Глава 178. Моцарт. Двадцать третий концерт

Вольфганг Амадей Моцарт
Концерт для фортепиано с оркестром №23 ля-мажор
Бостонский симфонический оркестр
Сергей Кусевицкий (дирижер)
Александр Браиловский (фортепиано)
Запись — 26 июня 1945, Бостон

Osobnyak: Браиловский тут великолепен.

musikus: Этого пианиста почти не знают. Записей его мало. И жаль. В 60-х он как-то приезжал в Москву, я слышал его в БЗК. Такой цельной, совершенной по форме интерпретации ре-минорной чаконы Баха-Бузони я, пожалуй, ни у кого больше и не слышал.
Я не случайно вспомнил чакону у Александра Браиловского. Очень редко можно слышать исполнения, совершенные по форме, обладающие целостностью звучания (что, разумеется, относится к сочинениям, заведомо обладающим такой целостностью, которую, однако, нужно еще суметь передать, не растеряв при исполнении). Моцарт говорил, будто, сочиняя симфонию, он порой слышит ее целиком — еще ненаписанную! — как бы всю сразу! Но то Моцарт. Наверное, это одно из свойств гения, по определению более, чем редкое. Вот то же самое — с чувством формы и у исполнителя. Ее —эту целостную форму — можно, думаю, передать в исполнении лишь тогда, когда внутренний слух музыканта, его «зрение» в каждый данный момент сосредоточены не столько на звучащей музыкальной фразе, то есть малой части всего сочинения, сколько сразу на всем произведении, как бы видимым исполнителю с высоты птичьего полета и ни на мгновение не уходящим из его поля зрения. Как только и если такое обобщенное видение на охват смещается к детали (карту местности рассматривают не всю сразу, а по частям, «в лупу»), чувство цельного может потеряться и, как правило, теряется. Даром целостного видения сочинения в высшей степени обладал Рихтер (и не обладал Гилельс). Что касается чаконы (которую Святослав Теофилович не играл), то лучшее, что я знаю по записям — у Бенедетти-Микельанджели.