, от них нет писем.
С Валечкой и Петушком живем дружно. С Валей иногда спим вместе на одной кровати, несмотря на то, что одна кровать пустая. С Петей занимаюсь по математике, проверяю подготовку по другим предметам. Валечка успела нахватать пятерок, я за нее очень рада.
Как тяжела разлука, я поняла это только сейчас.
Целую тебя крепко, крепко мой милый Юрчик, далекий, но самый лучший друг жизни.
Зашел папа, передает привет, обещает написать письмо.
Остаюсь твой Нэлькочентрон.
***
6 сентября 1959 года
Любимая!
Если бы ты знала, сколько я хочу тебе сказать сейчас горячих, нежных, благодарных, еще никем не сказанных слов; сколько сил, бодрости влило в меня твое бесценное письмо; что я сейчас задыхаюсь от чувств к тебе, от слов к тебе, что я люблю тебя до того мучительно сильно, что смотрю, не отрываясь, на твою фотографию, с которой ты мне так мило, так призывно улыбаешься и которая, как и твоя маленькая фотография, устроилась на карте. Я смотрю на твои сильные, любимые, нежные руки и не знаю, почему слезы наворачиваются на глаза. Нэльчонок, я готов поклоняться тебе, как богине, готов всю жизнь носить тебя на руках!
Завершаю работу над расписанием уроков. Директор решил установить монополию на все нововведения, указания, которые идут от районо и свыше, и поэтому дал мне учебный план для составления расписания только 30 августа в шесть часов вечера, тогда как на восемь часов утра 31 августа был назначен сбор учащихся, и мы должны были сообщить им расписание. На следующий день я вывесил расписание на два дня для старших классов и полное расписание на неделю для начальных классов.
Уже провел первые уроки по своему расписанию. Не хвастаюсь, но подружился с детьми с первой встречи. Теперь хочу сообщить тебе о самой главной новости. На днях новый секретарь партбюро колхоза, на выборы которого приезжал третий секретарь райкома партии, предложил мне вступить в партию. Ты помнишь, у нас с тобой был разговор о партии. Тогда я тебе сказал, что об этом еще рано думать. Но в эти дни много думал об этом. Во-первых, я считаю, что я человек партийный. Во-вторых, я живу сейчас такой дисциплиной, которую не боюсь назвать партийной дисциплиной. В-третьих, здесь, как нигде, отчетливо видна организующая и направляющая сила партии. В-четвертых, нет сомнения, что все лучшее, передовое, ответственное связано с партией. Я не боюсь того, что я когда-то буду недостоин партии. В-пятых, я не боюсь тех людей, которые мое решение вступить в партию, назовут «карьеру делает». Для меня твое мнение является самым дорогим и решающим. В этом письме я посылаю тебе записки к декану факультета и к секретарю комитета комсомола с просьбой дать мне рекомендации для вступления в партию.
Миленькая, как трудно без тебя. Без твоих нежных рук, без твоего милого взгляда, без твоих лукавых шуток. Мне не с кем откровенно посоветоваться.
Родная, посылаю тебе согласие директора на то, чтобы тебе разрешили проходить практику в Гунийской школе.
Твой всеми мыслями и чувствами Юра.
***
10 сентября 1959 года
Здравствуй, мой любимый Юрчик!
Пока дойдет это письмо, мама, пожалуй, уже будет у тебя. Это, собственно, причина моего небольшого молчания.
Я не буду проходить у тебя практику. Декан не разрешил. Практика должна проходить в институте под руководством методиста. С Леной поссорились, она позволяет себе на меня кричать, давать указания «сделай то, сделай это», при этом приговаривает «я же сказала». То есть почему-то подчеркивает свое превосходство. Поссорились, почти не разговариваем, хотя и работаем в одном классе. Без тебя сильнее чувствую свое одиночество.
Вчера была на вечере, посвященном встрече с первокурсниками. Мне нельзя было не идти. Был хороший концерт. Сидела рядом с Леной и Ваней Кущ, он тебе передает привет и сказал, чтобы ты быстрее возвращался, он может влюбиться в меня. Мы решили не изменять вам с Сашей и весь вечер танцевали с ней вдвоем. Не было 10 часов, как я убежала, постукивая каблуками. Обещаю тебе, что буду ходить только на те вечера, за которые буду отвечать непосредственно.
Милый! Как мало от тебя новостей. Я так соскучилась! Как у тебя там? Меня каждая мелочь интересует.
Сейчас спешу в школу, в классе сколачиваю волейбольную команду, надо идти на тренировку.
До свидания, Юрочка! Целую тебя крепко, крепко твоя Нэльчонок.
***
13 сентября 1959 года
Здравствуй, милый Юрочка!
Поздравь меня, на этой неделе даю свой первый урок. Методист твердит, что нам с Леной достались трудные уроки: и опрос, и объяснение, и решение задач, и демонстрация опытов. Я, конечно, не растерялась и уже за неделю написала конспект. В основном у меня он составлен правильно, у Лены хуже. Учитель физики хочет поставить формулу в конце, методист наоборот. Вопрос оставлен на усмотрение молодого учителя. У меня интересная, но трудная тема «Угловая скорость». Еще письмо будет в пути, когда я буду давать урок, буду вдалбливать в головы учеников новые формулы и формулировки. К своему классу я уже привыкла, с каждым учеником побеседовала отдельно. А вчера провела классное собрание, к которому готовилась с Леной, но она отказалась выступать и все доверила мне. В общем, собрание прошло нормально, я ожидала худшего. Вскоре с 8 классом устроим вечер. Я узнала, что два ученика играют на пианино. Сразу затащила их в зал к инструменту, чтобы продемонстрировали свои таланты и способности. Осталась очень довольна. Буду копаться в душах других учеников. Может, что-то удастся.
Какая я все-таки эгоистка, каждый день жду писем от тебя. Мне совсем неплохо здесь жить: я нахожусь в семье, все обо мне заботятся, мне тепло, со мной Валечка, Петушок, книги. Но все это не то. Один ты смог бы заменить все это вместе. Неужели я выживу так еще год? Это будет геройство с моей стороны. Юрочка, напиши хоть два слова «жив, люблю». Я с таким нетерпением жду маму с новостями. Твое молчание превращается в пытку. Привет тебе большой от Михайловых. Получила письмо от Саши. Жалуется, что комбайны старые, больше чинят, чем работают. Привет тебе от него. До свиданья! Целую тебя крепко, живущая только тобой, твоя Нэля.
***
14,16 сентября 1959 года
Любимый мой!
Это письмо я должна была писать тебе завтра, когда свершится знаменательное событие в моей жизни, как дача первого урока. Не могу молчать! Все время хочется обращаться к тебе за советами. Ты знаешь слова из песни, которую исполняла Галя Дегтярева с пятого курса. «Но ты далеко, а сердце вечно с тобой. Обнять так хочется тебя, но ты далеко, далеко!!!» Эти слова как нельзя лучше подходят к моему настроению. Вместо того, чтобы готовиться к уроку, я вспоминала нашу свадьбу и первый день нашей совместной жизни.
Два дня назад Петя вручил мне сразу два твоих письма. Я, конечно, за твое вступление в партию. Вновь обращалась за рекомендациями, но результат отрицательный, так как только начал работать на новом месте работы.
Юрочка! Тебе нелегко приходится, наверное, с учителями. Сегодня я слышала неприятные высказывания учителей по отношению к завучу из-за конфликтов, угрожают обратиться в гороно. А у тебя бывают такие столкновения?
Учеников своих я не боюсь. Почти со всеми учителями у меня хорошие отношения. К математику я несколько раз обращалась за советом. А классный руководитель сама обращается к нам за советом.
Юрчик, ты учился в этой школе, может быть, знаешь учителя физики. Очень строгий, всегда ставит не больше четверки нам за уроки, говорит: «между тремя и четырьмя».
Сегодня день у меня забит полностью. Конечно, самое главное, что дала урок. Методистка выразилась так, что были у меня «небольшие шероховатости, но впечатление осталось хорошее». Я сама уроком не очень довольна. На обсуждении сказали, что вела себя как опытная учительница, с достоинством, не забыла ни одного элемента урока. Одному ученику завысила оценку, но это по доброте душевной. Пока я не чувствую себя учителем, но буду им обязательно.
После урока меня окружили ученики и в один голос объявили свою оценку «пять». Убеждали меня, что все поняли, что было интересно. Но методистка оценила на четыре и сказала, что урок произвел приятное впечатление.
Была сегодня у Михайловых, собирала для нас кизил. Намечают свадьбу на 7 ноября. Может быть, ты сможешь приехать?
Милый, пиши, как у тебя складываются дела? Как работа? Как армия? Как твое самообслуживание? Как твое здоровье, не болит ли сердце на такой высоте? Любимый, ничего не скрывай от меня, ходячей аптечки. Вспомни, что о тебе всегда, каждую секунду думает одна беспокойная душа.
Родной мой, пиши, люби и не забывай. Целую тебя крепко, любимый, любящая тебя Нэлля.
***
18 сентября 1959 года
Миленькая, родная!
Только сейчас получил письмо от тебя и еще раз почувствовал к тебе такую благодарность, для исполнения которой не знаю, чтобы я сделал. Можно ли найти другую такую,  как ты. А я, счастливец, нашел на всю жизнь. Мало таких, кто будет писать, не получая ответ, может надуться, может возгордиться. А ты?! Ты написала, ведь ты понимаешь, что я люблю тебя так, что никого никогда не полюблю. Каждый раз, когда получаю твои письма, когда увижу твой нежный почерк, еще тоскливее становится мне без тебя. А сегодня всю ночь ты была со мной, то во сне, то в мечтах и думах.
Ты не получила мои письма ни от 5, ни от 13 сентября. Как меня бесит местная почта. То почтальон виноват, не сумел вовремя добраться из Гуни в Ца-Ведено, то дороги развезло, то лошадь не везет в грязь, то конвертов нет. К тому же почта ездит в Гуни через день, а бывает и реже. Иногда сюда приехать или выбраться отсюда можно только на тракторе или вездеходе Газ-67. Через людей не рискую пересылать свои письма.
Понимаю, как ты увлечена работой в школе на практике, что ты покорила своих восьмиклассников, и они наверняка влюблены. Представляю, как трудно организовать вечер с ними, но если удалось привлечь восьмиклассников, обучающихся игре на пианино, для участия в вечере, то это большой успех. Желаю тебе, моему любимому педагогу, в большом будущем которого я нисколько не сомневаюсь, чтобы эта практика принесла как можно больше поучительного и полезного, чтобы твои уроки нравились ученикам, были живыми и интересными.
Учителя школы рассказали, что в прошлом году каждую субботу и воскресенье проводились вечера по классам. Мы уже провели четыре таких вечера, надо активно продолжать их проводить по графику. На этой неделе занимался пионерской работой, сблизился с пионервожатым, похоже, он становится моим активным помощником, проявляет больше инициативы.
Передавай привет родителям, Люде, Вале, Пете, всем нашим родным и близким, Лене, всем Михайловым, Сашам (Котельникову и Анурову), всем, кому я забываю передавать. Не волнуйся, если дней 7-8 не будешь получать мои письма, значит, у нас снова бездорожье. Жду, как когда-то ждал тебя на свидание, ноябрьских каникул, нашей встречи с тобой, когда я смогу после более чем двухмесячной разлуки поцеловать тебя бесчисленное количество раз твой Юра.
***
25 сентября 1959 года
Миленькая, далекая, родная!
Сегодня 25 число - 2 месяца с того счастливого незабываемого на всю жизнь дня нашей свадьбы, и месяц, как мы живем друг без друга.
 Я жил 25 сентября как в праздник, как в особый торжественный день. Я проснулся с мыслью об этом дне, о первом дне нашей с тобой жизни. Как всегда я поздоровался с тобой, я посмотрел в твои милые, нежные, все понимающие глаза и вспомнил всю тебя, какой ты была в этот день. И сразу же волны воспоминаний стали охватывать одна за другой, обжигающие и грустные, настраивающие на гордую торжественность.
 С каким волнением, ощущением неповторимого, самого значительного я заторопился к тебе 25 июля 1959 года. Ты вышла ко мне из дома Михайловых, праздничная, притихшая, в своей торжественной белой блузке, подчеркивающей твою необычайною красоту.
Как я люблю тебя, как мне хочется благодарить тебя за то, что ты есть у меня, такая прекрасная, что ты у меня, как маяк, как звезда первой величины.
В этот день я чувствовал себя именинником, тем более после успешного вчерашнего педсовета, который утвердил составленный мной план работы школы, над которым я начал работать, когда ты еще жила у меня в Гуни перед твоим отъездом в Ставрополь. На педсовете особое внимание уделили необходимости связи и сравнительного изучения русского и чеченского языков. Этому должно было быть посвящено сегодняшнее совещание, но оно было перенесено из-за участия учителей в похоронах жены заместителя председателя колхоза.
Веденский РОНО купил для школы дом у Сайд-Ильмана, хозяина предоставленной мне комнаты. В этом доме разместили школьную библиотеку и мастерские.
Ты спрашиваешь о рекомендациях для приема в партию. Чмыхов Леонид Михайлович мне логично отказал, так как я уже не студент пединститута и работаю в школе соседней республики. Веденский райком комсомола тоже мне отказал в выдаче рекомендации, так как я только начал работать в школе и ничем себя не проявил. Вопрос закрыт до моего возвращения в Ставрополь.
В военкомат 19 числа я не попал, как того требовала повестка. Вызов перенесен на 29 число. Решил полностью сделать неотложные дела, сдать план работы школы, выпустить некоторые плакаты, провести совещание. Сообщу о том, как будут развиваться события.
Сейчас в Гуни тихая теплая осень. Природа еще дышит горячо, но теплом угасания. На днях Сайд-Ильман, хозяин дома, в котором я живу, скосил кукурузу, и теперь связка из ее длинных стеблей стоит под окном. Из окна комнаты вижу далеко внизу извивающийся овраг с желтыми подпалинами цветов, домик с красной крышей. В нем живет учитель. Он на неделю бросил свой класс и уехал торговать на базар. В прошлом году, как мне рассказали учителя, он по несколько недель пропускал занятия, пропадал на базаре. В этом году пока исчез впервые. Два учителя уехали на медкомиссию по поводу заболевания туберкулезом. Одного из них старейшего учителя  Мани придется уволить, так как у него открытая форма туберкулеза.
С нетерпением жду письма от тебя. А на прощанье скажу, как сильно я люблю тебя, как скучаю по тебе. Целую твою фотографию много, много раз. Твой Юра.
***
 26 сентября 1959 года
Родная, нежная!
Сегодня снова мне кажется, что ты рядом со мной, что я вновь слышу твой голос, вижу тебя. Сегодня снова говорит за тебя твое хорошее письмо.
Хорошая! Я сходил сегодня за водой, ходил по тем тропкам, которые равнодушно лежали под нами с тобой, были когда-то общей нашей близостью, как все тропки, которые мы с тобой исходили вместе. (Как бы я хотел сейчас идти той дорогой, по которой ты сейчас ходишь). Я вспоминаю и наш приезд в Гуни, и как мы с тобой собирали цветы, и все, что связано у нас с этой тропкой. И мне захотелось найти хотя бы один цветочек, сам не знаю для чего, а, впрочем, здесь не нужно ничего объяснять. Я поставил ведра и пошел искать. Кругом высились отцветшие колючие цветы, склонив свои тяжелые покорные головы. И вдруг за ними я увидел 5-6 ромашек, стройных, гордых с большими желтенькими головками, они улыбались. Было холодно, ночью лил дождь, они должны были съежиться, опустить свои головки, а они улыбались. И это было так прекрасно, таило в себе столько простого и величественного смысла, что я как-то по - девчачьи растрогался. И вдруг я почувствовал, я осознал тот простой, но скрытый смысл, который был в этих будничных цветах, в их улыбках. Как бы ни было трудно, как бы ни было холодно, но тот прекрасный цветок, который мы с тобой взрастили в наших сердцах, наша любовь никогда не увянет. Пусть померзнут другие цветы, а наши с тобой будут всегда цвести…
И вот я получил письмо от тебя и понял, в который раз понял, что я самый счастливый человек на свете. Я всегда мечтал о любви нежной, как все то, что есть нежное на свете,- цветы, улыбки, мечты, голос, музыка. И меня всегда ранит, как несправедливо все грубое, пошлое, что как нож вонзается в сердце, отчего вспоминаешь о дикарстве и варварстве, обидном в наше великое время.
Миленькая, в первый вечер, когда мы встретились с тобой 13 марта на студенческом вечере, я понял, что ты моя мечта, мое счастье, моя поэзия, воплощение всех богатств нежности и благородства, которые создала человеческая душа.
Я всегда мечтал о большой и красивой любви, я всегда тянулся к нежности, и ты, как рыбак, меня оторвала от берега, к которому я был привязан подобно лодке, мечтающей о заветном сердце моря, доступном не каждому.
И еще я открою тебе один секрет, свою тайну, раз ты так взволновала мою душу. Я полюбил тебя за то, что ты очень требовательный человек, - к себе, к людям, к чувствам, мыслям, поступкам, к жизни, что ты никогда не согласишься на эрзац, а будешь добиваться во всем настоящего, неподдельного, чистого, что ты всегда стремилась к самому высокому, лучшему. И ты есть самая лучшая и прекрасная на свете.
С директором у меня сейчас больше взаимопонимания, но я воевал не с ним, а с его отношением к сельской школе, к коллективу. Его подход такой: школа сельская, место глухое, дороги плохие, инспектора бывают раз в год, нечего напрягаться, можно вообще приезжать на работу из его села не каждый день. Я побывал в одной из лучших в районе Веденской средней школе и понял, что у них, конечно, условия намного лучше наших, но и нам нужно стремиться к лучшему. Кажется, мне удалось зажечь искру такого понимания у директора. Он уехал в Грозный с механиком за покупкой инструментов для школьной мастерской, за покупкой учебно-наглядных пособий. Счетовод пошел в районо в Ведено перечислить деньги за бензин. Школа переведена на электроосвещение, а бензина для движка нет. Вчера сорвалось одно занятие по чеченскому языку для русских учителей. С директором обсудили вопросы о налаживании настоящей работы ученической производственной бригады. Он решил купить для этого 8-10 кроликов, построить для их содержания будку и привлечь ребят для их выращивания.
Хорошим занятием для учащихся было бы участие в художественной самодеятельности, проведение вечеров по субботам или воскресеньям, общешкольных и по классам по графику.
Интересное предложение мне высказал самый активный и старший по возрасту семиклассник. «В прошлом году к нам в школу из Грозного приезжали талантливые ребята. Книжки привезли, радиоприемник, а мы им подарили 20 килограммов орехов. Приглашали на следующий год к ним, а мы не поехали. Я подумал, что вот теперь надо начать переписку с ними и провести кампанию под лозунгом «Лучшие учащиеся и участники художественной самодеятельности поедут на зимних каникулах в Грозный». Я сказал, что программу пребывания в Грозном составить нетрудно. 1 день - выступление художественной самодеятельности в Грозненской школе. 1 день – кино, театр, Дворец пионеров. 1 день – кукольный театр. 1 день на концерте художественной самодеятельности дружественной школы, на школьной елке. Проезд и питание должны оплатить родители, а зрелищные мероприятия школа. Надо решить вопрос о подарках ученикам Грозненской школы. Директор Гунийской школы должен обратиться за помощью и поддержкой в Веденское районо.
Рад за Анурова Сашу и Лену Михайлову, у них произошло судьбоносное событие - свадьба. Передай им мои поздравления и пожелания счастья. Поздравительную телеграмму я им послал заблаговременно, для этого пришлось идти пешком в Ца-Ведено, а это не меньше 10 километров, вниз по инерции, а вверх в гору, нагрузка очень ощутимая.
С гор, которые замыкают видимость, постепенно сходит снег. Старики говорят, что если снег на этих горах выпадет, то вслед за этим через 3-4 дня зима придет в Гуни.
Остались неубранными только орехи, картошка и кукуруза. Несколько раз снимали с уроков отдельные классы для сбора орехов.
Ночью тихо. Брешут собаки. Иногда раздаются выстрелы. Кабанов уже не пугают звоном колхозного рельса.
Рядом со школой собирается на бревне сельская молодежь на вечерки, играют на балалайке, поют, танцуют под хлопки и крики «Ураза, Ураза». Я иногда выхожу к ним. Но больше играю с детишками, которые уже привыкли ко мне, а младшая в семье хозяина дома, у которого я живу, сама идет ко мне на руки. Его жена, хозяйка дома за соответствующую оплату печет для меня лепешки вместо хлеба. На днях принесла лепешки, увидела твои фотографии, говорит: «Нелля, Нелля», когда приедет?»
Вот события, новости, переживания, по которым ты можешь понять и почувствовать, как я живу, о чем думаю.
Каждый день со дня на день жду письма от тебя. Понимаю, что так быстро не может прийти.
Всем от меня раздай приветы. Скорей бы мы были снова вместе.
Целую тебя крепко, крепко, крепко, мою любимую, бесценную, несравненную Нэльчоночку.
Письмо посылаю из Грозного, куда мы приехали за учебниками. Твой Юра.
***
28 сентября 1959 года
Милый мой гунийский товарищ! Родненький!
Как я пережила без писем от тебя, не знаю! После приезда мамы я ждала каждый день телеграммы или какой-либо новостишки. Думала, что не дождусь, получила твою фотокарточку, которую привезла мама. Как ты догадался прислать ее? Я не могла читать без слез слова на обороте. Любимый, я незаметно выучила их наизусть. Я не расстаюсь с этой фотографией ни днем, ни ночью. Перед тем, как идти на урок, поглядываю на тебя.
Юрчик, не проявляй грубости по отношению к взрослым, к преподавателям. Нетактичная выходка методистки испортила наши отношения. Один из уроков мне самой понравился, я видела, что ученики меня понимают и слушают, как оркестранты своего дирижера. Но, видишь ли, ей не понравился мой темп изложения материала. Я не виновата, что она такая нерасторопная. Я чувствовала, что говорю быстро, но не давала им времени на баловство, они буквально ловили каждое мое слово и материал новый довольно хорошо поняли и усвоили. Удивительное дело, мои уроки очень нравятся учителю физики. Он говорит, что в будущем я буду хорошим учителем. А методистка говорит, что мои уроки страдают формализмом. Обвиняла, что подаю с опозданием мои конспекты на проверку. Я открыла свои конспекты, показала, когда я их представила ей и сопоставила с датами уроков. Разница по времени оказалась пять, шесть дней. Несмотря на все буквоедство методистки, я чувствую, что во мне заложено то, что позволяет мне стать хорошим учителем. Я люблю свою профессию, люблю детей и физику. Следующий урок проведу так, что не к чему будет придраться. Это самый серьезный конфликт в моей жизни. Только мне кажется, я горячусь излишне.
Сейчас изложу конкретно то, что было для меня важным.
1).Нашелся добрый «дядюшка», который одарил меня стипендией, думаю, что это Чебоксаров.
2). Нервотрепку заметили мои зубы и начали по очереди дергать меня то за одну, то за другую щеку. Ты же знаешь мою смелость. Помнишь, как тянул меня к врачу. А тут сама побежала к этим дергачам, даже не один раз. Как осиновый листок, дрожала на стуле. Вырвали с корнем! Ура! Но я целый день не находила себе места и надо было еще готовиться к уроку. Это было 24 сентября. Так что 25 сентября, на третий месяц семейной жизни стала беззубой старухой. Как быстро старит меня жизнь! Еще несколько месяцев, и я лишусь челюсти.
3). Саша Ануров вернулся с целины и повел Лену знакомиться с его родными. С Леной мы такие близкие и такие далекие из-за конфликтов. Стали более откровенными между собой и не стесняемся говорить друг другу что-то неприятное. Но это имеет и свои положительные стороны. Мы не обходимся друг без друга, хотя действуем самостоятельно. И все же надо иногда щадить самолюбие друг друга.
Любимый, ведь я знаю, что у тебя нет ковра самолета, но что же заставляет думать о тебе, как о присутствующем со мной? Как будто ты дома и ждешь меня из школы. И всегда я вспоминаю тебя в позе, когда ты сидел в комнате в Гуни, готовил учебный план школы и говорил мне: «Нельконченчик, ну не мешай мне». Боже, милостивый, эти слова не выходят у меня из памяти! Но ты так тогда интересно произнес мое имя, что я невольно вздрогнула. Почему-то такой мелкой дрожью я и сейчас дрожу, когда вспоминаю тот момент. Как мне было хорошо с тобой!
Юрче, я недавно узнала еще одно ласковое имя: Юрьюшечка. Еще нежнее не придумаешь.
Милый, ты уже не пишешь мне, как питаешься, как одеваешься. Ведь и это для меня важно. Пиши все. Как хорошо, что я могу целовать твою фотокарточку незримо для других! Ведь эту фотокарточку я оживляю в своих руках!
Целую твоя Нельчоночка.
***
1 октября 1959 года
Любимая Нэллочка!
Буду кратким, информационно кратким. Я знаю, как вы все сейчас переживаете, куда повернется дальше моя судьба, поэтому спешу сообщить мои последние новости. 29-30 сентября проходил призывную комиссию в Грозном. Учел все советы и наставления.
По всем статьям признан годным, что скреплено пятью тусклыми печатями главврача. В отношении глаз сделано примечание в форме моего рецепта для очков. Осмотр я проходил в той же больнице, в которой мне выписали очки, поэтому врачу ничего не оставалось сделать, как переписать рецепт, так как зрение у меня не улучшилось. Несмотря на это, небрежно было записано одно слово, лаконичное, как приговор – годен. Отправляя меня на комиссию, районный военком сказал мне, чтобы я прошел обследование на дизентерию, так как у меня в приписном свидетельстве сделана запись, что я болел этой болезнью, и прошел соответствующее лечение, ведь эта болезнь хроническая.
В Грозном меня не взяли на обследование, потому что нужно направление военкомата. Обо всем я доложил военкому по прибытию в Ведено. Он внимательно изучил мое комиссионное направление, чтобы принять решение по обследованию. Выяснилось, что Грозненская больница разрешила проводить такое обследование в районной больнице. Сейчас отправляюсь в Гуни, отвезу хлеб, книги, которые купил в городе, документы из районо, а завтра возвращаюсь и ложусь на обследование. Свободное время от комиссии буду использовать для получения различных инструкций и указаний районо.
До отхода автобуса остается десять минут. Спешу закончить мое краткое послание. За то время, что не был в Гуни, должно прийти письмо от тебя, из дому. Если бы ты знала, с каким нетерпением и волнением я жду писем от тебя, моей маленькой, бесценной. Скорей бы снова увидеть тебя. Целую тебя крепко, горячо твой Юра. Всей семье передай приветы, мои последние новости и самые хорошие пожелания.
***
6 октября 1959 года.
Милый мой, любимый Юрочка!
Твое последнее письмо внесло тревогу в мою душу. Любимый, мне кажется, ты так увлекся работой, что все, что касается школы, так остро переживаешь и принимаешь близко к сердцу. Не надо так, милый! Ты уже почти не разделяешь свои функции и директора. Может, я ошибаюсь, но на неправильно израсходованные директором деньги не по сметам, ты не должен обращать внимание. Ведь твоя основная задача – учебная. Я многого не понимаю и не вижу издалека, но я боюсь за тебя, чтобы не происходили между вами конфликты, тем более, что тебя не должны интересовать хозяйственные дела. Будь осторожней и осмотрительней. Старайся меньше вмешиваться в дела директора, ведь в районо могли дать тебе неверные сведения, чтобы вас столкнуть. Я знаю, что для тебя значит заключение военно-врачебной комиссии «годен». Любимый, к этом у вопросу я подхожу иначе: я так рада, что ты здоров, что страна считает тебя годным для службе ей. Ничего не поделаешь! Конечно, тебе так трудно сейчас оставлять начатое дело, школу, любимую профессию. Ничего, любимый, не отчаивайся, ведь у нас так еще много времени впереди. Я так привыкла к мысли, что в ноябре тебя увижу?! Я так готовилась к этому. Я тешу себя мыслью, что ты мне будешь часто писать, я каждый день тебе буду писать. Но только с тобой я буду жить, для тебя я буду жить. А может, это не совершится, и ты останешься работать в Гуни? Может, мы напрасно волнуемся? Знай, милый, что меня ничто не пугает, лишь бы тебя не устрашило твое будущее. Как мама говорит: «Что не делается, все к лучшему».
У Ануровых свадьба 10 октября. Это связано с приглашением родных, а их с той и с другой стороны около 60 человек. Первый день свадьбы будет на улице Казанской, а второй - на Карабинской, молодежи не будет. Лена попросила быть у нее свидетельницей и постоянным гостем на всех гулянках.
К слову сказать, не забудь их поздравить с началом новой жизни. Любимый, не медли с ответом. Буду ждать от тебя весточек, где бы ты и кем бы ты ни был.
Целую крепко, крепко тебя, мой «незабудочек», твоя Нэлля. 6 октября 1959 года.
***
9 октября 1959 года
Милая, любимая!
Много прекрасного сказала ты в своем письме, но меня особенно окрыляют эти твои слова: «Буду ждать твоих весточек, где бы и кем бы ты ни был». Спасибо, родная! Я, как и ты, бесконечно верю в сокрушающую все преграды силу нашей любви, и без тебя я буду жить со смертельной раной в сердце.
Окончательное решение обо мне я сообщу телеграммой. Похоже, что мне дадут отсрочку от призыва.
Все мечты мои только о тебе, о том, чтобы мы поскорее навсегда были вместе. Как я хочу обнять тебя сейчас, гладить твои волосы, твои ласковые, такие дорогие для меня руки, положить голову на твои колени, чтобы ты приласкала меня! Пусть хоть это письмо прикоснется ко мне.
Крепко, крепко тебя целую. Твой Юра.
***
22 октября 1959 года
Милый мой Юрбашик!
Я так давно тебе не писала! Это потому, что мысленно ты уже здесь рядом, со мной. Ты не представляешь, как я научилась с тобой разговаривать: куда бы ни шла, чтобы ни делала, всегда обращаюсь к тебе и вспоминаю наши прошлые дни. Особенно сейчас, совершая перегоны в последние дни: институт- школа №3, добывая кинофильмы к физическому вечеру.
Милый, не знаю, что случится со мной, если ты не сможешь приехать. Знаю, как тебя здесь все ждут, особенно Валечка и Петушок. Я так буду счастливая сидеть рядом с тобой, смотреть в твои любимые глаза. Слышать твой голос - одно наслаждение. Для меня ты исполнишь «Гюльнару». Хорошо? Это будет подарок для меня.
Любимый, перехожу к прозе. Ты должен хорошо собраться в дорогу, прежде всего теплее одеться. Кожанку можно не брать, но натянуть на себя все теплые рубашки, свитера. Собери все грязное белье, не забудь постель. Возьми с собой хорошие брюки, так как здесь у тебя ничего нет. Учти, это инструкция мамы. Милый, ты так часто болеешь, а мне не пишешь. Не скрывай.
Мне о себе нечего писать. Были и радости, и обиды, и напрасные огорчения, а окончилось все благополучно.
Лена находится на особом положении из-за замужества и мне приходится давать уроки вне очереди и причем срочно.
Юрчик! У меня сложились хорошие отношения с учителями, с методисткой. Ребятам нравится, что я шучу с ними на переменах. И вообще мне нравится работать в школе.
Юрчиик, у меня новости об отце. Пусть для тебя не будет удивительным, что мама переезжает к нам в Ставрополь. На первый случай будет жить у Михайловых.
Вчера отгрохали внеочередную свадьбу Нонны и Виктора Козыренко. Ты их знаешь. Свадьба получилась не лучше нашей. Виктор 27 октября опять уедет в Камышин. Нонна очень переживает. Так что у меня есть напарница, подруга по несчастью. Вместе будем горевать. Я, как всегда, была шумной, веселой, баловалась. Виктору я рассказала, что тебя не забрали в армию. Он долго жал мне руку, сказал, что рад за тебя.
Сегодня немного плохо себя чувствую. В школу не пошла, там мне делать нечего. Пойду в институт, в горкоме комсомола стану на учет, непонятно, для чего это нужно.
Валечка и Петушок всерьез взялись за учебу благодаря наставлениям мамы, она глубоко переживает за каждую их тройку. По арифметике мы сейчас занимаемся вместе. Петя очень сообразительный, но невнимательный. Позывные свистки со двора на него плохо действуют. Как они с Валей будут рады твоему приезду. Как видишь, много нового и интересного у нас. Так что приезжай, приезжай скорее!
Целую тебя крепко, крепко, твоя Нэлля.
***
25 октября 1959 года
Нэльчоночка, любимая!
Мне сейчас вспоминается один из множества вечеров, которые мы провели вместе. Это было в мае, когда погода еще не установилась, было пасмурно, холодно, дул пронизывающий до косточек ветер. Мы с тобой в Зеленом театре в парке слушали концерт школьников, в том числе седьмой школы, которую я окончил. Потом мы шли, сами не зная куда. Кажется, мы искали какую-то пустынную незнакомую улицу, чтобы еще сильнее себя почувствовать вдвоем, почувствовать нашу близость, хотя нам казалось тогда, что мы просто бесцельно гуляем. Мы шли, охваченные горячими волнами большого окрыляющего чувства и беспрерывным холодным дыханием ветров. Шли по бугристым, кривым, только еще застраивающимся улицам окраины, ходили над старым мутным оврагом, бегали, шутили, пока нас не прогнал мелкий въедливый дождь.
Я вспомнил этот дождь не только потому, что он неуютный, холодный, с пустынными улицами, а еще и потому что он резко подчеркнул нашу с тобой близость. Природа всегда делает так с людьми, погружая их в испытания неустроенностью, недоброжелательством стихии или людей, когда они стараются еще глубже запахнуться под покров общего согревающего чувства и состояния души.
Этот вечер заставила меня вспомнить одна мысль, высказанная тогда тобою, которой я живу сейчас и в правильности которой я сейчас нисколько не сомневаюсь. Это мысль английского писателя, книгу которого ты тогда читала. Эта мысль о том, что жизнь человека есть постоянные ожидания. А все мои ожидания охватываются одним общим ожиданием, ожиданием скорее быть с тобой вместе. И я радуюсь, что сегодня уже 25 октября.
Из Ведено я вернулся вечером на машине райпо, которая везла продукты в Гуни, и поэтому картошка, которую мы купили с мамой, была доставлена почти к моему месту жительства.
В школе уже все знали, что мне предоставлена отсрочка от призыва в армию. Участвовал вместе с учителями и школьниками в уборке кукурузы. Скосили 1,5 гектара. Кукурузу здесь вначале косят серпами, потом ломают початки, а стебли складывают в копны. Вчера мы еще ходили на уборку, в этот раз к учителям присоединились школьный механик и счетовод. В работе участвовали 30 учеников школы, я разделил их на бригады и устроил соревнование. Всех переписал, они будут поощрены. Ты бы видела, как торжествовала бригада, которая постоянно заканчивала покос первой раньше других бригад. Председатель и парторг колхоза поблагодарили учителей и учеников за участие в уборке. Были поддержаны предложения директора школы о налаживании работы ученической производственной бригады. Колхоз для создания ученической фермы закупил 25 кроликов, выделил доски и построит клетки для выращивания животных, а также будет обеспечивать их кормами. Автомашиной колхоза завезено 8 кубометров дров для отопления школы, но сделан только один рейс. Организовали посещение учащимися школы кинотеатра в соседнее село Первомайское на кинофильм «Богатая невеста». Это было исключительное событие, Ты представляешь, как радовались дети. Сегодня повезем вторую группу школьников.
Вспоминаю, как интересно было смотреть кинофильмы с тобой, их потом обсуждать. О многом хочется поговорить с тобой. Но радует то, что до нашей встречи осталось ждать недолго, через 4-5 дней выезжаю в Ставрополь на период школьных каникул.
Сегодня 25 октября, 25 число еще один символически значимый день после нашей свадьбы.
Горячо тебя целую. Твой Юрий.
***
14 ноября 1959 года
Родная, любимая!
Горячо целую тебя в связи с началом нового уже веденского послания к тебе и продолжаю тот рассказ, который я прервал в Грозном. Я остался в полном одиночестве, но встретил земляка, с которым мы познакомились на автовокзале в Невинномысске. Это плотный выше среднего роста человек, с бычьей шеей и бритым волчьим затылком, одноглазый, без трех пальцев на правой руке. Несмотря на свой страшный вид, не злой и даже склонный к философии. Оказалось, что он работает десятником на цементном заводе, но закончил пединститут по специальности русский язык и литература. Учителем не стал в силу объективных обстоятельств. Впоследствии он мне кое в чем помог в трудных обстоятельствах. За это ему спасибо от коллеги по образованию.
Утром 14 ноября я благополучно сел в автобус и в 8 часов утра приехал в Веденский район. В дальнейшем мне содействовала удача. Увидел стоящего у переполненного и отъезжающего автобуса учителя Махмуда, который успел втиснуть меня в автобус, на котором мы добрались до Ведено. Успели вовремя прибыть на профсоюзную конференцию учителей, на которой присутствовал и выступил министр просвещения республики. По рекомендации инструктора обкома партии, бывшего второго секретаря Веденского райкома партии, с которым мы встречались на мероприятиях в Гунийской школе, я был избран делегатом съезда учителей и мне поручили выступить от имени делегации педагогов района. Так я был выдвинут внезапно и совершенно случайно, не успев себя еще ничем проявить на районном педагогическом поприще. Это на какое-то время меня прославило, портрет напечатали в газете «Грозненский рабочий» на чеченском языке.
Целую, любящий тебя безмерно и бесконечно твой Юра.
***
18 ноября 1959 года
Любимый мой Юрбашенька!
Весь огромный мир с его развлечениями и радостями пропал для меня с твоим отъездом. Впервые не знала, что мне делать, за что взяться, чтобы отвлечься от гнетущей тоски и горя. Слезы буквально душили меня, но я твердо сдерживала их.
Какие-то неземные чувства влились в меня, думала обо всем сразу, я ощущала тебя. Только с твоим отъездом я поняла, до чего ты сделался для меня дорогим, необходимым.
Родной! Как я тебя безумно люблю! Все свое счастье я нашла в тебе.
Я плакала не от того, что ты каким-то образом можешь поломать мою жизнь, а потому что ты уезжал от меня, что тебе придется жить в таких ужасных условиях. Я оплакивала и мое и твое одиночество. Но не будем отчаиваться. Договорились?
В институте заинтересовались моим отсутствием. Панкову я не успела ничего сказать, Лена меня опередила: «По семейным обстоятельствам».
1). Встретила методиста Иванова, дал согласие принять от меня экзамен, но с разрешения деканата.
2). Как мне хочется избавиться от факультетского бюро. Говорила с Толиком Коробейниковым, но он даже слушать не стал, обещал сам помогать, если будет трудно.
Расскажу о переменах в нашей жизни.
1). Папа уже устроился на работу в редакцию газеты «Ставропольская правда».
2). Папе решила злосчастную контрольную работу. Помог Виктор Дорошевич.
3). Мама тяжело больная. Ходит на лечение в больницу. При первой возможности ее положат в больницу Если будет хуже, пришлю тебе вызов.
4). Моя мама еще не получила свои вещи: до сих пор не прибыли на станцию. Я ужасно начала волноваться, ведь мама останется совершенно раздетой к зиме. Но вчера нас успокоили на вокзале, вещи попали на сортировочную станцию.
5). Сегодня работала на стройке, воздвигали высотное здание для наших любимых преподавателей. Работать пришлось под надзором заместителя директора института по хозяйственной части Коробочкина. О нем слышала как о самом невежественном типе.
Бедные наши мальчики! Нас обещали покормить обедом из трех блюд. Так оно и случилось: булочка, микроскопическая котлетка и чуть теплый кофе. И это после невыносимо тяжелого труда. Тяжелые носилки с материалами (вода, растворы цемента, извести и песка) надо было поднимать на третий этаж. Я работала в паре с Леной, Она слабенькая, часто стонала, часто просила помощи. Мне неудобно было отставать от других, и я молча терпела из последних сил. Карелина не пришла, но я не могла так поступить. Но это не так сейчас важно, важно, что я с тобой поговорила.
Посылаю тебе две фотокарточки. Одна снята из институтской газеты, на которой я красовалась в течение двух недель. Целую все твое лицо. Лучше бы это сделать в действительности.
Оставила место на нашей совместной фотокарточке. Напиши туда что-нибудь. Я прочту, когда приеду к тебе в январе. Хорошо?!
Маме очень понравилась эта фотокарточка, подарю ей.
Целую крепко, крепко, моя радость! Твоя Нэллочка.
***
22 ноября 1959 года
Нэльчоночка! Родная!
В этот день после череды нескольких важных мероприятий - съезда учителей, районной профсоюзной конференции, совещания в районо надо было возвращаться в Гуни. Из Ведено вместе с попутчиками удалось выйти после двух с половиной часов дня. Машин не было, шли пешком. В три часа тридцать минут вместе с Махмудом были в Ца-Ведено, пришли к его родственнику, у которого я оставил свой чемодан перед поездками на мероприятия. Этот гостеприимный человек дал мне две сетки, в которых я разместил почти все содержимое своего чемодана. В Гуни начали подниматься в начале пятого вечера. Махмуд повел дорогой, срезающей вершины подъема, низом вдоль основного пути. Вырезали палки, повесили на них сетки и, как крестьяне - переселенцы, двинулись дальше.
В половине седьмого вечера мы уже вошли в Гуни. Было светло на удивление, отсвечивал белый туман, на котором выделялись жирные черные массы домов и топленое масло огней. Встреча с этой краюхой земли, которая увела меня из дому и от бесконечно любимой Нэллочки, с тоской сдавила сердце и заставила увидеть все родное и дорогое, от чего я оторвался два дня назад. Но я почувствовал какое-то радостное успокоение оттого, что жизнь моя возвращается в определенное ей русло.
Сорвал замок и с шумом разбросал двери в стороны. Вышел хозяин, обрадовался, мы пожали друг другу руки. Потом он принес угли из его печки и, растопив мою, из деликатности вышел. Я нанес ответный визит, передав все вверенные мне подарки от нашей большой семьи и от моей любимой Нелли. Хозяин и его жена больше всего интересовались тобой, моей маленькой красавицей.
Нэльчоночка! Продолжаю это письмо в Грозном. Целый день не было возможности в связи с ревизией. Ревизия в нашей школе была устроена по двум жалобам одного старого учителя, у которого мы с тобой договаривались печь лепешки, но от авторства жалобы он отказался. Другая жалоба была подписана «группа колхозников», но в ней были употреблены такие слова как «категорически», «лаконично» и им подобные.
Зав. районо заодно проверял учебную часть, поурочные планы учителей. С его участием мы разобрали два урока, на которых я побывал вместе с ним. Я анализировал так детально, что ему ничего не оставалось, как присоединиться к моим замечаниям. Позже он хвалил меня, и мой авторитет взлетел еще выше.
Вчера утром в новых сапогах, которые я взял в долг в магазине, отправился в поход в Ца-Ведено. Первым делом зашел, конечно, на почту Там мне сообщили, что пришло много писем в Гуни, но их все забрал наш гунийский почтальон.
В школе Ца-Ведено познакомился с директором и завучем. Завуч  в кожанке, чуть ниже пояса, потертой, приказчичьего типа, жидкие волосы разделены пробором, манерно поправляет их холеными ручками, подчеркивает свою слабость и интеллигентность; глазки щурит из-под огромных в розовой оправе очков. Говорит, подчеркивая значимость его информации для начинающего коллеги.  Расписание составлено с учетом интересов педколлектива и каждого из учителей. Педант своего дела, все у него продумано и рассчитано, мне у него будет полезно поучиться.
Вернувшись в Гуни, провел совещания и семинары с учителями на рекомендованные районо темы. Не получается создать художественную самодеятельность с проведением регулярных репетиций и выступлений.
Страшно тоскую по тебе, часто вижу тебя во всем, что связывает нас безраздельно, всплывают в памяти наши разговоры, планы на будущее.
Ты, наверное, уже получила книги, что я тебе выслал. Обязательно раздобуду еще кое-что из твоего списка и немедленно вышлю.
Целую тебя на прощанье, любящий тебя, пока живу на земле и не переселился на луну и звезды твой Юра.
***
23 ноября 1959 года
Милый, родной мой Юрочка!
Получается не так, как мы решали. Экзамены начнутся только с 8 января. Первый 16 января, второй 23 января. Попытаюсь сдать досрочно, но в последнее время моя активность снизилась. Прочитала твое письмо, грожусь тобой, твоим успехами.
Машиноведение ведет твой знакомый Владимир Иванович Токмаков, вспоминает тебя, если видит, что я не готова, не спрашивает. Политэконом Панков на семинаре иной раз, кажется, отвечает за меня своими рассуждениями по теме.
Миленький, я достала некоторые учебники. Например, по радиотехнике, по сопромату и политэкономии. Не покупай, когда будешь в Грозном. Если достанешь по диамату, я буду очень довольна.
Как хорошо, что я имею свои методики. Я их каждый день открываю и заглядываю.
Сейчас у нас гостит моя мама. На праздник не приехала, так как болела ангиной. Приехала за багажом. Все уладила.
Вышли мне фотокарточку, которую ты обещал. Миленький, от тебя долго нет писем, я волнуюсь. Пиши о себе все, родной. Будь спокойней, все окончится хорошо. Спокойной ночи, ненаглядный мой! Твоя Нэльчонок.
***
28 ноября 1959 года
Милый мой Юрбашенька!
Где же твое обещание писать почти каждый день? До сих пор нет писем. Не так уж много времени, на взгляд окружающих, но для меня это бесконечность.
Я так рада за твои успехи, бесконечно тобой горжусь. Недавно попала в некоторое неловкое положение, пришлось выкручиваться как опытному дипломату. Наберись терпения, в течение одного месяца все должно разрешиться, тогда расскажу.
Деньги получила. Спасибо, очень вовремя. Я так была тронута твоей заботой. В последнее время у студентов горячка, все закупают книги, особенно по физике для 8-х-10-х классов. Очень ценные пособия. Я не устояла.
Милый, какой ты заботливый, наблюдательный, я такого больше никогда не встречу.
Чаще пиши мне о людях, характеризуй их. У тебя это так здорово получается. Я хочу развивать у себя «объемное» представление о людях. Порой вижу человека поверхностно. Я поступаю к тебе на заочное отделение (а может и в вечернюю школу). Хорошо? Я буду делать это с удовольствием, если на меня нападет такое настроение. Все-таки я больше внимания уделяю вдохновению.
Пиши поскорей. А то я все глаза проглядела, ожидая почтальона. Пиши больше о себе, о здоровье, о работе. Как ты себя чувствуешь? Как твои сапожки?
Привет тебе от всех. Целую крепко, крепко мой родненький дядя Люля, тетка Мелка.
***
29 ноября 1959 года
Красавица, родная моя! Горячо целую тебя!
Выходя из почты после того, как отправил письмо Валюше, я неожиданно встретил спортфаковца Сергея Мащенко, с которым мы были не в близких, но в хороших товарищеских отношениях. К моему удивлению, мы оба искренне обрадовались друг другу. Полчаса, потраченные на общие расспросы, нас не удовлетворили, и мы решили еще побродить вместе. Так я попал сначала в большой четырехэтажный дом рядом со стадионом, где живет кассир детской юношеской спортивной школы и, наконец, в интернат, где живет Сергей. Ему разрешили занять комнату, предназначенную для спортинвентаря. Помимо этой комнаты, спортзала, помещений для проведения занятий в интернате предостаточно. Для того, чтобы выйти в зал, ему нужно всего лишь открыть дверь его комнаты. Кратко опишу, как обставлена его комната, это интересно. Прямо у входа тумбочка, на которой гора пластинок, справа радиоприемник, для которого они предназначены, внизу инвентарь для штанги, мячи, мат, в левом углу кровать, напротив нее стол, на столе справа и слева стопки книг, на стене в центре громадное зеркало, у стола и под кроватью ряд пустых бутылок. Любит Сергей шутить с продавщицами и кондукторшами в таком примерно стиле: «Ты никогда не выйдешь замуж. Почему? Очень медленно нагибаешься». Он штангист, выступал за ЧИАССР на Всесоюзных соревнованиях в Риге. Как многие люди, обладающие большой физической силой, добродушен и доброжелателен. Предложил останавливаться у него, когда в этом будет необходимость.
После этого визита к земляку я попал в Грозненский драматический театр. Спектакль мне понравился, были отдельные колоритные фигуры, получилась веселая по-настоящему комедия с заострением на сатиру. Присутствовала на удивление демократическая публика из рабочих, колхозников, простых жителей города, если судить по одежде. Они вели себя очень непринужденно, смеялись от души, громко выражали свое мнение. Присутствовало много чеченцев, были женщины, которые не снимали платков на представлении.
В час дня 27-го ноября я с грузом уже поднимался на почту в Ца-Ведено. Там встретился с почтальоном нашего села Вахой, нашим попутчиком. Он не утешил: писем для меня не поступило. Но он часто ошибался, может быть, ошибся и в этот раз, и я получу письмо от милой Нэльчоночки. Жадно шарю глазами по полке, над которой надпись «Гуни». Но вчера был обильный снегопад, трактора еще не везде расчистили дорогу, и почтовая машина опаздывает. Я выхожу из почтового помещения и иду инстинктивно навстречу почтовой машине. Но разве это ускорит ее приближение?! Как будто по боевой тревоге, останавливается ГАЗ-69 с красным крестом скорой помощи и из нее выскакивают люди, тщательно утепленные, через плечо у каждого переброшено что-то вроде ружья. Мой знакомый техник-рентгенолог спрашивает: «Куда так нарядились?». «В Верхнее Ца-Ведено. Там очаг дифтерии», - отвечает один из спецгруппы и бежит догонять ушедших вперед товарищей.
Утром меня, как мне кажется, приветливо и с особым интересом встречают работники школы. Во время съезда учителей республики газета «Грозненский рабочий» опубликовала мою фотографию в числе делегатов съезда, а в подписи под фотографией ошибочно назвала меня директором школы, вместо должности «завуч». Это сразу же породило кривотолки, что директор школы будет смещен с этой должности, а я назначен вместо него. Кто-то поясняет: «Говорят, что у директора выявлена недостача 800 рублей?» Зинаида Васильевна, учительница русского языка и литературы, ссылаясь на опечатку в республиканской газете, шутит: «Может быть, вас действительно сделали директором, а вы об этом не знаете?» Но вот уже и хозяин дома, у которого я живу, говорит о моем назначении директором школы, и в магазине возникает разговор об этом. Да, как нелепо и неприятно меня подставила республиканская газета.
Ты сама понимаешь, что если меня назначат директором школы, то мне на следующий год не выбраться отсюда. Это плохо. Но, может быть, это откроет какую-то перспективу в моей дальнейшей педагогической работе. Но это плохо для налаживания нашей нормальной семейной жизни. Ошибочная информация в газете усилила напряженность в наших отношениях с директором и мешала нормальной работе двух руководителей.
Сегодня с утра ходил на охоту, хотя в школе посчитали это бесполезным занятием, охотникам не удастся получить никакой добычи. Но нам с Джафаром было интересно петлять по следам зайца, наблюдать за его хитростями.
После того, как мы сделали один круг, пришлось возвращаться на прежнее место и продолжать путь по тому же следу. Потом отыскали кабаньи следы и, соединившись с охотниками из Первомайского, устроили засаду. Джафар, Иса и кое-кто из Первомайского, загоняли кабана, а мы с одним стариком мерзли в засаде. Но все напрасно, кабанов перехватили те охотники, которые стояли выше нас, они убили одного кабана, старик предлагал его мне, но сам же рассоветовал, трудно донести, тяжелый, далеко.
Сейчас я обеспечен всем необходимым из продуктов и, можно сказать, что трудное время позади, когда, как говорится, сидел на бобах.
Сегодня 29 ноября, до конца четверти остался месяц и до нашей с тобой встречи на школьных каникулах. Ты своим последним письмом оказала мне огромную поддержку. Я почувствовал гордость за тебя, за наше с тобой трудное, но настоящее счастье, за то, что ты такая чуткая, умная, красивая, что нет человека прекрасней тебя. Как только получил твое письмо, ушел к себе в комнату, долго любовался тобой на фотокарточках, а после написал все, что думал и чувствовал, как ты просила. А если говорить о мужестве, то многим нужно научиться ему у тебя.
Обнимаю, целую мое счастье, моя гордость, моя красавица, нежная Нэльчоночка. Твой Юра.
***
30 ноября 1959 года
Милый мой Юрбашенька!
Весь день не выходишь из моей памяти. Хочешь, расскажу все по порядку. Начну с того, что мама не получала багаж в Ставрополе. Это обошлось бы ей очень дорого. Переслала его на станцию Богословка, расположенную в 1,5 километрах от ее дома. Я и Саша взяли на себя всю ответственность за это дело. Вооружившись огромной иглой и толстыми нитками, мы отправились на вокзал. Тюки были несколько порваны, о грязи уже не говорю. Из углов торчал домашний скарб. Опечатав и навешав новые бирки, мы взялись переносить вещи к месту отправки. Ой, какие же они тяжелые! Но я усердно топала и не показывала виду. Можешь представить, какой мы имели вид, когда у входа нас осветило холодное, но очень яркое солнце. Мы, как малыши, набирали в ладони воду, капающую тонкими струйками с крыши, и отчаянно терли наши пальто. Забыв обо всем, я пыхтела над Сашиным плечом, которое больше всего подвергалось воздействию засаленных ящиков. Меня оторвал от этого столь приятного дела голос веселого парня, который своим сверстникам указал на примерную жену (в смысле на меня). Не ожидая этого, на Сашином лице увидела тень смущения. Я постаралась быстрее перевести его мысли на другие рельсы, так как у него и мысли нет о женитьбе, ибо он, по его словам, разочаровался окончательно в девушках.
В порыве чистоплотности я резко провела рукой по карману, из которого торчала игла. И… три пальца сразу вышли из строя. Вечно мне не везет, и в кого я такая невезучая!
Забинтовав наскоро носовым платком раны, пошла провожать на автостанцию маму. Несмотря на все уговоры мамы идти домой, мы терпеливо ждали отхода автобуса. Я промерзла, что говорится, до кости. Отсюда все и пошло. Прежде всего, не пугайся: ничего особенного. Болит просто спина. Но я верю в скорейшее выздоровление, ибо за это взялась мама. В то время как горчичники адски жгут мою спину, пирамидон действует изнутри. Все это говорю к тому, что в эту субботу и воскресенье я обладала таким количеством свободного времени. Правда, в горизонтальном положении могу только его использовать. Но ведь это к лучшему, я могла его посвятить только чтению и мыслями о тебе.
Помнишь, я тебе жаловалась, что ни одного раза не могла лично взять из ящика письма, всегда опаздывала, так они ожидали моего приезда. А сегодня, воспользовавшись моментом, когда мама вышла на кухню, я выскочила в коридор. И, моя радость, прямо в руки мне падают два конверта сразу. Как отпетая эгоистка, я думаю, что мне - оба. Но пришлось лично вручить адресату, радостно танцующему к веселому желанию публики в моем лице, одно из драгоценнейших посланий. Дрожащими руками вскрываю другое. Но что это? Неужели, ты мне решил печатать письма, как прежде печатал стихотворения? Не верю своим глазам. Мой милый смотрит на меня с листа газеты. Ну, конечно, это он! Это я давно предсказывала и предвидела. Я вижу то время, когда под твоим портретом будут печатать твои стихи.
В первый момент я не знала, куда деть эту газету, с какой стороны посмотреть на тебя! С какой нежностью я тебя целовала, мой самый хороший любимый хьерхархончик! Как я тебя люблю! Неотрывно смотрю в твои глаза, которые ты отвел в сторону. Все равно вижу их ласкающий взгляд! Вижу мои родненькие губки, лобик, носик. Словом, всего сразу. Не могу оторваться! Всюду ношу тебя с собой и подолгу любуюсь. Как это природа смогла так связать духовную и внешнюю красоту! Просто поразительно! Не верится, что ты мой навсегда. Какой козырь я держу в руках, - твое выступление на чеченском языке.
Милый, продолжай, в том же духе, но не забывай о себе. Посмотри, какой ты стал худенький, лицо вытянулось. Так нельзя больше. Чтобы отчитался передо мной, что ты ешь, какие витамины потребляешь. Завтра высылаем тебе посылку. Так что жди и получи вовремя.
Наш институт, как всегда, выделяется и ломится в открытую дверь, Рем Татаршао, секретарь комитета комсомола, напечатал обращение ко всем студентам города взяться за подготовку поступающих в институты рабочих с производства. Весь наш курс посылают в первом числе. Но ведь бывают исключения. Им явилась я, так как культмассовую работу нельзя проводить только на перерывах. За меня вступились студенты, видя, как я часами пропадаю в институте.
Но не тут-то было. После последнего семинарского занятия Лену и меня оставил Панков для серьезного разговора. Он предложил нам читать лекции для швей артели имени Кирова. Я сразу отказалась, свалив все на неглубокие знания по политэкономии. Надо прочитать лекции о хозрасчете, в котором я не больше имею смысла, чем они. Не слушая мои доводы, Лена от нашего имени предложила свои услуги. Я своим взглядом испепелила ее, но она дала знак молчания. Мне ничего не оставалось делать, как дать согласие. Он остался доволен и рассказал план нашей работы. Нам не придется много делать: раза два прочитать лекции и все. Самый главный гвоздь дела - зачеты по политэкономии. Но надо же уметь выступить перед большой аудиторией, когда перед тобой сидят простые люди, к тебе прислушиваются. Надо суметь заинтересовать людей.
В эту субботу был вечер в радиотехническом училище. Повсюду слышалось от студенток: «Что я надену? Какую прическу сделать?» А с меня, как с гуся вода. Слава богу, я плохо себя чувствовала, и моя совесть была чиста. Не надо было ради простой формальности тащиться в метель. К слову, у нас так холодно, что не хочется показываться на белый свет. У меня больше всего страдает, как всегда, несчастный носик. А сейчас: мерзни, мерзни Нэллин носик. Скорее бы новогодний вечер.
Родной! Сенсационное событие. Обнаружился мой папенька и не в теплых песках Средней Азии, а в суровом Подмосковье. После двухмесячного молчания он вспомнил о существовании своих «деточек» и вопрошает нас о нашем молчании. Раньше он присылал письмо о себе на сельхозинститут Саше. Саша убедительно просит меня написать папе, так как он обещал довести Сашу до конца учебы. Я, конечно, согласилась. А мама, как ни старалась скрыть, но любит его по-прежнему и много о нем думает. Папу мы пригласили на Новый год. Хорошо?
Родной, ожидай меня на «Волге». На свое и твое счастье купила по лотерейному билету.
Нэлля Кононова рассказала о Нэлле Головиной. Живет у Толика в Москве. Работает пионервожатой в школе и по совместительству. Не о такой она мечтала работе. Правда?
В семье у меня складывается все нормально. Мама чувствует себя хорошо. Дня через три пойдет на работу. Папа недавно вернулся из командировки по Черным Землям, а сейчас отписывается.
Когда же я тебя обниму, мой родной, после очередной командировки по горным вершинам?
Жду с нетерпением моего Хьерхарчончика. Целую крепко, крепко твоя Нэлля.
***
3,5 декабря 1959 года
Родная, радость моя!
Какие счастливые были дни у меня вчера и сегодня, получил сразу два письма от тебя.
Прекрасное настроение было омрачено тем, что ушел в пьянство учитель математики, толковый педагог с большим стажем и опытом. Но он страдает склонностью к пьянству, почему из Горького в поисках работы попал в Гуни. Я написал докладную с предложением его уволить. Это сразу его подтолкнуло к прекращению пьянства. Оставили с испытательным сроком и взысканием, хотя взыскания давно на него не действуют, это еще один сигнал ему, что надо вернуться к нормальной жизни.
Посетил уроки у нескольких учителей начальных классов. Они хорошо владеют методикой обучения детей этого возраста, но посоветовал уделить больше внимания повышению активности учащихся на уроках. С некоторыми учениками провел индивидуальные воспитательные беседы. На днях провели интересное методическое объединение по обсуждению опыта Алевтины Ивановны, успешно работающей в школе третий год после окончания педучилища. Задавали вопросы, как она добивается хорошей успеваемости и активности детей, как прививает интерес к чтению художественной литературы, какую помощь оказывает слабо успевающим ученикам, проводит ли с ними дополнительные занятия, взаимодействие учителя с пионерским отрядом, есть ли художественная самодеятельность в классе. Некоторые учителя поделились своим опытом, рассказали о трудностях. Я рассказал о республиканском съезде учителей, в котором участвовал.
Вчера провели слет пионерской дружины, приняли в пионеры 38 детей. Закупили игрушки для украшения новогодней елки. Празднование проведем 30 декабря. Весь день будут отмечать дети, а вечером учителя и все работники школы.
З1 декабря я выеду в Грозный вместе с тремя учителями. Они мне помогут доставить до Ца-Ведено чемодан с различными покупками, гостинцами для всей семьи, учебниками и методическими пособиями для тебя. Пополнил свои запасы продуктов.  Купил у охотников зайца, в магазине курицу. У меня еще много картошки, которую мы купили с мамой. Сдал два мешка для покупки колхозной картошки. Есть у меня половина ящика макарон, муки четверть мешка, который мама купила в Ведено. Кажется, я еще никогда не был так обеспечен продуктами. Теперь голодный обморок не повторится.
Опечален твоей болезнью, желаю скорейшего выздоровления.
Сейчас четыре часа дня 5 декабря, через час в школе вечер, будет впервые электричество, радиоприемник. На вечере я передам письма сыну почтальона, ученику седьмого класса, для отправки в Ставрополь.
Крепко, крепко тебя целую мою нежную, прекрасную, любимую Нэльчоночку. Твой Юра.
***
9 декабря 1959 года
Мой милый Юрбашенька!
Наконец я получила от тебя письмо и смогла облегченно вздохнуть: у тебя все в порядке. Но думушки неотвязные не покидают мою бедную головушку. Ты в последнее время стал так мало уделять себе внимания, что я начинаю страшно беспокоиться.
Ты не знаешь меня с другой стороны: я ужасная мерзлячка. Мне кажется, что если мне холодно, то окружающим еще холоднее. Сейчас в Ставрополе стоят холода, поистине начинаешь оценивать тепло и уют дома.
Любимый, я боюсь представить, как может быть холодно в горах! В твоей комнате, возможно, еще холодней. Да? Родной мой, как бы я хотела согреть тебя!
Юрочка, пожалуйста, будь к себе внимательней, одевайся теплее, ничего не жалей для себя. Ведь все мое счастье заключено только в тебе. Разве я могу чувствовать себя спокойно, когда тебе плохо?
Милый, ты спрашиваешь, как я смотрю на то, что ты, возможно, будешь директором. Это я считаю вполне закономерным и даже реальной необходимостью для школы. Ведь не может быть иначе. Это лишь первые две ступени служебной лестницы. Даже по твоим кратким сообщениям можно судить, какой колоссальный труд ты вкладываешь в свое дело, не жалея своего времени и здоровья. Ты прекрасно понимаешь, что директорство не является ограничителем твоей деятельности. Это даст тебе большую самостоятельность и большую ответственность. Еще можно указать «за» и «против», которые тебе более понятны, чем мне о них судить.
Просто хочется знать, даст ли это тебе возможность покидать школу, хотя бы во время ученических каникул. Что же будут делать учителя, когда отсутствует директор?
К вопросу будущего. Разве легче тебе будет покидать школу, когда ты введешь новшества. Может быть, я этого абсолютно не понимаю, может быть, я ошибаюсь. Конечно, надо помнить прописную истину: жертвовать личным для общества. Мы же молодые, у нас жизнь впереди. Этим я не хочу сказать, чтобы ты категорически отказался. Наоборот, если будут предлагать, то пробуй, твори! Ты с любым самым трудным делом справишься. Но ведь возможно, это была описка, опечатка в газете?! Для тебя может быть это уже выяснилось, наверное, в то время, как я остаюсь в неведении. Я бы сказала: тем лучше, что это написано по недосмотру. Разве я могу допустить, чтобы ты растрачивал себя на эту работу, порой мелочную и недостойную тебя! Из всего сказанного хочу сделать логический вывод: будут предлагать эту работу, - ну что ж не отказывайся. А если нет, тем лучше, не навязывайся.
Дорогой мой, прошу тебя: ко всему относись более спокойно и, ради бога, не делай скоропалительных выводов.
Любимый, я так тебя просила не ходить на охоту! И опять прошу! Будь благорассудным. Пожалей свою женушку, ведь она у тебя одна, - для нее одной ты нужен больше всего на свете.
О своих будничных делах, все время одно и то же: постоянная беготня, руготня, дерганье нервов и, в конце концов, получается, для меня это сплошной ад.
Дома все благополучно. Папа вернулся из командировки и живет «ночной жизнью»: в благоприятной тихой обстановке ночи составляет всевозможные отчеты, письма. Мама по-прежнему болеет. Но она имеет надежную медсестру в лице тети Лены, которая также ловко печет пироги, как ловко и быстро ставит банки на спину. Так что, уходя в институт, я более или менее спокойна за маму.
Моя мама уехала и ни звука из Невинки.
Ее адрес: Ставропольский край, Кочубеевский район, село Великокняжеское, улица Кооперативная, дом №62, райшелк. Если будет возможность, напиши письмо.
Любимый, у нас начинается жаркая пора зачетов и коллоквиумов. А тут еще новогодний праздник. Так что на мне все упряжки начинают рваться. В свободное время так редко удается заглядывать в методики, что зло берет. Но сутки не растянешь. За счет чего-то, видно сна, придется отрывать время. Это более разрешимая проблема, чем теория растяжимости суток, но законам физики не подвергается.
Что-то твое сердечное министерство, при твоем рассмотрении не разрешило вопрос об улучшении переписки. Очень печально. Но… ничего не попишешь. Крепко, крепко тебя целую, мой ненаглядненький! Твоя Нэлля.
***
10 декабря 1959 года
Любимая, нежная, заботливая моя!
Сегодня получил от тебя письмо и сразу три извещения на посылки. Признаюсь, письмо обрадовало больше, чем посылки. Сейчас так трудно в гололедицу, в свирепый мороз подниматься из Ца-Ведено с грузом. К тому же письмо ценнее всяких посылок, - ведь там твои мысли, твои переживания, твои слова, обращенные ко мне. Но, конечно, посылки для меня – это солидное подкрепление продуктами в условиях зимы и частого бездорожья. Большое спасибо тебе за эту заботу обо мне, передай слова благодарности маме, тете Лене и всем родным, кто собирал продукты, упаковывал и отправлял посылки.
Вчера дал решительный бой зарвавшемуся директору, который говорит мне и учителям, что это он направил меня на республиканский съезд учителей. На самом деле такое решение было принято на районном совещании учителей единогласно. Мне директор угрожает: «Я тебя в тюрьму посажу вместе с твоей шайкой -лейкой», то есть учителями школы, которые единогласно проголосовали за отстранение его от должности. Подсчитал количество проведенных мной уроков, потребовал бюллетень о болезни в Ставрополе. Завтра поедет громить нашу шайку -лейку в Веденское районо. Если его оставят, то сразу три русские учительницы, приехавшие по распределению, собираются подать заявления об увольнении. В общем, идет борьба в разных направлениях. Пойми меня правильно, я больше не хочу лицемерить и унижаться.
Я все больше и больше вхожу во вкус учительства, открываю в этой работе все больше и больше возможностей. В министерстве мне сказали, что в следующем учебном году школа будет преобразована в восьмилетку.
Махмуда вызвали в райком партии для приема кандидатом в члены партии. Вероятно, его назначат директором.
Нэльчоночка! Ты пишешь, что подстриглась коротко под мальчишку. Уверен, что тебе эта прическа идет, что получился красивый мальчишка. А желание выглядеть как-то по-новому, это важное желание человека, особенно женщины. Самое главное, что ты любишь меня, что ты здорова и у тебя хорошее настроение.
Любимая, пожалуйста, не перегружай себя. Лучше сдавай экзамены вместе со всеми.
Сейчас все вокруг белым-бело. Сеет легкий и мелкий снежок. Воздух морозный, здоровый. Растает снег, зацветет земля, придет изобильное лето. Природа молчаливо говорит мне, что все будет неизбежно прекрасно, что я еще буду счастливый гулять с тобой по родной земле, по сочным лугам, по густым лесам Подмосковья, плыть по Волге - всегда вместе с тобой, вместе с моим счастьем. А до встречи уже двадцать дней.
Горячо тебя целую через стужу расстояний. Твой Юра. Всем приветы, поцелуи. Больше пиши о себе.
***
16 декабря 1959 года
Милый мой Юрбашик!
Из каждой строчки твоего письма я узнаю о той обстановке, которая тебя окружает, о вашей совместной «борьбе». Ты знаешь, я очень сильно волнуюсь за тебя, за ваш здоровый учительский коллектив. Все-таки вы молодцы, что решили установить справедливость в этом заброшенном месте. Больше всего, конечно, виноват ты, что затеялась такая борьба. Ведь это же было и до тебя. Учителя работали, выполняя минимум необходимого. Это еще больше подняло тебя в моих глазах, я бесконечно горжусь тобой.
Любимый, буду по порядку. Я рада, что у вас прошло профсоюзное собрание, что ты не остался одиночкой, что тебя поддержало большинство. Но меня страшат угрожающие слова директора. Мне трудно представить, чтобы он чего-то добился, ведь ты работал безукоризненно и честно.
В том, что директора снимут сейчас, я сомневаюсь, - середина учебного года. Ваше дело может затянуться и вам придется долго работать с ним. Нетрудно представить вашу обстановку в таком положении. Самым лучшим было бы назначение директором Миши (Махам-Шепи). Тем более, что ты не претендовал и не претендуешь на это место. Все на стороне Миши: молод,  кандидат в члены партии, национальный кадр.
Мама, завтра вышлет справку о состоянии ее здоровья. Она уже второй месяц лежит больная, не ходит на работу. Порой она чувствует себя отвратительно, это нас страшно беспокоит.
Ни в коем случае не ходи один, это сопряжено с большой опасностью: гололедица, холод, кабаны и прочее. Помни, что я о тебе страшно волнуюсь. Лучше, ты опоздаешь к нам, чем идти ночью по тем страшным местам. Береги себя, родненький!
Завтра в Ставрополе важное событие - краевой слет учителей. Институт даст большой концерт. Пришлось представить самые лучшие наши номера.
Не забывай о себе, пиши чаще и жди моих следующих писем.
Целую тебя крепко, крепко. Любящая тебя Нэлля.
***
18 декабря 1959 года
Милый, родной мой, ненаглядный!
Ну и закрутило меня! Особенно в эти два последних дня. Не знаю, когда буду готовиться к практическим занятиям. Завтра: в половине четвертого заканчиваются лекции, с четырех до восьми вечера смотры трех курсов сразу, а потом пойду в читалку готовиться к семинару по политэкономии. А суббота еще страшнее: два вечера (один тематический, другой наш курсовой с курсантами), на которые надо успеть, смотр третьего курса. И так изо дня в день. С нетерпением жду майских перевыборов. Это будет для меня эрой возрождения.
Да, Юра, экзамены буду сдавать вовремя. Я не успею хорошо подготовиться в такой спешке и сутолоке. Это просто физически невозможно. Хоть бы нормально сдать зачеты, они у нас дифференцированные. Некоторые работы по машиноведению меня заедают. Сегодня Сашу нашего привлекла к разбору одной сложной схемы по машиноведению. Интересное дело: одни сложные схемы без пояснений. Саша поражен, что так строго у нас спрашивают. Я уже все разобрала и завтра постараюсь сдать и эту работу, которые уже пытались сдать, но ничего не получилось.
Родной, меня так тревожит твоя судьба и судьба твоей школы. Я окончательно лишилась сна. Мама советует пить бром, но я знаю свое главное лекарство. Не устояла против одного соблазна хорошо и нормально выспаться. Я легла в шесть часов вечера и проспала до шести часов утра каким-то непонятным тяжелым сном. А я так хотела встать и не смогла. Это так было непохоже на меня в эти дни, что мне было не стыдно смотреть в глаза родных.
Юрочка, высылаю справку о болезни мамы. Она болеет с 13 ноября и в тяжелой форме. Она все время просит не сообщать тебе и тебя не расстраивать. А сейчас хочет тебя увидеть, ждет с тобой свидания. Возьми в районо отпуск без содержания на две недели и немедленно приезжай к нам. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше: мама себя плохо чувствует.
Свой выезд телеграфируй из Грозного, я тебя обязательно встречу. Конечно, тогда не придется одной возвращаться с новогоднего вечера, обязательно должны быть вместе.
Жду с большим нетерпением тебя, мой самый хороший !!
Крепко, крепко целую тебя, твоя Нэлля.
***
22 декабря 1959 года
Любимая моя!
Сегодня благодаря нашей почте, заботящейся, вероятно, о моем душевном состоянии, я получил сразу два письма от тебя. Родная! Большое спасибо, особенно за первое письмо. Многие здесь смотрят на мою борьбу с директором, как на попытку высадить его и сесть на директорский стул. Завуч Веденской средней школы мне сказал: «Не волнуйтесь, его не уволят, а вас не назначат, потому что вы комсомолец, а не член партии». Я ответил, что без борьбы спокойнее, но считаю, что поступаю по-партийному».
В одном из писем я спрашивал тебя, не считаешь ли ты мою драку с директором карьеризмом. Ведь иногда он не появлялся в школе в течение пяти дней. Чуть ли не всю неделю. И это он считает нормальным. Ты откровенно высказала свое мнение, и я за это тебе благодарен. Все твои советы я принимаю, как руководство к действию.
Вчера в школе было проведено собрание, на котором выступил работник райкома партии и призвал прекратить интриги и заняться делом. Он не понял и не разобрался в сути конфликта, когда коллектив поднял вопрос об отстранении от должности директора, малограмотного, не имеющего представления об учительской работе. Зав. районо в личной беседе призвал меня не поднимать этот вопрос, он будет решен после Нового года. Для себя я сделал вывод, что мне нужно доработать до конца учебного года и уволиться. Уезжать в середине учебного года нет смысла, будет стыдно и позорно.
Несколько дней назад купил 50 килограммов картофеля, хватит на всю зиму. После получения ваших посылок с продуктами я снова стал заниматься гимнастикой с гантелями, спасибо.
Тревожит меня здоровье мамы. Если потребуется, уволюсь и вернусь в Ставрополь, чтобы ее поддержать.
Вопрос о том, продолжать ли мне дальше работу в Гуни, обсудим и решим, когда я приеду на Новый год. Опасности для меня нет, но бдительность никогда не бывает ненужной и лишней. В этом я с тобой согласен.
Если не будет ходить автобус Грозный – Ставрополь, то, возможно, придется ехать до Пятигорска, а оттуда в Ставрополь. Но это не главное, главное в том, что Новый год мы встретим вместе.
Крепко тебя целую, самая красивая и умная моя Нельчоночка. 22 декабря. Твой Юра.
***
25 декабря 1959 года
Нэльчоночка, любимая!
Наконец-таки добрался до общежития станции юных техников в Грозном и отвоевал себе место за столом у методиста районо, заявив, что буду писать письмо не кому-нибудь, а жене, моей нежной и любимой. Коллеги, прибывшие на семинар, ушли в кино или на прогулку. Нас осталось трое в притихшей, еще не очистившейся от дыма огромной комнате. Рядом старик ингуш, милый обаятельный человек, инспектор районо из Малгобека, а второго я уже называл, это методист нашего районо, очкарик, склонный к философствованию. Он все время шелестел газетами,  читал и просматривал.
Итак, мы сидим втроем в огромной комнате, в которой установлены кровати на 25 человек, и слушаем шум дождя. Я давно не читал твоих писем, не слышал твоего голоса, но чувствую, догадываюсь, что в это время ты, как и я, думаем друг о друге. И мне от этого становится радостно на душе.
Постепенно мы с коллегами начинаем активно общаться между собой. В беседе я узнал, как у них складываются взаимоотношения с учителями, с населением. Я понял, как важно посмотреть на происходящие вокруг тебя события со стороны, повыше и пошире, что у нас немало людей толковых, живущих полноценными интересами и как много мне нужно работать над своим самосовершенствованием. Нельзя поддаваться зазнайству, ведь меня сейчас несколько приподнимают в районе, статью обо мне с фотографией опубликовали в республиканской газете на чеченском языке. Высылаю газету, перевод статьи привезу на зимних каникулах. Думаю, что это мне пригодится в моей работе.
На семинаре узнаем много полезного, поучительного, хотя не обошлось без повторений, некоторые лекторы вели себя с нами, как с первоклассниками, и всовывали насильно азбучное и очевидное, но редко кто может это избежать. Было три интересных докладчика, которые умеют тонко понять своих коллег, подойти к излагаемой теме творчески. Правда, один лектор проявил своего рода чудачество, рассказал о том, что добивается переименования урока чистописания в урок «письма». Все-таки я приобрел для себя много полезного, сделал пять листов записей на семинаре.
Целую тебя крепко, крепко твой Юра.
Всей нашей семье - поцелуи и поклоны, приветы молодоженам Ануровым, Михайловым, обязательно каждый раз твоей маме.