Глава 12 Ракоторговцы

           - Я профессиональный браконьер
           - И, как доходы?
           - Как от всякого честного труда.

     Жена все уши прожужжала:
- Давай, на раков переходи!
- Хочешь позу поменять?
- Дурак, другие на этом машины покупают.
- Тогда Жигули.
- Дурак!
- Знаю… Ты говорила.
- А знаешь, так лови! Буду на вокзале торговать.

     Я погрузил сети и раколовки и поехал вдоль речки. Увидел симпатичный усынок, тормознул. Неподалеку тракторенок тарахтит, и два сельских бугая алюминиевую трубу от поливалки из воды тянут, вытянуть не могут.
- А трактором?
- Троса нет.
- Какие проблемы? — дал трос, вытащили. Бывшие колхозники цветной металл собирают, мечтая сдать по три рубля за кило предприимчивым гастролерам из южных республик.
- Дешево Родину продаете.
- И за эти гроши брать не хотят, Напросишься.

      Погода ясная, теплая, без ветра, но томит мутью, странной темноватой хмурью. Расставил сети и завалился в машину с книжкой, как на постылой работе.

      Усынок дал ноль очков, в русле поймал четыре килограмма рыбы и ведро раков. Жена сварила, разложила в кучки по пять штук и отправилась на вокзал. Вернулась с кучей новостей и новых планов.

      В городе ходит-бродит, будоражит, соблазняет браконьеров слух о некоем оборотистом мужичке, который договорился в области с крутейшим мафиозным бардачком о ежедневной поставке туда раков для богатого «нового русского» - директора городского кладбища. Народ мрет по стране в количествах неимоверных, кому и богатеть, как не похоронному начальнику.

      Приезжает зажравшийся хмырь в кабак ровно к шести часам и поглощает деликатесы, не короче одиннадцати сантиметров от хвоста до кончика носа, с укропом и петрушкой. Запивает, само собой, пивом. Состоявшийся человек: закапывает земляков, пьет пиво и жрет раков. Что еще надо для счастья?

      Душераздирающий рассказ. В нашей провинции «новых русских» мало, да и те, что есть, не совсем «новые» и не очень «русские». Раков у нас больше, поэтому приходится отдавать ценнейший продукт за бесценок.

      А там динамика, почти геометрическая прогрессия: у нас за кило шесть рублей, в области двадцать пять, а в Москве за одного рака доллар дают. С ума сойти!

      «Но система строгая! Мужичок содержит аквалангиста, который сутками не вылезает из воды. Раков возит ровно к трем, и попробуй опоздай: бандиты живо неустойку и на счетчик». Ужас!

      Как всегда «под руку» нарисовался свояк, ему в очередной раз надули в уши удивительную историю о сказочном улове:
- Колян, Михалыч вчера…
- Попробую угадать: взял, хапнул, хватанул. Сколько мешков?
- Один. Раков.
- Ну, поехали.

     Русло глубокое, и сети Игоря оказались в самый раз. Небо слегка погромыхивало при западном ветре, но дождь не состоялся.

      Свояк вытащил бутылку, но  я пить не стал. Ничего не хочется. Отсутствие постоянной работы и стабильного заработка совсем меня доконало. Безнадега в будущем заставляет жить в условиях непреходящего стресса, и напряжение не оставляет даже во хмелю.

      Мои упражнения в браконьерстве убедили, что рыбалкой семью не прокормить и запасов на зиму не сделать. В городе работы нет. Устроиться даже простым работягой, можно только по великому блату, но и работяги работают без зарплаты. Осенью вакансии исчезнут окончательно.

      Днями промелькнуло объявление в местной газетенке, о наборе строителей на восстановление «инфраструктуры» в «горячих точках», обращаться в военкомат. Сходил. Желающих много, но набор приостановили: слишком велика вероятность летального исхода. У соседнего окошечка вербуются контрактники. Паренек из моего класса: отслужил срочную, помотался без работы и решил ехать на войну:

- Можно заработать. Не всех же убивают, - логика дикая, но в нашей стране звучит нормально. Вспоминается анекдот про палача, который на вопрос, не страдает ли его душа от специфики работы, ответил: «Всем надо жить».

      Я столкнул лодку на воду и уже не выбирался на берег до темна, проверяя сети и раколовки, а за доставшееся мне утром ведро членистоногих заручился обещанием на канистру бензина, которую получу, очевидно, к морковкину заговенью или сразу после второго пришествия Христа. Как повезет.

     И все-таки я занялся раками. Ловил по два-три ведра. Реализация задерживала процесс, и пришлось наладить место хранения: опустил в речку сетяной ящик.

      На горизонте с очередной идеей нарисовался свояк:
- Ловим бреднем. Везу в Область. Пусть по двенадцать. Навар жуткий.
- Поехали.

      Взяли дочерей, ходить с мешком. Набродили три ведра раков и щуку. Не в силах поделить и не желая друг дружке уступать, наши дочери бросили ее в воду. Новое поколение – люди компромисса.

      Я добавил три ведра раков из НЗ. Игорь прикупил  пару ведер на стороне и собирался обернуться очень круто.

      В ожидании результатов коммерческого предприятия на рыбалку я не поехал. Обошел еще раз организации в поисках работы – никому  не нужен.

      Свояк оказался хреновым коммерсантом: раков не взяли ни по пятнадцать, ни по десять, ни даже даром. Требовали сертификат, накладную, разрешение, что-то еще.

      Не выдержав целодневного путешествия в багажнике Жигулей, отдали богу душу около тридцати килограммов раков. Около двух ведер я умудрился растолкать в сыром и вареном виде. Остальных съел свояк, оплакивая истраченные деньги.

      Бездарненько мы рачьими жизнями распорядились, примерно, как государство нашими. Сначала собиралось куш сорвать, а вот теперь отделывается, только бы распихать: лучших отдает поштучно, некоторых кучками «по двенадцать», кого-то «впаривает» даром, а большинству оставляет возможность задохнуться в собственном дерьме и выбрасывает потом на свалку.

      Последнюю рыбалку попалась шестикилограммовая щука. Пыталась заглотить большого линя в сетях и… попалась.