Иванов и его отражение

    Иванов работает по девять часов в день. Листает «Желтые страницы» в разделе «стройка, ремонт». Делает шестьдесят холодных звонков в день. Прорабы и снабженцы спасаются бегством, сверкая пятками в холодном прицеле. Иванов – охотник. Через стол сидит начальство Сергей Сергеич и подсчитывает выстрелы и промахи, его 386-й процессор злобно жует информацию, громыхая на весь офис восемью Мб оперативной памяти. Начальство обожает технические новинки. Сергей Сергеич смотрит на Иванова и других неудачников отдела продаж не отрываясь, но Иванов все равно отлынивает, хитрит: набирает номер снабженца, телефон которого хронически пищит «занято» уже пятый месяц. Иванов вслушивается в короткие гудки и смотрит в зимнее окно. И видит свое отражение: в застиранной рубашке офисного цвета, стрижка стандартная. И взгляд усталого зверя, притворяющегося охотником. Тяжелый декабрь хватает Иванова за полы кашемирового пальто, брызгает из незамерзающих соленых луж. Иванов бредет после работы домой.
    Нина ждет Иванова дома, ей ближе добираться с работы. Варит борщ на неделю вперед. Еще Иванов под ее руководством стеклит лоджию. Потом долго сидит там на табурете и гладит стену, обшитую владимирской вагонкой. Открывает и закрывает рамы. В комнате телевизор голосом Ельцина жучит вице-премьеров. Иванов продолжает сидеть на табурете, глядит на ночную улицу, снова видит свое отражение.
    Иванов меняет работу. Уговаривает знакомого директора торговой компании взять его в отдел продаж. С условием, что Иванов принесет в ассортимент компании новый товар, а потом сможет его продать. И вот Иванов меняет офис на более жизнерадостный, со стенами цвета слоновой кости. Коллеги говорят подчеркнуто бодрыми голосами, будто на завтрак выпивают стакан касторки.
Дела у Иванова на новой работе идут плохо. Он сидит, неподвижный и одинокий, а вокруг него вихрем вьются чужие оптовые клиенты и их бодрые менеджеры. Окружающие Иванова коллеги продают свои товары километрами и смеются над бедным Ивановым. Особенно усердствует Кузницына, специалист по успешным продажам. Иванов смотрит на свой товарный запас. Пытается разглядеть причину неудач, но видит лишь свое отражение на глянцевой поверхности настенной плитки из далекой испанской провинции.
     Однажды Иванов приходит домой вечером и застает Нину сидящей на кухонной табуретке. Лицом к окну и спиной к Иванову. Нина признается, что беременна. И что приняла уже по совету знающей подруги волшебную таблетку, которая эффективнее и безвреднее аборта. Весь вечер она прячет лицо и поворачивается спиной к Иванову. Потом у Нины начинается кровотечение. Подруга уверяет Нину, что так и должно быть. Иванов с грустью думает о том, что умрет, наверное, бездетным. Потому что ему уже двадцать семь, а он так ничего и не добился. Даже ребенка не может родить.
     Через пару недель Иванов отпрашивается с работы и едет с Ниной к врачу на проверку ее здоровья. В больнице звонит его пейджер. Просьба перезвонить в офис директору. Он перезванивает из кабинета врача, но не застает директора. Тот на встрече. А взявшая трубку Кузницына говорит, что Иванов всех уже достал своими бесполезными идеями и тратой бесценных ресурсов компании на всякую ерунду. Иванов оставляет Нине деньги на такси и едет на работу, не дождавшись приема у врача.
Нина проходит УЗИ и удивленно слушает сердцебиение ребенка.
    Иванов все еще едет в метро. Потом выходит на нужной станции. На платформе видит лежащего молодого человека примерно лет 27 – 30, то есть своего ровесника. Небритый подбородок. Дознаватель срезает зачем-то с одежды и обуви лежащего человека ярлычки. Иванов останавливается, удивленный обыденностью смерти. Дознаватель просит стать Иванова понятым. Иванов ждет протокола и смотрит на свое отражение в стеклах проносящихся поездов. Думает о смысле существования. И каково это – умереть, даже не родившись.
     Директор говорит Иванову, что провел встречу с постоянными покупателями обоев из города N, и они хотят покупать его прекрасную плитку. И что Иванов на верной дороге, потому что чудаки из N – это всегда первая ласточка. И еще, что Иванов – настоящий охотник.
     Чуть позже Иванову звонит мать Нины. По рабочему телефону. Она говорит, что не позволит портить жизнь дочери уходом за больным ребенком, который наверняка будет инвалидом после приема таких непроверенных таблеток.
Иванов приходит вечером домой. Нина говорит, что анализы неплохие, нужно решение Иванова. Мать Нины приезжает в гости. Она говорит Иванову, что проклянет его, если что пойдет не так, что Иванову нужно принять решение как минимум исчезнуть из их жизни. Иванов смотрит за окно. Там мелькает тень весны, проходит скомканное лето. Он привыкает к ответственности за то, что родится у Нины. Ведь ответственность за других подобна отражению тяжелого утра понедельника в дождливую пору.
     У Нины отходят воды вечером. Никто не ожидает подвоха, хотя уже сентябрь. Потолстевший от переживаний Иванов бежит к телефону вызвать скорую. Но Нина говорит ему, чтоб искал такси и вез ее в конкретный роддом, в котором работает предупрежденная обо всем подруга подруги. Иванов ловит шахид-такси и они летят по предпраздничной Москве, плакаты «Москве – 850» вытесняют напрочь обрывки ельцинских «Голосуй или проиграешь». Иванов слушает завывание ветра сквозь раздолбанное окно видавшего виды Форд Мондео. Водитель смотрит на Иванова и делает приемник громче. Группа «Монгол Шуудан» завывает из автомагнитолы стихами Есенина.
     Иванов смотрит на сморщенное дитя. Ребенок пищит и не хочет ни на кого смотреть. Как странно, говорит теща, он ничем пока не болен. Нина устало прижимает его к себе. А Иванов видит свое отражение.