Спасти тридевятое и другие приключения Василисы 5

— Ты уверен, что нам именно в эту сторону? — Василиса вытащила ногу из чавкающей жижи и плюхнулась на сухую кочку.
— Мой нос никогда не врёт! — клубочек повертелся на плече девушки, помахал хвостиком в разные стороны и вполне уверенно ткнул в направлении трухлявого пня, что виднелся на краю болота.
— Что-то мрачновато там, не находишь? — вылила воду из сапожка Василиса. — Глянь, что это там светится, черепушка?
— Ой, — испуганно скатился клубочек в декольте и, высунув любопытный нос, тихо продолжил, — так и зыркает. Давай я обходной путь, что ли, поищу.
— Нет, сам сказал — кратчайшая дорога! И кончай елозить, — посадила обратно себе на плечо круглобокого проводника девушка.
— Вот так всегда, — вздохнул клубочек, — только обретёшь зону комфорта — сразу бац, расширение горизонтов. А я, может, устал. Что я, не живой?
— Живой-живой! Вот вернёмся к Яге, тогда и порелаксируешь. Я тебе отдельную корзинку выделю, с шёлковыми ниточками.
— Эх, — бросил взгляд в декольте подруги клубочек, — один раз живём, — и скатился за пазуху. — Мне страшно! А тебе туда, — показался из-под рубашки пеньковый хвостик, вновь указав в направлении полусгнившего дерева.

Василиса натянула сапоги, подоткнула повыше сарафан и шагнула на болотную тропку.
— Осторожнее, — командовал клубочек, — направо, налево, ещё немножко. Что, промокла? А кто тебя просил на десять сантиметров вбок уходить? А теперь прыжок! И ещё один. Обходи трухлявого. Вот, молодец! Теперь выжимай подол, меняй сапоги на лапти и добро пожаловать в Темнолесье.
— А ты уверен, что это здесь? — разглядывая застывшие среди кустов терновника скелеты в разнообразных позах, спросила Василиса.
— Не сомневайся! Вон и гора виднеется, сразу за лесом. Всего-то ничего осталось пройти, — выкатился из-под платья клубочек. — Вон, видишь толстый дуб? Потяни за третью ветку с северной стороны, закинь в открывшееся дупло три жёлудя, и мы на месте.
— А может, я лучше колдану? Я могу. Я тут такое заклинание у Яги вычитала!
— Ага, ты уже колданула. Был Горыныч, стал котыныч. Теперь его расколдовывать надо.
— А его никто не просил отвар пить. Не для него приготовлено было. Ну кто знал, что волшебству учиться надо? Я ж думала, меня Яга в баньке попарит, пару заговоров над головой прочитает, и всё, я умница-красавица! А теперь вот надо слёзы спящей красавицы доставать. Иначе так и останется Горыныч в виде трёхглавого кота размером с яблоко.
— А чего ты его с собой не взяла? Прямо там на месте бы и расколдовала. Глядишь, обратно бы на нём полетели, — поинтересовался клубок, глядя, как Василиса прыгает вокруг дерева, пытаясь попасть в дупло на самом верху.
— А он из-под печки вылезать отказался. Так и сказал, что просит у домового убежища.

— Уф, — вытерла пот со лба Василиса, — это же нереально туда жёлудь закинуть! Может, я на дерево залезу и просто положу орехи в дупло?
— Нельзя! В инструкции написано чётко: кинуть, забросить, запулить, а не положить! — голосом строгого учителя напомнил клубочек инструкцию от Яги. — И если не поможет, то ещё три раза топнуть.
— Куда топнуть? — села на пень девушка, подпёрла ладонью подбородок и тоскливо посмотрела вверх. Там на самой верхушке дерева, почти невидимое глазу, было дупло, обведённое по контуру красной краской. — Я ни допрыгнуть, не докинуть до него не могу. Вот что делать?
— Думать! — подкатился к её ногам клубочек. — Тебе голова для чего дана?
— Для красоты и веночков, — вновь вздохнула Василиса и неожиданно, радостно вскрикнув, схватила с земли две палочки.

— Круглый, а у тебя нить хорошо тянется? — хитро глянула на проводника рыжая.
— Да я самый тянучий клубок в мире! А что? — гордо надулся клубок и тут же был схвачен и дёрнут за хвост
— Помо-о-о-ги-и-и-те! — разнеслось над лесом, но кроме пустых черепушек, некому было прийти на помощь.
Василиса быстро смастерила рогатку и запулила три жёлудя подряд.
— И? — хмуро посмотрела она на остатки клубка, что, надувшись, сидел на развилке рогатины.
— Топни, — буркнул тот в ответ.
Василиса топнула, и ничего не произошло.
— Три раза! — напомнил клубок и попытался смотаться обратно.

Неожиданно земля расступилась, и девушка вместе с примотанным к рогатке клубком полетела вниз.
— Ой, — только и смогла сказать, потирая ушибленную после приземления  пятую точку, Василиса. — Где это мы?
— В подвале замка спящей красавицы. И если ты будешь так любезна вернуть мне прежний вид, то я расскажу, как отсюда попасть в спальню, — обиженно пробурчал клубок.

Пока Василиса сматывала нитки, стараясь не замотать вместе с ними паутину, свисающую с потолка и стен, мимо них несколько раз проплыли любопытствующие приведения. За несколько веков вынужденной изоляции они совсем одичали и зависали прямо перед девичьим носом, не стесняясь рассматривать и обсуждать вновь прибывшую.

— Пшш… — отмахнулась от них Василиса и, перевязав клубочек атласной лентой, аккуратно положила его в сумку, что висела у неё через плечо. Благодаря доносящемуся громкому храпу, услуги провожатого не требовались.

Определившись, с какой стороны стена сотрясается сильнее, девушка свернула в левое ответвление коридора, ни капли не сомневаясь, что идёт в верном направлении. Нахальные призраки прошуршали следом за ней.

Спальня, в которую она попала благодаря потайной двери, была великолепна. Обставленная в лучших средневековых традициях, она потрясала воображение количеством канделябров, шелков, ковров, ваз, звериных шкур и огромного балдахина нежно-розового цвета, скрывающего за собой спящую красавицу, так и не дождавшуюся своего принца.

Василиса коснулась рукой пыльных клавиш раскрытого рояля, смахнула засохшие лепестки розы с искусно инкрустированной шкатулки, что стояла на маленьком столике рядом с чернильницей. Здесь же лежал пожелтевший листок бумаги, до которого, кажется, только дотронься, и он рассыплется.
От лёгкого ветерка трепетали занавески на окнах. Хотя, скорее, они волновались от храпа, что издавала спящая принцесса.
— А что ты хочешь, — вслух сказала Василиса сама себе, — попробуй, проспи столько, и не так захрапишь. Она откинула полог и…

Он был прекрасен. Лёгкий румянец проступал сквозь небольшую небритость щёк, льняного цвета волосы небрежно разметались по подушке, аккуратный, чуть задранный кверху нос. Словно малыш, прижав коленки к груди, он чуть причмокивал губами и улыбался, подложив ладони под щеку, отчего щека расплющилась, и он стал походить на хомяка. И этот розовощёкий хомяк храпел так, что тряслись стены.

— А где принцесса? — чуть растерялась Василиса.
— Видимо, он за неё, — выглянул из сумки клубочек. — Что будешь делать?
— Будить! — решительно топнула ногой девушка и достала из сумки будильник.

Следующий час Василиса трясла спящего за грудки, била по щекам, пела, плясала, отыскала ванну и притащила два ведра воды, вылив их на голову юноши. Самозванец продолжал самозабвенно дрыхнуть!

— Может, его того, поцеловать надо? — спросил клубочек, улучив момент, когда храп чуть стих, а Василиса без сил села на шкуру медведя.
— Чего? — поперхнулась рыжая. — Подожди, ты чего, думаешь, что это она?
— Заместо неё, — клубок откатился подальше от юной ученицы Яги, мало ли, что взбредёт ей в голову, может и его в будильник превратить. — Понимаешь, есть такая легенда, что когда-то очень-очень давно одна старая ведьма обиделась на королевскую семью и заколдовала дитя. Вот только это была не девочка, а мальчик, поэтому ещё никому не удалось снять заклятие. Ну и, конечно, мы первые, кто вообще добрался до замка. Сама видела, сколько там, на болоте, скелетов.

— Но он мне совсем не нравится! И потом, Яга сказала, что нам нужны слёзы заколдованной принцессы! — запротестовала против поцелуев Василиса.
— Яга сказала, что слёзы зачарованного дитя, — поправил клубок. — И потом, тебе это совсем ничем не грозит, ну кроме славы и почёта, разумеется. А ещё, я так слышал, — заговорщицки прошептал проводник и, переждав очередной взрыв храпа, продолжил, — здесь в библиотеке хранится одна очень древняя книга. И ты можешь попросить её в качестве оплаты за снятие чар. И учти, украсть её нельзя! — остановил клубок вскочившую на ноги девушку.

Василиса надула щёки, на секунду замерла, шумно выдохнула и развернулась к откинутому балдахину, решив во что бы то ни стало разбудить красавца и стребовать с него и слёзы, и книгу. Три раза она наклонялась к спящему красавцу — и трижды её сносило к дверям могучим храпом. Улучив минутку затишья, девушка решила сменить тактику. Тихонько сев на кровать, она провела ладонью по волосам юноши и, наклонившись к самому уху, нежно прошептала:
— Сыночек, завтрак готов. Всё как ты любишь: оладушки, варенье, лягушачьи лапки, цикорий…
Юноша причмокнул губами, выдавая что-то вроде:
— Мня-мня-мня…
— И рёбрышки, прямо с мангала, и …
Василису вновь снесло потоком мощного храпа.
— Вот ведь сурок двухметровый в алмазных подвесках! Просыпайся, говорю! — запрыгнула на кровать Василиса и затрясла спящего что есть силы.  Храп сбился, но через пару секунд снова раздалась стабильная заливистая трель.

— Да чтоб тебя! — накрыла храпящего подушкой Василиса.
— Говорю же, целовать надо! — спрыгнул клубочек с люстры, куда его занесло в один из особо мощных храпов.
— Бе… — приподняла край подушки девушка, посмотрела на мирно спящего красавца, вытянувшего губы трубочкой, и прикрыла обратно.
— Мы столько прошли, преодолели, можно сказать, жизнью рискнули — и что, всё зря? — запрыгнув на кровать, клубочек подкатился поближе к Василисе.
— Почему зря? — Василиса протянула руку к вазе, что стояла у изголовья постели, вытащила из неё засохшую ромашку и, отрывая от неё по листочку, продолжила. — Побродим по замку, посмотрим, что тут есть интересного. Может, и книжку найдём.
— Ты же помнишь, что её украсть нельзя, да? — заглянул под подушку клубочек. — А он ничего так, симпатичный. И к тому же, нам нужны его слёзы, иначе Горыныч так и останется трёхголовым котом. Тогда у тебя не только сапожки меченые будут.

— Придумала! — Василиса соскочила с кровати и пробежалась по комнате, попутно открывая и заглядывая во все ящики в комоде, шкафу, трюмо.
— И что ты ищешь? — поинтересовался клубочек.
— Что-нибудь остренькое. Ну там, иголку, шпильку, шило, в конце концов.
— И зачем?
— Как зачем? Нам не надо его будить! Мы уколем этого храпунишку в пальчик, он выпустит слезу, и вуаля! Слезы в кувшинчик, прекрасному, так и быть, спою колыбельную, и целоваться не надо. А как домой вернёмся, расскажем девицам, что мол так и так, спит ваше счастье не так уж и далеко. Нужно всего-то лишь пройти лес да горы и снова лес. Три раза топнуть, в ладоши хлопнуть, и, если тебя прям с порога храпом не сдует, целуй своего принца и становись королевой. Да тут толпа желающих примерить корону прибежит! А мне к Яге надо. У меня другие приоритеты.
— Это какие же? — поинтересовался клубочек.
— Вот выучусь, познаю все премудрости, стану хранительницей леса и всех птиц-зверей, мир повидаю, тогда и придумаю, какие.

— Понятно, — усмехнулся проводник. — Только вот ничего у тебя не выйдет. Нет тут остро колющих предметов. Папенька его запретил. Да, видно, не всё предусмотрел, раз спит сыночек и на весь дворец храпит.
— А может, ему страшную историю рассказать? — почесала подбородок Василиса. — У меня есть одна или даже две.
— Попробуй, — согласился клубок и на всякий случай закопался в одеяло, чтобы вновь храпом не сдуло.

 — Прекрасный, а прекрасный, — наклонилась к уху спящего девушка, — ты страшные истории любишь?
Принц завозился, завернулся в одеяло, словно гусеница в кокон, и не просыпаясь, кивнул в знак согласия.
— Значит,так, — Василиса устроилась на другой стороне кровати, поудобнее взбив подушки и поджав под себя ноги на турецкий манер. Достала из кармашка мыльные пузыри и, выдув первую партию, начала рассказ:
— Жила в тридевятом царстве царевна. Прекрасная, милая, учтивая, всем на загляденье. Многие принцы да царевичи-королевичи к ней сватались, вот только никто по душе ей не пришёлся. И хотел уже было батюшка выдать дочку замуж за первого, кто постучится в ворота замка, как царевна исчезла. Только письмо на подушке осталось. А в нём говорилось, что грозный трёхглавый Змей похитил красавицу и требует выкуп золотом да брильянтами в размере, равном весу царевны.

Юноша заворочался, храп поутих, из чего Василиса решила, что прислушивается к ней прекрасный, а значит, всё она правильно делает. И выпустив вторую партию мыльных пузырей, продолжила:
— Царь погоревал, а потом решил, что всё к лучшему. Так-то он выдал бы царевну за первого встречного, а тут есть все шансы самого храброго и достойного зятя получить. И написал Горынычу ответ: уважаемый Змей, примите нашу искреннюю благодарность и почтение за вашу искреннюю заботу о процветании нашего королевства. Ходили слухи, что вы — исключительно злобное, корыстное, коварное и самолюбивое существо. Но сейчас мы видим, что это неправда!

Мы заказали вам доспехи, что будут доставлены к вашей пещере не позднее завтрашнего вечера. После чего наши менестрели исполнят героический гимн, что ознаменует начало великой битвы между вами и лучшими воинами нашего царства. Также мы заказали лучшему скульптору вашу статую в полный рост, дабы потомки наши не забывали, какую доблесть вы проявили в заботе о нашем государстве.

— Ой, — послышалось из-под одеяла, которое натянули по самые уши, оголив при этом пятки.
— Да это ещё не самое страшное! — улыбнулась Василиса, надувая третью партию воздушных пузырей.
Из-под одеяла раздался тяжкий вздох, и храп сошёл на нет.