Зачёт

Знаете, какое у меня было самое любимое развлечение в школе? Устраивать цирк из всего присутствующего собрания. Обычно, я делала это на перемене, смеясь и вспоминая свежий анекдот. Это у меня само-собой выходило. Одноклассники сгрудившись начинали выпытывать, над чем это я так потешаюсь и я начинала излагать ровно до середины. Дальше, у меня случался такой приступ смеха, что я была не в состоянии окончить повествование, либо концовка была, прямо скажем, некультурная. И вот в первую волну моего смеха, еще не зная о чем я, попадали все. Смеялись ровно до вопроса. А вторая волна была только моя, ибо нельзя было оставаться равнодушной к расстроенно-недоумевающе-обиженным моськам, таким наивным и умильным. Ни разу не случилось так, что "мой" анекдот кто-то продолжил или хотя бы предположил концовку а у меня их был целый "мешок", так как отец изо дня в день приносил это устное-народное творчество в изобилии с работы, а там взрослые дядьки рассказывали разное. При маме он озвучивал не все.
Однажды, в вузе история повторилась. Мы сдавали статистику. Для облегчения страданий предприимчивых, но мало-знающих студентов нас разбили на пары и каждой было предложено совместно одолеть определенное количество задач. Не то, чтобы мы не знали формул или не умели их применять, времени на отведенный материал было с гулькин нос и вся группа основательно плавала в данной дисциплине. С напарницей, природной блондинкой, у меня сразу же возникло полное взаимопонимание. Мы обе знали, что если не осилю я, то зачёт мы не сдадим обе. И так, я "решила", что могла и, глядя критически на полученный результат,  пошла брать учителя штурмом.
 Подав знак, что я готова и, получив "добро", я выдвинулась и на втором шагу схватилась за живот. Нет, это была не игра, я видела весь предстоящий позор и понимала, что это начало завала всей группы. Напарница ерзала на стуле. Девчонки с тревогой в глазах наблюдали разворачивающиеся события. Не без остановок я добралась и встала рядом с преподавателем. Просмеявшись до слез и сделав паузу на вздох, я успела назвать ее по имени-отчеству и подать листочек с математическим бредом. Она попыталась вникнуть в суть моих жалких попыток выкрутиться из одних данных, минуя другие.  Аудитория, затаив дыхание, молчала. Я вытирала слезы, молясь про себя не оскорбить уважаемую Анну Степановну своим смехом. Она заглянув мне в глаза всей массой знаний затряслась следом, цепная реакция не заставила себя ждать. Уже не важно, в какой момент я решилась на единственный комментарий своей работы, сковзь эту необычную радость:
- Что вы хотите, блондинки!?
Заявила я, родившаяся огенно-рыжей и теперь крашеная почти в черный цвет.
- Я вижу!
Ответила Анна Степановна, успев при этом приподнять одну бровь.
Все лежали на партах, судорожно подрагивая от смеха. Напарница пыталась держать себя в руках, периодически срываясь на ха-ха и с недоверием посматривая на учителя.
" Первой паре за смелость зачёт. У остальных юмор не прокатит!" - сказала, как отрезала та, которая, как по команде "выключила" "кнопку" смеха разом у всех присутствующих студентов.
 Статистика никак не пригодилась мне в этой жизни, но великодушие Смежницкой к тощеньким вечно-голодным и  недосыпавшим "грызунам науки" я помню до сих пор. Спасибо ей.