Хомяк и Суслик. Приключения начинаются!

О книге

У каждой книги своя история. Есть она и у нашей. Несколько лет я придумывал сказки для двух маленьких мальчиков – Никиты и Матвея. Сказки были разные, одна лучше другой, но больше всего им нравились истории про весёлых находчивых гномов.
Как-то раз я сказал:
– Сегодня вы познакомитесь с двумя удивительными гномами, которые живут в самом обыкновенном лесу где-то в глубинке России.
– А как их зовут? – сразу спросил младший.
Но имён героям моей истории я ещё не придумал, потому что сочинял её прямо на ходу, и произнёс первое, что пришло в голову:
– Хомяк и Суслик.
– Странные имена для гномов, – тут же сказал старший.
– Такие имена они получили не просто так, – начал хитрить я, – слушайте дальше, и сами всё поймёте.
Так в нашей жизни появились Хомяк и Суслик, два сказочных человечка, и каждый вечер с ними начали происходить самые настоящие чудеса. Едва проснувшись, дети первым делом спрашивали меня, будет ли сегодня новая история про Хомяка и Суслика. Они очень хотели знать, что ждёт их любимых героев. И все вечерние капризы исчезали без следа: мальчики по-честному прибирали комнату, с удовольствием ужинали, без напоминаний чистили зубы и почти не шалили. Сказка стала главным стимулом их хорошего поведения.
Я так часто думал о Хомяке и Суслике, что однажды они мне даже приснились! Проснувшись, я написал первую главу, а вечером прочитал её сыновьям. Новая история детишкам понравилась, и меня тотчас попросили придумать продолжение. Год спустя родилась эта книга, полная приключений, тайн и сюрпризов. Но часто, вспоминая свой сон, я не раз правил и дописывал её, стараясь сделать ещё интереснее. Я был похож на художника Репина, который тайком пробирался в Третьяковскую галерею, доставал мольберт, кисточки, и раз за разом дописывал свои и без того замечательные картины.
Никитке, Матвейке и маленькому Ванюшке, всем мальчикам, девочкам и гномам планеты Земля, посвящается.


Вступление

Горбун напал первым! Огромный комар стремительно взлетел в ночное небо и закружился над Сусликом, высматривая, куда бы его побольнее укусить. Наконец злобные глазки Горбуна радостно сверкнули, и, прижав крылья к спине, он спикировал вниз. Атака была нечестная, подлая, со спины. А у Суслика и оружия-то никакого при себе не имелось, даже лопата, которой он копал землю в поисках пиратского клада, осталась на жутком мандрагоровом поле. Вдобавок у него по-прежнему были заняты руки! Одной он поддерживал оглохшего, едва живого, товарища, а в другой сжимал пленённый корень мандрагоры.
Над головой со свистом промчался Горбун и, набрав высоту, снова бросился в атаку. Собрав последние силы, Суслик подпрыгнул и со всего маху пнул противное насекомое ногой. Послышался неприятный хруст, острый нос Горбуна свернулся набок, и он с жалобным воем рухнул в заросли крапивы.
– Получай! – крикнул мальчишка.
Но радоваться было рано: из кустов навстречу Суслику выходила гигантская чёрная Росомаха – болотная ведьма, много лет наводившая страх на лесных жителей. Её освещённое луной массивное тело напоминало поросший мхом старый валун. Встав на дыбы, зверь заревел, и над деревьями понеслось гулкое зловещее эхо. В ночном небе сверкнула молния, раздался оглушительный раскат грома. Суслик вздрогнул. По его спине побежали мурашки, а в золотых, как лучи солнца, волосах вспыхнули первые разряды электричества.
В два прыжка Росомаха выскочила в центр поляны и ударила лапами по земле с такой силой, что та задрожала под ногами. Суслик испуганно отшатнулся.
– Отдай корень, гадкий гном! – проревел лесной монстр.
– Я не гном! – мальчик отпрыгнул назад, едва уворачиваясь от острых, точно кинжалы, когтей. А подлый корешок взвизгнул и вцепился в палец Суслика зубами.
– Верни корень! – снова прорычал страшный зверь.
– Да подавись ты, ведьма! – Суслик метнул мандрагору прямо в раскрытую пасть Росомахи. Росомаха и в самом деле едва не подавилась: затряслась, захрипела, клацая зубами и разбрызгивая жёлтую тягучую слюну. Свирепые глаза зверя блеснули в ночи голубыми искрами, словно холодные кристаллы льда.
Суслик запустил руку в волосы и почувствовал, как ладонь, наливаясь обжигающей силой, становится горячей. По растрёпанным рыжим волосам побежали волны электрического тока. Мальчик сжал энергию в комок и швырнул в Росомаху. Неистовый вопль ярости огласил ночную тьму. Недолго думая, Суслик подхватил на руки бесчувственного друга и со всех ног бросился прочь.
А начиналась эта история так…


Охотники за сокровищами

Ночь стояла тёмная и очень тихая. Лишь изредка в чаще леса ухал филин, проносились по небу едва заметные тени летучих мышей, тревожно стрекотали кузнечики. Большая жёлтая луна медленно выплывала из-за облаков, освещая уснувшую землю белыми равнодушными лучами. Только в эти минуты, когда ночной лес озарялся призрачным лунным светом, можно было заметить, как среди болотной трясины крадутся две чёрные, едва различимые в темноте, фигуры. Несколько раз загадочные странники останавливались и оглядывались по сторонам.
– Мы точно не заблудились, Суслик? – опасливо спрашивал тот, что был ростом пониже. – Я этих мест не знаю.
– Точно, – шёпотом отвечал второй. – Мы уже рядом. Жабье болото прошли, начинается Старый буреломник.
Суслик достал из кармана фонарик и посветил на карту:
– Смотри, вот оно – Поле Мандрагор.
Теперь в тусклом свете фонаря стало видно, что Суслик был невысоким пареньком с рыжими волосами, а его спутником оказался большой зелёный лесной клоп. Вот это да! Очень неожиданно!
– Тогда привал, – ответил Клоп. – Я устал. Ноги отваливаются.
Приятели сели, прислонившись спинами к черепу дракона, что лежал, наполовину погрузившись в мох и хвою. Из пустой глазницы торчала старая высохшая сосна.
– И зачем я только на ночь глядя сюда пошёл? – уныло заговорил Клоп. – Лучше бы с Хомяком в лото поиграл. А потом послушал историю про маленького викинга, которого проглотил ужасный моредраконус.
Клоп достал шоколадный батончик и принялся задумчиво жевать его.
– Не раскисай! – в свете фонарика глаза Суслика сверкнули ярким жёлтым огнём. – Сам же в поход напросился. Да не трясись ты так, держи хвост дудкой!
Невдалеке что–то ухнуло, громко и страшно захохотал леший. Клоп поёжился.
– Испугался? – насмешливо прищурился Суслик.
– Ничуточки! – возмутился Клоп. – Но ты не забывай: тут рядом логово злющей Росомахи. А зубы у неё! Огромные, острые – как сабли! Кругом огоньки болотные, комарьё, кикиморы! Прячутся по кустам, а потом как цап за ногу! Не самое приятное место для прогулок. Понимаешь, – Клоп нервно вздохнул, – когда я дома у печки ножки грел, а ты про сундуки с золотыми монетами рассказывал, это приключение показалось мне очень лёгким. Выкопал клад, принёс домой, спрятал под кровать – проще некуда.
– Просто только в книжках бывает, а в жизни за успех надо побороться, – усмехнулся Суслик, отмахиваясь веткой от комаров. Один из них – горбатый, с красными злыми глазами – размером не уступал воробью. Он так и крутился вокруг Суслика, высматривая местечко повкуснее.
Мальчик отогнал комара подальше и продолжил:
– Что же ты сделаешь с золотом?
– Зубы золотые вставлю, – мечтательно произнёс Клоп. – Улыбнусь, а изо рта – солнечные зайчики. Настоящие зайцы от зависти лопнут! – Клоп прищурил глаз, прицелился и метнул в горбатого комара липкой болотной грязью. Тот злобно зашипел и, несколько раз перевернувшись в воздухе, со свистом упал в болото.
Друзья помолчали, прислушиваясь к ночным шорохам. Шелестели на ветру листья, качались камыши, печально квакали сонные лягушки, а в грязи возился подбитый метким выстрелом комар-великан.
– Всегда мечтал легко разбогатеть, – нарушил тишину Клоп. – Выиграть в лотерею, найти клад, пораньше купить биткойны. Так, чтобы ничего не делать, а жить припеваючи. Разве не здорово?
– Не-е-ет, – помотал головой Суслик, – так не бывает. Как говорит Хомяк, хочешь кушать калачи – не валяйся на печи.
Клоп презрительно фыркнул: работать он не любил.
Над их головами что–то затрещало, с сосны посыпались сухая хвоя и старые шишки. Клоп сжался, испуганно посмотрел вверх. На ветке сидел филин. В его больших круглых глазах отражалась луна.
– Продаю биткойны, – хриплым голосом сообщила птица. – Недорого.
– А ну кыш отсюда! – шикнул Клоп. – Не подслушивай!
– Грубиян! – обиженно ухнув, филин сорвался с ветки и, тяжело взмахивая крыльями, улетел в ночь.
Луна тем временем снова спряталась за облако, и друзей окружил холодный сумрак леса. Суслик посветил фонариком в темноту. Со всех сторон их обступали унылые болотные топи, поросшие сухим тростником и осокой. Суслик сунул фонарик в карман и посмотрел на небо, на котором мерцали, то разгораясь, то затухая, далёкие живые звёзды.
– Меркнут знаки зодиака над просторами полей. Спит животное собака, дремлет птица воробей… – задумчиво произнёс он.
– Стихами заговорил? – удивился Клоп. – А ну-ка, дай мне свой фонарик! Какой странный! Не знаешь, где у него спрятана батарейка?
Фонарик Суслика на самом деле выглядел необычно. Он был похож на камень: голубовато-серый, прозрачный как стекло, со сбитыми неровными краями, из которого сам по себе лился холодный белый свет.
– Хомяк говорил, это глаз тролля, – вспомнил Суслик.
– Ну-ну, – недоверчиво протянул Клоп и поскрёб камешек острым коготком, – он бы ещё «глаз Годзиллы» сказал. Так я и поверил... А что, Суслик, сундук с золотом надо искать в пяти шагах от спящей саламандры, правильно я запомнил?
– Правильно, – пихнув приятеля локтем, усмехнулся тот. – Только не саламандры, а мандрагоры.
– А что это такое?
– Волшебный корешок. С виду как человечек, только страшненький и очень опасный. От воплей мандрагоры можно даже ума лишиться. – Суслик помолчал. – Слушай, принц, а давай мандрагору поймаем? Выкопаем – и мешок на голову!
Но Клоп, отчего-то названный «принцем», выкапывать злой корешок отказался.
– А я бы рискнул, – сказал Суслик. – Отвар хочу из него сделать. Викинги перед каждым боем пили отвар из корня мандрагоры. Знаешь, почему?
– Почему?
– Чтобы зарядиться необыкновенной храбростью!
Клоп тихо спросил:
– Неужели ты думаешь, что этот напиток и меня сделает посмелее?
– Конечно! – ответил Суслик. – Корень–то не простой, а волшебный! Не зря его в старину «ведьмин корень» называли. Да не бойся ты, – успокоил Суслик товарища, заметив, как тот вздрогнул, – мы с тобой вместе мой отварчик выпьем. И тогда нам любая опасность нипочём!
– Правильно! – воскликнул Клоп. – Я и Росомахе отомщу, и болотных огоньков, её дружков–подельников, всех до одного перетушу! Хотя, – он задумался, – может, не стоило нам сегодня за сокровищами идти? Хомяк говорил, мандрагору нужно летом, на Иванов день, выкапывать. А Хомяка надо слушать, он умный.
– Нет, только не летом! – покачал головой Суслик. – Летом мандрагора в полную силу войдёт, и тогда нам её точно не одолеть: как заорёт – никакие затычки в уши не помогут! А сейчас она ещё молодая, с такой мы легко справимся. – И, словно подтверждая свои слова, Суслик громко чихнул, отчего мотыльков, слетавшихся на свет фонарика, как ветром сдуло.
– Тише ты! – Клоп ткнул пальцем в темноту. Там, по пустынной равнине болот, хорошо различимое при свете луны, брело, покачиваясь из стороны в сторону, жуткое многорукое существо с огромными, острыми, как колья, рогами. Существо рухнуло на колени и, вытянув к ним две пары длинных рук, что-то страшно пронзительно закричало.
– …а-ги-те-е! – донесло ночное эхо.
– Бежим! – с ужасом шепнул Клоп, и друзья что было духу бросились наутёк.


Ночное приключение на Мандрагоровом поле

Перепрыгивая через кочки и лужицы, приятели мчались прочь от опасного болота.
– Я боюсь только жуткую Росомаху, – задыхаясь от быстрого бега, объяснял Клоп, – а то, что она живёт где–то рядом, сильно меня нервирует. Нехорошие здесь места, колдовские. Видишь, какой страх на трясинах живёт! «Зарэжу» – кричал!
Суслик кивнул.
– А вот пугаться какого-то корешка глупо, – переходя на шаг, продолжал Клоп. – Я даже уши затыкать не буду. Не умеют корни кричать.
Через полчаса охотники за сокровищами остановились перед высокой колючей стеной. Росли здесь и тёрн, и дикий шиповник, и ежевика, и даже удивительные для этих мест ядовитые кактусы с красивыми белыми цветками. На ближнем кактусе сидели две птицы – чёрная и голубая.
– Ну и как мы пройдём? – спросил Клоп, неприязненно оглядывая колючки. – Сокровища где-то там спрятаны.
Осторожно раздвинув ветки, Суслик начал протискиваться сквозь кусты. Клоп с досадой поморщился и полез следом. Кряхтя и охая, уворачиваясь от иголок и шипов, друзья пробирались сквозь непроходимые заросли. Наконец они вышли на небольшую полянку, белую от света луны.
На поляне росли помидоры!
– Разлюли моя малина! – не поверив глазам, заорал Клоп. – Что это такое? Помидоры?!
Под ногами, прямо на траве, лежали небольшие плоды, видом и размерами напоминавшие обычные тепличные томаты.
– Где мандрагоры?! – закричал Клоп. – Подать сюда мандрагор!
– Тише! – шикнул на него Суслик. – Сперва заговор надо особенный прочитать.
И, немного подумав, таинственным шёпотом проговорил:
Ведьмина гора!
Заячья губа!
Грязная канавка!
Козья бородавка!
Слюни лабрадора!
В соке помидора
Выйди, мандрагора!
Клоп не верил в сказочные заклинания.
– Ты ещё сусака-масака скажи! – хохотнул он, но тут же осёкся. – Что за чепуха?!
Лежавший неподалёку помидор лопнул, а на его месте возник странный маленький человечек. Таинственно переливаясь серебром, он сидел, поджав под себя кривые ножки, и сонно посапывал. Осторожно ступая по траве, Суслик приблизился к человечку и внимательно осмотрел его. Вблизи оказалось, что корень мандрагоры, в точности, как и было написано в «Энциклопедии юных сусликов», походил на некрасивого волосатого карлика. Объяснилось и необычное серебряное свечение: «ведьмин корень» с ног до головы покрывал холодный, посверкивающий в лунном свете, иней. Рядом валялись ошмётки помидора.
– Вот это да! – разглядывая мандрагору, восхитился Суслик. – Помидор лопнул, сок пролился и корешок вылез. Всё как в заговоре сказано.
– Фу, какой он противный, – прошептал Клоп.
Действительно, вид у корня был неприятный: голая макушка, острый, как игла, нос. Капризные тонкие губы крепко сжаты, глаза закрыты. Ко всему прочему мандрагора храпела, время от времени вздрагивая и выпуская из-под себя облачка зеленоватого едкого дымка. Внезапно она широко раскрыла рот. Ожидая жуткий, леденящий душу вопль, от которого не было спасения, друзья замерли. Но ничего страшного не произошло – сладко зевнув, корешок прикрыл зубастый рот ладошкой и снова захрапел.
«Крепко спит, злодей», – обрадовался Суслик, затыкая уши плотными моховыми шариками. Клоп прошептал: «В твоей энциклопедии написано уши не затыкать», но, решив не рисковать, сделал то же самое.
Суслик вытащил из рюкзака лопату, отсчитал пять шагов и принялся копать яму. Клоп молча за ним наблюдал. А человечек, не проявляя признаков беспокойства, по-прежнему подрёмывал.
Минут через десять Суслик устал. Кивнув на лопату, он вполголоса сказал:
– Теперь ты.
Клоп развёл руками: не понимаю. Суслик повторил.
– Да что ты там шепчешь? – зашипел Клоп, показывая на затычки, которые метёлками торчали у него из ушей. – Я ничего не слышу!
Суслик яростно замахал в ответ: копай! Клоп лениво поковырялся в мёрзлой земле. Работать он явно не собирался.
– Яма и так глубокая! А клада всё нет! – Клоп отбросил лопату в сторону и, повернувшись к земляному человечку, показал ему кулак. – Ууу, паразит! Куда клад спрятал?!
– Тише, тише, – схватив друга за руку, зашептал Суслик. – Разбудишь!
– Ай, да ну тебя! – Клоп вытащил из ушей затычки и с раздражением швырнул их в траву. – Не умеют корни кричать! Они же не живые!
«Да как не живые, если один только что зевал?» – хотел было сказать Суслик, но не успел.
Клоп подбежал к колдовскому растению и со всей силы пнул его ногой:
– Эй ты!
Корень дёрнулся, из-под него, ярко сверкнув при свете луны, выскочила монетка, за ней вторая, третья.
– Золото! – заорал жадный Клоп, падая на колени и собирая монеты в кулачок.
Человечек открыл глаза.
От неожиданности принц нервно икнул. Мандрагора смерила задиру долгим взглядом, и уголки её капризного рта растянулись в некрасивой улыбке. Клоп испуганно замер на месте. От ужаса он едва не грохнулся в обморок и теперь, окаменев, стоял на четвереньках, бледный и чуть живой. Мандрагора выкатила глаза и раскрыла пасть, полную острых кривых клыков. Суслик не растерялся: быстро сунул туда приготовленный для сокровищ старый пыльный мешок. Монстр чихнул, сжевал мешок и, пошире распахнув страшный зубастый рот, отчаянно завопил.
Клоп с Сусликом полетели на землю. Но если принц, легкомысленно вытащив затычки из ушей, лишился чувств от ужасного визга мандрагоры, то Суслик упал совсем по другой причине.
Вокруг лопались помидоры, брызги красного томатного сока разлетались по сторонам, из земли лезли всё новые и новые карлики-корешки. Они пучили злые глазки, открывали рты и тоже начинали кричать. А самый большой корень, с длинными и гибкими ветвями, словно морской спрут, опутал ноги Суслика и повалил его на спину. Суслик схватил лопату и со всего маху треснул уродца по лысой макушке. Быстро вскочив на ноги, он выдернул оглушённую мандрагору из земли, подхватил Клопа и, не оборачиваясь, побежал. Продравшись сквозь колючие кусты, расцарапав лицо и руки, Суслик бросился в лесную чащу, где нос к носу столкнулся со здоровенной чёрной Росомахой. У её ног прыгали болотные огоньки, за спиной крутился знакомый горбатый комар.
– Вот он! – прошипел комар.
– Остановись, мальчишка! – преграждая дорогу, приказал страшный зверь. – Хап-цап!
Ночное небо нахмурилось. Косматые тучи окружили луну, сверкнула молния, следом раздался гулкий раскат грома.
– Хап-цап! – снова проревела Росомаха. – Отдай корень, гном!
Суслик замер и огляделся: отступать было некуда, а древесный человечек в его руке, вдруг задёргался, как бешеный, царапаясь и кусаясь.
– Я не гном! – Мальчишка швырнул ледяную мандрагору Росомахе в пасть и, взъерошив волосы, запустил в ведьму серебряный электрический шар. А потом, не разбирая дороги, с Клопом на руках, бросился бежать.
Следом за ним, срывая с деревьев листья и ломая ветки, понёсся оглушительный рёв раненого чудовища. Уже под утро недалеко от дома невезучие охотники за сокровищами услышали взволнованный голос дедушки Хомяка:
– Суслик, ау! Мальчики, где вы?!


Гномы или нет

Если вы ещё не встречались с Хомяком и Сусликом и ничего не знаете об их удивительных приключениях, то вам нужно поскорее с ними познакомиться. Когда вы слышали имена героев нашей истории – Хомяк и Суслик, вы наверняка представили себе двух зверей. Одного – с толстыми щёками и круглым животиком, а второго – с острой мордочкой, гибким тельцем и хвостом, на который удобно опираться, когда стоишь столбиком в дозоре. Всё правильно, так и выглядят эти забавные животные в обычной жизни. Но в нашей сказке Хомяк и Суслик точно не животные. И не люди. Они не такие большие, как ваши папы или дедушки. Да что говорить, любой из вас рядом с ними выглядел бы настоящим великаном. Моим друзьям скорее подошло бы слово «гномы», но сами они себя гномами не считали.
Думаю, на страницах книг вам уже доводилось встречаться с гномами – волшебными человечками, которые живут в горных пещерах, в красивых подземных дворцах. Эти маленькие мастера-кузнецы очень обидчивы и готовы лезть в драку по любому поводу. Ни Хомяк, ни Суслик во дворцах сроду не жили, мастерить мечи и шлемы не умели, а драгоценные камни-самоцветы их не интересовали. Да и драчунами я бы тоже их не назвал. Выходит, они и вправду не гномы. Но я буду называть их гномами. Мне так удобнее, а они не обидятся.
«Кто же придумал двум товарищам такие странные имена», – спросите вы. Почему одного зовут Хомяком, а второго Сусликом? К чему эта путаница?
Давайте не будем спешить. Сейчас мы познакомимся с героями книги получше и всё узнаем.


Хомяк

Пожалуй, я начну свою историю с Хомяка, хотя вы с ним пока даже не встречались. Знаете, это удивительнейшая личность! Бывает, посмотришь на человека, и сразу заметишь в нём что-нибудь особенное, что-нибудь совершенно не-о-бык-но-венное. У одного волосы рыжие, огненные, хоть пожарных вызывай; у другого уши в разные стороны торчат, ни дать ни взять – два лопуха на голове выросли; а у третьего нос, словно птичий клюв.
Мой знакомый Хомяк тоже выглядел очень необычно.
Сейчас я попробую его описать.
Спокойные умные глаза: один – тёмно-синего цвета, второй – светло-синего. Нос картошкой, круглые щёки. В лысине Хомяка, такой гладкой и блестящей, можно было, как в зеркале, увидеть своё отражение! Посреди лысины, словно пальмы в пустыне, торчали три куста волос. В ушах висели массивные золотые серьги. Но главным украшением гнома была рыжая борода, заплетённая в сто девяносто девять косичек. И кончик каждой аккуратно подвязан цветной ниточкой. Как-то раз я спросил Хомяка, зачем ему столько косичек, а он ответил, что каждый год заплетает по одной новой.
– Неужели тебе сто девяносто девять лет? – удивился я.
– Сто девяносто девять и ни годом меньше! – важно сказал Хомяк. – Я родился той славной весной, когда русские солдаты вошли в Париж, разгромив воинство Наполеона. А мой прадедушка Ефим, между прочим, служил секретарём у самого генерал-фельдмаршала Кутузова!
Хомяк пригладил свою диковинную бороду и добавил:
– Ты не думай, родной, мне почти двести, но я ещё не старый. В нашем роду живут по три сотни лет, а дед Ефим протянул до трёхсот тридцати!
– Невероятно! – восхитился я. – И что же, у тебя с самого детства росла борода?
В разноцветных глазах Хомяка вспыхнули озорные огоньки.
– Конечно, росла! Когда я был маленьким, косички на бороде мне заплетала моя любимая матушка.
– Никогда не слышал о бородатых мальчиках, – снова удивился я.
– Вот невидаль. У нас и девочки бывают бородатыми, – засмеялся Хомяк.
А я так и не понял, шутит он или нет.
Хомяк на самом деле не был похож на старика и в сто девяносто девять лет оставался на удивление здоровым и крепким. На безымянном пальце правой руки он носил массивный золотой перстень, украшенный огромным жёлтым камнем. «Очень непростая вещица, с секретом», – как-то шепнул мне Суслик, но в чём заключается тайна кольца, я тогда так и не узнал. Но зато скоро это узнаете вы!
Итак, наш герой был немолод, лыс и бородат. А вот усов у него под носом не наблюдалось. Вы, конечно, можете возразить, мол, не бывает гномов без усов. Может и не бывает, спорить не буду, только Хомяк себя никогда гномом и не называл.
Однажды две нахальные куницы обстреляли его шишками.
– Расскажи нам, дед Хомяк, где твои усы! – кричала первая куница.
– И когда ты, гриб сушёный, потерял трусы;?! – хохотала вторая.
Дразнилка у глупеньких подружек вышла неважная, но старый гном не обиделся.
– С точки зрения литературы стишок так себе, – вежливо отвечал он. – В нём есть ошибки, да и рифма хромает. «Усы-трусы;» – какая ерунда! Приходите в гости, я научу вас поэзи...
Не успел он договорить, как получил шишкой в лоб! Хомяк рассердился и той же ночью проучил лесных насмешниц: залез на сосну, пробрался в дупло и крепко-накрепко привязал обеих куниц хвостами друг к другу. С тех пор они так и ходят парой, как шерочка с машерочкой.
Думаю, теперь вы понимаете, каков он, наш старый гном. Да, Хомяк всегда добр и вежлив, но я не позавидую тому, кто перейдёт ему дорогу или нагрубит.
Ещё Хомяк славился большим умом и знал, кажется, обо всём на свете. Ни один вопрос не ставил его в тупик – он мог ответить на любой! Мне рассказывали, что Хомяк двадцать два раза подряд выигрывал конкурс умников «Совья игра». Поначалу в неё играли одни совы, не зря же они считаются очень умными птицами. Иногда, редко и неохотно, совы разрешали участвовать в игре и филинам. Они считали филинов не особо сообразительными и обижались, когда их, сов, путали с этими тугодумами. Но ни совам, ни филинам, ни сказочным друзям, обладавшим феноменальными умственными способностями, да и вообще никому другому в лесу не удавалось на равных состязаться с Хомяком в искусстве эрудиции.
При всех своих талантах Хомяк никогда не задирал нос. Он даже одевался всегда одинаково: в один и тот же старый сиреневый комбинезон. В этом комбинезоне было множество карманов, из которых гном чего только ни доставал!
Молотки, гвозди, отвёртки и плоскогубцы!
Коробки со спичками, выполнявшими желания!
Двухметровые удочки, живых дождевых червей!
Консервные банки с кильками в томатном соусе!
Стоптанные серебряные башмаки с крылышками!
Золотые, медные и железные ключи от самых загадочных на свете дверей!
Разноцветные зонты Оле Лукойе и ещё один – с ручкой в виде головы попугая!
Все эти предметы и много другого полезного гном носил с собой на всякий случай. Да, не зря люди говорят: «запасливый, как хомяк». Как-то раз я спросил Хомяка, сколько карманов в сиреневом чудо-комбинезоне.
– Не знаю, не считал,– смущённо признался он, – кажется, не меньше миллиона.
Вообще-то, если прищуриться и посмотреть на нашего гнома издалека, его вполне можно было бы принять за хомяка-переростка. Да-да, именно за хомяка! А уж если представить на этой лысой макушке круглые ушки, то все сомнения сразу исчезают! Наверное, поэтому звери так и прозвали его. Не называть же старика настоящим именем. Оно такое сложное и длинное, того и гляди, язык сломаешь.
Но что-то я заболтался! Ничего, о Суслике расскажу покороче.


Суслик

Всем известно, что суслик – зверёк проворный, смышлёный и хитрый. Наш Суслик был таким же, а ещё весёлым и ужасно любопытным. Настоящим мальчишкой! Мальчишкой озорным, с торчащими в разные стороны непослушными рыжими волосами. По его лицу разбежались яркие летние веснушки, в янтарно–жёлтых глазах прыгали лучики утреннего солнца, уши слегка оттопыривались, а изо рта выглядывали два больших белых зуба. Один из зубов был наполовину сломан, но моего друга это совершенно не беспокоило.
Суслик был выносливым, смелым и находчивым мальчиком. Об этом нетрудно догадаться, вспомнив историю поиска старинного клада, в которой он, спасая товарища, бесстрашно вступил в бой с мандрагорами, злым горбатым комаром и гигантской Росомахой.
Со стороны Суслик казался обыкновенным, но была у него одна удивительнейшая способность. Когда он пугался или сердился, в его растрёпанных золотых волосах само собой рождалось электричество! И чем сильнее становились эти чувства, тем мощнее был электрический заряд. Со временем Суслик научился правильно им пользоваться, скручивая энергию в раскалённые шаровые молнии. Вы помните, как с помощью этого редкого дара наш герой смог отразить нападение ведьмы Росомахи?
Суслик много читал и в компании друзей не упускал случая похвастаться своими знаниями. Однажды между делом он рассказал мне об ушах. Да-да, именно об ушах! Оказывается, у кузнечика уши растут на коленках, у бабочек – на животе, а у улиток, например, ушей вообще нет.
– У нашего соседа Богомола всего одно ухо, и находится оно в таком интересном месте, – рассмеялся Суслик, – что и сказать неудобно. Кстати, дядя Ваня, ты знаешь, что самая обыкновенная блоха, прыгая, разгоняется быстрее космической ракеты! Честно-честно! Будь у меня такая прыгучесть, я легко перепрыгнул бы Останкинскую телебашню! А ещё мне корень мандрагоры чуть палец не откусил!
– Подожди! – перебил я. – Ты завалил меня информацией. Сдаюсь!
Действительно, откуда мне было об этом знать? С блохами, богомолами и тем более мандрагорами я знаком не был. Правда, мне довелось как-то поболтать с одним ворчливым клопом, и жил тот клоп – догадайтесь где? В домике гномов! Хомяк и Суслик считали его лучшим другом, хотя, по-моему, друг из него был никудышный. Клоп любил кричать и спорить, не отличался храбростью, часто обижался на пустом месте. До крайности ленивый, он даже просыпался пораньше, чтобы побольше ничего не делать. А ещё утверждал, что он – настоящий клопиный принц!
Каким образом и где именно познакомились Хомяк и Суслик, мне неизвестно, только более надёжных друзей я никогда прежде не встречал.
Но всё это присказка. Сказка будет впереди.


Глава первая. Торт из халвы и странные следы в лужице мёда

Утром, едва высунув нос из окошка, Суслик понюхал воздух и понял, что день будет замечательный. Он давно ждал его – такой настоящий весенний денёк, спокойный и безоблачный, когда хочется только тепла и запаха первых цветов. О ночном походе за сокровищами, который едва не закончился бедой, уже не вспоминалось. Ласково светило солнышко, дул лёгкий ветерок. Высоко в небе быстрыми стайками носились стрижи – удивительные птицы, которые умеют спать на лету и всегда безошибочно предсказывают хорошую погоду. Суслик навалился животом на подоконник и подпёр руками голову. Вот неподалёку застучал по дереву неутомимый дятел. В болоте за опушкой весело заквакали лягушки. Застрекотали в траве кузнечики, запищала мошкара. Суслик улыбнулся: он слышал звуки наступившей весны.
– Конец зиме! – крикнул мальчуган и осторожно сдул с подоконника яркую бабочку с хохолком на голове.
Взмахнув разноцветными крыльями, бабочка-красавица вылетела во двор. Несколько минут она беззаботно порхала с цветка на цветок, пока не опустилась на дырявые валенки, сушившиеся у крыльца. Это были особенные валенки. Суслик знал: вечером Хомяк начнёт осматривать их и, потирая войлочные бока ладонями, что-то невнятно бормотать под нос. Однажды, Суслик помнил это совершенно точно, он даже лизнул один! Но после этих странных манипуляций Хомяк без ошибки определит, будет весна скорой и тёплой или радоваться рано, и ещё не раз злая колючая метелица заметёт все лесные пути-дороги.
Суслик щурился на солнце, поглядывая на красивую весеннюю бабочку, на старые валенки Хомяка, на их небольшой дом, увитый побегами вечнозеленого плюща. Грибник или охотник даже не заметили бы его, перепутав с обыкновенным холмиком, каких немало в лесу. Но если бы вы заглянули внутрь этого «холмика», то сильно бы удивились. А всё потому, что подземная часть дома была огромной: пять просторных комнат, библиотека, кладовая, мастерская и множество каморок и чуланчиков, так необходимых в хозяйстве.
Суслик зевнул: он встал рано и не выспался. После неудачного похода за сокровищами любителей приключений ждала хорошая взбучка.
– Знатно Хомяк нас пропесочил, – барахтаясь под одеялом, ворчал Клоп. – Смотри, у меня песок из ушей посыпался.
Видеть старого гнома сердитым было непривычно. Но Хомяк был прав – ночная прогулка по болоту в поисках клада на самом деле оказалась опасной затеей.
– Привет! – Из кустов выкатился футбольный мяч, следом на лужайку перед домом выскочил Заяц с длинными, в тёмных пятнах, ушами. – Суслик, на улицу выходи! В футбол поиграем. Или болотных огоньков за вчерашнее погоняем.
– Иди домой, лентяй ушастый! – заорал Клоп.– Одни побегушки на уме! Мы вообще–то всю ночь золото искали! Меня чуть Росомаха не сожрала!
Принц запрыгнул на подоконник и пнул ногой цветочный горшок, в котором зубастая венерина мухоловка что–то лениво пережёвывала. Горшок треснулся о землю, развалился, и мухоловка, выронив из пасти жука, испуганно бросилась под крыльцо.
– Выходи, Суслик, выходи! – твердил Заяц. – Я одного, самого гадкого, запомнил. В нём искра синяя, а зовут его Ёкк. Он мне лапу ледяным горохом подморозил и «пузайцем» обозвал! А разве у меня есть пузо?!
Но Суслик не пошёл ловить нахального огонька Ёкка с синей искрой, потому что была суббота. А по субботам они с Хомяком обычно готовили что-то особенное. Например, торт из халвы! Я бы не сказал, что наши гномы были большими любителями именно халвы. Но у этого лакомства есть одно важное преимущество. Знаете, какое? Халва очень сладкая! Возьмите, к примеру, жареную картошку с луком. У картошки – вкус картошки, у лука – лука. Ничего интересного. Другое дело – халва. Сладкие-сладкие семечки, перетёртые в муку, с добавлением мёда и ароматной ванили. Вкуснятина! Хомяк рассказывал, что на Востоке халву называли десертом падишахов!
Правда, сам Суслик не стал бы заморачиваться и занялся булочками, не жалея для них хорошего настроения, масла и изюма. Клоп так и говорил: «изюмительные» булочки, то есть булочки, полные изюма.
Целый день гномы занимались стряпнёй. Повсюду на кухне валялись кастрюли и сковородки, тарелки и блюдца, по полу были рассыпаны мука;, семечки и орехи, а в лужицы мёда время от времени кто-нибудь обязательно наступал.
Хомяку и Суслику предстояло приготовить волшебно вкусный торт из халвы. Они не подозревали, что ароматные запахи с кухни привлекут внимание одного удивительного существа, а появление торта положит начало этой необыкновенной истории.
– Эй, Хомяк, а где же яйца? – заволновался Суслик.
– Терпение, спокойствие, сейчас они появятся! – Хомяк поправил сползший на уши поварской колпак и быстро ритмично проговорил:
– Яйца в семье должны быть под рукой!
Яйца в дом несут сытость и покой!
Ты можешь хлеб не есть, но яйца – обязательно!
Ведь яйца сытны, полезны и питательны!
Тут Хомяк и вправду вытащил из кармана комбинезона, словно из холодильника, одно за другим семь белых куриных яиц. И все как на подбор идеальной формы, без единого пятнышка.
Занятые тортом, гномы не обратили внимания на два загадочных обстоятельства. Во-первых, с кухни всё время непонятным образом пропадала еда! То со стола исчезал ванильный бисквит, то абрикосовый джем. Из чашки Суслика испарилось какао, а под ногами нашлась пустая банка от сгущёнки! Друзья решили, что это проделки Клопа, который весь день лентяйничал – сидел на шкафу и орал пиратские песни. Вернее, одну песню. Он знал только «Пятнадцать человек на сундук мертвеца» и пел её сотый раз подряд. На все просьбы замолчать Клоп отвечал, что его пение заряжает торт положительной энергией и сделает куда вкуснее.
– Торт, испечённый под красивую мелодию, очень полезен для пищеварения, – намазывая на хлеб черешневое варенье, объяснял принц.
Вторым странным обстоятельством были следы! Когда Суслик вновь наступил в лужицу мёда, он увидел рядом с отпечатками своих ног необычные следы. Суслик наклонился и принялся изучать их. Но тут на плите что-то яростно закипело, горячие брызги полетели во все стороны, Хомяку обожгло руку, и мальчишка бросился ему на помощь, забыв про свою случайную находку.
Вечером на столе красовался торт из халвы – большой, нарядный, он аппетитно пах семечками, ванилью и мёдом. На самой его верхушке лежала огромная зрелая клубничина. Для начала весны, даже такого раннего и тёплого, это было чудно;. Но соблазнительная ягода была ненастоящей! Хомяк вырезал её из дерева, а Суслик мастерски раскрасил.
Клоп посыпал торт шоколадной крошкой и с удовольствием произнёс:
– Хорошо получилось! Килограмм десять халвы, не меньше. Ничего, много не мало! Один мой знакомый граф как-то сказал: «От халвы ещё ни у кого не слиплось»!


Глава вторая. Сладкий подарок для дядюшки Дикобраза

Суслик оттащил в сторону Клопа, который прыгал вокруг стола, облизывался и от нетерпения даже похрюкивал, и осмотрел торт со всех сторон.
– Хомяк, доставай ложки! У меня слюнки потекли!
– Не сегодня, – серьёзным голосом ответил старый гном.
– Как так?! – удивился Суслик. – Почему?!
– Слишком много вопросов! – отрезал Клоп, который без лишних слов понял, что к торту строгий Хомяк сегодня никого не подпустит. – Сам подумай!
Но Суслик и не думал думать.
– Почему? Почему?! – раскачиваясь на стуле, кричал он.
– Распочемучкался, – сквозь зубы проворчал Клоп.
– В волосах моих колючка, я мальчишка-почемучка! – отпарировал Суслик и, вытащив из-за уха сухую колючку репейника, метнул в Клопа.
– Да что же тут непонятного? – Клоп ловко отбил репейник в корзину для мусора. – Любой уважающий себя торт не хочет, чтобы его съели сразу после приготовления! Правда, Хомяк?
Старый гном пожал плечами.
– «Алиса в Стране чудес»! Книжка такая! Там Алиса с йогуртом разговаривает, а он ей отвечает: не надо меня кушать, ложкой во мне ковыряться, нас же только что познакомили! – Клоп захихикал и вытер появившуюся в уголке глаза слезинку. – Смешно.
– Не расстраивайтесь, мальчики, – сказал Хомяк. – Завтра мы принесём торт на день рождения дядюшки Дикобраза, и вы его непременно попробуете.
– Как же я попробую торт, если меня не приглашали? – плаксиво спросил Клоп.
– Вообще-то звали всех, – не согласился Суслик. – И тебя тоже!
– Неправда! – Клоп грозно сверкнул глазками. – Лично я не получал приглашения в голубом конверте, перевязанном алыми и серебряными ленточками.
– На этот раз решили обойтись без конвертов, Ваше высочество, – Хомяк шутливо поклонился. – Всем предложили явиться на праздник просто так, без церемоний, и никто даже не подумал обижаться. Кроме, конечно, тебя.
– Не устаю вам напоминать, – язвительно заметил Клоп, – что я не босоногий клопик из леса, коим вы меня, судя по всему, считаете. А принц! – И, подняв вверх палец, торжественно провозгласил:
– Перед вами единственный наследник древнейшего рода лесных клопов! Все остальные клопы, которые называют себя принцами, обманщики и самозванцы! Мой папа – Великий Клоп Аркадий – предводитель семьи столь многочисленной, что мы одни заселили половину лесов Европы. Преклоните колени, простолюдины!
Не любивший пустой болтовни Хомяк нахмурился.
– Если хочешь повеселиться, пойдёшь с нами без приглашения в красивом конверте. И преклонять колени мы не будем, не те времена.
Клоп обиженно надул щёки.
Суслик тем временем сбегал в кладовку и принёс небольшой холщовый мешочек.
– Сушёный ананас! – пояснил он, разбрасывая вокруг деревянной клубничины красивые янтарные дольки.– Дикобразы их обожают!
– Дикобраз и зелёный горошек любит, но ты же не будешь украшать торт горохом! – Клоп хрипловато засмеялся. – Раз – горох, два – горох!
Торт стоял на столе, большой и праздничный, густо обмазанный сливочным кремом, словно нарядная Кутафья башня. Хомяк поднатужился и, подхватив поднос с тортом, пошатываясь, понёс его к холодильнику. Суслик бросился на подмогу. Клоп молча сидел на шкафу. Он запихал в рот горсть изюма и не отвлекался на такую «мелочь», как помощь друзьям.
– Не забудьте сказать имениннику, что клубничка несъедобная! – сообщил он, наблюдая, как гномы с трудом втискивают торт на верхнюю полку. – Иначе сломает наш добрый дядюшка Дикобраз два последних стареньких зуба.
– У тебя память хорошая, ты и напомнишь, – Хомяк подпёр дверцу холодильника табуреткой, а на табуретку поставил тяжёлую пудовую гирю.
На вопросительный взгляд Клопа ответил:
– Так надёжнее будет. Предчувствие у меня дурное. Вдруг ты съешь.
Принц фыркнул:
– И мыслей таких не было!
– А как фе фаленки? – промычал Суслик, начищая зубы веточкой пихты.
Хомяк охнул и выбежал из комнаты. Минуту спустя он вернулся, хмурый, как туча перед грозой.
– Нет валенок, ёжки-поварёшки! Пропали!
– Да кому нужны эти старые штиблеты? – удивился Клоп, старательно размазывая пальцем по зубам пахучую травяную пасту. – Только зря место занимали.
– Это валенки дедушки Кнута – великого героя, победителя великанов! – расстроился Хомяк. – Бесценный артефакт, обладающий редкой магической силой!
– Твой артефакт только запахом дурным обладал! – засмеялся Клоп. – Ладно, не переживай, найдутся твои валенки.
– Хорошо бы нашлись, – зажигая свечу, проворчал старый гном.
– Сказку на ночь расскажешь? – зевнул Клоп. – Как дракон рыцаря съел.
– Лучше я вам сегодня песенку спою, – предложил Хомяк. – Особенную.
– Почему особенную? – натягивая одеяло до самого носа, спросил Суслик.
– Потому что после неё послушным детям снятся красивые цветные сны.
– А непослушным? – насторожился Клоп.
– А непослушные будут всю ночь икать.
И, присев на край кровати, Хомяк хрипло, по-стариковски запел. Особенная песенка была длинная и немного грустная, а заканчивалась она так:
– Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное паук,
Спит корова, муха спит,
Над землёй луна висит.
Над землёй большая плошка
Опрокинутой воды.
Спит растение картошка.
Засыпай скорей и ты.
В доме стало тихо. Лишь загадочные тени от свечи неторопливо блуждали по углам да что-то негромко бубнил под нос задремавший на диванчике Клоп. Рядом, сжимая в листке мармеладного жучка, спала мухоловка. Суслик лежал в кровати и с удовольствием вспоминал прошедший день. «Ничего, что в футбол не поиграли, – думал он, медленно проваливаясь в сон, – зато торт какой испекли. Интересно, кто оставил следы на кухне?»
Хомяк ещё долго сидел, прислушиваясь к шорохам и скрипам ночного дома. Потом встал, поправил Суслику одеяло и, шлёпая босыми ногами по полу, побрёл в свою комнату.


Глава третья. Храп Хомяка и одна удивительная, но правдивая история

Хомяк оглушительно храпел. Он вообще любил похрапеть, а после дня, наполненного приятной работой, делал это с большим удовольствием и особенно громко. Суслик к храпу Хомяка давно привык и не замечал его. Но если гномам случалось остановиться на ночь у Бобров на речной запруде или в Избе, где жил дядюшка Дикобраз, тут уж всем приходилось несладко. Когда храп Хомяка достигал громовых раскатов и начинали трескаться стёкла в окнах, звери брались за кровать, на которой спал гном, и выносили её во двор. Через несколько минут просыпался весь лес и старика вместе с его храпом и кроватью возвращали обратно. А несчастным хозяевам, которые пригласили Хомяка в гости с ночёвкой, приходилось забивать уши пластилином и моховыми затычками, потому что уснуть при таком шуме было совершенно невозможно. Остроумный Кот как-то сказал, что храп Хомяка напоминает ему рёв диких индийских слонопотамов, которые вышли на охоту и бегут по тропическому лесу, не разбирая дороги.
Мне известно несколько любопытных версий, почему так невообразимо громко храпит мой старый друг. Суслик рассказывал, что однажды Хомяк, задумавшись, по ошибке проглотил волшебную таблетку с храпом, которую нашёл в одном из своих тайных сундуков.
Любивший поогородничать Заяц был уверен, что Хомяка ужалила капустная муха-храпуха, от укуса которой начинается громоподобный храп, а противоядия не существует.
Но самое интересное объяснение я услышал от Клопа. Он вспомнил, как однажды Хомяк случайно обидел хозяина леса Лесовичка, а тот подсыпал ему в чай порошок из очень нехороших грибов. Наверняка, из поганок, свинушек или мухоморов. А может быть, из какого-нибудь храпун-гриба, если такой, конечно, существует в природе. И даже когда они снова помирились, Лесовичок вылечить Хомяка так и не смог, из-за чего сильно переживал. С тех пор, заглаживая вину, лесной дедушка дарит Хомяку подарки. Это было похоже на правду, поскольку Лесовик действительно часто приносил гномам свежие ягоды и грибы, вкусный брусничный морс, а заодно смастерил Хомяку удобные лапти из берёсты. «Славные лапти, – восхищался тот, – ни одной мозольки, хоть целую неделю по лесам ходи! Да и от комаров они хорошо спасают. Не одолевают комары». При этом шагавшего рядом Суслика лесные кровососы не жалели и кусали куда злее обычного.
Особенно сильно храп Хомяка мешал Зайцу. Чтобы соорудить затычки для его больших ушей, нужно было собрать целое ведро мха. В один прекрасный день Заяц решил узнать у Суслика, как он может спать при таком шуме.
– Я знаю твой секрет – ты спрятал под кроватью целый мешок затычек в уши!
– Нет! – рассмеялся мальчишка. – Они мне не нужны. Я и так хорошо сплю.
– Но это же невозможно! – вскричал Ушастик. – Хомяк храпит так, словно в комнате ревёт злой голодный бабуин, того и гляди он нападёт на тебя и сожрёт с потрохами!
– Да ты шутник, мой дорогой Пузаяц! – хохотнул Суслик.
Я как–то рассказывал, что Суслик не зря считался умным мальчиком. Его любимой книгой была «Энциклопедия юных сусликов» со множеством интересных, но не всегда точных сведений.
– В Южной Африке, стране золота и алмазов, есть река с красивым названием Оранжевая. Она протекает между плантаций апельсиновых и мандариновых деревьев, превращаясь в настоящую апельсиновую реку. Слышал о таком?
– Не-а, – беспечно ответил Заяц.
– На Оранжевой реке есть огромный водопад. Местные жители называют его Ауграбис, что означает «Место большого шума».
– Большого шума? – Заяц сделал круглые глаза.
Суслик кивнул:
– Этот водопад гораздо больше знаменитого Ниагарского. Только представь, миллионы тонн апельсинового сока с огромной высоты падают в пропасть! Грохот стоит такой, что земля трясётся. Но рядом с водопадом спокойно живут люди и звери. Как они, по-твоему, разговаривают?
– И так понятно, – ответил Заяц, – они кричат друг другу прямо в уши! Вот так!
Он поднял голову и что есть мочи завопил:
– Хо-чу апель-син!
Получилось у него и вправду очень громко. Так громко, что пролетавшая мимо божья коровка потеряла дорогу, закружилась, словно осенний листок, и свалилась на придорожный лопух.
– Ты неправ, – Суслик поднял жука и подбросил в воздух. – Они не кричат, а говорят и прекрасно друг друга понимают.
– Не может такого быть! – отрезал Ушастик. – Даже когда я болтаю с бобрами у плотины, мне и то приходится повышать голос! Не верю!
Тут кусты раздвинулись, и на тропинку выскочил ярко синий болотный огонёк. Он поднатужился, ойкнул, и в сторону друзей полетели крупные ледяные горошины.
– Умли, пусайса! – радостно завопил огонёк, но заметив, что ни один снаряд не достиг цели, с печальным стоном скрылся в траве.
– Дело в том, – как ни в чём не бывало продолжил Суслик, – что все, кто живёт у водопада, не замечают его. Они привыкли и не слышат шума воды. Он им не мешает! Так и у меня. Хомяк храпит, дом ходит ходуном, а я – сплю.
Заяц и Суслик были хорошими товарищами, они никогда не обманывали друг друга. «Дружба – это великое дело, – объяснял Хомяк. – Настоящий друг всегда будет рядом, всегда поможет и не оставит в беде. А ещё дружба – это искренность и доверие».
– Ладно, – согласился Ушастик, – я поверю тебе на слово, хотя звучит это всё как-то… – Он запнулся и произнёс по слогам: – Не-прав-до-по-доб-но.
– Я бы сам, наверное, не поверил, но это чистая правда, – ответил Суслик. – Хомяк действительно храпит громче самолёта. Честное слово, я прибором проверял! А вот насчёт реки из апельсинового сока энциклопедия, наверное, немного преувеличила.


Глава четвёртая. Большое приключение начинается со странных звуков

Если бы этой ночью мне довелось оказаться в домике Хомяка и Суслика, а под рукой не оказалось полезных моховых затычек для ушей, я бы непременно оглох. А всё потому, что Хомяк храпел. Храпел так, что дрожали стены. Суслик, напротив, спал спокойно, тихо и очень чутко. Так чутко спят в лесу только самые осторожные звери, готовые при малейшей опасности дать дёру. Конечно, дом у гномов был надёжный, да и дверь запиралась на тяжёлый дубовый засов, но даже во сне Суслик всегда оставался начеку. И когда посреди ночи он неожиданно проснулся, храп Хомяка не помешал ему услышать загадочные тихие звуки, доносившиеся из кухни.
Старый гном, спавший в соседней комнате, ничего такого слышать не мог, потому что храпел, как паровоз. Ему снилось, как спрятав под одеяло праздничный торт, он откусывает от него огромные куски. Время от времени старик, не переставая храпеть, с удовольствием причмокивал. Проснувшись, Суслик не обратил на это внимания: кряхтеть, вздыхать, рычать, даже петь во сне Хомяк умел удивительно хорошо.
– Случилось страшное! – взревел Хомяк.
Суслик от неожиданности чуть с кровати не грохнулся. Хомяк снова захрапел. Кровать покачивалась, негромко поскрипывали половицы, с потолка, словно снег, сыпалась побелка. При желании можно было представить, что плывешь в старинной каравелле по неспокойному северному морю. Ощущение усиливал храп, гремевший, как раскаты приближающейся грозы.
Через пару минут мальчик снова услышал на кухне слабые, едва различимые, шорохи. Там тоже кто-то причмокивал и чавкал, но очень тихо, чуть слышно. Суслик подумал о Клопе, который проголодался и убежал в холодильник за чем-нибудь вкусненьким. Но нет, приятель спал рядом. Он перебрался к нему в комнату и сопел под одеялом по соседству.
«Послышалось», – поворочавшись с боку на бок, мальчик пихнул локтем развалившегося на подушке Клопа. Тот дёрнулся, что-то недовольно проворчал и несколько раз икнул. На кухне громыхнуло, да с такой силой, что Суслик подпрыгнул на месте! Едва шум от упавшей гири стих, как еле слышно скрипнула дверца холодильника! Суслик вздрогнул – этот звук он не спутал бы ни с каким другим на свете. Тут и Хомяк проснулся и, тревожно посвистев носом, сонно пробормотал: «Мальчики, закройте холодильник». И вновь захрапел, жалобно постанывая и вздыхая. Должно быть, сейчас ему снился сон о стычке Суслика с мандрагорами, а может, он расстраивался по поводу своих пропавших валенок.
Подозрительные звуки на кухне прекратились, но Суслика было не провести. Он ждал, прислушиваясь к каждому шороху в доме. Лежать без движения было неудобно, тело затекло, и мальчик решил применить военную хитрость. Он поворочался, разминая суставы, и стал тихонько посвистывать, старательно изображая крепкий сон. Через минуту Суслик снова услышал хруст и чавканье. Раздались лёгкие шаги, кто-то осторожно подвинул табурет. Это уже переходило все границы! Но Суслик не мог заставить себя встать с кровати. Он видел, как из тёмных углов вылезают страшные зубастые тени, а в окно тонкими холодными пальцами скребутся ночные ахи-страхи. Суслик не мог понять, снится ему всё это или нет. Он покрепче зажмурился, свернулся клубком и, натянув одеяло на голову, уснул.
А непонятная возня на кухне продолжилась.


Глава пятая. О том, как приятно просыпаться и не помнить страшные сны

Рано поутру Клоп прикатил с улицы пустую железную бочку, поставил у кровати Суслика и принялся колотить по ней поварёшкой, напевая:
– Борода! Борода! Согревает в холода борода!
– Борода в другой комнате спит, – спросонья буркнул Суслик.
– Ты сегодня тоже «борода»! – заорал принц, неуклюже прыгая по комнате. Майка Хомяка, которую он надел заместо пижамы, волочилась за ним, цепляясь за ножки стульев. Клоп подпрыгнул, вцепился руками в люстру и, раскачавшись, закричал:
– Украшает мужика борода!
Заподозрив неладное, Суслик провёл рукой по подбородку. На ладони остались следы от густого белого крема. Понюхал: зубная паста. Выходит, пока он спал, коварный принц выдавил ему на лицо не меньше половины тюбика.
– Проказник! – хорошенько умывшись, Суслик не спеша вытирался полотенцем, пока не почувствовал, что Клоп дёргает его за футболку.
– Пойдём Хомяка будить. Ты же не расстроился?
Суслик шутя плеснул в друга прохладной водичкой.
Заглянув в соседнюю комнату, они увидели спящего Хомяка. Старый гном с головой закрутился в одеяло, и наружу торчали только его беззащитные розовые пятки. Приятели радостно взвизгнули и, подбежав поближе, принялись щекотать их.
– Разлюли моя малина! – пощипывая старика за пальчики на ноге, восхищённо заревел маленький принц. – Семь пальцев! Смотри, а на второй ноге – шесть!
– На обеих по семь должно быть, – удивился Суслик. – Счастливое число, и дни недели удобно считать. Большой палец – воскресенье, мизинец – понедельник!
Клоп разинул рот, и тут из-под одеяла послышался сонный голос Хомяка:
– Хватит топить, Суслик! Очень жарко!
Старый гном завозился, заохал, попытался встать, но одеяло крепко держало его, не выпуская из своих мягких объятий. Хомяк дёрнулся и полетел с кровати на пол. Он недовольно бурчал, поднимаясь на ноги, но его разноцветные глаза не сердились, а улыбались. Весёлые морщинки разбежались от глаз по всему лицу, и оно превратилось в большой сморщенный сухофрукт. Хомяк вытер со лба пот:
– Уфф, ну и жара, не продохнуть. Открывайте окна! – И почесав живот, задумчиво добавил: – Мне снился сон, как я живу в большом спелом арбузе. Я пил фруктовые соки, дулся в шашки с арбузными семечками. Зачем вы меня разбудили? Я не выспался.
– Я тоже не выспался! Я всю ночь икал! – недовольно крикнул Клоп, запрыгивая на табуретку и открывая настежь окно. – Не пой нам больше свою особенную песенку, Хомяк.
– Сегодня выходной! – старый гном многозначительно поднял палец. – Воскресенье! А в воскресенье рано вставать необязательно. Знаете почему?
– Потому что весь день можно лентяйничать, – обрадовался Клоп.
– Не лентяйничать, а с пользой для ума и тела отдыхать и культурно проводить время, – назидательно изрёк Хомяк.
– Правильно, – согласился Суслик. – Раньше воскресенье так и называлось – неделя! День, когда разрешено ничего «не делять»!
– Да! – радостно закричал Клоп. – День прекрасный – воскресенье! Дайте девочкам варенье! А мальчишкам-дуракам палку, ножик и наган!
Хомяк потянулся и с удовольствием похрустел суставами.
– Воду с мёдом уже выпили? Не забывайте, по утрам перед завтраком нужно пить воду с мёдом! Это вкусно и полезно. Кстати, – старый гном нахмурился, – вы ночью ничего подозрительного не заметили?
Этот вопрос застал Суслика врасплох. И яркое утреннее солнышко, что нежно светило сквозь тонкие занавески, будто погасло. В комнате сгустились мрачные тени, и Суслику сразу вспомнились все его ночные страхи: чьи-то осторожные шаги, грохот гири, скрип дверцы холодильника и даже хруст обёртки от вафли.
– Чего ещё подозрительного?! – переполошился Клоп. – Что вы от меня скрываете?
– Я сон страшный видел, – прошептал Суслик. – Или не сон.
– Ну, пойдём, посмотрим, сон или не сон, – решительно сказал Хомяк, вытаскивая из-под кровати кочергу. На удивлённый взгляд Суслика, в котором читался вопрос, откуда под кроватью кочерга, должна же у печки стоять, он небрежно ответил:
– Да закатилась.
Мальчик пожал плечами, не понимая, как может куда–то «закатиться» кочерга, но Хомяк ничего объяснять не стал. В ночной рубашке, босиком, покручивая в руке тяжёлую железную кочергу, он вышел из комнаты.


Глава шестая. В поисках нахального воришки

С кочергой наперевес Хомяк вошёл в кухню. Следом лёгкой тенью проскользнул Суслик. Первым делом друзья увидели перевёрнутую табуретку и откатившуюся к стене гирю. И крошки на столе, много крошек! Всё это было очень подозрительно! Перед сном гномы всегда прибирались: мыли посуду, подметали пол и убирали со стола, не забыв протереть его особой мягкой тряпочкой. Полированное дерево сразу начинало загадочно мерцать, отражая все стоящие на нём предметы. Прямо как лысина Хомяка. Вчерашний кулинарный день тоже закончился генеральной уборкой, и к вечеру кухня сверкала чистотой. Потому грязь на столе, под столом, да просто повсюду, привела друзей в неописуемый ужас.
Гномы бросились к холодильнику.
Торт оказался на месте. Всё такой же величественный, он стоял на верхней полке, но больше на нарядную Кутафью башню не походил, потому что со всех сторон был изрядно объеден и погрызен. Вокруг валялись крошки халвы и дольки сухого ананаса. На других полках холодильника положение было не лучше: везде в необъяснимом беспорядке лежали надкушенные и недоеденные продукты.
От грибочков в горшочке остался один горшочек!
В миске с творогом творог нашёлся только на самом донышке!
Большой кусок сладкого шоколадного маслица стал совсем маленьким кусочком!
Пирог с рыбкой разломили надвое, и вся рыба из него таинственным образом исчезла!
В банке с солёными огурчиками огурцов вообще не оказалось, лишь крупные горошины жгучего чёрного перца горкой лежали на дне. Воришке они не понравились.
Неведомый обжора залез и в кастрюлю с гороховым супом, отчего её крышка съехала набок, а рядом растеклась большая тёмно-зелёная лужица. Он выпил даже кислый коктейль, который Клоп сделал себе вечером из костяники и побегов молодой крапивы. Но главная беда заключалась в том, что прекрасный торт, на создание которого гномы потратили столько сил и времени, был катастрофически испорчен!
 – Ёжки-матрёшки! – выдохнул Хомяк.
Он грузно осел на пол и, пока Суслик носился по кухне, осматривая углы и заглядывая в шкафчики, громко и печально охал. Потеря торта так потрясла его, что даже присутствие в доме неизвестного разбойника не могло привести старика в чувство.
– Послушай, Хомяк! – закричал Суслик. – Я вчера видел здесь чужие следы!
– Я тоже всё видел, – сообщил непонятно откуда взявшийся Клоп, – а что случилось?
Он осмотрел кухню и удивлённо присвистнул:
– Караул, нас ограбили…
Пока старый гном, ворча и покряхтывая, поднимался на ноги, Суслик набросал на бумаге отпечаток следа.
– По-моему, так выглядит лапа птицы, – выдвинул свою версию Клоп. – Курицы или какой-нибудь вороны.
Хомяк надел на нос очки:
– Что ж, давайте посмотрим. Вот большой палец, по бокам два поменьше. Странный след. Ничего похожего я прежде не встречал.
– Наш враг не птица, а мелкий прожорливый зверёк! – уверенно сказал Суслик. – Ночью я слышал чавканье, а не стук клюва! Пока мы пекли торт, он забрался в дом и где-то спрятался.
– А потом нагло всё слопал! – Клоп покраснел от негодования. – И валенки украл!
– Насчёт валенок пока недоказуемо, – заметил Хомяк. – Но одно можно сказать точно – бессовестный воришка на редкость труслив. Он украдкой съел торт, хотя мог зайти в гости и попросить кусочек.
– Нет уж! Дудки! – снова встрял в разговор грубый Клоп. – Ишь чего удумал!
И хотя вчера он не принимал никакого участия в создании торта, сегодня Клоп считал, что всё сделал сам, а гномы ему только немного помогли. Он был недоволен потерей «своего» торта.
– Заяц это! – поражённый внезапной догадкой, вскричал Клоп. – Точно говорю – Заяц! Кроме него, никто про торт не знал! Не зря он тут шастал и всё вынюхивал! Ночью в дом залез и торт обгрыз!
– Перестань болтать! – возмутился Суслик. – Ушастик тут ни при чём!
– Согласен, – кивнул Хомяк. – Я бы на твоём месте, Ваше Высочество, не бросался беспочвенными обвинениями. Да и дверь была заперта на ночь.
– Он открыл дверь отмычкой! – нахально ответил Клоп, с каждой секундой подозревая Зайца всё больше. – Хитрюги эти зайцы известные!
– Вот Хорёк мог бы открыть дверь отмычкой, – заметил Суслик. – Такой подлый тип! Помните, он утащил у нас две корзины рыбы, а в краже обвинил бобров, которые нам эту рыбу и наловили?
Но Хомяк с сомнением покачал головой. Суслик взял стоявшую у печи клюшку, как ружьё, наизготовку, и сказал:
– Чужакам здесь не место! Идём на поиски!
Гномы вышли из кухни. Спрятавшись за спинами друзей, Клоп нехотя плёлся следом и бормотал: «Снег пропал сегодня днём, мы на поиски идём».
Розыски неизвестного пожирателя торта в гостиной, спальнях, прихожей, мастерской и ещё раз, для надежности, в кухне ни к чему не привели. Друзья гремели посудой, проверяли шкафы и сундуки, громко переговаривались.
Выглядели поиски так.
Хомяк осматривал каждый угол, каждый ящик, каждую щель.
Суслик бегал по дому, размахивая веником. Новая игра, в которой разрешалось шуметь и разбрасывать вещи, сразу ему понравилась.
Клоп стоял в коридоре – подальше от опасности. Он делал новый коктейль, время от времени давая Хомяку советы, где следует искать прожорливого воришку. Но найти никого не удалось.
– Не понимаю, куда он мог спрятаться?! – в сердцах бросил Хомяк. – Ёжки, по лесу дорожки!


Глава седьмая. Проделки Фантомасов

Через час безуспешных поисков приятели, по-быстрому перекусив, решили пойти на речку, закрыв дом на ключ. В обычный день они просто прислонили бы к двери метлу, показывая, что хозяев нет. Но, поскольку неизвестный злодей ещё где-то прятался, гномы не хотели позволить ему безнаказанно удрать. Клоп, который терпеть не мог рыбалку, пошёл за компанию. Он наотрез отказался остаться дома один.
Суслик открыл дверь. На крыльце сидели птицы – чёрная и голубая.
– Кыш-кыш отсюда! – Клоп отогнал птиц подальше.
Пока Хомяк колдовал над простеньким заклинанием «не-впускай-не-выпускай», а Суслик закрывал дом на замок, произошло новое неприятное происшествие. В воздухе раздался свист, и в дверной косяк вонзились две чёрные стрелы. На первой плясали яркие языки пламени. Хомяк сдул огонь:
– Грубая работа.
Стрелы были сделаны неумело, из обыкновенного лесного орешника, но так глубоко вошли в дерево, что старику пришлось потрудиться, чтобы вытащить их. На древке второй, не тронутой огнём стрелы, обнаружилась бумажка, развернув которую, Хомяк прочёл: «Болша ночю на балота ни хади. Хужи будит!» И подпись: «Фантамасы».
– Безграмотные какие-то «Фантамасы», – заметил Суслик.
– Безграмотные, но опасные, – трогая острый наконечник, нахмурился Хомяк.
– Кто стрелял? – пискнул из-под крыльца Клоп. – Слушайте, давайте дома останемся! Вдруг это нашего бандита другие бандиты выручать пришли! Пулемёт из кладовки достанем, будем отстреливаться.
Но Хомяк решил поход на речку не отменять. Суслик с ним согласился:
– Лично я никаких Фантомасов не боюсь. И на болото не собираюсь возвращаться. Ни ночью, ни днём.
Хомяк с мрачным видом шёл по тропинке. Таинственный вор и чёрные стрелы не выходили у него из головы. Суслик, напротив, о неприятностях сразу забыл – пинал придорожные камешки, гонялся за лесными пичужками, прыгал по лужам и свистел. В общем, вёл себя так, как положено настоящему мальчишке, который всё утро просидел дома.
– Чудесный день, правда? – Суслик посадил Клопа в сачок для рыбы, и тот, устраиваясь поудобнее, забарахтался в нём, словно пойманный лягушонок.
– Нет! – поёжившись от утренней прохлады, ответил принц.
Действительно, чудесным назвать этот день было пока не за что: солнце давно скрылось за тучами, в лесу стало ветрено и зябко. Весна только вступала в свои права, и погода часто менялась. Ещё и рыбалка не удалась. Сколько ни забрасывал Хомяк удочку, сколько ни слюнявил по старинной традиции дождевых червей Суслик, ни одна рыбёшка, даже самая маленькая, на крючок не попалась. Обычно прожорливые ерши и те обходили наживку стороной.
– По всему видать, водяной рыбу гоняет, – ворчал Хомяк.
Заморосил мелкий противный дождик. Оставив старика рыбачить, Суслик с Клопом побрели вдоль берега.
– Я что подумал, принц. Мы с тобой в следующий раз пойдём не мадрагор откапывать, а волшебную трынь-траву искать! Она тоже смелость усиливает. С её помощью мы быстро Фантамасов поймаем.
– Мне кажется, эти Фантомасы «Фанту» любят, – предположил Клоп.
– Тогда бы они Фанталюбами назвались, – улыбнулся Суслик.
– Фантахлёбами! – захихикал Клоп и вдруг неожиданно ойкнул.
Тут, ощутив резкую боль в ноге, охнул и Суслик. Он оглянулся и увидел, как подскакивая на кочках, к нему проворно катятся красивые белые шарики.
– Берегись! Огоньки ледяным горохом кидаются!
– Молнию доставай! – запрыгивая Суслику на плечи, закричал Клоп.
– Не могу! Волосы сырые!
Искрившиеся всеми цветами радуги горошины стремительно неслись по траве. Они оставляли за собой мокрые следы и быстро таяли. Но некоторые, самые ловкие, успевали добраться до цели и больно жалили Суслика в ноги. Место, куда попадал морозный шарик, мгновенно замерзало, и ощущения от этого были самые неприятные. Из кустов доносилась оживлённая болтовня:
– Сматли, Ёкк! Я попаль!
– Я тозе, Юкк!
– Даай ласказем Ласамахе!
– Даай ласказем!
– Брысь! – гневно размахивая кулаками, завопил Клоп. – А то Хомяка позову!
– А самому слабо?! – донёсся из кустов чей-то грубый голос.
В тот же миг из листвы вылетел камень и хлопнул Клопа в лоб. Принц охнул, покачнулся и без чувств повалился на землю. Раздался треск веток и быстрый удаляющийся топот.
– Совсем одичали, – поднимая товарища, мрачно заметил Суслик.
– Да-а, – приходя в себя, застонал Клоп. – Увидели, что мы одни, безоружные, гуляем, и напали! Дикари! Что б вам лимонада век не пить! – Он вытер ладошкой слёзы. – Слушай, Суслик, а ты заметил, ночью вокруг нас две подозрительные птицы крутились? Чёрная и голубая. Они на кактусе у мандрагор сидели, а утром на крыльце поджидали.
Суслик пожал плечами и, сморщившись, потёр замороженную ногу. В него попали три ледяные горошины, но боль быстро проходила.
Когда приятели вернулись к месту рыбалки, Клоп сразу залез к Хомяку в комбинезон. Только там он чувствовал себя в безопасности. Дождь полил сильнее, громыхнул гром. Хмурый, как пасмурное небо, Хомяк совсем раскис, а тут и Клоп заныл, что после нападения огоньков у него разболелась голова, а следом спина, ноги и зубы.
– Пойдём домой, – стонал принц где-то в глубинах комбинезона. – Я ранен. Я устал. Я хочу кушанькать.
От дождя и скорбных причитаний Клопа на душе у Хомяка стало совсем тоскливо.
– Ты неси меня, река, за крутые берега, – невесело затянул он, глядя на спокойную гладь неширокой лесной речки. – Где поля мои, поля, где леса мои, леса, где живёт моя краса... – и старик громко вздохнул.
Но никогда не унывающий Суслик предложил Хомяку не вешать нос. И не петь грустных песен. Лучше всего, сказал он, забыть о неудачах, вернуться домой, отогреться и пообедать. А заодно заменить приманку: вместо червей взять на реку сладкую халву, оставшуюся после гибели торта.
– Подарка для дядюшки Дикобраза у нас уже нет, а на червей в сырую погоду можно поймать разве что Хорька, – объяснил Суслик.
Главный лесной хулиган Хорёк действительно обожал червяков, улиток и мокриц, но больше всего – скользких упитанных слизняков. Во время дождя, когда приличные звери сидели по норам, занимаясь приятными домашними делами, он бродил по лесу, высматривая в лужах любимое лакомство. А найдя особо жирного слизня, засовывал в рот и с удовольствием жевал.
– Этот противный Хорёк бобрам гвоздей в суп накидал, – вспомнил Клоп. – У старшего бобрёнка потом живот болел. Надо Хорька поймать и уши ему накрутить!
И он громко зашуршал конфетными фантиками.
– Я тебе сам уши накручу, если не перестанешь конфеты перед обедом есть! – пригрозил строгий гном.
Клоп обиженно замолчал и выпихнул из кармана недожёванную ириску.
Дождь тем временем усилился.
– Жуткое ненастье! – Хомяк вытер мокрое лицо рукавом. – А Май говорил, что грозы не будет.
– Постарел наш Май! – злорадно произнёс Клоп. – Дождь от солнца отличить не может.
Небо заволокло свинцовыми тучами. Дождь то затихал, то начинал бешено хлестать по траве и деревьям, превращаясь в настоящий весенний ливень. Порывы холодного ветра толкали приятелей в спину, подгоняя к дому. Издалека снова донеслись глухие раскаты грома.
– Гром! – закричал Суслик в сырой холодный воздух. – Прогремел по крышам, распугал всех кошек гром! Я открыл окно, и весёлый ветер разметал всё на столе!
– А зачем окно открывать во время грозы? – удивился Клоп. – И так понятно, что от сквозняка начнётся страшный беспорядок. А потом ещё и прибираться. Глупо!
Суслик задумался и на справедливое замечание Клопа не ответил.
– В моей энциклопедии я прочитал один любопытный факт, – наконец сказал он. – Оказывается, рыбка обожает запах семечек и легко соблазняется на сладкое. Знаете, чем её прикармливают опытные рыболовы?
– Жареной картошкой… – мечтательно произнёс Хомяк.
Он проголодался и вспоминал, чем можно было бы перекусить дома. В холодильнике лежали картошка, лук и грибы.
Суслик улыбнулся:
– Жареной картошкой с луком можно было бы отлично прикормить нас! А рыба любит семечки и сласти. Понял мою мысль?
– Понял, – ответил Хомяк. – Сейчас перекусим и пойдём на халву рыбу ловить. Может, поймаем парочку толстых карасей-сладкоежек. Или раков. Знаешь, Суслик, в нашей речке водятся чудовищные раки. Просто дыбом волоса! Но это если грозы не будет. А Май говорил, что не будет.
– А Май говорил, что не будет, бе-бе-бе, – передразнил Клоп. – Да ошибся он, разве не понятно?
Прогремел новый оглушительный раскат грома, и после него, как по команде, дождь полил плотной стеной, словно наверху открылся гигантский водопроводный кран. Перепрыгивая через лужи и быстрые бурлящие ручейки, поскальзываясь на поворотах, друзья побежали домой. Минут через десять, насквозь промокшие, они раздевались в тёплой уютной прихожей.
– Быстро переодеваемся! – скомандовал Хомяк. – Шагом марш по комнатам!
– Я чай заварю, – Клоп вытер рукой нос. – С мёдом.
– А я печку затоплю! – сказал Суслик. – С дровами.
Хомяк кивнул и, весело, руки в боки, пошёл в спальню: дома к нему вернулось хорошее настроение, которое он называл «оранжевым».
– Бутылка кефира! Полбатона! – расстёгивая на ходу комбинезон, напевал старый гном.
Переодевшись и растопив печь, приятели собрались на кухне. Пока Клоп ставил на плиту чайник, Хомяк открыл холодильник и обнаружил, что картошка, грибы и остатки торта исчезли. Не оказалось на месте ни горохового супа, ни пирожков с капустой. Полки опустели. Только одинокая луковица лежала среди крошек и объедков.
– Где мой коктейль?! – завопил Клоп.


Глава восьмая. Таинственный обжора найден!

– Ёжки-носорожки! – устало выдохнул Хомяк.
От волнения его нос покраснел и стал похож на большой перезрелый помидор.
Друзья заново начали осмотр дома, шаг за шагом исследуя каждую комнату. Клоп ходил следом за Хомяком, прячась за его широкой спиной, и жевал бублик. Следом скакала мухоловка – выпрашивала подачку.
– Я думаю, – Клоп сковырнул с бублика маковое семечко и бросил мухоловке, – что это зайцы воруют наши продукты. Вредные прожорливые зайцы!
– А может, мыши? – насмешливо спросил Хомяк.
– Может, и мыши, но, скорее всего, всё-таки зайцы! Хитрюги эти зайцы известные! – Откусив от бублика, Клоп положил его на стол.
– Меньше болтай, больше делай! – строго сказал Хомяк, заглядывая в ванную комнату. – Вон лучше в корзине для белья проверь.
Сам Хомяк не поленился даже залезть в ванну и, посветив фонариком, исследовать, а заодно и почистить сливное отверстие.
– Никого, – задумчиво произнёс он, почёсывая лысину.
– У меня тоже никого! – крикнул Клоп, ползая между нестираных футболок, носок и трусов. – Ни зайцев, ни мышей!
Когда сыщики вернулись на кухню, Клоп увидел, что от его бублика остались одни крошки.
– Эй, Суслик! – возмущённо заорал он. – Ты зачем мою бараночку без разрешения доел?
– Я её не трогал, – отозвался откуда-то Суслик.
– Я тоже, – добавил Хомяк.
Клоп выпучил глаза: таинственный воришка таскал еду прямо у них из-под носа!
Поиски продолжились с удвоенной силой. И вот, пробегая мимо чуланчика, полного ненужных вещей и потому обычно закрытого, Суслик замер от удивления. Маленькая дверца чулана была подозрительно приоткрыта. Мальчик осторожно заглянул внутрь. Вора здесь не оказалось, но в углу за разбитым корытом нашлась та самая клубника, которая недавно украшала их чудо-торт.
– Хомяк, посмотри!
На раскрашенной поверхности деревянной ягоды были видны следы от множества маленьких острых зубов.
– Притащил сюда, чтобы съесть! – решил старый гном. – Да напрасно. Не зря же я её из дуба вы;резал. А дуб в нашем лесу – самое твёрдое дерево, даже старина Бобр обходит его стороной.
– Нашли злодея? – шёпотом спросил Клоп, боязливо выглядывая из-за двери. На голове принца лихо сидело жестяное ведёрко, в руках он сжимал острую стальную иглу из швейного набора Хомяка.
– Мамочка дорогая! – восхитился Хомяк. – Суслик, ты только посмотри на него!
Клоп горделиво приосанился и выпятил подбородок.
– О-о-о, – протянул он, подходя поближе и рассматривая покусанную ягоду. – Зубы-то, зубы-то какие! Это не зверь, а какая-то сухопутная пиранья!
– Я же говорил, наш вор не такой большой, – заметил Суслик, – а, значит, спрятаться он может где угодно! Только что мы будем делать с ним, когда найдём?
– Да тут и думать нечего! – крикнул Клоп, фехтуя иглой, словно шпагой. – Надо его за уши оттаскать, а потом ремешком отшлёпать! Можно в земляную яму на ночь без воды и хлеба посадить. А можно и сразу на кол. Мой папочка – великий клоп Аркадий – так бы и сделал. Хомяк, ну-ка дай мне ремень!
Хомяк, который давно повесил промокший комбинезон на просушку и ходил по дому в мягких фланелевых штанишках, не успел и глазом моргнуть, как Клоп подскочил к нему и ловко расстегнул пряжку ремня. Штаны свалились на пол, и старик остался в коротких шёлковых панталонах. Рисунок на них был весёлый – вишенки и ромашки. Суслик и Клоп захохотали.
– Никого на кол сажать мы не будем! – Хомяк строго взглянул на Клопа и надел штаны. – Ни к чему хорошему это не приведёт. Вам не мешало бы знать, мальчики, что любую проблему можно решить словами, без слёз и обид, – Хомяк затянул ремень потуже.
Поиски воришки начались заново. Теперь каждую осмотренную комнату гномы закрывали на ключ. Были ещё раз проверены кухня, гостиная, библиотека, а заодно и мастерская, где у стен стояли лопаты, вилы и лестницы, а на полках лежали слесарные инструменты и садовый инвентарь. Здесь друзья немного задержались: среди вещей, убранных в мастерскую осенью, Суслик нашёл свою старую курточку, а в её карманах несколько десятков сухих сморщенных слив. Приятели тут же перекусили.
– Неплохая курточка, модная, – сказал Клоп, старательно пережёвывая сливу.
Положив ножку на ножку, он сидел на старинном железном утюге, из тех, что когда–то нагревали жаркими берёзовыми углями. А куртка, что так понравилась ему, и вправду была хороша: чёрная, кожаная, с острыми шипами, стальными заклёпками и загадочным словом «киш» на спине.
– Только тут не «киш» должно быть написано, а «кыш», – догадался Клоп. – Мол, кыш отсюда! – Он забросил в рот ещё пару слив. – Помните, как мы собирали эти сливы в деревенском саду? А потом на нас набросилась злая пучеглазая собачонка. По-моему, её звали Жижа.
– Не Жижа, а Жужа, – поправил Суслик. – Тебе просто не стоило обзывать её разными скверными словами.
– Да как же так?! – возмущённо замахал кулаками Клоп. – Как же так?! Ведь она воровала наши сливы! Мне что, нужно было ей «спасибо» сказать?
– Она охраняла сад, и эти сливы были скорее её, чем наши, – резонно заметил Хомяк.
– Пока мы не найдём вора я спать не лягу! – решил Суслик. – Вдруг этот Робин-Бобин залезет ночью Хомяку на пузо и укусит за нос, вообразив, что перед ним очередная клубничка.
– Какой ещё Бобин? – насторожился Клоп.
– Робин-Бобин Барабек. Толстяк-великан. Однажды он разом сожрал сорок человек и стадо крупного рогатого скота.
Клоп хмыкнул, а Суслик добавил:
– Он и нами может поужинать. Нами поужинает, а Клопа не тронет. Потому что наш принц невкусный. И пахнет в минуты опасности неприятно. И следом за коровой и кривым мясником мы сами в стишок про Робина-Бобина попадём!
– Что?!! – закричал оскорблённый Клоп. – Я пахну неприятно?! Да от меня идёт самый нежный, самый тонкий аромат в мире! Я каждый день с мочалкой моюсь! Подмышки одеколоном протираю!
Суслик расхохотался.
– Так! Перекус окончен, все на выход! – скомандовал старый гном и, выпустив друзей из мастерской, закрыл дверь на ключ.
Скоро были заново проверены спальня Хомяка, ванная комната, спортзал и тот самый закуток, где нашлась покусанная воришкой фальшивая клубничка. Друзьям оставалось осмотреть спальню Суслика и кладовку. Кладовая всегда закрывалась на замок, поскольку бережливые гномы хранили свои продукты, как настоящее сокровище. Но на всякий случай обследовали и её. На многочисленных полках длинными рядами выстроились корзины, горшки и банки. В воздухе плавали ароматы сухих трав, хвои, корешков и сушёных грибов. У стены стоял гигантский стеклянный чан с брусничным морсом. Никого.
Хомяк вошёл в спальню Суслика и огляделся. Тут тоже никого не было. По углам стояли шкафы с книгами, на полу глобус, рядом банка с первыми весенними нарциссами. На стенах висели деревянные мечи и сабли, клюшки, ракетки для бадминтона, огромная карта мира и три красочных плаката. Они были так здорово сделаны, что я, пожалуй, расскажу о каждом. А потом расскажу, что Хомяк увидел в комнате ещё.
На первом плакате верхом на звезде летел мальчишка с взъерошенными рыжими волосами. Он вцепился в лучи и тянул за собой на верёвке луну.
На другом, выпятив грудь, красовался богатырь в стальных доспехах, а на его шлеме бил крыльями огненный петух. Лицо у воина было простое-простое, даже немного глуповатое, но мужественное и доброе. Это был явно положительный герой – победитель кащеев, кикимор, змей-горынычей и других малосимпатичных существ. Ниже стояла надпись: «Там, где нас нет». Во рту богатыря карандашом тщательно подрисовали два больших зуба, причём один обломанный. Похоже, роль героя русских сказок Суслик примерял на себя.
На последнем рисунке могучий хоккеист поднимал над головой огромный серебряный кубок, а на его груди яркими лучами сияла цифра «восемь». Хоккеист был бородатый, улыбчивый и совершенно беззубый. Хотя, нет, два белых Сусликовых зуба художник ему всё-таки оставил.
Под акварелью с весёлым беззубым хоккеистом стояла кровать, на которой громоздилась гора из одеял и подушек. Тут угол нижнего одеяла приподнялся, и наружу вылезли гигантские чёрные усищи!
Клоп громко икнул. Гномы ахнули.


Глава девятая. Знакомство с редким заморским гостем

Честно говоря, от такого жуткого зрелища даже у бывалого, много повидавшего на своём веку, Хомяка по спине побежали мурашки. Клопа вообще видно не было, кажется, он уже успел куда-то незаметно улизнуть. А вот Суслик, напротив, не испугался: бросился вперёд и с криком «Да ведь это просто трусливый жук!» откинул одеяло в сторону. Под одеялом действительно оказался неимоверных размеров жучище – тёмно-бордовый, с мощным панцирем и крепкими лапами, из которых торчали короткие острые шипы. Суслик замер. Незнакомец испуганно взглянул на него и закрыл глаза.
– Ёжки-ложки! – озадаченно присвистнул Хомяк. – Что это за чудо-зверь?
Не решаясь подойти ближе, гномы с интересом рассматривали чужака. Под правым глазом жука темнел синяк, а крепкое хитиновое тело было покрыто многочисленными ссадинами и порезами.
Суслик постучал по панцирю клюшкой. Жук открыл глаза, огляделся, словно ища выход из комнаты, вскочил и яростно зашипел, угрожающе шевеля своими ужасными усищами. Лапы, густо покрытые грубой щетиной и колючками, он, словно боксёр на ринге, выставил перед собой. Суслик отпрянул назад, а Хомяк вытащил из-за спины кочергу. Но тут произошло странное: раздался треск, и один из двух гигантских усов жука свалился ему под ноги.
– У вас ус отклеился, – не веря своим глазам, пробормотал Суслик. – А вот и второй.
– Спасибо, – хриплым от волнения голосом ответил незнакомец и попытался прицепить усы обратно. Но они на голове не держались и раз за разом падали вниз.
Всё это выглядело настолько глупо и смешно, что Суслик расхохотался. Судя по звукам за спиной, Хомяк тоже негромко посмеивался.
– Давайте, давайте, смейтесь, – незваный гость захлюпал носом.
Такого поворота событий никто не ожидал. На пороге комнаты появился Клоп с иглой наперевес. Он прятался в секретной щели между плинтусом и стеной, а когда кошмарный пришелец прослезился, понял, что можно вылезти.
– Вот так пиранья! – хохотнул принц. – Новый вид: пиранья сопливая!
Чужак насупился и сжал кулаки.
– Тебе не стоит так грубо разговаривать со мной, маленькое насекомое.
– Маленькое насекомое?! – захлёбываясь от негодования, заорал Клоп. – Я – маленькое насекомое?! Да я – принц! Принц! На кол тебя посадить!
– Стоп! – громко сказал Хомяк. – Остынь, Клоп! Я уже говорил: никого на кол мы сажать не будем. А тебе, незнакомец, лучше рассказать нам, кто ты и как сюда попал.
– И почему усы отваливаются, – добавил Суслик.
– Ладно-ладно! – жук демонстративно поднял вверх руки. – Пришёл я из леса, а усы отваливаются, потому что не мои. Я их на болоте нашёл. Такого страха натерпелся! Как живой остался, до сих пор не знаю.
– Да, в нашей глуши зевать не стоит, – хмыкнул Клоп, незаметно заталкивая усы под кровать. – Того и гляди в нехорошую историю вляпаешься.
– Хомяк, его перевязать надо, – сказал Суслик.
– Я могу палочку с йодом принести, – оживился Клоп. – Палочка с йодом от всех болезней спасает. Так в Сусликовой энциклопедии написано!
– Ерунда, – отмахнулся жук. – Обойдусь без палочки.
– Молодец, что не унываешь, – присев рядом, Хомяк достал из кармана небольшую склянку, – но рисковать здоровьем не стоит. Я смажу твои раны мазью, ты не против?
– Ну, смажьте, – равнодушно ответил жук.
– Кто же тебя так побил? – спросил Клоп.
– Не знаю, я не видел, – жук вдруг заволновался. – А где мои усы? Верните обратно, мне без них не жить, – и он снова шмыгнул носом.
– Да тут они, не волнуйся, – Суслик показал под кровать. – Если хочешь, мы приклеим тебе усы. Десять минут – и готово!
– Клей, наверное, не поможет, – с сомнением произнёс жук.
– Если не поможет, мы ещё что-нибудь придумаем. Правда, Хомяк?
Старый гном добродушно кивнул.
– Дружище, – сказал он, очищая ссадины жука влажной тряпочкой, – не расстраивайся. Посмотри, у меня усы вообще не растут! По молодости я тоже сильно из-за этого переживал. Готовил мази по бабушкиным рецептам, втирал под носом. Всё напрасно! А у моей сестрицы Фриды, как назло, усы выросли казацкие – длинные, пушистые, чудо как хороши! Я сильно завидовал и однажды ночью, когда сестра спала, взял и сбрил ей усы! Начисто! – Хомяк задумчиво улыбнулся, вспоминая своё далёкое детство. – За это отец строго наказал меня: целый месяц я мыл посуду и чистил от навоза коровник.
– Что же стало с Фридой, у неё выросли новые усы? – с тревогой спросил Суслик.
– Не выросли, – старик смазывал раны жука дурно пахнущей зеленоватой мазью, – но зато у сестрицы начали расти брови! Они стали такими густыми, что даже срослись на переносице.
Суслик рассмеялся, а Клоп, демонстративно зажав пальцами нос, отошёл подальше, потому что вонь от мази становилась невыносимой.
– Пару раз я даже приклеивал усы, но мои приятели замечали обман и смеялись надо мной. Зато у меня выросла чудесная борода!
– Так ему и надо! – сказал Клоп. – Раз земля-матушка его усами обделила!
– Какой же таракан без усов? – спросил жук.
– Та-ра-кан?! – хором вскричали изумлённые приятели.
Жук уныло кивнул.
– Я, конечно, извиняюсь, – проговорил Хомяк, – но ты точно уверен, что родился тараканом? Я повидал многих: и домашних, и лесных, но все они были совершенно на тебя не похожи.
– И размерчиком раз в десять поменьше, – ехидно добавил Клоп.
– Я не такой, как они, потому что прилетел с другой планеты, – серьёзным голосом сообщил незнакомец, – а ракету у вас во дворе закопал. Шучу, шучу! – быстро добавил он, заметив, как вытянулись от удивления лица его новых знакомых. – Я обычный таракан-носорог из Австралии. Большой, таким уж уродился, ещё и в самолёте немного подрос. Я прятался в грузовом отсеке, и ел двадцать часов подряд!
– Да-да, – насмешливо прищурился Клоп. – Как та собачонка, которая за время пути успела слегка подрасти.
Таракан пожал плечами, показывая, что ему эта история незнакома.
– Наверное, теперь я самый большой таракан на свете. – И, вздохнув, добавил: – Большой безусый таракан.
В комнате воцарилось молчание.
– Да, таракану без усов нельзя, – нарушил тишину Клоп. – Даже такому противному. В другом стишке так говорится: «Он рычит, и кричит, и усами шевелит». Ой, – принц страдальчески закатил глаза. – Хомяк, у меня от твоей жуткой мази голова закружилась!
– Подождите! – Суслик сбегал в библиотеку и принёс толстую книгу, на обложке которой золотыми буквами было написано: «Энциклопедия юных сусликов». – Сейчас мы всё узнаем! Вот, нашёл! «Вопрос. Какие насекомые самые большие в мире? Ответ. Самыми большими на планете насекомыми считаются гигантского размера тараканы из редкого вида носорогов, проживающие в Австралии. Согласно последним исследованиям, предок таракана-носорога, прилетевший на землю из космоса, мог стать источником возникновения жизни на планете четыре миллиарда лет назад».
– Ого! – Таракан так обрадовался, что даже со стула вскочил.
– Не верю! – закричал Клоп. – Меня учили, что жизнь на земле зародилась от клопов!
– Получается, все мы немножко тараканы, немножко клопы? – рассмеялся Суслик. – А я-то, наивный, думал, что жизнь пошла от простейших бактерий. – Он снова обратился к книге. – «Взрослый экземпляр таракана-носорога в среднем вырастает до десяти-двенадцати сантиметров». Кхм, по-моему, в тебе сантиметров двадцать пять.
– А то и все тридцать, – с достоинством произнёс Таракан, сразу поверивший в свою уникальность.
Хомяк покачал головой.
– Ошибается твоя книга, Суслик. И с размерами, и со всем остальным. Взять хотя бы нашего Горбуна. По сравнению с обыкновенным комаром-пискуном он настоящий великан. Живущая в тропических лесах бабочка-птицекрылка вырастает до двадцати восьми сантиметров. А настоящий чемпион – мегапалочник Чаня. Очень редкий экземпляр из Малайзии длиной в пятьдесят семь сантиметров! Он похож на ветку с глазами. Что же касается теории возникновения первой жизни, то тараканы и клопы тут точно ни при чём.
– Твоя любимая энциклопедия, Суслик, всё время врёт! – крикнул Клоп. – Давно пора её сжечь! Мой папочка – великий клоп Аркадий – все книги в королевстве сжёг, потому что от них один вред!
– Вот уж неправда! – вскипел Суслик. – Книги помогают узнавать мир, развивают мышление, воображение! Да они просто интересные! Как же можно их жечь?!
Хомяк покивал головой:
– Да, не нами сказано: «Есть преступление хуже, чем сжигать книги. Например, не читать их».
– Прошу вас, измерьте меня! – с нетерпением воскликнул Таракан.
– Правильно! Давайте его померяем! – подхватил Клоп. – Может, тогда мы поймём, где в нём уместилась та прорва еды, что он схомячил у нас за два дня! Извини, Хомяк, за каламбурчик, не хотел тебя обидеть.
Старый гном измерил Таракана рулеткой.
– Ого! Тридцать два сантиметра! Дружок, ты как-то аномально вырос за время своего путешествия. Хоть в книгу мировых рекордов тебя заноси!
Таракан обрадовался и заулыбался.
– В книгу мировых обжор его занести надо, – добавил сварливый Клоп.
Таракан улыбаться перестал.


Глава десятая. Невероятные приключения Таракана

– Я – Суслик, – представился Суслик. – Вот Хомяк, он тут за главного, а это Клоп.
– Клопом зовусь я только для друзей! Что за фамильярность! А для всяких незваных гостей я – барон Макарон, принц лесных клопов. И попрошу не путать меня с вермишелью!
– Какой-какой Макарон? – переспросил Таракан.
– Барон Макарон, принц лесных клопов! – закричал Клоп. – Уши мой!
– Что-то не похож ты на принца.
– Много ты понимаешь! – фыркнул Клоп. – Я – единственный наследник папиного престола. У меня и доказательство имеется. Вот! – Он поднял вверх руку, демонстрируя изящный золотой браслетик с жемчужиной в виде короны.
Хомяк строго взглянул на Таракана:
– Так это ты опустошил наш холодильник?
– Извините, но мне всё время хочется есть, – под панцирем Таракана что-то громко и настойчиво забурчало. – Вот опять в животе крокодил проснулся.
Суслик сбегал в кладовку и вернулся с подносом, на котором горкой лежали сладкие кедровые орешки.
– Угощайся! И выкладывай, как ты попал к нам в дом.
– Да-да, пусть расскажет, какая лихая беда его сюда занесла! – поддакнул Клоп, по-хозяйски развалившись на столе. – Нечистая сила!
В глубине души Суслик надеялся, что услышит страшную историю о пиратах, которые пленили и тайно переправили Таракана через океан на чёрном паруснике. Или о чародее, который перенёс его на другой конец света силой своего волшебства. На худой конец подошёл бы и профессор, потерявший гигантское насекомое по дороге в зоологический музей. Но таинственный пришелец молчал. Несколько минут он не мог выговорить ни слова, потому что рот его был набит орехами.
– Минуточку, – промычал Таракан, старательно работая челюстями.
Наконец он блаженно улыбнулся и начал свой рассказ.
Большая тараканья семья играла шумную свадьбу: сорок девятая, единственная и любимая, сестрёнка Таракана выходила замуж. Гостей собралось немного, всего миллиона три. Стоял жаркий сезон, температура поднималась до ста тринадцати градусов и не все были готовы это терпеть.
– До каких градусов?! – переспросил Суслик.
– До ста тринадцати.
– Да уж, – фыркнул Клоп. – Я смотрю, этот обжора – фантазёр похлеще нашего Суслика. Сто тринадцать градусов! Тоже, наверное, прочитал в Сусликовой энциклопедии. Да в ней же нет ни одного правдивого слова! И про затычки в уши она обманула. Мандрагора как заорала, я чуть не умер! Слушай, Хомяк, ты же всё знаешь, по жаре рекорд – градусов пятьдесят?
– Пятьдесят восемь, – ответил старый умный гном. – Это самая высокая температура за всё время наблюдения за погодой.
– Точно! – торжествующе объявил Клоп. – Я знал, что он не только супержрун, но и суперврун! Температура, как на Солнце! Да вы бы испеклись, словно пирожки в печке!
– Ты неправ, Клоп, на Солнце температура доходит до шестнадцати миллионов градусов, – сказал Хомяк. – Постойте, сейчас я вам всё объясню. Дело в том, что Таракан назвал температуру по Фаренгейту, а у нас в ходу Цельсий. Это же две совершенно разные системы измерения! В Австралии используется шкала Фаренгейта, и сто тринадцать градусов по ней равны… м-м-м, – гном задумался, – примерно сорока пяти градусам по-нашему. Так что никакой ошибки нет, и Таракан никого не обманул.
Клоп что-то недовольно забубнил. Суслик ободряюще улыбнулся Таракану и показал поднятый вверх большой палец. Это был жест поддержки, означавший: не дрейфь, рассказывай дальше.
Таракан благодарно кивнул и продолжил:
– Из-за аномальной жары в... сорок пять градусов приехали не все. Хотя мы послали телеграмму даже на остров Суматра. Там живут носороги-коротышки, наши любимые родственники. Думали, они порадуют нас визитом, ведь до Австралии оттуда сравнительно недалеко. Не приехали, – вздохнул Таракан.
Зато на приглашение откликнулись весёлые московские тараканы. Они, в отличие от родичей-носорогов, стесняться не стали и немедленно вылетели большим дружным семейством. Три пассажирских лайнера были забиты тараканами полностью! При этом тараканы вели себя очень дружелюбно и соблюдали все правила поведения в самолёте. Они не пугали стюардесс, не выстраивались в очереди у туалетов и не шатались по салону. Но без паники в аэропорту всё же не обошлось. А бедные стюардессы так перенервничали, что шумной толпой побежали в медпункт, где пили успокаивающие таблетки и требовали неделю отдыха на море.
Праздничное веселье не утихало несколько дней, сопровождаясь танцами, песнями, играми и бесконтрольным поеданием сладостей. Московские тараканы умели отдыхать на полную катушку – они устраивали на свадьбе такие аттракционы, что, в конце концов, праздник превратился в неуправляемую свистопляску. Словом, нет ничего удивительного в том, что Таракан оказался на другом конце земли. Произошло это так.
Три самых шустрых московских усача – Павлик, Сашка и Мишка, с которыми Таракан подружился больше остальных, уговорили его слетать к старой тараканьей бабушке. Эта старушка была очень известной: она играла сразу на трёх гавайских гитарах – руками и ногами, дудела в дудку, трясла маракасиками, а усами барабанила по кастрюлям. Наверняка вы слышали её летний хит «Если у вас нету дяди». Таракан сразу согласился лететь к любимой бабуле. Он прилёг отдохнуть, а проснулся уже на борту белого воздушного лайнера. Новые товарищи сами посадили его в самолёт, перепутав при этом рейсы. Случайно или смеха ради – неизвестно, только наш горе-путешественник неожиданно для себя вылетел в далёкую холодную Россию.
В грузовом отсеке самолёта Таракан провёл весь долгий перелёт через океан, ползая по чемоданам и собирая еду. На многих сумках он замечал значок силача, поднимавшего штангу, – тем же рейсом летела австралийская сборная тяжелоатлетов. Таракан съел всё, что нашлось в багаже, и, прилично увеличившись в размерах, едва смог влезть в чехол от контрабаса.
– Так это тебя от спортивного питания так распёрло? – догадался Клоп. – Теперь понятно.
Впервые оказавшись далеко от дома, Таракан не испугался, а, напротив, обрадовался смене жаркой погоды на приятную и прохладную. Конечно, на душе; было грустно, ведь он оказался далеко от папы, мамы, сорока семи братьев и единственной любимой сестрёнки, но Таракан воспринял случившееся как невероятное приключение. А домой он, разумеется, всегда успеет вернуться.
Как закончилась эта история, вы наверняка догадались. По дороге из аэропорта чехол от контрабаса открыли, раздался дикий визг и автобус остановился. Бедняга Таракан, как футбольный мяч, пинком был отправлен в открытую дверь. Очнулся в сырой придорожной канаве, долго отряхивался от грязи и песка, а потом пошёл, куда глаза глядят. Помотавшись по окрестным полям, он забрёл на болото, где и нашёл те самые усы. Но радость от находки была недолгой: ночью на него напал кто-то большой и очень злой. Кто именно, в темноте Таракан разглядеть не успел, но решил, что это сам хозяин усов за ним явился. Вот и помчался так быстро, как только мог, едва ноги унёс! И потом ещё целый час бежал через бурелом, запутывая следы, пока не выскочил на домик гномов.
Тут Таракану пришлось прервать свой рассказ, потому что Суслик вскочил на ноги и, размахивая руками, закричал:
– Мне каждый куст свирепым хищником казался!
Скрипели ветки у меня над головой!
Перед землянкой вашей я внезапно оказался!
До боли напрягая взгляд, пленённый тьмой!
И уже спокойнее добавил:
– Вот как надо рассказывать. Учись, студент!
Не ожидавшие такого представления друзья рассмеялись.
– Да ты, Суслик, у нас артист, – хохотал Клоп. – Из погорелого театра!
Таракан продолжил:
– Я долго стучался в дверь, но мне не открыли. Я даже через трубу пытался!
– А мы по лесу гуляли, – быстро ответил Клоп. – Подснежники для злой мачехи собирали.
– Подснежники? – удивился Таракан. – А я решил, вы клад искали. – Он пожал плечами. – Вы про сокровища кричали, про ужасы на болоте. Честно говоря, я немного испугался: решил пробраться в дом незаметно, спрятаться и отоспаться. Меня разбудили вкусные запахи. Вы готовили торт, а я таскал еду. Знаете, если мой живот говорит «ням-ням», я двигаюсь, как настоящий индеец – быстро и незаметно! Когда все уснули, я побежал на кухню. Чуть под гирей не погиб! Открываю холодильник, вдруг грохот! Пол задрожал, песок с потолка посыпался. Землетрясение! – Таракан улыбнулся. – Не сразу до меня дошло, что это Хомяк храпит.
Старый гном смущённо кашлянул.
– Я так проголодался, что ел всё подряд. Наверное, мои поступки были не самыми лучшими, – Таракан вздохнул, – но когда в животе пусто, я плохо соображаю. Извините.
– Всё в порядке, родной, – ответил Хомяк. – Не переживай.
Клоп поморщился. Он заметил, как Таракан за пять минут в одиночку умял два килограмма отборных кедровых орехов, и подсчитывал в голове убытки.
– Слушай, принц, а не его ли мы видели ночью на болоте?! – воскликнул Суслик.
– Вряд ли. Тот был большой и рогатый.
– У страха глаза велики, – сказал Хомяк. – Мне тоже кажется, что это он напугал вас.
– Да, – подтвердил Таракан. – По болотам я ходил, все ноги промочил. Было темно и очень страшно. Я даже «Помогите!» кричал.
– Видишь, Клоп, «помогите», а не «зарэжу»! – передразнил Суслик.
Таракан расстроился:
– Так это были вы? И чего убежали? Помогли бы лучше. На меня там жуткий горбатый комар напал! Я об него палку сломал.
– Опять Горбуну досталось, – развеселился Клоп.
– Мы тебя испугались! – объяснил Суслик и мечтательно прищурился. – Подумать только, два дня назад ты был на другой стороне Земли! Грелся в лучах южного солнца, на самолёте летал.
Таракан беззаботно кивнул.
– Подумаешь, на самолёте летал, – голосом, в котором слышались нотки зависти, сказал Клоп. – Я, может, тоже летал. На папином королевском дирижабле. Но я же не хвастаюсь!
Суслик усмехнулся: он точно знал, что это неправда.
– Кстати, а как тебя зовут?
– Дома все звали меня «Восьмёркой», – Таракан закинул в рот последний орешек. – Я восьмым на свет появился.
– Вот здорово! Восьмёрка! Как у Овечкина!
– У кого? – не понял Таракан.
– У Овечкина! Это же лучший хоккеист в мире!
Таракан пожал плечами – видно, в хоккее он особо не разбирался.
– Овечкин тоже мне! – прошипел под нос Клоп. – Кукарача он австралийская, а не Овечкин! Обжора! Свалился на нашу голову.
– Вот и все мои приключения, – вздохнул Таракан. – А теперь мне некуда податься. На улице холодно, еды нет, где аэропорт, не знаю. Можно я пока у вас поживу?
Клоп крякнул с досады. Он сразу представил, как быстро закончатся их запасы, если Таракан продолжит поглощать пищу с такой же скоростью.


Глава одиннадцатая. Таракан становится «праздничным сюрпризом»

– Не хочу тебя расстраивать, родной, – Хомяк покраснел от смущения, – но у нас дома не осталось никакой готовой еды. Ты съел всё, даже запасной гороховый суп, который стоял в холодильнике уже неделю. Я собирался отдать его Зайцу для огорода.
– В нём давно кто-то жил, – насмешливо сообщил Клоп, – в супе твоём. Там всё время что-то подозрительно булькало и квакало. А теперь это нечто живёт внутри него, – он показал на Таракана. – Ха-ха.
Клоп подбежал к Таракану и щёлкнул его по жёсткому животу:
– Ау! Кто там?!
В животе громко булькнуло. Клоп от неожиданности упал на пол.
– Так! – Хомяк решительно поднялся. – Стряпнёй мы сейчас заниматься не будем. Предлагаю пойти в Избу и перекусить за большим праздничным столом!
Стоит ли говорить, что эта идея Таракану очень понравилась? Конечно, он был согласен идти с новыми друзьями куда угодно, тем более, если там можно повеселиться и хорошенько перекусить.
– Но у нас нет подарка для дядюшки Дикобраза, – заметил Суслик. – А приходить на день рождения с пустыми руками неприлично.
Хомяк вспомнил о погибшем торте и вздохнул.
– Я мог бы приготовить для именинника лимонад из молодой травки и лопухов с добавлением божественно сладкого облепихового сиропа, но в присутствии этого обжоры, – Клоп указал глазами на Таракана, – ничего делать не буду!
Так они и сидели: Хомяк огорчался, Клоп злился, Таракан молчал, а Суслик думал.
– Есть мысль! – вдруг закричал он. – Гениальная! Свалилась мне как снег на голову!
– Только не это, – закрывая ладошками глаза, простонал Клоп. – Не напоминай мне о снеге! Месяц назад твоя «гениальная» идея привела к тому, что все мы заболели! Ты тогда предложил снег кушать, чтобы его стало меньше и весна быстрее пришла. Я половину сугроба съел, все сосульки под крышей сгрыз, а потом неделю с температурой провалялся. А поход за сокровищами? Это тоже ты придумал!
– Моя новая идея в сто раз лучше! – отмахнулся Суслик. – Подарка у нас уже нет, но сюрприз-то остался! Посмотрите на нашего красавца!
В предвкушении праздничного обеда Таракан так размечтался, что выпучил и без того большие глаза. Его лицо растянулось в счастливой улыбке, изо рта выглянули многочисленные острые зубы. Выглядел он и страшно, и смешно.
– Давайте, – Суслик кивнул в сторону Таракана, – сделаем праздничным сюрпризом его!
Идея Суслика всех удивила. Да что там удивила – эта невероятная мысль, которая могла прийти в голову только настоящему мальчишке, сразила всех наповал! Хомяк и Клоп с сомнением переглянулись.
– Не говорите «нет»! – заторопился Суслик. – В нашем лесу давно не было ничего интересного, и появление такого…кхм… – он смущённо закашлялся.
– Страшилища, – подсказал Клоп.
– Гостя с юга, – мягко поправил Суслик. – Появление такого гостя с юга станет самым ярким событием весны! Я чувствую, нас ждут приключения!
Клоп буркнул:
– Мне ночного приключения по горло хватило!
– Но сначала мы должны смастерить ему супер усы, – продолжил Суслик. – Такие, чтобы им позавидовал самый усатый-преусатый зверь на свете – обезьяна императорский тамарин!
– Обезьяна императорский таракан! – передразнил Клоп.
Прожорливый гость ему не нравился, и он не собирался этого скрывать.
Суслик сбегал к книжному шкафу и принёс фотографию обезьяны с пышными белыми усами.
– Хорошие усы, – одобрил Таракан.
Клоп недовольно поджал губы. Было заметно, что бразильская обезьянка тоже пришлась ему по душе, но соглашаться с подозрительным чужаком он не собирался.
– А знаете ли вы, друзья мои, – сказал Хомяк, – раз уж наша беседа всё время крутится вокруг усов, что самые длинные в мире усы вырастил один житель Индии, и в длину они, – гном многозначительно поднял палец, – больше четырёх метров. Между прочим, это высота двухэтажного человеческого дома!
Все разом охнули.
– Сами посмотрите, – Хомяк принёс с просушки комбинезон и несколько минут рылся в его карманах, пока не достал странного вида верёвку, сплетённую из тонких чёрных волос. – Только осторожнее, а то он проснётся.
– Кто проснётся? – не понял Таракан.
– Ну, индеец этот, кто же ещё! – рассердился Клоп.
– Индиец, – поправил Суслик.
– А где он? – оторопел Таракан.
– Где-то на той стороне усов, в Индии, – улыбнулся Хомяк. – Это кончик его правого уса. Или левого.
Таракан от этой новости чуть не свалился со стула: вот так комбинезон! Из него можно было достать всё что угодно, даже усы спящего за тысячу километров человека.
Клоп повернулся спиной к приятелям и незаметно с силой дёрнул за ус. Из кармана послышался приглушённый вскрик. Клоп хихикнул.
– А, учитывая, что он отращивает усы дальше, – добавил ничего не заметивший Хомяк, аккуратно возвращая ус обратно в карман, – можно предположить, что они стали ещё длиннее. Вот какое благородное у человека занятие.
Таракан печально вздохнул.
– Не расстраивайся, – сказал Суслик, – мы тебе поможем!
Таракан снова вздохнул, но уже не так печально.
– Давайте сделаем ему новые усы! Раскрасим панцирь яркими узорами! И он будет папуасом! – фантазировал Суслик. – Или пришельцем из другой галактики! Посмотрите, какие у него шипастые лапы! А в лапы – коробку со сладкими печеньками! Дядюшка Дикобраз обожает сюрпризы.
– Обожает, ещё как обожает! – захохотал Клоп. – Только не забудьте пилюли взять от сердечной болезни. Выдайте их имениннику перед вручением… хм… «подарочка».
– Да, наш Дикобраз – весельчак, любит розыгрыши, – Хомяк задумчиво посмотрел на Таракана. – Что ж, времени осталось мало, а других идей у нас, похоже, нет. Ладно, Суслик, неси инструменты и краски!
Друзья переместились в мастерскую, где Хомяк взялся за изготовление специальных держалок для усов. Заодно он сделал на концах усов острые железные наконечники.
Суслик принёс из кладовки большую-пребольшую каску, развёл краски и принялся расписывать панцирь Таракана причудливыми узорами, мурлыча под нос:
– В этой каске, в этой каске разводил я краски,
На разбитом старом танке рисовал я сказки.
– Крутое кино! – радовался Таракан, превращавшийся в странное, но весьма оригинальное существо.


Глава двенадцать. Легенда о стеклянном глазе троллей

Через полчаса клей застыл, и крепления для усов накрепко прилипли к голове «праздничного сюрприза». Теперь нужно было сделать так, чтобы Таракан при необходимости мог снимать и надевать свои новые усы. Задача оказалась непростой, но в умелых руках Хомяка спорилось любое дело.
– Парень я молодо-о-й! – бодро напевал он.
А хожу я с бородой!
Я не беспокоюся,
Пусть растёт до пояса!
Старый гном пригладил бороду и с гордостью осмотрел свою работу:
– Ну-ка, попробуй надеть. Не нервничай, ничего сложного!
Таракан аккуратно прикрепил антенны к голове.
– Вот это да! – восхитился Суслик. – С такими острыми наконечниками тебе никакой враг не страшен. Ты можешь использовать их как пики!
Хомяк обошёл вокруг Таракана и, проверяя на прочность, несколько раз с усердием подёргал за усы.
– Крепко сидят, не болтаются. Любо-дорого посмотреть! Приятель, я сделал тебе механизм не хуже, чем у троллей. Ты слышал историю про стеклянный глаз троллей?
– Нет, – ответил Таракан. – В Австралии такие животные не водятся.
– Эх ты, двоечник, – усмехнулся Клоп. – Какие же это животные?!
– Правильно, – подтвердил Хомяк. – Я говорю о каменных великанах, которые жили в древней Норвегии. Как-то раз в Хедальский лес забрели три молодых глупых тролля. Каждый ростом с приличную сосну.
– Ого! – присвистнул Суслик, а Хомяк вдруг строго сказал:
– А теперь смотрим на меня. Раз, два, три!
Он щёлкнул пальцами, и стены дома исчезли, а на их месте выросли толстые могучие стволы вековых сосен. Друзья оказались в глухом старом северном лесу! В кронах деревьев пронзительно завыл осенний ветер, заморосил дождь, но холодно почему-то не было.
Таракан охнул, закрыл глаза. Он им не верил.
– Где мы?
– В том самом Хедальском лесу, – ответил Хомяк. – Тысячу лет назад.
– Это оптическая иллюзия, Таракашка, – засмеялся Клоп. – Хомяк на них мастер.
А Суслик объяснил:
– Всё вокруг – ненастоящее, хоть и кажется настоящим. Такая штука называется гипнозом.
Хомяк кивнул:
– Верно.
Он вёл друзей по тропинке в чащу леса и рассказывал:
– Был у братьев-троллей всего один глаз, а носил глаз тот, кто шагал впереди. Двое остальных шли следом и, чтобы не потеряться, держали друг друга за плечи. Когда первый тролль уставал, он вынимал глаз и передавал его следующему, – отодвинув в сторону косматую лапу старой ели, Хомяк пропустил Таракана вперёд. – В общем, как у тебя с усами, хочешь – носи, хочешь – снимай. Поймал мою мысль?
Таракан, который смотрел по сторонам, не в силах поверить, что всё вокруг – обман, недоумённо пожал плечами.
– Мысль-то я поймал, ты лучше дальше рассказывай.
– Дальше с троллями поучительная история произошла, потому что однажды они потеряли свой глаз. Вернее, не потеряли, его отобрал у них один смелый старикан. Звали героя Кнут, и был он, Суслик, нашим с тобой предком по материнской линии, прапрапра…, в общем, дедом. Кнут ночевал в лесу, и тролли решили его изловить. Они хотели сунуть старика в котелок, где варилось мясное рагу с чесночком. Не очень-то приятно, когда посреди ночи тебя бесцеремонно будят и собираются сделать ужином, не правда ли?
Все дружно согласились, что в роли мясного блюда для троллей нет ничего интересного. Таракан потрогал крапиву: жжётся! Вот тебе и гипноз. Говорят, всё ненастоящее, а крапива кусается как самая настоящая! На всякий случай Таракан снял один из усов и выставил перед собой, как копье.
– А я не понимаю, зачем эти разбойники хотели съесть дедушку Кнута, – заметил Клоп, растирая по лицу капли несуществующего дождя. – Он ведь был старый, жилистый, наверняка ужасно невкусный. Всё рагу бы им испортил!
Суслик с Тараканом рассмеялись, но тут Клоп прошептал:
– Вот они.
И правда, сосны вдруг закачались, заскрипели, и между их исполинских стволов показались неясные фигуры трёх великанов, медленно шагавших друг за другом. Из головы первого, разрезая вечерний полумрак, струился яркий свет. «Только бы не увидел, – со страхом подумал Таракан, – только бы мимо прошёл». В тот же миг тролль, словно прочитав его мысли, посмотрел вниз. Таракана осветило с ног до головы, и огромная ручища, ломая стволы и ветви деревьев, медленно потянулась к нему. У Таракана от ужаса подкосились ноги, он упал на тропинку и огляделся в поисках укрытия. В груди что-то бешено заколотилось.
– Куда ты пополз, смельчак? – насмешливо крикнул Клоп.
Хомяк помог товарищу подняться.
– Не бойся, родной, я же говорил, это просто иллюзия. Тролль ненастоящий!
Великан на самом деле не обратил на Таракана никакого внимания. Подсвечивая себе волшебным глазом, он запустил руку в росший неподалёку куст и вытащил из него невысокого лысенького мужичонку с рыжей бородой, лицом и фигурой очень похожего на Хомяка. Зажатый в каменном кулаке мужичок изо всех сил пытался освободиться: вырывался, махал руками и что-то возмущённо кричал на непонятном языке.
Что произошло дальше, Таракану узнать не удалось: лес неожиданно потускнел и растаял. Друзья снова оказались в мастерской, откуда совсем недавно они отправились в такое интересное, но недолгое приключение.
– Уфф, – Хомяк вытер со лба пот, – сил фантазировать у меня больше нет. Извините. Годы не те. Дальше слушайте мой рассказ просто так, без объёмных картинок.
Суслик с Клопом разочарованно забубнили, а Таракан, напротив, обрадовался: он боялся признаться, но ему было страшно в воображаемом Хедальском лесу.
– Тролли противно хихикали и цокали языками, предвкушая сытную трапезу, – Хомяк рассказывал медленно, смакуя каждое слово. – Но дедушка Кнут, как настоящий жихарка, был не из пугливых. И рыжий был, как наш Суслик. А удача рыжим и непричёсанным улыбается всегда!
Тут я вынужден ненадолго прервать историю старого гнома, чтобы объяснить значение редкого слова «жихарка». В Большой энциклопедии сказочных существ оно обозначает домового, но не такого, как мы знаем. Обычные домовые живут по соседству с людьми, охраняя их жилища и помогая вести хозяйство. Жихарки могут жить в человеческом доме, а могут и сами по себе. Стало быть, это очень редкий вид домовых. В этой истории Хомяк невольно приоткрывает секрет своего происхождения. Если он и Суслик не гномы, как мы с вами думаем, то они, стало быть, жихарки, то есть домовые. И родственники, раз у них общий прадедушка.
– Не понял, – удивился Таракан. – Если непричёсанный, значит, удачливый? Почему?
– Потому что законы Вселенной хаотичны, как волосы Суслика, – ответил Хомяк. – Не думай об этом, поверь на слово.
Суслик подмигнул Таракану и привычным жестом взъерошил золотистые волосы. Он был доволен их цветом и своей везучестью.
– В детстве я тоже был рыжим и лохматым, ужасным симпатяшкой! – важно сообщил Клоп. – Няньки во мне души не чаяли! Но со временем позеленел, а волосы выпали. Только удача меня по-прежнему любит!
Подождав, пока Клоп выговорится, Хомяк продолжил:
– Вы видели, как первый тролль, тот, что с глазом, поймал Кнута, но наш отважный дед не испугался – вырвался и со всей силы укусил великана за нос.
– Здорово! – воскликнул Суслик, который любил истории о храбрых героях, не знавших страха.
– Он камень каменный, что ли, укусил? – не поверил Клоп. – Враки! Камень нельзя укусить. Зубов не останется.
Хомяк улыбнулся:
– Дело в том, что своих зубов к тому времени у Кнута не осталось – всё-таки дедушке шла четвёртая сотня лет, и он носил вставную железную челюсть. Тролль завопил от боли и выронил глаз.
– Браво! – снова закричал Суслик.
– Мой благородный отец – великий клоп Аркадий – однажды попал в похожую переделку, – снова влез в разговор Клоп, любивший быть в центре внимания. – Но благодаря своей исключительной смелости остался жив. Как-то раз папа отправился на переговоры с кукушкиным… кукушкинским… В общем, с королём лесных кукушек! Звали его Акшукук Семьдесят Шестой! Папочка хотел убедить глупых птиц не ловить клопов хотя бы весной, когда мы выводим потомство. Но в обмен гнусный Акшукук потребовал отдать ему на расправу всех самых красивых и плодовитых клопих, включая мою мамочку-королеву! Разве отец мог согласиться на такие подлые условия? Конечно, нет! Вот тогда эти разбойники напали на него! И жестоко поплатились!
– Ты хочешь сказать, один маленький клоп всех победил? – не поверил Таракан.
– А ты что думаешь, мой папочка не мог этого сделать? Да как бы не так! Он занимался борьбой и знал много секретных приёмчиков! Отец схватил предателей, намял им бока и забросил в осиное гнездо. Уж там-то пустоголовым кукушкам пришлось несладко. Осы так их покусали, что они распухли и стали похожи на…
Но на кого стали похожи покусанные осами кукушки, узнать не удалось.
– Помолчи, сделай милость, – прервал хвастуна Хомяк. – Мне очень хочется рассказать свою историю до конца.
Клоп отвернулся, делая вид, что его это замечание не касается.
– Великаны умоляли дедушку вернуть им глаз, без которого они были словно слепые котята, – продолжал Хомяк. – И добрый Кнут сделал это. Не просто так, конечно. В обмен он получил ведро золотых монет и бочку высококлассной ушной серы.
– Ушной серы?! – не поверил Таракан. – Зачем она нужна?
– О, мой юный друг, ушная сера троллей – очень полезная штука, – ответил старый гном. – Она обладает уникальными лечебными свойствами. Только представь себе, слепой начинает видеть, глухой – слышать, у одноногого вырастает нога. Но у мази есть один недостаток – неприятный запах, вызывающий галлюцинации и головокружения. Но разве это важно, если все болезни, даже самые неизлечимые, проходят за один день? За ложку такого чудо-снадобья любой аптекарь, не задумываясь, отдаст уйму денег. Кнут вернул глаз, получил награду, а заодно взял с великанов обещание никогда больше не появляться в Хедальском лесу и не пугать его обитателей. К слову сказать, тролли свой договор с дедом выполнили, что для этих скверных существ удивительно, – закончил Хомяк.
– Так ты Таракана ушной серой троллей лечил, – догадался Клоп, – а она галлюцинации вызывает. Вот почему я покойную бабушку-графиню под кроватью увидел. Зато, посмотрите, на кукараче уже все раны зажили.
Таракан благодарно улыбнулся.
– Чем лечение будешь оплачивать? – спросил Клоп. – Я слышал, в Австралии добывают редкие розовые алмазы. Не прихватил парочку?
– Не прихватил.
– Так я и знал! – расстроился Клоп. – Очень жаль! Слушай, Хомяк, ты – молодец! Сказка про троллей мне очень понравилась.
– Не сказка, а совершенно правдивая история! – старый гном многозначительно поднял палец. – Моему отцу рассказал её сам Кнут, немало пострадавший и от глупых троллей, и от другой злобной нечисти.
– По-твоему, всё это случилось на самом деле? – поразился Клоп. – Ты что, веришь в эти сомнительные байки?!
– Да, верю, – твёрдо сказал Хомяк. – Я верю старому Кнуту. Не стал бы он врать или преувеличивать. Я лично свидетельствую: был Кнут не робкого десятка. Находчивый и боевой дедок!
– Дед наш Кнут очень крут! – подтвердил Суслик. – Почему раньше о нём молчал?
Ответить Хомяк не успел – в дверь громко постучали.


Глава тринадцать. Ненасытная Венька – пожирательница книг

Выглянув в окно, Суслик увидел на пороге Зайца, который колотил лапой по дверному косяку с мастерством заядлого барабанщика.
– Привет! – Ушастик подскочил к окошку. – Дверь открывай! Где Хомяк?!
Суслик посторонился, пропуская приятеля в дом:
– Что случилось?
Заяц сунул ему банку с мутной жидкостью и побежал по коридору. Суслик, стараясь не расплескать ни капли, поспешил следом. Заскочив в гостиную, Заяц с разбегу налетел на Хомяка, который с интересом прислушивался к доносившемуся из прихожей шуму.
– Хомя-як! Ты что-о? – растягивая слова, закричал Заяц. – Забы-ыл? – Тут он заметил в комнате неподвижно застывшего Таракана, всего в ярких узорах, с огромными усами, и обомлел: – Кто это?
– Чучело, – лениво махнул рукой развалившийся на диване Клоп.
– А-а-а, чучело, – облегчённо выдохнул Заяц и, повернувшись к Хомяку, затараторил: – Лесовик берёзовый сок у порога оставил! Я стучусь, стучусь! Вы чего двери-то позакрывали? Веньку пора кормить!
Старик хлопнул себя по лбу:
– Ох, голова моя садовая! Совсем о ней забыл!
А Суслик закричал:
– Поднять якоря! Паруса по ветру! Венька голодная!
И добавил:
– Я на кухню!
Заяц присел на диванчик, ещё раз с любопытством осмотрел неподвижно застывшего Таракана и спросил:
– Что вы Веньке приготовили?
Старый гном подошёл к книжному шкафу.
– Так-так-так, – задумчиво повторял он, перебирая пальцами корешки книг. – Пожалуй, сегодня мы покормим её историей про Муми-тролля и волшебную шляпу. Прекрасная добрая сказка. Венерушке она точно понравится. Клоп, собери золу.
Принц со вздохом слез с дивана и неохотно побрёл к печке.
– Суслик! – позвал Хомяк. – Где же поливка? Каждая минута на счету!
В ответ донёсся грохот посуды и шум льющейся воды.
– Сок берёзовый помедленнее размешивай! И корзину для лимонов возьми!
– Что происходит? – недоумённо спросил Таракан. – Что за суматоха?
– Оно живое?! – подпрыгнув от неожиданности, ужаснулся Заяц. – И говорящее?
– Ещё какое говорящее! – буркнул Клоп.
Таракан подмигнул Зайцу и повторил:
– Так что за суматоха, братцы?
– Тебя это не касается, кукарача австралийская, – невежливо ответил Клоп, стоявший на четвереньках возле печки и с вздохами выгребавший золу в берестяной короб. – Лично ты будешь сидеть тут и дом от Фантомасов сторожить. Ишь, любопытный какой.
Но Суслик, вернувшийся из кухни с большой кастрюлей, с ним не согласился.
– Таракан пойдёт с нами, ему тоже будет интересно.
– Но это же тайна! – заорал Клоп. – Причём не моя, а ваша!
– Хватит ссориться, мальчики! – твёрдо сказал Хомяк. – Таракан – наш гость, некрасиво оставлять его дома одного. Мы пойдём все вместе. И мухоловку зовите – мамка по ней, поди уж, соскучилась.
Услышав своё имя, мухоловка вылезла из горшка и, оставляя за собой комочки земли, запрыгала к Хомяку. Сунув её в один карман, а книжку для Веньки в другой, старый гном подошёл к зеркалу на стене и простучал костяшками пальцев по стеклу какую-то замысловатую мелодию. Зеркало сдвинулось в сторону, и перед Хомяком появилась дверца с панелью кнопок посередине.
– Чур, я вызываю! – крикнул Клоп.
Принц подбежал к двери и начал набирать секретный код. Таракан стоял рядом и от нечего делать запоминал: два, двенадцать, восемьдесят пять, ноль. Последнее число Таракан не увидел, потому что Клоп обернулся и, заметив, что за ним наблюдают, прикрыл кнопки ладошкой. Пространство вокруг наполнилось мягкими шуршащими звуками. Звуки медленно приближались, словно из глубины земли поднимался кто-то большой и неторопливый. Таракану стало не по себе, от волнения он покрылся мурашками, которые сразу начали неприятно почёсываться. А вот его товарищи вели себя совершенно спокойно. Только Заяц от нетерпения подпрыгивал и вполголоса напевал:
– Два, двенадцать, восемьдесят пять, ноль а!
Два, двенадцать, восемьдесят пять, ноль бэ!
Два, двенадцать, восемьдесят пять, ноль вэ!
Наконец шум стих, секретная дверца распахнулась, а за ней оказалась ещё одна поменьше, и ещё, и ещё. Хомяк открывал двери по очереди, пока не добрался до скрипучих деревянных створок, за которыми обнаружилась кабинка лифта – тесная и тускло освещённая. В ней едва хватало места для двоих, так что друзьям пришлось прижаться друг к другу. Суслик чуть не уронил кастрюлю, случайно толкнув Таракана, а тот наступил на ногу Клопу.
– Смотри, куда лапы ставишь, филин слепой! – прошипел принц.
– Как невежливо, – покачал головой Хомяк и нажал кнопку со стрелкой вниз.
Спуск занял не больше половинки минуты, но Таракан запомнил его на всю жизнь. Суслик крикнул: «Держись!», и лифт с бешеной скоростью полетел вниз. У Таракана перехватило дыхание, он зажмурил глаза и вцепился в поручни. Кабинка лифта летела в пропасть, а Суслик, Заяц и Клоп хором вопили от восторга. Таракан осмелился открыть глаза, только когда движение прекратилось и снова заскрипели створки двери. С невероятным облегчением он покинул жуткий лифт и оказался в величественном подземном зале, высокие своды которого исчезали в темноте. Тут Таракан увидел нечто немыслимое! В центре пещеры, покачивая колючими листьями, росло гигантское растение с крупными яркими цветками. Цветки горели всеми оттенками красного: алым, бордовым, малиновым, рубиновым, по краям лепестков рубиновый цвет переходил в зловеще-коричневый. В воздухе неприятно пахло кислой капустой.
– Злится Венька, – заметил Клоп. – Есть хочет, покраснела уже.
– Покорми её скорее, Хомяк, – жалобно попросил Заяц. – Иначе плохо будет.
Хомяк подошёл к удивительному растению, расстелил на полу коврик и бережно положил на него взятую дома книгу. Погладил её, печально вздохнул.
Венька оживилась, зашелестела листьями и протянула к книге длинный отросток.
– Не мешай, – гном отодвинул отросток в сторону. – Суслик, давай поливку.
Суслик отдал Хомяку кастрюлю, и тот, что-то негромко приговаривая, начал поливать книжицу желтоватой маслянистой жидкостью. Таракан, как ни прислушивался, ничего уловить не смог, только в самом конце, когда Хомяк чуть повысил голос, услышал загадочную фразу: «А вместо гречки зола из печки».
Старый гном и вправду тут же сказал:
– Клоп, неси короб.
Принц посыпал книгу золой, и из неё, Таракан сначала даже глазам не поверил, выскочила буква, а следом за ней ещё несколько! Это были самые настоящие буквы, но живые! А голодная Венька принялась засасывать их, орудуя своим длинным отростком, словно шлангом от пылесоса. Растение радостно забулькало, замахало листьями, а его цветки начали перекрашиваться с красного на голубой и серебристый. Таракан смотрел на эти чудеса во все глаза.
– Полундра! – вдруг закричал Суслик. – Последняя глава разбежалась!
Венька уже не успевала поедать все выпрыгивавшие из книги буквы, и, воспользовавшись случаем, некоторые из них бросились наутёк. Повизгивая от страха, буквы разбежались по сторонам: они прятались под ковриком, в ямках и за камешками, а некоторые, особо ловкие, даже заползли на стены пещеры. Клоп и Заяц бросились ловить их. Несколько букв, сцепившись лапками в странное слово «вифсла», проворно забрались по ноге Суслика и спрятались в карманах его штанишек. Хомяк заметал веником удиравшие от Веньки буквы прямо ей в пасть. Венька злилась: она не знала, чем закончилась книга, и приходила от этого в ярость.
Таракан тоже бегал за буквами, пытаясь поймать хоть одну, пока не увидел их в углу пещеры – целую дюжину трясущихся от страха малюток. Заметив Таракана, буквы запрыгали, засуетились, смешались в клубок и, мгновенно разбежавшись, выстроились в длинное непонятное слово. Он даже не сразу смог прочитать его. Выглядело слово так: «Спастенаспожлуса». Пока Таракан соображал, что означает эта абракадабра, буквы расцепились и, хватаясь лапками за шипы на ногах, быстро полезли ему под панцирь. Мухоловка схватила одну, пожевала и выплюнула.
– Братцы, идите сюда! – позвал Суслик. – Мы их переловили!
Действительно, все беглецы были пойманы и скормлены жадному до чтения растению. Венька успокоилась, сытно икнула, а её цветки снова красиво засеребрились.
Хомяк опустился на пол и вытер платком пот со лба. Заяц с Клопом присели рядом. Таракан, едва придя в себя от изумления, поднял и полистал книгу, но, как ни старался, не смог найти в ней ни единого слова. Лишь изредка среди пустых страниц попадались скучные чёрно-белые иллюстрации.
– Удивлён? – спросил Суслик.
– Удивлён? – эхом откликнулся Таракан, чувствуя, как под панцирем копошатся спасённые буквы. – Не то слово, я просто в шоке.
– Самое главное начнется минут через тридцать. Кормёжка Веньки только начало.
– Начало?! Неужели будет что-то ещё более крутое?
– Не крутое, а главное, – ответил за Суслика Заяц. – То, ради чего мы кормим этот кошмарный сорняк. Хорошие книги переводим.
Клоп показал пальцем на Таракана:
– Самое время его наверх отправить. Дышать лимонами ему незачем.
Но предложение Клопа никому не понравилось, и тогда он добавил:
– Скучно просто так полчаса сидеть. Давайте хоть в слова на щелбаны поиграем.
– Скучно не будет! – поднимаясь на ноги, сказал Хомяк, – потому что сейчас мы продолжим разговор про знаменитых жихарок и их подвиги. Тем более, здесь вы сможете многих увидеть воочию, – гном обвёл рукой стены пещеры.
Только сейчас Таракан заметил висевшие тут и там портреты. В полутьме пещеры он не успел разглядеть их раньше.


Глава четырнадцать. В галерее оживших портретов

На стенах пещеры, насколько хватало глаз, висели картины в красивых позолоченных рамах.
– Перед вами, – Хомяк подвёл приятелей к первому холсту, – тот самый дедушка Кнут, проучивший троллей и отобравший у них ценный глаз.
– Ничего не видно, – сказал Заяц. – Я в темноте не вижу, не кошка.
– А я всё равно не верю в эти скандинавские сказки! – Клоп фыркнул. – Каменных троллей не существует! Это антинаучно. Не может камень живым быть.
– А домовые, болотные огоньки, лесовики и говорящие клопы – это, по-твоему, научно? – таинственно улыбнувшись, Хомяк достал из кармана кусок прозрачного голубовато-серого стекла.
Золотистый свет озарил пещеру.
– Да это же наш фонарик! – обрадовался Клоп. – Покажи, где у него спрятана батарейка.
– Не фонарик! – отрезал Хомяк. – А осколок того самого глаза. В нашей семье он многие годы передаётся из поколения в поколение. Без батарейки! Когда глаз на землю упал, от него кусок и отломился. А может, сам Кнут его своими железными зубами отгрыз. Тоже, скажешь, антинаучно? – гном строго посмотрел на Клопа. – Надеюсь, я убедил тебя, мой недоверчивый друг?
Клоп неуверенно кивнул, а Заяц заметил:
– Вот теперь посветлее стало. Рассказывай дальше, Хомяк.
Тут освещённый фонариком геройский дедушка Кнут протянул из рамы худые морщинистые руки и схватил Таракана за усы. Таракан в ужасе отшатнулся, упал на холодный каменный пол, а Кнут улыбнулся, показывая острые железные зубы. Клоп с Зайцем радостно завизжали.
– Необычный эффект, правда? – Хомяк помог Таракану подняться на ноги. – У меня самого в первый раз от испуга чуть сердце не остановилось. И что интересно, портреты оживают только при свете волшебного глаза тролля. Если просто осветить холст свечой, ничего не произойдёт. Рядом висит портрет Зубастика Бьёрга, который тоже вошёл в историю благодаря смелости и крепким зубам. Суслик, ты помнишь, чем он прославился?
– Конечно! Он откусил ухо трёхглазому людоеду на острове Врангеля, а ещё поймал в Гренландии дракона и сделал омлет!
– Из дракона?! – восхитился Таракан.
– Из его яичек, – предположил Заяц.
– Нет! – засмеялся Суслик. – Не волнуйтесь, друзья. Ни дракон, а вернее, то была дракониха, ни её яички не пострадали. Просто Зубастик проиграл Хомяку спор и отправился в Гренландию кормить дракониху омлетом. И накормил, хоть она и сопротивлялась.
Бьёрг бросил на Таракана насмешливый взгляд и показал язык. Таракан показал язык в ответ. Зубастик снова показал язык. Таракан тоже. Тогда Зубастик покрутил пальцем у виска: «мол, совсем того», и отвернулся.
– Теперь взгляните сюда. Перед вами Волосатый Хря-Хряк.
На стене висел портрет разбойничьего вида гнома с взъерошенными рыжими волосами, нечёсаной бородой и длинными усищами. Гном, не обращая ни на кого внимания, ловил в бороде насекомых.
– Волосатый Хря-Хряк провалился в берлогу к медведице и всю зиму притворялся медвежонком! – засмеялся Суслик. – Совсем одичал! Я ещё знаю отличную историю про Клавдия Гусоеда, спасшего древний Рим. Это ведь он, верхом на гусе, поднял тревогу, когда заметил, как враги ползут на крепостную башню, и разбудил римлян. А вся слава потом досталась одним гусям. Несправедливо!
– Точно, – кивнул Хомяк. – К сожалению, портрета Клавдия Гусоеда за давностью лет в нашей галерее не сохранилось. А ведь он был не просто отважным жихаркой, а ещё и моим прапрапрадедушкой. Вот, смотрите! – старик снова покопался в комбинезоне и достал маленькую глиняную фигурку гуся, умело раскрашенную цветочными узорами, которые от времени уже порядком потускнели. – Этой игрушке больше двух тысяч лет, а сделал её сам Клавдий.
Таракан ойкнул – буквы ползали под панцирем и щекотали подмышки.
Клоп с подозрением посмотрел на него и сказал:
– Да, за такого гусика любой музей мешка золота не пожалеет.
Пока друзья рассматривали старинную игрушку, Хомяк рассказывал:
– Многие наши родственники прожили жизни, полные приключений. Вот дед Ефим, служивший личным секретарём генерала Кутузова, в руках у него именная золотая сабля за храбрость. Между прочим, это полотно кисти великого Репина! Представляете, – Хомяк хохотнул, – он ходил ко мне несколько лет, чтобы довести этот портрет до совершенства. А потом я его пускать перестал.
Дед Ефим тряхнул медалями и горделиво приосанился.
– Ещё один герой – твой, Суслик, отец, Добряк-Мореход. Узнаёшь? На этой картине он стоит на берегу моря и смотрит вдаль. Добряк действительно известен тем, что переплыл море. И знаете в чём? В деревянном башмаке! А как на сушу вышел, про свой поход песню сочинил, вот такую:
– Ты да я, да мы с тобой
В деревянном башмаке
При попутном ветерке
К морю выйдем по реке!
– Я знаю эту песенку! – закричал Суслик, и дальше они пели вместе:
– А потом, а потом
Море мы переплывём,
За море приедем,
Музыканта встретим!
Добряк-Мореход приветливо махнул рукой.
– Будь здоров, Па! – обрадовался Суслик.
– Крутое кино! А с кем же Добряк море переплывал? – спросил Таракан. – В песне про двух смельчаков поётся.
– Я тоже с ним плавал, – скромно ответил Хомяк, и его уши покраснели. – Кстати, ещё один наш родственник, правда, очень дальний, по имени Добби был знаком с одним знаменитым мальчиком Гарри.
– Ух ты! – обмер от восторга Суслик. – Неужели тем самым?
– Тем самым. Он был настоящим героем, этот Добби-домовик. Впрочем, как многие жихарки. В наших легендах говорится, что жихарки появились из слёз матушки Лады, дома и семьи охранительницы, так что в каждом из нас спрятана частичка божественной силы.
– Только в зайцах ничего такого не спрятано, – вздохнул Ушастик. – На подвиги мы не горазды, небесные матушки за нами не присматривают. Невезенье.
– Та же петрушка, – Таракан толкнул Зайца локтём, и они рассмеялись.
Хомяк вёл друзей от картины к картине, рассказывая про каждую короткую, но неизменно интересную историю. В тишине негромко вздыхала разомлевшая после обеда Венька, да капельки воды звонко стукались об пол, падая с длинных каменных сосулек, свисавших с потолка пещеры.
Хомяк подошёл к самому большому полотну, на котором тёмные морские глубины прорезал крошечный лучик света.
– Конечно, по своей природе жихарки домоседы, но среди нас встречаются те, кто предпочёл домашнему уюту приключения. Мало кто знает, но жихарки летали в космос, зимовали на Северном полюсе и спускались на дно океанов. Батискаф моей сестрицы Люси Вассерман потерпел аварию в Марианской впадине, самом загадочном месте нашей планеты. Люси и пилот батискафа, тот самый Зубастик Бьёрг, оказались в ловушке на глубине девяти километров! В кабине отключилось электричество, и они, подсвечивая себе нашим фонариком, – Хомяк кивнул на глаз тролля, – пытались устранить поломку. Час проходил за часом, воздух заканчивался. Тогда Люси написала мне письмо, в котором были такие красивые печальные строки.
И Хомяк нараспев проговорил:
– Ты спишь и не знаешь…
Что над нами – километры воды,
Что над нами бьют хвостами киты.
И кислорода не хватит на двоих.
Я лежу в темноте.
– Они что, погибли? – с ужасом спросил Заяц.
– Если бы они погибли, откуда бы мы узнали эти замечательные стихи? – улыбнулся Хомяк. – И как бы я получил обратно фонарик дедушки Кнута? Нет, Люси и Зубастик Бьёрг остались живы, их спасли акванавты с подводной лодки «Наутилус».
– Вот так домовые! – фыркнул Клоп. – Домовые-путешественники! Это также невероятно, как сладкая соль.
– Много ты понимаешь! – не согласился Суслик, наблюдая, как в мрачной глубине картины неторопливо проплывают тени огромных подводных ящеров.


Глава пятнадцать. Таракан узнаёт секрет Веньки

Закончив осмотр подземной галереи, друзья расселись вдоль стен.
– Как же это интересно, – сказал Таракан. – Интересно и удивительно! Надеюсь, и ты, Хомяк, когда-нибудь окажешься среди этих знаменитых героев.
Старый гном улыбнулся, достал из кармана тряпочку и принялся с увлечением протирать волшебный глаз. На стенах пещеры заиграли цветные огоньки.
– Он похож на осколок звезды, – заметил Таракан.
– Ты прав, мой юный друг, – кивнул Хомяк. – В одной древней книге утверждается, что тролль родится только из камня, прилетевшего на Землю из космоса.
– Крутое кино! – воскликнул Таракан, а Заяц от удивления даже присвистнул.
В этот миг по пещере прошелестел слабый ветерок, и воздух наполнился сильным лимонным ароматом.
– Разлюли моя малина! – заорал Клоп. – Началось!
Дёрнув Таракана за руку, Суслик показал на Веньку. Гигантское растение изменилось: его серебристые цветки стали ярко-жёлтыми, от красных оттенков не осталось и следа, а на тонких отростках появились небольшие плоды, формой и цветом напоминавшие спелые лимончики. Время от времени плоды бесшумно лопались, выбрасывая облачка золотистой, пахнущей цитрусом, пыли.
– Вдыхай, вдыхай сильнее, – советовал Суслик. – До самых лёгких вдыхай.
– У меня нет лёгких, – Таракан сделал глубокий вдох, – но смысл я понял.
– Этот аромат божественен, – прошептал Заяц. – Он дарит долголетие.
– Долголетие? – переспросил Таракан.
Заяц кивнул:
– Как ты думаешь, почему Хомяк две сотни лет живёт?
Таракан пожал плечами.
– Просто надо Веньку вовремя книжками покормить, а потом лимонами подышать, – Заяц хитро сощурился. – Вот мне, по-твоему, сколько?
– Не знаю, – с силой втягивая в себя полезный воздух, ответил Таракан.
– Обычно зайцы живут по пять – шесть лет. Некоторые, самые ловкие и быстрые, могут до восьми дотянуть. Великий прародитель зайцев дед Мазай, согласно легенде, жил до десяти лет. А мне одиннадцать! С тех пор, как я Хомяка с Сусликом встретил, ни старость, ни болезни мне не страшны.
– Надо же, – только и сказал Таракан.
– По-моему, дед Мазай был человеком, – усмехнулся Клоп.
– Нет! Он был зайцем! – уверенно ответил Ушастик. – Люди всё напутали и записали нашу легенду о спасении зайцев неправильно. Но вы не думайте, что я с Хомяком только из-за Веньки дружу.
– Что ж ты ему всё объясняешь? – недовольно проворчал Клоп. – Шпиону этому.
– Никакой он не шпион, – заступился за нового друга Заяц. – Суслик, скажи!
Суслик кивнул:
– Только жихарка может вырастить Веню. И покормить её может только жихарка. Хомяк для Вени как отец родной. Никого другого она к себе не подпустит, еду из чужих рук не возьмёт. Вот перестанет Хомяк с ней нянькаться, Веня месяц поголодает, разозлится, пещеру разрушит и под обломками пропадёт.
– В том и загвоздка, – присоединился к разговору Хомяк, – или ты выбираешь судьбу домового и живёшь на одном месте сотни лет, выращивая свою Венерушку, или отправляешься в путешествия. Во втором случае Веня обязательно погибает. А новую быстро не вырастить.
– М-да, дилемма, – задумался Таракан. – Долголетие или жизнь с приключениями. Попробуй-ка выбери. Только как же она без воды обходится?
– Веня берёт воду из подземных источников, а вот кормить её надо книгами, раз в месяц в полнолуние, – объяснил Суслик. – У Хомяка даже специальная тетрадка есть, в которой нужные дни записаны. Но сегодня с этой суматохой мы про неё все забыли. – Суслик с нежностью погладил по листьям венерину мухоловку, которая сидела у него на коленях и зевала. – А моя Венька пока маленькая, ей книжки не по зубам, она жуков едва ловить научилась.
– Так твоя мухоловка – дочка этого чудовища?! – удивился Таракан. – Ну дела!
Они посидели молча, вдыхая живительный воздух.
– Слушай, Суслик, а где твои родители? – спросил Таракан. – У тебя ведь есть родители?
– Конечно, есть! – прыснул со смеху Суслик. – Ты же видел на картине моего папу Добряка-Морехода. Но они с мамой живут далеко. Я приехал к дедушке на каникулы, потому что здесь всегда весело.
Таракан лизнул соляной подтёк на стене пещеры, поморщился и спросил Хомяка:
– Неужели в твоём комбинезоне миллион карманов?
Гном что-то неопределённо промычал.
– А по виду так не больше десяти, – улыбнулся во весь рот Таракан.
– Всё не так просто, родной, – Хомяк почесал лысину. – Дело в том, что некоторые кармашки появляются на комбинезоне сами собой. А ещё есть кармашки в кармашке и кармашки в кармашке, которые в кармашке.
Все от души посмеялись.
– У Хомяка и потайной карманчик имеется, – с хитрой улыбкой сообщил Клоп.
– Очень интересно! Что же ты в нём прячешь? – спросил Таракан.
Старый гном подумал и сказал:
– В потайном кармашке спрятал я надежду на успех.
Все многозначительно помолчали.
– Ваше Высочество, – Хомяк укоризненно взглянул на Клопа, – вы мне фигурку гусика забыли вернуть.
Недовольно крякнув, принц протянул Хомяку старинную игрушку.
Тот сунул глиняного гуся в карман и неожиданно сообщил:
– Забыл вам рассказать. Пару дней назад я видел тролля.
– Не может быть! – хором воскликнули Заяц и Клоп.
– Почему же не может? – возразил Хомяк. – В детстве я каждый день с ними встречался, и скажу вам, друзья, это были очень неприятные встречи. Посмотрите, – старик задрал штанину, показывая тянувшийся от башмака до колена длинный кривой шрам. – Этим дуралеям на глаза лучше не попадаться.
– Так это тролль тебе седьмой палец на ноге оттяпал! – закричал Клоп.
– Нет, палец мне оттяпал, как ты интересно выразился, не тролль, а вервульф. Иначе говоря, волк-оборотень. Друзья, а что вас удивляет? Я думал, вы знаете – на нашей планете, несмотря на все катаклизмы и научный прогресс, до сих пор можно встретить вервульфов и джиннов, русалок и драконов! Конечно, настоящих сказочных существ осталось не так много. Сейчас они живут только там, где поменьше людей с их шумными машинами. На Соловецких островах моя сестрица Люси видела редкого златогривого дракона, занесённого в «Красную книгу удивительных страшилищ».
– Точно! – снова закричал Клоп. – Мы с Сусликом череп дракона на болотах нашли! Честное слово! Суслик подтвердит! А Кот боевой клык дракона в тумбочке у кровати прячет! Мне Заяц говорил. Клык острый, как жало, с бороздкой для яда. Хотя, – Клоп задумался, – может, и обманул длинноухий. Хитрюги эти зайцы известные.
– Никого я не обманывал! – возмутился Ушастик.
– Видел я тот клык, – отмахнулся Суслик. – Никакой он не драконий! Обычная подделка из пластика, там снизу даже написано: «Сделано в Китае». С зубами у меня другой случай есть, поинтереснее! Только давайте я его вам дома расскажу. Даже не расскажу, а покажу.
– Правильно! – обрадовался Клоп. – Полезный воздух закончился, делать тут больше нечего. А кино у Суслика всегда очень интересным получается!
Но Хомяк сказал:
– Сперва лимоны соберём! Варенье буду делать.
Друзья быстро набрали корзину спелых лимончиков и поспешили домой.
– Подождите, дайте с Венерушкой попрощаться, – Таракан подошёл к гигантскому растению и осторожно пожал один из его длинных колючих отростков.
Веня зашелестела золотистыми листьями и улыбнулась.


Глава шестнадцать. Кино о том, как Суслик едва зубов не лишился

Хомяк вышел из лифта последним, постучал по зеркалу, и потайная дверца закрылась. Таракан подошёл ближе: стена как стена, ни единой трещинки. Ну и технологии.
– Садись, Таракашка, – сказал Клоп, величественным жестом приглашая занять место рядом на диванчике. – Сейчас кино смотреть будем.
Пока Хомяк закрывал на окнах ставни, Заяц расставил вдоль стен стулья и попытался сдвинуть в сторону массивный дубовый стол. Таракан помог ему.
– Стол нам помешает, – благодарно улыбнувшись, объяснил Заяц.
Дверь распахнулась, на пороге с подносом в руках появился Суслик. На подносе стоял крупный голубой кристалл в форме пирамиды.
– Рассаживайтесь поудобнее! – Суслик осторожно поставил пирамиду на пол и нетерпеливо потёр ладони. – Билеты не нужны, сеанс бесплатный!
Клоп развалился на мягком диванчике, остальные улеглись на тёплые доски пола, подложив под голову кто подушку, а кто просто руки.
– Потолок – это экран, – пояснил Заяц, а Суслик сказал:
– Гипнозом, как Хомяк я пока не умею, но у меня есть магический кристалл из сокровищницы Али-Бабы. Вот этот.
Все разом посмотрели на кристалл, на гранях которого, несмотря на царивший в комнате полумрак, поблёскивали сотни крошечных серебристых искр.
– Месяц назад мы у златовласых берегинь гостили. Помнишь, Хомяк?
Старый гном кивнул.
– Когда мы к местам, где берегини обитают, подходили, – продолжил Суслик, – а они, как известно, в речках да у речек живут, я на мокрых валунах поскользнулся. Да так неудачно, что лицом о камень ударился и у меня зуб зашатался, вот этот, самый красивый. – Суслик показал на свой передний необломанный резец. – Ерунда, в общем-то. Можно перед сном рот отваром из ромашки прополоскать, и утром всё будет в порядке. Мы в баньку сходили, с русалками покупались, поужинали и спать легли.
– Холодно же купаться было, – не поверил Заяц.
– Русалки воду в реке подогрели, – объяснил Хомяк. – Заодно и уха.
Суслик зажмурился и коснулся рукой кристалла. Пару мгновений ничего не происходило, потом из вершины пирамиды вырвался узкий пучок света. Яркий луч коснулся потолка, и на нём появилась чёрно-белая рябь, скоро сменившаяся живой разноцветной картинкой!
Таракан охнул:
– Крутое кино!
– Именно, что кино, – прокомментировал с диванчика Клоп. – И наверняка крутое, иначе Суслик просто рассказал бы нам свою историю. По старинке.
Между тем всё, что вспоминал Суслик, сразу появлялось на экране-потолке. Вот он, прыгая по камням, идёт по берегу извилистой речушки. Оступается, летит в воду, падает на мокрый, покрытый влажными бурыми водорослями, валун. Из глаз Суслика катятся слёзы, под носом смешными усиками темнеет полоска грязи. Подбегает Хомяк и, что-то крича, вытаскивает мальчика из реки.
– Интересный фильм, жаль, звука нет, – заметил Заяц.
– Немое кино! – хохотнул с дивана Клоп. – В роли Суслика Чарли Чаплин!
Тем временем на экране возникает вечернее озеро, над поверхностью которого поднимаются клубы белого прозрачного пара. На берегу в полосатом купальном костюме жонглирует двумя мячами Хомяк. Один он бросает стоящему по пояс в воде Суслику, второй – миловидной девушке с золотистыми волосами. Девушка хохочет, ловит мяч руками, подбрасывает в воздух и бьёт по нему толстым радужным хвостом. Из воды выныривают ещё несколько смеющихся русалок.
В следующем кадре друзья видят сумрачную комнату, в уголке которой мерцает тусклый зеленоватый огонёк. По стенам плывут неясные причудливые тени, по полу разлился густой серый туман. На узкой кровати, сплетённой из упругих речных трав, под лоскутным одеяльцем спит Суслик. Он вздрагивает во сне, морщится и постанывает, беспокойно переворачиваясь с бока на бок.
– В гостях у берегинь снится мне сон, будто я – лягушонок. Сижу в болоте, квакаю, за мухами наблюдаю. И вот одну хвать! Другую хвать! А они вертятся во рту, жужжат, царапаются. На лапках у каждой подковки металлические. Вдруг как треснут меня по зубам своими подковками! Я просыпаюсь и чувствую, что у меня во рту и правда кто-то ползает! Хочу Хомяка позвать, но не могу и пошевелиться.
– Мамочки… – прошептал Заяц.
Клоп громко сглотнул.
На потолке появляется испуганное лицо Суслика, а из его приоткрытого рта вылетает махонькая старушка в чёрном балахоне. Лицо у бабули строгое-строгое, в морщинках, так что и глаз не видно, за спиной пёстрые крылышки. Следом за ней показывается пухлый очкастый мужичок с растрёпанными волосами, тоже с крылышками, в руках верёвка и верёвка та к зубу Суслика привязана! Старушка садится мальчику на нос и, ласково улыбаясь, гладит его непослушные рыжие вихры. Потом подлетает к мужичку, и они со всей силы дёргают за верёвку!
– У меня от боли искры из глаз посыпались! Думаю: это же они мой передний зуб рвут! А подлая старушенция ласково шепчет: «Ты потерпи ишшо немножко, милок, недолго тебе мучиться осталося». – «Нет уж! – думаю я в ответ. – Ты, бабуля, хоть и зубная фея, только здоровый зуб рвать не дам!» Она смеётся: «Всё равно заберу, уж больно красивый. Каждый такой зубик мне жизнь продлевает. А ты не печалься, голубчик, жить тебе долго, счастливо, не нужен он тебе». Я чуть не плачу: «Нужен!» Она головой мотает: «Зачем нужен, касатик? Держится некрепко, шатается. Будешь паинькой, в награду карту с сокровищами получишь! А если ты, баламошка бестолковая, ерепениться удумал, то мы у тебя все зубы заберём!
– Так вот откуда карта взялась! – вскочил с диванчика Клоп. – Вот из-за кого нас чуть мандрагоры не сожрали! Только как же ты её получил, если все зубы на месте? Чем откупился?
– Вообще-то, говорит мне старуха, – не обращая внимания на вопрос, продолжил Суслик, – ты сам виноват: зубы чистить не любишь. Вон какой жёлтый налёт, аж смотреть противно. А это преступление самое страшное!
Услышав последние слова, Клоп побледнел и прижал руки к сердцу.
– Пока мы к берегиням шли, – пояснил Суслик, – я действительно пару дней зубы не чистил. Только рот после еды водой полоскал. А бабка говорит: «И вовсе я не зубная фея. Имя моё Зубелла, но чаще зовут меня старуха Зуби;лка. Я зубная ведьма, за здоровыми зубками охотница! А это – брат мой Зуби;ло по прозвищу Мавродя». Мавродя улыбнулся, промычал: «М-м-м». А рот-то пустой, ни одного зуба нет! Старуха братцу подмигнула, и они снова за верёвку дёрнули!
Таракан присвистнул.
– Ну дела! И как же ты с ними справился?
– Сам бы я не справился. Мне Хомяк помог. Дальше расскажешь?
Старый гном пожал плечами:
– Да тут и рассказывать нечего. Достал «Ведьмогон» и прогнал нечисть.
Картинка на потолке меняется, и на пороге комнаты появляется Хомяк в домашнем халате, накинутом поверх сиреневого комбинезона. Он смотрит на Суслика, и его брови удивлённо приподнимаются. Хомяк запускает руки в карманы, а ведьма и её молчаливый братец бросают верёвку и пускаются наутёк. Но гном в два шага догоняет их, и похитители зубов исчезают, словно тонут, в белом влажном облаке.
– Ничего не понял, – расстроился Заяц. – Что произошло?
– Сейчас поймёшь.
Хомяк достал из кармана баллончик с надписью: «Ведьмогон». На цветной этикетке был нарисован волшебник, поливающий из гигантской садовой лейки до смерти перепуганных демонов. Мантия волшебника красиво развивалась, а сам он загадочно улыбался в роскошные седые усы. Читать в полутьме было неудобно, Таракан прищурился:
– Баллончик аэрозольный «Ведьмогон». Проверенное средство против ведьм, чертей и прочей нечисти (на основе зелёной плесени и цветка нифредила). Уникальная формула XII века. Производство: компания «Бесогон». Н.С.М. Хомяк, а что такое «Н.С.М.»?
Старый гном в задумчивости почесал голову.
– Я знаю! – заорал Клоп. – Это означает «Надёжное средство от монстров»!
– Выходит, ведьма и её братец пропали, потому что ты их «Ведьмогоном» облил? – уточнил Заяц.
– Выходит, так, – улыбнулся Хомяк.
– Пойду-ка я зубы почищу, – решил Клоп. – Неохота мне с бабкой Зуби;лкой встречаться.
– Ладно, а я домой побежал! – заторопился Заяц. – Вечером увидимся.
В этот миг на улице раздался пронзительный разбойничий посвист, а следом звук бьющегося стекла. Друзья бросились в спальню Хомяка. Там они увидели разбитое окно, а на прекрасном восточном ковре среди осколков стекла и комков глины – большой грязный камень. Суслик выглянул в окошко – никого, только загадочно качаются ветки кустов.
– Ёжки-босоножки! – рассердился Хомяк. – Окна бить начали.
– Заяц кинул! – закричал Клоп. – Он ушёл, и камень прилетел! Вот кто Фантомас!
– Никуда я не уходил, – раздалось из-за спины Клопа.
Таракан нагнулся и поднял с пола скомканный кусок бумаги, на котором корявыми буквами было написано: «Аганьков болше хамяком не пугать! А то валынки сожгом! Фантамасы».
В комнате воцарилось гнетущее молчание.
– Давно пора этих гадких Фантомасов поймать! – сказал наконец Клоп. – Поймать и закопать!
Старый гном закрыл пустое окно ставнями и вздохнул.
Клоп подскочил к нему, взял за руку и ободряюще улыбнулся:
– Не переживай, Хомяк. Мы найдём их. И валенки вернём!
В гостиную все вернулись без настроения, в тревоге и беспокойстве. Клоп принёс из кухни хрустальный графин с густой зелёной жидкостью и разлил по стаканам успокаивающий травяной коктейль.
– Хомяк, может, «Ведьмогон» и против Фантомасов поможет? – спросил Таракан.
– Вряд ли. Да и мало его осталось. Вдруг пригодится... Вы не забыли, что в нашем лесу тролль появился?
– Забудешь такое… – сквозь зубы пробурчал Клоп.


Глава семнадцатая. Зачем прилетели времири?

Неужели в лесу поселился злой каменный тролль – злодей, колдун и любитель перекусить маленькими жихарками? Не каждый день такое услышишь.
– Пойдём во дворе посидим, пока дождя нет, – предложил Суслик. – Я орешки принесу, а Клоп нам коктейли с пузырьками сделает.
– С пузырьками? – удивился Клоп.
Через пять минут, рассевшись на берёзовых чурбанах, приятели грызли орехи и потягивали через трубочки сладкие разноцветные коктейли. Солнце убежало за тучи, но на улице было тепло и безветренно.
– Да, тролль – это неприятно, – сказал Хомяк, отмахиваясь от мошкары, – гораздо неприятнее, чем хулиганы Фантомасы. Но пока тролль один, а нас много, беспокоиться не о чем. Вы должны знать, мальчики, в здешнем лесу всегда водилось много необычных созданий. И красавицы-берегини от нечистой силы наши дома хранили. И волшебный козёл с серебряным копытом каждую зиму прибегал. А некоторые любопытные существа живут тут до сих пор. Расскажете о них нашему гостю?
– Конечно, расскажем! – сказал Суслик. – Кому повезёт, тот может перелётных медведиков увидеть! С виду они – лапочки, такие мимимишки! Но близко к ним я бы не советовал подходить. Как начнут ядовитыми колючками плеваться – только ноги уноси! Но с давних пор есть поверье: увидишь медведика – до конца дня удачливее станешь. Я один раз видел, а вечером чуть в болоте не утонул.
– Ха-ха-ха, – развеселился Клоп. – Вот так удача!
– Так ведь не утонул, – объяснил Суслик, – а мог и утонуть.
– Враки это всё, – мрачным голосом сказал Клоп. – Лично мне от них никакой удачи не было, даже наоборот! Гнилушками вонючими обстреляли и за палец укусили! А палец потом неделю болел – распух и покраснел. Кстати, помнишь, Хомяк, ты рассказывал, если медведика поймать, он любое желание исполнит?
– Помню, – ответил старый гном. – А ты разве поймал?
– Нет, – расстроился Клоп. – Я и перчатки надевал, чтобы снова не покусали, и на солёные орешки приманивал. Много раз пробовал, да всё без толку.
– Вот и хорошо, что без толку, – улыбнулся Хомяк. – Даже не представляю, что бы ты им загадал.
– Попросил бы жену-красавицу да детишек побольше, которым я папино королевство в наследство оставлю. Или что там обычно в сказках смелые герои в награду получают? – Клоп лукаво сощурил глазки. – Ещё у нас жили привидения! Звали их Гога и Магога. Сидишь, бывало, под кустиком, книжку с анекдотами почитываешь, а они подберутся поближе да как брякнут цепью в самое ухо! Но потом Гогу ветром за реку сдуло, а Магога сам следом улетел! – Клоп захихикал. – Свежий анекдотик хотите? Колобок, выживший в лесу первые три дня, становится чёрствым, практически неубиваемым, монстром!
Все рассмеялись, а принц добавил:
– Гога с Магогой улетели, а ночные ахи-страхи остались. Тоже неприятные личности.
– У нас в речке водяной водится, – вспомнил Заяц.
– Да ну его! – крикнул Клоп. – Внутри его водица, зачем с таким водиться?!
– Никто с ним и не водится. Ладно, мне пора.
И Заяц, помахав на прощание пятнистыми ушами, убежал.
– В зарослях дикой малины, – сказал Суслик, – живут желтопузики.
– Это мы их так называем – желтопузики, – пояснил Клоп, – уж как они там по-научному называются, я не знаю.
– «Овсянки» они называются, – подсказал Суслик, а Клоп хихикнул: – Овсянки, сэр.
– Птички-овсянки заблудившимся путникам дорогу показывают. Животик у каждой будто зрелый лимон – жёлтый-жёлтый! А перья яркие, разноцветные. Хомяк говорит, им сама земля-матушка пёрышки покрасила. Слушай, Хомяк, а Кысь существует?
– Что за Кысь?! – хором спросили Таракан и Клоп.
– Чудище лесное неведомое! На ветке сидит, острые когти точит. Потом шею вытянет, уши к голове прижмёт да как завоет, завоет: «Кы-ысь! Кы-ысь!» У меня аж мороз по коже!
– И у меня, – прошептал Клоп.
– Суеверия это всё и сказки, – уверенно заявил Хомяк. – Нет никаких Кысей! А если и были такие, то давно перевелись! Как динозавры, мамонты или времири!
– Кто? – спросил Таракан.
– Вре-ми-ри. Мистические птицы, которые умели перемещаться во времени. Их не видели уж лет двести. Летали времири всегда только парами. Мальчик – чёрный, девочка – голубая. А их появление предвещало наступление событий неприятных и опасных.
У Клопа и Суслика от удивления отвисли челюсти.
– Ух ты! – глаза Хомяка вдруг стали круглыми, как блюдца. – Вот же они!
За окном сидели две маленькие хохлатые птички – чёрная и голубая. Тревожно пересвистываясь, времери смотрели на Таракана зелёными изумрудными глазами. Клоп бросился к окну, но диковинные птицы вмиг исчезли, будто их никогда и не было. Принц со злостью топнул ногой.
Хомяк задумчиво произнёс:
– Ох, чует моё сердце, неспроста времери прилетели. Дед Кнут рассказывал, что после встречи с ними в его жизни приключилось множество всяческой чертовщины. Но, друзья мои, бояться не надо! Обещаю, наша история закончится хорошо!
И, встав красиво, как на сцене, откинув в сторону руку и шаркнув ножкой, старый гном нараспев проговорил:
– Там, где жили свиристели,
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая лёгких времирей…
Закончить стих Хомяк не успел: небо быстро потемнело, из тяжёлой серой тучи хлынул холодный весенний ливень.
– Опять двадцать пять, – проворчал Клоп. – Вот и посидели.
Друзьям ничего не оставалось как, спасаясь от дождя, бежать домой.


Глава восемнадцатая. Тайна тролля Нюкля

Хомяк наколол дров, и скоро в печке весело затрещали толстые берёзовые поленья. Суслик достал краски и продолжил расписывать панцирь Таракана затейливыми узорами. Клоп принёс из кладовой мешок семечек.
– Я увидел тролля, когда искал вас на болотах, – сказал Хомяк. – Что меня удивило: он не был великаном! Ростом не больше человека.
– Неважно! – крикнул Клоп. – Всё равно он злой и опасный!
Принц проворно подбежал к шкафу и со словами «Меня нет» спрятался внутри.
– Ну и лес у нас! – послышался его приглушённый испуганный голос. – Пойти некуда! То тролли, то росомахи, то кыси какие-то! Гадкие огоньки мне все ноги переморозили! И эти времери ещё прилетели!
– Ты лучше послушай, как дело было, – начал успокаивать друга Хомяк. – Сижу я в кустах, наблюдаю за троллем. Позвал Лесовика, всё-таки Хранитель леса. А он не удивился! Кивнул и исчез.
– Просто кивнул? – переспросил из шкафа Клоп. – И ничего не объяснил?
– Ничего. Ты же знаешь, он у нас не особо разговорчивый. Да и тролль меня не испугал: не ревел, слюной не брызгал, пузырей носом не пускал. Такой простодушный каменный толстячок. Минут пять я наблюдал за ним, а он всё сидел, схватившись за голову, и бормотал: «Нюкль! Нюкль!». Потом встал на колени и давай вокруг Королевского пня ползать. Ползал и всё рычал: «Нюкль! Нюкль!», словно искал что-то.
– Нюкль? – переспросил Суслик. – Какое необычное слово.
– Тролль ползал вокруг большого пня? Я видел один обгорелый пнище у ручья, – Таракан набрал полный рот семечек, пожевал и сплюнул шелуху в кастрюлю, в которой недавно была поливка для Веньки.
– Да-да, это он, – кивнул Суслик. – Поляна у пня – очень важное место! Там проходят праздники, соревнования и выборы главы леса. Как ты туда попал?
– Когда меня бесцеремонно выкинули из автобуса, я долго плутал, – объяснил Таракан. – Побывал и на этой полянке с пнём, и в большом сосновом бору. Прошёлся вдоль реки с холодной и удивительно чистой водой. А к вечеру вышел к жуткому вонючему болоту, окружённому мёртвыми деревьями. Там на меня и напал горбатый комар. – Таракан поёжился. – Сперва он, а потом ещё кто-то с острыми когтями, от которого я едва удрал. Помню только эти когти и голубые, как лёд, глаза.
Клоп в шкафу громко икнул.
– Тебе крупно повезло, родной, – нахмурился Хомяк. – Я бы на твоём месте никогда туда не совался. Тем более после заката.
– Торфяное болото, тьфу, – высунувшись из шкафа, нервно сказал Клоп. – Гиблое место. Там живут противные блуждающие огоньки, тьфу ещё раз, бандиты и лоботрясы! Они каждый день обстреливают меня ледяным горохом! Все ноги в синяках!
– Да не в огоньках дело! – крикнул Суслик. – В Старом буреломнике живёт Баба Сыромаха, злая-презлая росомаха, колдунья! – Мальчишка аж подскочил от внезапной догадки. – Слушайте, а не она ли напала на нашего друга?!
– Но я же не её усы ношу?! – ужаснулся Таракан. – Я могу отдать!
– Нет, – усмехнулся Суслик. – Наша бабка Сыромаха безусая.
– И безрогая, – захихикал Клоп.
– Но-но, мальчики, что за шутки! – повысил голос Хомяк. – Я смотрю, вы быстро забыли, как на болоте едва не погибли! Росомаха – ведьма, злой магии колдунья! Ночью она голодна и выходит на охоту. Приближаться к торфяникам нельзя!
– А ваш лес не такой уж безопасный, – заметил Таракан. – Ведьмы-росомахи, тролли, комары размером с кенгуру.
– Да, комаров этой весной особенно много развелось, – подтвердил Суслик. – Самый опасный – горбатый. Только я ему, кажется, нос всё-таки сломал!
– И правильно сделал! – обрадовался Клоп. – Этот гадкий Горбун и меня два раза кусал. Как укусит, волдырь с яблоко, а потом неделю чешется. Но к комарам и выходкам огоньков мы давно привыкли. А что прикажете делать с троллем?! Скоро эту новость все узнают, и разбежится наш трусливый лесной народец кто куда.
– А мы не будем пока ничего рассказывать, – сказал Хомяк.
– Нетушки! – выскакивая из шкафа, возмущённо закричал Клоп. – Что я, один бояться должен?!
– Давайте всё решим завтра, – предложил Суслик. – С Котом заодно посоветуемся.
– Толстый увалень твой Кот! – накинулся на него грубый Клоп. – Пока его растормошишь, пока на ноги поднимешь, тролль всех нас по миру пустит! Меня сожрёт! И тебя за кампанию! Не хочешь попасть в рагу с чесночком?
Хомяк задумчиво подёргал себя за ухо.
– Мне кажется, не случайно этот тролль, назовём его Нюклем, на Королевском пне сидел. Ведь пень не просто сгоревшее дерево. Когда-то он был могучим вековым дубом. Каждый четвёртый год на дубе том вырастали жёлуди с магическими свойствами. Кстати, у меня как раз осталась парочка. Хотите попробовать?
Хомяк порылся в карманах и достал горсть старых подгнивших желудей. Суслик и Клоп от такого сомнительного лакомства сразу отказались. У Таракана привычки отказываться от еды не было – он взял дубовый орешек и, облизнувшись, сунул в рот.
– Кисленький. Очень даже.
Пока Таракан, кривясь и морщась, жевал магический жёлудь, Хомяк рассказывал:
– Однажды в нашем лесу разбушевалась гроза! Помню, как сейчас: молнии сверкали такие – носа на улицу не высунешь. Одна молния попала в дуб, и он загорелся. Большой был переполох! Всем лесом дуб тушили. Бедняжке Торе подчистую спалило бороду.
– Кому? – спросил Суслик.
– Я тогда собирался жениться на красавице Торе, – покраснев, сказал Хомяк, – той, что пекла самые вкусные пироги с капустой. Ах, как хороша была моя милая Тора, её чёрные кудри пахли сиренью и шиповником.
Старый гном задумался, вспоминая минувшие дни, а потом тихо произнёс:
– О свет очей прекрасный, Тора,
Назначь мне встречу у забора!
И вздохнул:
– Сладкая, как вафелька с мёдом.
– У красавицы, у Торы, прополю я помидоры, – засмеялся Клоп.
Но Хомяк так строго посмотрел на него, что тот сразу замолчал.
И тут Таракан исчез! Суслик, не успев дорисовать на его панцире цветной завиток, так и замер с открытым ртом. А Клоп, выпучив от страха глаза, запрыгнул на колени Хомяка и прижался к его большому животу. Хомяк усмехнулся:
– Я же говорил, жёлуди необычные. Да не кричи ты мне в ухо, Клоп, успокойся! Скоро он появится.
И точно – через пару мгновений Таракан снова стал видимым.
Пока приятели наперебой обсуждали эти чудеса, Хомяк дёргал себя за бороду и размышлял.
– Я вспомнил! Дуб сгорел ровно сто лет назад, в день весеннего равноденствия!
– Что за день такой? – спросил Таракан, рассматривая себя так, словно впервые видел.
– С точки зрения астрономии объяснить тебе не рискну, – ответил Хомяк. – Не поймёшь. Проще говоря, в равноденствие день становится равен ночи.
– Так день равноденствия на носу! – крикнул Клоп. – Мы же собирались веселиться, варить медовый квас и всех угощать. Забыли что ли?
Суслик задумался:
– А вы заметили, что весна в этом году особенная, очень ранняя? И расцвело всё до срока. И времири прилетели. И тролль появился в те самые дни, когда сгорело священное дерево, но ровно на сто лет позже!
– Ты прав, Суслик, тут точно какой-то секрет есть, – слезая с колен Хомяка, согласился Клоп. – Неспроста этот злодей сюда притащился. Порядочных граждан пугать. Ничего, мы против него Таракана-невидимку с острыми усами выставим. Разлюли моя малина, пусть попробует победить такого!


Глава девятнадцатая. Старинное зеркало и жемчужный клоп, единственный и неповторимый

Суслик отложил в сторону кисточки и осмотрел Таракана со всех сторон.
– Роскошно, – одобрил Хомяк. – Все эти кружки и ромбики напоминают мне боевую раскраску американских индейцев. Или папуасов с южных островов.
– Боевую – это хорошо! – обрадовался Таракан. – Я в глубине души очень боевой.
Клоп обошёл вокруг Таракана и поцокал языком.
– Да-а, с таким сюрпризом не стыдно на день рождения прийти. Он куда интереснее тортика из халвы, хоть и несъедобный.
– Почему же несъедобный? К сожалению, очень даже съедобный. Но теперь все мои страхи остались в прошлом, – Таракан с облегчением вздохнул. – Во-первых, я научился исчезать! А во-вторых, теперь я сам большой и страшно страшный.
– Ты сперва в зеркало на себя посмотри, – хитро улыбаясь, предложил Клоп. – Убедись, страшно ли ты страшный. У нас есть одно ценное старинное зеркало.
Друзья привели Таракана в комнатку за кухней, а в ней оказалось так много старых вещей, что все не на шутку расчихались, подняв облака сухой душной пыли.
– Нельзя тут прибираться, – вытирая слезящиеся от пыли глаза, объяснил Суслик. – Хомяк не разрешает.
Таракан пролез в узкую щель между шкафом и комодом и оказался перед большим овальным зеркалом с красивой позолоченной рамой. В глубине зазеркалья он увидел себя – неизвестное науке существо. Жуткое, но симпатичное.
– Кхе-кхе, – произнёс кто-то старческим голосом.
Таракан от неожиданности вздрогнул, а Суслик с Клопом так и покатились со смеху. Таракан обошёл зеркало кругом, но ничего необычного не нашёл, хотя в глубине души опасался, что встретит там какую-нибудь пыльную старушку-домовушку.
– Ну и штрашилише, – снова прошамкал кто-то. – Иш каких краёв к нам тако чудо-юдо пошаловало?
На Суслика и Клопа было страшно смотреть: оба покраснели и чуть не лопались со смеху. Таракан приблизил лицо к зеркалу и постучал по его поверхности кулачком.
– По холове шебя поштучи, пухало охородное, – проговорил голос из ниоткуда.
Таракан отскочил: что за шутки!
– Ладно-ладно, пойдём, – Суслик подтолкнул друга к выходу. – Посмотрел на себя, и хватит.
– Правильно, – поддакнул Клоп. – Нечего наше зеркало драгоценное сердить.
– Куда пошли? – заволновался голос.
По матовому стеклу побежали лёгкие серебряные волны.
– Я ешше не нашмотрелошь на это штрашилише. – Послышался печальный вздох. – Шкушно мне тут в пылиши шреди рухляди. Поховорить не ш кем.
Но старинное зеркало уже никто не слушал.
Клоп с завистью сказал:
– М-да, действительно интересно получилось. Чем дальше смотрю на нашу кукарачу, тем больше нравится. Суслик, слушай, покрась заодно и меня! Только красок не жалей!
Суслику идея продолжить урок рисования пришлась по душе. Ему хватило десяти минут, и у Клопа тоже появилась модная праздничная расцветка. Едва дождавшись, пока высохнет краска, принц убежал в пыльную каморку.
– Жемчужный Клоп! – вертясь перед зеркалом, радостно кричал он. – Единственный и неповторимый!
– Штрашный какой, – проворчало зеркало. – Пошему холой ходиш? Хде штанишки потерял? Штыдоба!
– Ай, да помолчите вы, тётя! – Клоп скорчил сам себе весёлую рожицу.
– Я не тётя! – возмутилось зеркало.
Клоп вернулся из пыльной каморки и запрыгал вокруг Хомяка.
Старый гном принялся с интересом рассматривать его:
– Мне кажется, прежний, зелёный цвет, был тебе больше к лицу. Суслик перестарался. Теперь ты похож на страшного японского робота.
– Ничего подобного! Так стало гораздо лучше! – отрезал принц. – Гораздо, гораздо лучше! Ты узко мыслишь, Хомяк. Не любишь ничего нового, современного, прогрессивного.
– Это потому, что он консерватор, – объяснил Суслик.
– Мы все тут консерваторы, – согласился Клоп. – Я сам консервы люблю, особенно шпроты в маслице.
Гномы расхохотались. Клоп с удивлением посмотрел на них, но сообразив, что друзья смеются над ним, сердито добавил:
– Думаете, вы здесь самые умные? Да ничего подобного! Тебе, Суслик, не помешало бы хоть разок в школу сходить. И тебе, Хомяк, тоже! Двести лет на земле живёшь, а кругозор так и остался… узким! – Клоп оскорблённо поджал губы.
Хомяк улыбнулся. Он не обижался на своего маленького друга, давно привыкнув к его непростому характеру и не всегда красивым шуточкам. Просто кивнул и проговорил:
– Да, я не владею испанским, немецким, французским.
Мой кругозор остаётся достаточно узким.
Только любовь, только воздух и суша, и море.
Только цветы и деревья в моём кругозоре.
– Ну вот! – всплеснул руками Клоп. – Опять стихами заговорил! Как с ним таким разговаривать?
Хомяк вручил Суслику мешок и отправил в кладовую собирать для дядюшки Дикобраза гостинцы: корешки, сушёные ягоды, орехи и любимое лакомство любого дикобраза – сладкий колючий чертополох.
– Не пора ли нам выходить, Суслик? – донеслось из кухни. – Который час?
– Не знаю, я часы нашему благородному другу дал поносить.
Клоп взглянул на руку:
– Давно пора! Уже два, три, четыре часа и много минут.


Глава двадцатая. Живи и улыбайся, друг!

Клоп взглянул на рябиновый браслет на руке:
– Уже два, три, четыре часа и много минут.
Таракан удивился:
– Какое странное время. Ты определяешь его по ягодам?
Принц кивнул:
– Эти часики Суслику подарил Хомяк, но они сломаны.
– Они не сломаны, – не согласился Суслик. – Тебе просто надо выучить математику. Все эти рябинки двигаются по браслету сами собой. Но время показывают только те, что видны поверх руки. Всего на нитке шестнадцать больших ягод и сто сорок четыре маленьких. Хомяк говорит, в древности в сутках было не двадцать четыре часа, а шестнадцать. И час делился не на шестьдесят минут, а на сто сорок четыре! Считать, конечно, не очень удобно, но я привык. Сейчас на руке видны десять больших ягод, это значит три часа дня. С минутами посложнее, определяем на глазок. Получается три часа и тридцать – сорок минут. – Суслик улыбнулся. – А может, и пятьдесят.
– Удобные часики, главное, время точно показывают! – засмеялся Таракан. – Слушай, а на руке у тебя тоже что¬-то волшебное?
– Нет! Эту фенечку я сделал сам. Она поднимает мне настроение, когда грустно. Смотрю на неё и вспоминаю одно весёлое приключение, и свой девиз заодно вспоминаю.
– Какой?
– Живи и улыбайся!
– Хороший девиз! – одобрил Таракан. – Мне бы тоже такой подошёл.
– В чём же дело? Живи и улыбайся! – Суслик снял браслет и, протянув Таракану, пояснил: – Он сделан из трёх особенных волосков. «Живи» – жёлтый волосок, «и» – изумрудный, а «улыбайся» – ультрамариновый, тёмно-синий, как в глубине торфяных трясин. Я вырвал их, не поверишь, из ушей Болотника, злого старикашки с болот. Та ещё история! У Болотника шерсть противная, склизкая, белёсая, как туман. Цветных волосков мало. Да и не хотел он их добровольно отдавать. Ругался, в жабу обещал превратить.
– Жалко, что не превратил! – влез в разговор Клоп. – Был бы тебе, Суслик, урок – нельзя у пожилых людей волосы из ушей драть, – принц снова внимательно осмотрел себя. – А я сегодня полюбил жемчужный цвет. Он соответствует моему благородному происхождению. Не понимаю, как я раньше жил просто зелёным. Хомяк, а ты какие краски предпочитаешь?
– Мне нравятся синяя и голубая.
– А почему синяя и голубая?
– Цвет небесный, синий цвет, полюбил я с малых лет, – в рифму сказал Хомяк.
– И что?
– Это цвет моей мечты. Это краска высоты. В этот голубой раствор погружён земной простор.
– Я тебя понял – потому что небо голубое, – кивнул Клоп. – Любишь ты всё усложнять. Мог бы и проще объяснить.
– И глаза у Хомяка: синий и голубой, – заметил Таракан. – Классный у нас с тобой девиз, Суслик. Один на двоих.
– На троих! – крикнул Клоп.
– Живи и улыбайся, друг! Не печалься, ненастья пройдут, – пропел Суслик. – Не сдавайся и верь в свою мечту! Не печалься, давай улыбайся, друг!
Все, как по команде, дружно заулыбались, а Клоп вдруг сказал:
– Не понимаю, у меня всё время чешется в носу, сил нет!
– Сейчас посмотрим, – Хомяк вынул из кармана странный инструмент и вставил Клопу в левую ноздрю. – Не бойся, больно не будет. Ртом дыши! Это риноскоп – прибор для осмотра носа. Ого, да у тебя там мошка застряла!
Взяв в руки пинцет, старый гном осторожно вытащил из носа Клопа… буковку «М»! Бедняжка тряслась так, что едва стояла на ногах.
– Что это?! – в ужасе заорал принц. – Доктор, я буду жить?!
– О, ещё она одна убежала от Веньки! – обрадовался Таракан.
– Что значит «ещё» одна? – с подозрением спросил Клоп.
Хомяк посадил перепуганную букву в стеклянную баночку, и та завертелась внутри как обыкновенная муха. Клоп потряс банку, и, глядя, как кувыркается бедная «М», с умилением сказал:
– Ишь ты, какая умненькая! Самое надёжное место для спасения выбрала! Ладно, идти пора! А то все пироги без нас съедят!


Глава двадцать первая. Май и волшебные вещицы Хомяка

Но сразу отправиться в Избу так и не удалось. Над домиком глухо громыхнуло, и в окна снова забарабанили крупные капли холодного весеннего дождя. Друзья переместились на кухню и быстро перекусили кашей и бутербродами.
– Нет! – решительно произнёс Клоп, старательно пережёвывая жёсткий листик салата. – В сырую погоду я никуда не пойду! Выйдем, а через минуту будем, как мокрые курицы. Я утренней прогулкой сыт по горло.
– И мы, словно мокрые курицы, шагаем босиком по улице! – пропел Суслик. – А если никто не простудится, то всё пренепременно сбудется!
– Вот-вот! – поморщился Клоп. – Пренепременно сбудется, что заболеешь, а потом две недели кислым отваром от кашля давиться придётся. Никому такого счастья не пожелаю.
– Странно! – Хомяк прислушивался к усиливающимся раскатам грома. – Гроза продолжается. Ошибся, что ли, наш Май?
– Что за Май такой? – спросил Таракан, разом откусывая половину яблока.
Суслик кивнул в сторону Хомяка: мол, подожди, скоро сам всё узнаешь. Старый гном тем временем наклонился к своему кольцу и принялся что-то нашёптывать ему, постукивая пальцем по крупному жёлтому камню.
Сейчас я снова ненадолго прерву нашу историю, чтобы рассказать вам о колечке Хомяка.
Описывая гнома в самом начале повествования, я не зря упомянул о том, что на безымянном пальце правой руки он носит золотой перстень с большим куском янтаря. Когда я смотрю на этот красивый камень, мне порой кажется, что передо мной маленький осколок солнца. На самом деле это, конечно, не солнце, а застывшая смола хвойных деревьев, возраст которой насчитывает миллионы лет! Часто внутри янтаря находят самых разных насекомых. Когда-то они попали в вязкую сосновую смолу и, не в силах выбраться, остались жить в камне. Можно долго смотреть на этот красивый солнечный минерал, вглядываясь в переливы и оттенки жёлтых, оранжевых и коричневых цветов. Или изучать оказавшееся в плену камня насекомое. Вот и в кольце Хомяка, прямо в янтаре, сидел настоящий майский жук! Его-то гном и называл Маем.
– Май! – строго сказал Хомяк. – Ты обещал солнечную погоду. Слетай и посмотри, что творится на улице.
– Да-да, пусть посмотрит, – поддержал Клоп. – У меня из-за его врунских прогнозов насморк начался! Если бы знал, что целый день будет дождь, оделся потеплее.
Клоп чихнул, из его носа вылетела буква «П».
– Держи! – заорал принц, но буковка быстро спряталась в дырке в полу.
Пока Клоп, причмокивая и посвистывая, выманивал беглянку, из янтаря Хомяка вылезал майский жук! Вот он приподнял жёсткие надкрылья, расправил крылышки, басовито зажужжал и неторопливо поднялся в воздух. Ловко увернувшись от зубастой мухоловки, Май вылетел в окно.
– Невозможно! – закричал Таракан. – Этому жуку миллион лет, куда он собрался?!
– Он полетел проведать погоду, – объяснил Хомяк. – Если дал маху с прогнозом, ошибся, пусть признается.
– Но так не бывает, – неуверенно сказал Таракан.
– Бывает-бывает! – усмехнулся Клоп. – У нас всё бывает.
Суслик кивнул:
– Хомяк этот кусок янтаря на Куршской косе нашёл, а там вся земля чарами пропитана. Тебе давно пора бы поверить в магию.
– Ты всё время говоришь: магия, магия! – воскликнул Таракан. – Где она, эта ваша магия? Как её найти? В Австралии ничего такого не было!
Хомяк по-дружески похлопал Таракана по спине:
– Дело в том, что настоящих магических мест на планете осталось не так много. Вот у нас в России с магией всё в порядке – хоть ковшом черпай. Знаете почему? – Гном обвёл глазами друзей. – Потому что наша земля очень древняя, история у страны великая и люди здесь особенные живут. Не такие, как везде.
– Да, не всем дано волшебством управлять, – согласился Клоп.
– Наш Май, – сказал Суслик, – слушается хозяина кольца и выполняет все его поручения. Он может вести разведку, искать вещи, хорошо знает погоду.
– Вообще-то, майские жуки ужасно вредные, – пояснил Клоп. – Картошку на огороде так и норовят всю перегрызть. Люди их не любят, химией поля опрыскивают, а потом у нас, у приличных насекомых, аллергия начинается. Но наш жук, – принц хмыкнул, – иногда бывает полезным.
Скоро Май вернулся, уже не один, а в обнимку с большой мохнатой мухой. С его крылышек скатывались капельки воды.
– Ага, промок! – торжествующе закричал Клоп. – Признавайся, что был неправ! И муху ещё домой привёл. Казанова!
Размахивая выбивалкой для ковров, роняя кастрюли и сковородки, Клоп скакал по кухне. Он хотел выгнать новую подружку Мая обратно в лес. Ловко уклоняясь от ударов, муха носилась под потолком и громко возмущённо жужжала. А жук тем временем подлетел к Хомяку и что-то забубнил ему в ухо. Когда старик одобрительно кивнул, Май приобнял подругу, и они исчезли внутри янтаря.
– Май говорит, гроза скоро закончится, и оставшийся день будет солнечным, – объяснил Хомяк, с интересом разглядывая кольцо, в котором появился новый жилец. – Вы заметили, какая хорошенькая у Мая невеста? Зеленоглазая! И зовут её красиво, по-мушиному, Лидия.
Хомяк улыбнулся и, подмигнув друзьям, вышел из комнаты.
– Скажу тебе по секрету, – таинственно прошептал Суслик, – у Хомяка полно разных волшебных штучек. Что бы тебе показать?
Покопавшись среди книг и безделушек, он достал стеклянную банку, внутри которой, таинственно поблескивая, пересыпались крупные красные песчинки.
– Вот, посмотри, песок с Марса. Хомяку один знакомый космонавт подарил. Только это секретная информация! Никто пока не должен знать, что люди на Марс летали. Открывать нельзя! – быстро сказал Суслик, заметив, как Таракан потянул к банке руки. – Радиация!
– Ничего не рассказывай! – закричал Клоп. – Я ему не верю, шпиону этому!
– Да хватит уже! – отмахнулся Суслик. – А вот кое-что поинтереснее. Рог Минотавра!
И, заметив недоумённый взгляд Таракана, объяснил:
– Минотавр – чудовище, людоед с головой быка, а это кусок его рога. В него даже потрубить можно, только Хомяк не разрешает. Говорит, беду накличешь.
Суслик вернул рог в шкаф и достал блюдце, на краешке которого висело, словно примагниченное, маленькое краснобокое яблочко.
– А это Оракул! Он видит будущее и даёт советы, что делать в сложной ситуации. Если тебе нужна помощь – просто спроси Оракула.
Суслик крутанул яблочко, и оно, раскидывая по комнате ярких солнечных зайчиков, быстро и весело заскользило по блюдцу. Клоп закричал:
– Таракан ведь шпион, правильно? Я уверен, что шпион!
– Ты оракулу не подсказывай, – сказал Суслик.
Яблочко остановилось, на блюдце вспыхнула надпись: «Нет».
Таракан развёл руки: мол, что и следовало ожидать.
– Моя очередь! – Клоп отпихнул Суслика в сторону. – А ну-ка скажи, умненький Оракул, чего моему Высочеству стоит опасаться в этом диком, полном опасности, лесу?
Яблочко покрутилось по блюдцу.
– Бе-ре-гись ав-то-мо-би-ля, – по слогам прочитал Клоп. – Что за глупость?! Какого автомобиля я должен бояться? Бесполезная чепуха! – Он раздражённо грохнул блюдцем о стол. – На помойке ей место!
Подбежав к шкафу, Клоп ещё раз треснул Оракулом по полке, да так неудачно, что шкаф покачнулся и стоявшие в нём книги полетели вниз, с грохотом падая на пол. А самая большая книга с автомобилем на обложке ударила принца прямо в лоб.


Глава двадцать вторая. Укрощение магического горшочка

Гроза продолжалась, а вместе с ней продолжалась и суматоха в домике гномов. Придавленный тяжёлой книгой, Клоп громко испуганно кричал. Суслик тянул его за правые руки, Таракан – за левые. На кухню прибежал Хомяк.
– Шишка, и приличная! – Старый гном достал из морозилки пачку пельменей. – Вот, познакомься, это доктор холод! Заверни в полотенце и приложи к шишке.
– Принеси мне палочку с йодом! – заныл Клоп. – Голова раскалывается!
– Палочка с йодом при ушибе мозга не поможет, – хохотнул Таракан.
Хомяк грустно улыбнулся и вышел из комнаты.
С угрюмым видом, прижимая к голове пельмени, Клоп сел за стол. Суслик с Тараканом расположились по соседству.
– Слушай, – сказал Таракан, задумчиво раскачиваясь на стуле, – я так и не понял, как работают твои часики.
– Я же объяснял.
– Помню! – перебил Таракан, раскачиваясь на стуле всё сильнее. – Но мне хочется разобраться, как рябинки сами по нитке бегают. И почему не ошибаются, показывая время.
– Но это же волшебные часы. Как кольцо с янтарём или глаз тролля без батарейки. Я говорил тебе: у Хомяка много интересных вещей по сундукам запрятано. Показать?
– Давай! – крикнул Таракан и, охнув, полетел вниз со стула, но на пол не упал, а закувыркался в воздухе, размахивая руками и ногами.
– Что происходит? Откуда невесомость взялась?!
– Нет никакой невесомости! – засмеялся Суслик. – Просто ты немного левитируешь, проще говоря, летаешь. Думаю, это снова проделки волшебного жёлудя!
Тут Таракан шлёпнулся на пол и, потирая затылок, восторженно сказал:
– Что же получается, теперь я летать умею и исчезать могу? Крутое кино!
– А ты не радуйся, кукарача австралийская, – сердито буркнул Клоп. – Все твои таланты ненастоящие!
Таракан не расстроился:
– Слушай, Суслик, что ты там про сокровища Хомяка собирался рассказать?
– Ничего он тебе рассказывать не собирался! – вспылил Клоп. – Нет у нас никаких сокровищ! Молчи, Суслик, не говори ничего! Эта заморская саранча, я много раз предупреждал, вполне может оказаться шпионом. Да-да, самым настоящим шпионом! Шпионом Гадюкиным!
Суслик расхохотался.
– Смейся-смейся – как бы плакать не пришлось! – рассердился Клоп.
И, повернувшись к Таракану, закричал:
– Мы не покажем вам план аэродрома, гражданин Гадюкин! И драгоценности Хомяка не отдадим! Вы этого от нас никогда не добьётесь!
– Хва-хватит уже! – заикался от смеха Суслик. – Перестань!
Таракан тоже смеялся:
– Оракул посоветовал мне доверять. Вы что, забыли, Ваше Высочество?
Суслик вытер выступившие от смеха слёзы:
– Не обращай на него внимания. Сейчас я расскажу тебе о волшебном горшочке.
– Держи язык за зубами! – взвизгнул Клоп.
Суслик взял стоявшее у печки ведро для опилок и накрыл принца. Из-под ведра понеслись приглушённые проклятия.
– Не надо меня жизни учить! – Суслик постучал по ведру и, подмигнув Таракану, спросил его: – Как ты думаешь, где мы берём такие необычные для нашего климата продукты, а? Зимой – свежий горошек и голубику. Или сушёный ананас, который ты съел вместе с праздничным тортом. Откуда он, по-твоему, взялся?
– Не знаю, – ответил Таракан. – В сугробах голубика вроде не растёт. В магазине покупаете?
Суслик убежал в кладовую, откуда скоро вернулся, держа в руках небольшой глиняный горшок.
– Всё дело в нём! Чтобы получить нужный продукт, надо просто попросить его.
Таракан внимательно разглядывал горшочек: с виду самый обыкновенный – пузатый, прохладный на ощупь, со странным знаком на боку: галочкой с точкой.
– Колдовская руна, – пояснил Суслик. – Буква из нашего древнего алфавита. Называется «Йожь». Такие есть на каждой волшебной вещице Хомяка.
– Чем он пахнет? – принюхался Таракан. – Похоже на чеснок.
– Точно! – обрадовался Суслик. – Запах едва слышен, но это определённо чеснок. Я не знаю, как объяснить, но все наши амулеты пахнут чесноком.
– Чесночная магия! – развеселился Таракан. – Давай попросим у горшка что-то сладенькое! Например, гранат. Это очень редкая штука, ведь, чтобы созреть, гранату надо провисеть на ветке больше половины года! Я люблю гранаты, они сочные и фантастически полезные!
– Если бы всё было так просто, мы бы с тобой и гранат заказали, и апельсины, и какой-нибудь экзотический дуриан, издающий изысканный аромат старых нестиранных носков. Погоди, сейчас я тебе всё расскажу.
После этих слов Клоп попытался вырваться на свободу, и ведро из-под опилок бешено задёргалось.
– Сначала горшок следует нагреть, – Суслик навалился на подпрыгивавшее ведёрко. – Мы заметили, что летом лучше всего оставить его на солнышке. А зимой ставим в печь и топим до самой ночи. Становится так жарко, что к вечеру мы с Хомяком ходим по дому в одних трикошках.
– И что, после этого можно заказывать продукты?
– Не продукты, а продукт. Только один. И не заказывать, а просить. Очень жалостливо. Надо упрашивать горшок, ныть, канючить, выклянчивать у него то, что нужно. Главное, поинтереснее. Горшочек любит, когда его хвалят. Любит, когда сказки рассказывают, особенно, если они о хоббитах.
– О ком?
– Не знаешь хоббитов? – удивился Суслик. – Да про них же все знают! Хомяк считает, что писатель, который книжки про хоббитов придумал, про нас, жихарок, на самом деле писал. А у вас в Австралии и кино про них снимали! Неужели не слышал?
– Не-а.
– Ну как же! Там один смелый хоббит, а на самом деле жихарка, великое кольцо нашёл, за которым злой тёмный властелин с армией гоблинов охотился. Все, кому в руки это кольцо попадало, его «прелестью» называли. Хоббиту помогли друзья, а злого властелина они потом победили. Ай, долгая история. – Суслик махнул рукой. – Нашему горшочку тоже нравится, когда ему прелесть говорят.
– Прелесть! – крикнул Таракан в горшок и послушал, что будет.
Ничего. Тишина.
– Ещё он любит, чтобы еду просили не скучно, а с разными красивыми и редкими словами. Однажды Хомяк решил сделать печенье с шоколадной крошкой и до вечера уговаривал горшок какао-бобами с нами поделиться. Пятьсот раз «моя прелесть» сказал! Рок-н-ролл перед ним два часа танцевал! Устал так, будто весь день лопатой махал. Главное, дождаться хлопка! Но что появится внутри, не всегда понятно: часто горшок заменяет нужный продукт чем-нибудь бесполезным. Не удивлюсь, если вместо сладкого граната он нам боевую гранату подсунет, – Суслик засмеялся. – Однажды мы заказали малину, а через два часа уговоров получили перепачканную в глине рябину.
– Слова похожие, – догадался Таракан, – малина, рябина, глина. Он или слышит плохо, или просто издевается над вами. Кстати, зачем вы фальшивую ягоду на торт положили? Я чуть зуб не сломал!
– Мы клубнику просили-просили, да не допросились, – скороговоркой ответил Суслик. Он несколько минут усердно растирал глиняные бока горшка руками, потом наклонился к горлышку и забубнил:
– Дорогой, любимый, лучший в мире горшочек, помоги! Драгоценный ты наш! Бесценный ты наш! Что бы мы без тебя делали? Да как бы мы без тебя жили? Кормилец! Любимец! Друг дорогой! Умоляем, не пожалей от щедрот своих, подай на пропитание маленькому жихарке и его голодному другу. – Суслик ткнул в бок Таракана. – Поклонись горшочку!
Таракан поклонился. Даже ладони к груди прижал в знак особого уважения.
А Суслик снова завёл:
– Винограда нам надо зелёного, вкусного, зрелого. Без косточек. Киш-миш называется. Хотя бы килограммчик! Не жить нам без него! Одни слёзы и страдания ждут нас, друзей твоих верных, горшочек родненький! Сладенький виноградик для животиков наших очень нужный. Заболят иначе наши животики. И головушки заболят. И ручки-ножки отвалятся. Придётся нам целый день в постельках лежать, слёзы горькие лить. Поболтать с тобой некому будет! Лучше уж ты, ненаглядная прелесть наша, виноград присылай, не жалей. А уж мы тебя наградим! Вымоем начисто, протрём насухо, на видное место поставим. Рушником белым свадебным укутаем.
Горшок молчал.
– Плохо просим, – вздохнул Суслик. – Слушай, ты рок-н-ролл танцевать умеешь?
Таракан не выдержал: подскочил к Суслику и, вырвав из его рук горшок, рявкнул:
– Виноград давай, кастрюля ржавая!
Вредный горшочек испуганно забулькал, раздался оглушительный хлопок, и в лицо Таракану вылетел фонтан мелкого жёлтого изюма.


Глава двадцать третья. Пугающее предсказание Оракула

Таракан растерянно смотрел на рассыпанный по полу изюм. Суслик увидел его выпученные глаза, застрявшую в носу изюминку и, схватившись за живот, во весь голос захохотал.
В кухню вбежал встревоженный Хомяк.
– Что случилось?!
Таракан достал из носа изюминку, забросил в рот, задумчиво пожевал.
– Не обманул горшок. Вкусный изюм, и косточек нет.
Хомяк недовольно поцокал языком:
– Что же вы натворили, мальчики?
– Я рассказывал, откуда мы продукты берём, – начал объяснять Суслик. – И вдруг – бах! И изюм полетел, хотя мы виноград просили.
Тут в комнате громко пикнуло. Таракан недоумённо осмотрелся.
– Сообщение пришло, – сказал Суслик. – Кто пишет?
Хомяк достал из кармана маленькую чёрную коробочку, пробежался глазами по экрану.
– Кот пишет. Говорит, к пяти подходить.
– Вы письмами по воздуху обмениваетесь? – восхитился Таракан. – Опять магия?
– Не магия, а радиосвязь, – пояснил Хомяк. – Полезное человеческое изобретение. Эта коробочка называется «пейджер». Раньше мы с почтой Мая отправляли, но он больше с мухами заигрывает, чем дело делает. Пейджер, конечно, не самое современное устройство, но я его доработал.
Старик вытащил из комбинезона микрофон с толстым шнуром, подключил к чёрной коробке и протянул Суслику. Суслик сказал: «Ждите, придём с сюрпризом». В ту же секунду эти слова появились на зелёном экранчике, а следом «Сообщение отправлено». Пейджер пискнул.
– Вот и всё, и никаких хлопот! Сейчас нашу весточку получат в Избе.
Хомяк распихал аппаратуру по карманам, взял в руки горшочек.
– Напрасно вы, мальчики, на кормильца нашего накричали. Вдруг он испортился? Вежливее надо быть, – старый гном с нежностью погладил горшок и даже поцеловал. – Помнишь, Суслик, как мы просили желе и забыли сказать «пожалуйста»?
– Ага! А потом два дня по колено в желе ходили!
– Я и вежливо могу, – Таракан забрал горшок себе и добрым голосом прожурчал: – Милый славный горшочек, не обижайся! Лучше винограда дай, а мы тебя тогда не разобьём!
Хомяк удивлённо поднял бровь, и тут в его кармане снова громко бикнуло. Гном достал пейджер и недоумённо произнёс:
– Это не от Кота. Это от горшка! Пишет: «Шиш вам!»
В комнате опять оглушительно грохнуло, и в потолок ударила сухая сосновая шишка.
– Крутое кино! – расхохотался Таракан. – Просили киш-миш, а получили шиш! Шиш-ку!
Суслик тоже рассмеялся, да так, что икать начал. Так они и стояли с Тараканом, икая и смеясь. Хомяк улыбнулся, взял веник и принялся заметать разбросанный по полу изюм на совок.
Таракан крикнул:
– Ничего не выбрасывай! Я всё съем!
Старый гном покачал головой:
– Смотрю на тебя, родной, и вспоминаю одного странного человека. Настолько странного, что он в «Книгу рекордов Гиннесса» попал. Звали его «Месье Съешьвсё». Представляете, этот чудак ел шины, батарейки, телевизоры и даже тележки из магазинов! А однажды съел, и это не шутка, настоящий самолёт! Не в один день, конечно, за пару лет, но всё же! Я начинаю думать, что и ты на такое горазд.
Таракан сказал:
– Не будем размениваться на мелочи. Батарейки не нужны, несите сразу самолёт!
И мальчишки дружно загоготали.
Хомяк улыбнулся, снял со стола ведро. Клоп спал, положив голову на холмик из опилок.
– Вставай, соня.
Клоп потянулся, зевнул и сонным голосом спросил:
– Что, Суслик, все наши секреты шпиону разболтал? Ничего не забыл?
– Все, – радостно подтвердил мальчик. – И твои тоже.
Клоп побледнел.
Приятели вышли из кухни, только Таракан не торопился. Сперва он ссыпал собранный с пола изюм себе в пасть. Пожевал, сплюнул ком рыжих волос. Освободил букву «М», и та, радостно подпрыгивая, побежала к подружкам, которые скакали по панцирю Таракана и махали ей лапками. Потом взял в руки рог Минотавра, поднёс к губам, осторожно подул. Рог загудел: глухо и зловеще. В окно ударил порыв ветра, загрохотали раскаты грома, за стеклом пронеслась парочка встревоженных времирей. Но Таракан не обратил внимания на эти тревожные знаки. Отложив рог в сторону, он взял шар-предсказатель и спросил:
– Что нас ждёт, маленький Оракул?
Краснобокое яблочко медленно, словно нехотя, сделало несколько кругов и остановилось. Таракан с ужасом прочитал: «Беда». А надпись на блюдце вдруг поменялась прямо на глазах! Теперь там было написано: «Опасность»! Таракану стало не по себе, по спине потекла струйка холодного пота. Тут и второе предсказание Оракула потускнело, а на его месте появилось третье: «Берегитесь».
Когда Таракан появился в гостиной, Клоп подозрительно спросил:
– Ты чего так долго? Небось, опять еду воровал или в рог дунул. С тебя станется!
Таракан промолчал. Он решил никому не рассказывать о мрачных пророчествах всезнающего провидца.


Глава двадцать четвёртая. Чёрные осы атакуют!

Как предсказывал жук Май, ливень скоро закончился. Тучи расползлись по сторонам, и солнечные лучи залили домик гномов тёплым радостным светом. Суслик принялся подгонять друзей к двери: волшебные часики на руке Клопа показывали уже половину пятого, а может, шестого, а это время, как известно, считается лучшим временем для похода по гостям.
– Всё дело в том, – объяснял он, – что ровно в пять вечера в Избе начинается весёлое соседское чаепитие с пирогами, которое часто затягивается до глубокой ночи.
На эти чайные посиделки перед началом главного праздника – дня рождения дядюшки Дикобраза – и хотел привести своего нового товарища Суслик.
Таракан прикрыл глаза и облизнулся. Он представил, как открывает дверь в Избу и видит длинный стол, накрытый белоснежной скатертью. На столе стоят расписные тарелки с пирогами, пряниками, печеньем и изысканными французскими пирожными с кремом. Таракан снова облизнулся. Чашечки ароматным чаем дымятся! И рядом с каждой по два блюдечка. В одном – сгущённое молоко, в другом – варенье. «Хорошо бы земляничное», – подумал Таракан. Самовар медным боком посверкивает, пыхтит. Вот банка с мёдом. Большая. Литров на пять. Сунул в неё палец, облизал. В старинной фарфоровой сахарнице белые кусочки сладкого рафинада. Плитка шоколада. Нет, лучше две, а то и три плитки: зачем мелочиться, когда фантазируешь?
– Красота! – не открывая глаз, пробормотал Таракан. – Не жизнь, а сказка.
– Опять он есть хочет! – Клоп недобро посмотрел на размечтавшегося Таракана. – Вон даже слюни потекли. Слюнопотам австралийский!
Они стояли в прихожей, ждали Хомяка. Старый гном ушёл в пыльную каморку, и теперь оттуда доносились его весёлый голос и приглушённые звуки арфы. Кажется, он что-то пел.
Друзья заглянули в комнату.
Старый гном сидел на краю деревянного сундука, заваленного книгами, свитками, газетами и прочей пыльной рухлядью. В одной руке он держал бутылку кефира, в другой – длинную французскую белую булку. Рядом, поблёскивая позолотой, стояла высокая изящная арфа. Откусывая большие куски и запивая кефиром, Хомяк напевал:
– А кефир я допью ровно в десять!
А батон я доем чуть пораньше!
И перед сном, я скажу перед сном:
«Ах, мама, до чего хорошо!»
Пальцами ног гном шевелил струны арфы, и та издавала приятные мелодичные звуки. В углу тихо мурлыкало старинное зеркало. Клоп бросился к Хомяку и, запрыгнув ему на колени, отщипнул от багета ароматный мякиш. Хомяк поманил Таракана и со словами: «Ну-ка, попробуй!» вручил булку и кефир. Потом слез с сундука и, с трудом откинув окованную железом крышку, принялся копаться внутри. К потолку столбом поднялась пыль. Все дружно расчихались.
– Вот он где, а я найти не мог, – удивлённо сказал Хомяк, доставая из пыльного облака рулон ветхой, весьма неопрятной на вид материи.
– Да это же наш бешеный ковёр-вертолёт! – обрадовался Суслик. – Помните, мы на нём к радуге летали?
– Как летали? – удивился Таракан. – Там же дыр полно. Вывалиться можно.
– Да-да! – закричал Клоп. – Я сам два раза в болото падал! Больше никогда на этот ковёр не залезу, даже не просите! Хотя, – Клоп задумался, – сначала зашейте его, постирайте. Диванчик мой на серединку поставьте, чтобы я, как шах Бабадур, возлежать мог, свои владения оглядывая. Вот тогда, может быть, и полетаем.
Хомяк сунул ковёр в карман комбинезона, насмешливо посмотрел на Клопа.
– Всё так и сделаем, Ваше Высочество, всё как скажете. И диванчик разместим, и корзинку с фруктами подготовим. Только не забывайте, пожалуйста: для полёта подготовка нужна. Уж больно наш коврик непослушный, вертлявый, и скачет, как шальной. Как бы диванчик с Вашим Высочеством вниз не шмякнулся. А-а, – гном вынул из сундука небольшой свёрток. – Вот, что я искал!
Хомяк развернул тряпку и вручил Таракану настоящую боевую рогатку!
– Наш лес действительно не самое безопасное место. Тебе может пригодиться оружие для защиты. Держи, родной.
– Спасибо, дедушка! – Таракан крепко обнял старика всеми четырьмя лапами. Хомяк смущённо закашлялся и покраснел.
Таракан замер от восхищения. Рогатка была красивая, с крепкой, отполированной до блеска деревянной ручкой, в центре которой таинственно мерцал пурпурно-красный рубин.
Клоп выхватил подарок.
– Ух ты! Мы вышли из бухты! Где ты её прятал, Хомяк? Почему нам не показывал? Разлюли моя малина! Дай камень, сейчас пульну куда-нибудь!
– Пулять будет Таракан! А ну, верни обратно! – строго сказал Хомяк.
Клоп надул губы.
– Опять тот же запах, – Таракан принюхался. – Даже рубин чесноком пропах.
– А что тебе не нравится?! – с вызовом спросил Клоп. – Чеснок от вампиров хорошо помогает. У меня всегда на шее долька висит. Три раза на меня вампир нападал! И три раза выплёвывал!
Вернувшись в прихожую, друзья расселись по лавкам. Хомяк вытащил из кармана лапти, внимательно осмотрел подошвы.
– Неужели это те самые противокомариные лапти? – поинтересовался Таракан.
Гном кивнул.
– Наденешь их?
– Сапожки резиновые надену, на улице сыро, – Хомяк вернул лапти обратно в комбинезон и достал из шкафчика сапоги.
– Почему они так красиво посверкивают? – снова спросил любопытный Таракан.
– Звёздная пыль, – объяснил Хомяк.
– Звёздная пыль? На сапогах? – не понял Таракан.
– Да. Хотя, если рассуждать строго по-научному, вся пыль на нашей планете звёздная. Знаете почему?
Таракан и Клоп дружно замотали головами: не знаем.
– А потому, – Хомяк сел на табурет и, покрякивая от натуги, принялся натягивать на ноги сапожки, – что каждый день на матушку Землю падают тонны космической пыли. Точнее, шестьдесят пять тонн. А это, между прочим, вес десяти упитанных индийских слонов.
– Так давайте вообще мыться не будем! – обрадовался Таракан. – Зачем ценную звездную пыль с себя смывать?
– Слушай, что ты тут свои порядки заводишь?! – вспылил Клоп. – Зачем вопросы Хомяку задаёшь, а? Зачем у Суслика тайны наши вынюхиваешь? Точно, шпион! И секретный код от лифта подсмотрел! Да-да, подсмотрел! Я видел!
Клоп показал Таракану кулак, открыл дверь и осторожно выглянул наружу. Не заметив ничего подозрительного, махнул рукой – свободно!
Таракан подобрал с земли камешек и, вложив его в кожаный держатель, который Хомяк назвал «седлом», хорошенько натянул и отпустил резиновый жгут. Но камень никуда не полетел! Таракан попробовал ещё раз.
– Я не умею, – грустно сказал он. – Давай ты.
Но у Суслика тоже ничего не получилось. Рогатку взял Клоп, потом Хомяк.
– Как странно, – бормотал старый гном, выискивая на своём подарке неисправность. – Всё же правильно делаем, нехитрая наука – из рогатки стрелять. Эй, родной! Ты чего?!
Таракан стоял с остекленевшим взглядом.
Суслик с Хомяком подскочили к приятелю и принялись тормошить его. Таракан очнулся, с ужасом в голосе произнёс:
– Видение у меня было! Туча чёрная небо заволокла, а он, – Таракан ткнул пальцем в Клопа, – плакал и руками за попу держался. Представляете?!
– Ты дурь из головы выбрось! – засмеялся принц. – Придумаешь тоже!
Старый гном нахмурился, отдал рогатку Суслику. Мальчишка спрятал камень в карман, задумчиво покрутил рогатку в руках, навёл на дупло стоявшей напротив старой липы.
– Снаряд положи, разиня, – усмехнулся Клоп.
– Бац! – крикнул Суслик, натянув и отпустив резинку. Из пустой рогатки с огромной скоростью вылетел снаряд. Раздался треск, старая липа покачнулась, из дупла с возмущённым жужжанием вылетели крупные чёрные осы. С минуту они недовольно крутились вокруг дерева, высматривая, кто осмелился их потревожить.
– Не понял, – удивился Клоп. – Ты же камень в рогатку не положил!
Суслик покопался в карманах:
– Пусто.
Хомяк задумчиво почесал лысину:
– Ну-ка спрячь в карман вон ту зелёную шишку.
Суслик так и сделал: сунул в штаны шишку и снова навёл рогатку на дерево.
– Чем он стрелять-то будет?! – закричал Клоп. – Воздухом?!
Суслик со всей силы потянул резинку и тянул её до тех пор, пока та не лопнула. Хлоп! К осиному дуплу, разрезая воздух, полетела та самая зелёная сосновая шишка, что должна была лежать в кармане штанов. Точно в цель! В дупле снова громко зажужжали, но тут уж осы не раздумывали и чёрной тучей накинулись на бессовестных испытателей рогатки.
– А-а-а-ай! – завопил от ужаса замешкавшийся при отступлении Клоп.
Он оступился, упал, и громадная пучеглазая оса совершенно пиратского вида, не обращая внимания на благородное происхождение Клопа, ужалила его прямо в королевский зад.
– Ы-ы-ы-ы! – истошно завыл несчастный принц.
Друзья в мгновение ока оказались дома и быстро закрыли дверь.
– Злые осы, дикие, могут и дверь сломать, если сообща налетят, – запирая засов, сказал старик. – Да не кричи ты, Клоп, сейчас подлечим тебя. Суслик, проверь карман, там ли шишка.
Шишки в штанах не оказалось.
– Ну что? Теперь всем всё ясно? – спросил Хомяк. – Система стрельбы из рогатки оказалась удобной и очень простой.
Таракан кивнул, а Клоп, сжав от боли зубы, замотал головой.
– Объясняю для тех, кто свалился с луны, – сказал Суслик. – Набираем полные карманы камней, рогатка сама будет их доставать. Один за другим. И прицеливается она сама! Я ведь специально мимо стрелял, а шишка всё равно в дупло попала!
– Здорово! – восхитился Клоп. – Хомяк, вот подарил бы ты мне эту рогатку, да пораньше! Мы бы и Росомаху из леса прогнали, и у мандрагор сокровища отобрали, и Фантомасов одного за другим перестреляли!
– Удобная штука, – согласился Таракан. – Самонаводящаяся рогатка, которой не нужна перезарядка. Только как же она выбирает, чем ей выстрелить – камнем или каким-нибудь полезным предметом из кармана?
– В этом нам предстоит разобраться, – ответил Хомяк.
– Ты уж разберись! – ехидно заметил Клоп. – В твоих карманах чего только нет! У тебя рогатка может и велосипедом выстрелить.
В дверь и окна шумно бились рассерженные осы. Выходить из дома было опасно.
– Эх, не успеем мы теперь на дружеское чаепитие, – расстроился Таракан и, глядя на утирающего слёзы Клопа, добавил: – А видение моё пророческим оказалось! Хорошие у тебя жёлуди, Хомяк, полезные!


Глава двадцать пятая. Кукабары, или как Клоп становится удивительным везунчиком

«Эх, не успеем мы на дружеское чаепитие», – подумал Таракан, а вслух спросил:
– А как же праздник? Мы что, дома останемся?
– Не переживай, родной, – Хомяк достал из морозилки пельмени – сделать принцу новый холодный компресс. – Скоро дорога освободится. Чёрные осы очень свирепые, но не очень сообразительные. Сейчас они успокоятся и вернутся в дупло. Надо подождать.
– Опять палочку с йодом не дашь? – потирая укушенный зад, спросил Клоп.
Хомяк покачал головой.
– Палочка с йодом – штука полезная, но не в этом случае. Держи пельмени, а я пойду котлеток пожарю.
– И манную кашу свари! А мы пока в лото поиграем.
Трое друзей направились в комнату Суслика. Клоп открыл шкаф и начал выбрасывать из него вещи. Наконец он нашёл коробку с игрой «Лото», а ещё красивый домашний халат синего цвета с широкими рукавами и большими карманами.
– Деньги есть? – деловито спросил Клоп, надевая тёплый халатик, что выглядело немного странно, ведь в комнате было не холодно. – Бриллианты, жемчуг, золотые монеты? Ценное наследство от бабушки тоже подойдёт.
Таракан покачал головой. Принц нахмурился и посмотрел на Суслика.
– Нет у меня бриллиантов! Что за мода пошла на деньги играть? Давайте лучше просто так сыграем, на интерес. Если на интерес не интересно, я могу глобус на кон поставить.
– Ну и на что он мне, глобус твой? – саркастически поинтересовался принц. – Если бы он как ящик открывался, чтобы я мог бутылочки со сладким лимонадом хранить, секретики свои королевские от шпионов прятать, тогда да, тогда понятно. Нет, не подойдёт глобус! – отрезал Клоп и снова выжидающе посмотрел на Таракана.
– У меня даже глобуса нет, – смутился тот.
– Какая нищета! – печально протянул Клоп, но глаза его ярко блеснули. – Постой, Таракашечка, милый друг, у тебя же рогатка новая есть! Давай на неё и поиграем. Я согласен, хоть она и поломанная, и цена ей один грошик.
– Ага, грошик, – усмехнулся Суслик, – с рубином-то в рукоятке.
– Не буду, – твёрдо ответил Таракан. – На подарки не играю.
– Ой, ну что с вами, такими скучными, делать! Ладно, давайте просто так играть. Но, если я выиграю, вы меня на руках до Избы понесёте. Договорились?
Посовещавшись, Суслик с Тараканом решили на условия принца согласиться: всё-таки шансов обыграть плутоватого друга у них было больше.
Каждый выбрал по карточке. Усердно перемешивая в мешочке бочонки, Клоп хитро поглядывал на товарищей. В его глазах прыгали озорные огоньки.
– Эта игра называется «лото», что переводится, как «лотерея», – важно сообщил он. – Здесь всё зависит только от удачи, но я в лото чемпион!
Таракан рассмеялся – буквы под панцирем затеяли весёлую игру, и это было ужасно щекотно. Но Клоп принял его смех на свой счёт.
– Не веришь? – обозлился он. – Сейчас и проверим! Правила знаешь?
– Надо выпавшие числа на карточке закрывать. Кто первым ряд закроет, тот победил!
– Правильно, – хмыкнул Клоп, и игра началась.
Из мешочка появился первый бочонок.
– Топорики!
– Семьдесят семь, – подсказал Суслик. – Две семёрки на топорики похожи. Семьдесят семь ищи, если нашёл – закрывай.
– Ты не удивляйся, Букашка-Таракашка, – засмеялся Клоп. – Двоечку я «лебедем» зову, четвёрку – «стульчиком», одиннадцать – «барабанными палочками», а двадцать восемь – «о милости Клопа попросим». Если хочешь, я могу восьмёрку «таракашкой» в твою честь назвать!
Таракан неуверенно кивнул.
– Тогда деньги плати! – рявкнул Клоп. – Ладно, ладно, я пошутил! А знаете, какой мой любимый бочонок? «Пятьдесят один»! «Великолепная пятёрка и вратарь»! Я хоккей люблю.
– Я тоже, – сказал Суслик.
– И мне хоккей нравится, – оживился Таракан. – Я дома, в Австралии, часто его смотрел. Команда у нас называется «Кукабары»!
– Хоккей в Австралии! – подпрыгивая на стуле, закричал Клоп. – Ну ты и выдумщик!
– Почему же выдумщик? Наша сборная по хоккею вообще-то лучшая в мире!
После этих слов Клоп так расхохотался, что свалился со стула на пол.
– Лучшая в мире, лучшая в мире, – заикаясь, повторял он, растирая по лицу выступившие слёзы. – В лучшей сборной Овечкин играет, а играет он в нашей команде! Совсем заврался ты, Таракашка.
– Честное слово! Зуб даю! – Таракан покопался во рту. – Вот, держи!
– Фу, убери это! – замахал руками Клоп. – Какая гадость.
– Но я – не обманщик! Суслик, ты мне веришь?
Суслик пожал плечами:
– Я тебя не понимаю. Все знают: Россия и Канада – сильнейшие хоккейные команды. А в Австралии хоккея вообще нет, ведь там жарко.
– А в жарких странах в хоккей не играют, – поддакнул Клоп.
– А вот и играют! – настаивал Таракан. – Главное, чтобы газон ровный был.
– Газо-о-он! Газо-о-он! – кричал Клоп, от восторга стуча ногами по полу так громко, что в комнату прибежал Хомяк.
Узнав суть спора, старый гном подошёл к Таракану и по-дружески хлопнул его по плечу:
– Эх вы, болельщики луковые. Неужели не знаете, что, кроме хоккея на льду, который вы так любите, есть хоккей на траве! Про него Таракан и говорит. А австралийская сборная по хоккею на траве действительно одна из сильнейших. Игроки этой команды называют себя любопытно… – Хомяк задумался.
– Кукабары, – подсказал Таракан.
– Точно, кукабары! – согласился Хомяк. – Австралийские зимородки, пение которых похоже на смех человека.
И он вдруг резко отрывисто захохотал.
– Вылитая кукабара, – заметил Таракан.
Весело крякнув, Хомяк снова хлопнул Таракана по плечу и ушёл на кухню, а Клоп принялся заново перемешивать бочонки.
– Ладно, с хоккеем и кукабарами разобрались. Играем дальше.
Он лукаво прищурился:
– Вот, если выпадет число «тридцать три», как вы его назовёте?
– Коровы! – закричал Таракан, демонстрируя неплохое знание детских песенок.
– Ну, можно и коровы, – благосклонно согласился принц, – но мы, профессионалы в лото, называем этот бочонок «кучерявым». Троечки на кудри похожи, – объяснил Клоп и тоненьким голоском запел:
– Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,
Развевайся, чубчик, на ветру!
Таракан рассмеялся.
– Когда я в Одессе жил, мы всегда песенку про чубчик пели, – пояснил Клоп, – если в лото играли.
– Ты не болтай, одессит, – улыбнулся Суслик. – Дальше кричи.
Выпавшие «топорики» оказались только на карточке Клопа. Он быстро поставил бочонок на клетку «семьдесят семь», радостно подпрыгивая на табуретке и напевая: «Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый».
– Не расстраивайся, первый ход ничего не значит, – Клоп решил подбодрить загрустившего Таракана. – Себе я уже достал, теперь твоя очередь. Что там Таракашке надо? – Он внимательно осмотрел сначала его карточку, потом свою. – Вот! Сейчас крикну тебе сорок девять. Если получится, конечно.
Принц разжал кулачок и с притворным удивлением закричал:
– Разлюли моя малина! Вот так везение!
Таракан обрадовался: закрыл на карточке сорок девять, краем глаза заметив, что такое же число нашлось и у Клопа, причём в том же ряду, где стояла бочка с «топориками».
– Эй, Суслик, – обратился к другу довольный принц, – что-то ты загрустил! Сейчас поищем для тебя восемьдесят восемь – двойную «таракашку»! На твоей карточке как раз внизу имеется. Клоп добрый, всегда на выручку приходит. Только не все это ценят!
С этими словами он неуловимым жестом фокусника извлёк из мешка новый бочонок, покрутил между пальцами, спрятал в кулак, подул, сказал: «Крекс-фекс-пекс», а когда раскрыл ладонь, там в самом деле оказалось то, что нужно.
Принц всплеснул руками:
– Какая удача! Закрывай, закрывай скорее! – посоветовал он Суслику, между делом поставив восемьдесят восемь и на свою карточку. Теперь у Клопа были закрыты в ряду три клетки из пяти.
– Ах, какой везучий наш Клопик! – радостно ворковал хитрый принц. – Три раза забрасывал Клопик невод в синее море и три раза золотую рыбку ловил.
Таракан пожал плечами: всё это выглядело очень подозрительно. Принц тем временем запустил в мешок все четыре руки и принялся ловко перебирать ими бочонки. И вдруг снова громко заверещал:
– Эх, счастливая же у меня карточка! Пятьдесят три! Я удивительный везунчик!
Это уже переходило все границы! Клоп кричал числа только для себя, а от победы его отделял всего один шаг. То, что приятель самым нахальным образом обманывает их, Суслик и Таракан поняли сразу. Но как он доставал из мешка только нужные ему бочонки?
– Так, так, так, – мурлыкал Клоп, поочередно подмигивая то Суслику, то Таракану. – Всего одну циферку осталось удачливому Клопику найти. И не придётся ему своими худенькими ножками до Избы полчаса по грязи шлёпать. Понесут моё Высочество на ручках те, кому в лото везенья нет. – Он противно захихикал.
– Теперь я ведущим буду! – Суслик потянул мешок на себя.
Но Клоп держал мешочек очень крепко.
– Убери руки, чума болотная! Мы так не договаривались!
Суслик отступил, и принц снова принялся перемешивать бочонки. Он молчал и недовольно щурился, бросая на друга сердитые взгляды.


Глава двадцать шестая. Друзья ловят Клопа на обмане, а ещё поют и танцуют

Суслик с Тараканом внимательно наблюдали за Клопом. Они были уверены, что принц морочит им голову, но как именно пока не понимали. Внезапно из стоявшей на шкафу красивой морской раковины послышался громкий треск.
– Раковина заработала! – во всё горло заорал Клоп, выскакивая из-за стола.
Синий халат распахнулся, из широкого рукава вылетел бочонок с числом «двенадцать» – последним на карточке. Нервно дёрнувшись, принц запнул его под шкаф и оглянулся: не видел ли кто. Тем временем треск из раковины прекратился и послышалась мелодия. Весёлая, заводная, с присвистами.
– Это энергичный танец! – закричал Клоп, начиная выделывать ногами уморительные кренделя. Таракан покатился со смеху. Но принц не замечал, что со стороны выглядит смешно, он козликом скакал по комнате и напевал вслед за раковиной:
Год за годом растут большие города.
Всё для народа, в любое время года!
Нам навстречу встаёт великая страна!
Так добрый вечер!
Привет с Большого Болтуна!
– Давай к нам! – позвал Таракана Суслик. – Танец очень простой. Ногами шагай, будто по облакам гуляешь. Вот так!
Через пару минут озорная песенка закончилась. Друзья повалились на кровать. Таракан взял в руки раковину, заглянул внутрь, потряс. Раковина молчала. Он начал трясти сильнее.
– Да не трогай ты её, положи на место, – возмутился Клоп. – Разобьёшь ещё. А она у нас одна, второй такой, может, и в природе нет. Раковина сама решает, когда ей петь. Это тебе не глупый горшочек пугать.
– Хорошая песня? – спросил Суслик.
– Отличная, – кивнул Таракан. – Смешная, но слова правильные – что города растут, что страна ваша великая. Я только не понял, откуда нам приветы передавали.
– С Большого Болтуна, – Клоп уселся на сусликову подушку как на трон. – Гора так называется: Большой Болтун, или Болтун-гора. Неприятное место! Правда, Суслик?
Суслик покачал головой.
– У меня есть гипотеза, между прочим, не лишённая оснований, что Болтун-гора – это обломок гигантского метеорита! Человек, который эту песенку пел, на метеорит залез и давай друзьям приветы передавать.
– Хороший он, весёлый, юморной, – послышался голос Хомяка.
Оказывается, всё это время он стоял у двери, прислушиваясь к разговору.
– Витей его зовут, – продолжал старый гном. – А может, Серёжей... Не помню уже. Знал я его неплохо. Сердце золотое, и талант настоящий. Жил он на Болтун-горе, песни сочинял. Организм у Вити... или всё-таки Серёжи, – Хомяк задумчиво почесал лысину, – был особенный, ведь на горе долго не посидишь – нормальному человеку там дышать несподручно.
– Почему это? – спросил любопытный Таракан.
– А потому, что ещё с эпохи динозавров оброс Большой Болтун вредными растениями, – таинственным голосом объяснил Хомяк. – Папоротником, болиголовом, дурман-травой. Воздух на горе так ядом пропитался – никакой противогаз не помогал. За версту люди этот пустырь обходят. Лет сто назад здешние бабки-ёжки решили, что такое гадкое место им очень подходит. Назвали Большой Болтун Лысой горой, и каждый год в ночь на Хеллоуин, а по-старорусски в праздник Велеса, когда растения пуще прежнего пахнут, стали проводить там свои мрачные вечеринки. В эти ночи гора начинала «болтать», и по всей округе разносились таинственные стоны и шёпоты. Отсюда и название. Да, знал я Витю. Серёжу тоже хорошо знал. Весёлые ребята. Они дурман-траву собирали, в аптеку сдавали, иван-чаем на базаре торговали, а по вечерам бабкам-ёжкам песню про страну Лимонию пели.
– А мне кажется, Серёжа с Витей – марсиане, они на этом метеорите из другой галактики к нам на Землю прилетели! – решил Клоп.
– Всё может быть, – улыбнулся Хомяк и, мурлыча под нос весёлый мотивчик, ушёл.
– Скажу вам по секрету, – заговорщицки улыбнулся Суслик, – в прошлом году я ездил туда на велике. В моей энциклопедии было задание найти метеорит! Следовало залезть на него и обойти кругом, да не просто так, а лунной походкой. Потом три раза перекувырнуться, плюнуть через плечо и, дёргая себя за левое ухо правой рукой, покричать петухом. А чтобы голова не болела, защитную шапочку из фольги надеть. Чертёж шапочки прилагался.
– И зачем всё это было нужно? – спросил Таракан.
– Крик петуха открывал проход в пещеру, полную палладия! А палладий, как известно, очень ценный металл, дороже золота.
Глаза Клопа заинтересованно блеснули:
– Нашёл палладий?
– Куда там, – махнул рукой Суслик. – Ошиблась энциклопедия. Как к горе подъехал, так в голове затрещало, пришлось назад повернуть. И шапочка из фольги не помогла.
– Ясненько, – задумчиво протянул Клоп. – Слушай, Суслик, давай на Болтун-гору зимой сходим! Зимой там снег лежит, и дурных растений нет.
Суслик охнул: как сам не догадался?
– Ладно, неудачники, играть пошли! – засмеялся принц, довольный своей сообразительностью. – Мне до победы чуток осталось. Если повезёт, конечно. А может, и вам госпожа Удача наконец улыбнётся. Садитесь за стол, пожалуйста.
А сам встал на коленки и полез под шкаф.
– Контактная линза из глаза выскочила, – объяснил Клоп. – Сейчас найду и продолжим.
– Ты линзы контактные никогда не носил, наследный врунишка, – хохотнул Суслик. – Что, думаешь, рассовал по карманам и рукавам нужные бочонки и самый умный?
Клоп покраснел.
– Мешок с подарками один до Избы понесёшь. Такое наказание тебе выпишем. Не стыдно друзей обманывать? Эх, ты, жулик-недоучка!
Клоп печально вздохнул.
– Да, надо бы подучиться.


Глава двадцать седьмая. Пикник под облаками

Дверь приоткрылась, в комнату заглянул Хомяк.
– Как сыграли?
– Не доиграли, – ответил Клоп, с мрачным видом собирая лото в коробку. – Ты котлетки пожарил?
– Пожарил, да не котлетки. Мальчики, сейчас мы будем пить чай! На чаепитие в Избу опоздали, так давайте проведём своё. Я уже и самовар раздул, и веточек можжевеловых приготовил. Собирайтесь, на улице вас ждёт сюрприз.
Друзья вышли во двор и увидели воздушный шар! Он закрывал половину неба, и солнечные лучи струились по нему золотыми нитями.
– Невероятно! – с восторгом выдохнул Таракан. – Он ваш?
– Наш! – крикнул Клоп. – Суслик, мухоловку возьми, пусть жуков в небе половит.
К висевшей над землёй корзинке шара была привязана верёвочная лестница, по которой приятели по очереди полезли наверх. Дул лёгкий ветерок, лестница раскачивалась, все мешали друг другу, толкались и смеялись. Внутри корзины на круглом столе попыхивал дымком пузатый самовар, вокруг которого стояли чашки, блюдца, плошки с вареньем и блюдо с внушительной горой блинов. Клоп запрыгнул на стул, запихнул в рот два верхних.
– Обштановка по кайфу! – промямлил он, с трудом ворочая челюстями.
Друзья приготовились к полёту. Шар держала верёвка, дальний конец которой был привязан к крыльцу. Суслик отпускал верёвку. Земля медленно отдалялась. Они успели уже высоко взлететь, как услышали внизу крики:
– Меня, меня возьмите!
На полянке стоял Заяц.
– Поздно! – заорал Клоп. – Давай, до свидания!
Но Заяц не послушался: разбежался, подпрыгнул и, немыслимо извернувшись, схватился за лестницу ушами. Быстро залез в корзину.
– Крутое кино! – восхитился Таракан.
Суслик выпустил верёвку, и шар устремился вверх. Через минуту дом гномов уменьшился до размера тарелки. Стали хорошо видны лес, извилистая речка с бобровой плотиной, спокойное синее озеро и удивительного вида дом, похожий на сказочный теремок. Суслик закрепил верёвку, и шар повис под облаками. Хомяк указал рукой на теремок.
– Смотрите, какая в Избе суматоха. К празднику готовятся.
– Пироги в печь поставили, – глядя на дымок из трубы, причмокнул Клоп.
– Хомяк, пейджер доставай! – сказал Заяц. – Пиши Коту, что позже придём.
Пока друзья рассаживались за столом, старый гном разлил по чашкам душистый травяной чай и начал раздавать блины, весело поблёскивавшие на солнце подтаявшим маслицем.
– Странно, двух не хватает, – удивился Хомяк. – Неужели я ошибся?
– Если ошибся, себе меньше положи, – засмеялся Клоп. – А где моя каша, Хомяк? – Он постучал ложкой по тарелке. – Не вижу. Только не доставай её из кармана. Я этого не перенесу.
Зайцу стула и чашки не хватило, но он не расстроился: стоял рядом с Сусликом и пил чай с ним на па;ру, по очереди. Воздух наполнился приятным ароматом чабреца и мяты. Мухоловка налопалась жуков и стрекоз и сонно икала у самовара. Таракан подвинул к себе миску с вареньем: не земляничное, но всё равно вкусное. Пальчики оближешь!
– Вкуснятина! – Таракан облизал пальцы.
– Что же ты делаешь, кукарача немытая?! – возмущённо заорал Клоп. – Ты зачем грязные пальцы в общее варенье пихаешь?
– Извините, – растерялся тот. – Все тараканы так едят.
– Какое невежество! – схватился за голову Клоп. – Как можно не знать, что в приличных домах еду берут ложкой и вилкой. Сейчас научу!
– Ладно-ладно, – замахал руками Таракан. – Не надо, я сам. Хомяк, а что с моей рогаткой? Ты её починил?
– Рогатка в кармане, займёмся ей позже.
Таракан вспомнил о мрачном предсказании Оракула:
– Может, всё-таки сейчас починим? Вдруг Фантомасы нападут!
– Не переживай, родной. Мы тебя в обиду не дадим.
Таракан благодарно улыбнулся, зачерпнул побольше варенья и отправил прямёхонько в рот. А в центр блина, не скупясь, положил сразу десять ложек! Навалил густой сметаны, набросал орехов. С трудом свернув блин и как можно шире открыв пасть, помогая себе всеми четырьмя лапами, попробовал этот кулинарный шедевр на вкус. Сметана и варенье потекли по лицу, шее, животу и рукам Таракана, а он облизывался и, не переставая жевать, с наслаждением покрякивал. Буквы осторожно выглядывали из-под его панциря и слизывали варенье.
– А ты не дурак поесть! – хохотнул Заяц, наблюдая за этой жуткой картиной.
– Когда я ем, я ем и ем! Вот тебе какой нужен девиз! – весело сообщил Клоп. – Да, всё-таки придётся нам одного невежду правилам хорошего тона учить. Приведём в Избу, представим как иностранного гостя, а потом стыда не оберёмся!
Заяц кивнул:
– Кот его точно на смех поднимет! И нас заодно.
– Слышал, что ушастый сказал? А ну-ка, возьми вилку в левую руку, нож в правую! – пытаясь дотянуться до Таракана, Клоп прямо с ногами залез на стол. – Сейчас дам тебе, Таракашка, урок, как себя вести в приличном обществе. Я постигал эту непростую науку с самого детства под надзором двадцати придворных нянек. Не знаешь, какой вилкой блин подцепить? Подсказываю: блинной вилкой!
– Нет у меня никакой вилки, – огорчился Таракан.
– Любая вилка, если ей подцепить блин, автоматически становится блинной! – отрезал Клоп.
– Хватить придумывать! – Суслик остановил урок хороших манер. – Слезай со стола.
– Ничего я не придумываю! Я – принц, мне виднее!
Хомяк неодобрительно покачал головой.
– Коне-е-ечно, – ядовитым голосом протянул Клоп, рассевшись между чашками и тарелками. – Я забы-ыл. Гномам же не положено иметь в услужении двадцать нянек, которые вытирали бы им носики и учили уму-разуму. Извини-и-те.
– Я же просил не называть нас гномами, – нахмурился Суслик.
Клоп в ответ только фыркнул.
– А мне нравится, – сказал Таракан. – Гном – это звучит гордо!
– Но мы не гномы, а жихарки. Представь, если бы тебя не тараканом, а жуком звали.
– Какой же я жук? – забрасывая в рот блин, отмахнулся Таракан.
– Вот-вот, – кивнул мальчик. – Я о том и толкую.
Но разошедшийся не на шутку Клоп с ним не согласился.
– Самый настоящий жук этот таракан! Жучила! Не зря люди говорят: хитрый, как жук. В доверие втирается – раз. Много наших секретов узнал – два. За столом себя вести не умеет – три! Может, уже и украл чего.
Клоп схватил вилку и, уставившись Таракану в глаза, прошипел:
– Говорю вам, он не таракан, а шпион, прикидывающийся тараканом! Руки вверх!
Суслик с Зайцем рассмеялись. А Хомяк сказал:
– Ты Клопа не слушай. Он шпионских книг начитался, теперь везде врагов ищет. Запоминай эти простые правила. Сиди ровно, спину не криви. Локти на стол не ставь. Первым на еду не набрасывайся. Ешь маленькими кусочками. Всегда говори «спасибо», «пожалуйста». Улыбайся.
– Пусть «мерси» говорит, – проворчал Клоп, пододвигая к себе тарелку с кашей. – Это то же самое, только по-иностранному. И рот пусть закрывает, потому что болтать за едой запрещено!
– Так много советов он не запомнит, – простодушно сказал Заяц, передавая Таракану морковку. – Я бы не запомнил.
Таракан в секунду сгрыз морковь и, наклонившись к тарелке, начал, как пылесос, всасывать еду.
– Сейчас покушаю и всё запишу.
– Не сметь с набитым ртом разговаривать! – завопил Клоп, стукая по тарелке кулаком.
От неожиданности Таракан подавился, раскашлялся и десять раз подряд чихнул. Закрыть рот он не успел, отчего сметана, варенье, блины, орехи и куски моркови разлетелись во все стороны. Хомяк отвернулся. Заяц с Сусликом юркнули под стол, и больше всех досталось сидевшему напротив Клопу. Принц обиделся, из его глаз потекли слёзы.
– Ваше Высочество, когда же вы нашему гостю травку «чихай-на-здоровье» успели подсунуть? – спросил Суслик из-под стола.
Клоп демонстративно промолчал.
– Ты ни в чём не виноват, – объяснял Заяц Таракану, который сидел, с ужасом ожидая, что будет дальше. – Это всё шуточки нашего весёлого барона Макарона. Он может в смородиновый джем горошинку чёрного перца спрятать, а в пельмешек монетку положить, и ждать, кому первому попадётся «сюрприз». Вот ему самому и не повезло! От травки «чихай–на–здоровье» спасенья нет, я сам однажды двадцать раз чихал, остановиться не мог.
Таракан с облегчением выдохнул. Клоп, растирая по лицу слёзы, варенье и сметану, с неприязнью взглянул на него. Спрыгнул со стула, подошёл к бортику корзины и во весь голос закричал:
– Эй! Что вы там делаете?!


Глава двадцать восьмая. Сражение с Фантомасами

Все разом вскочили на ноги, и корзина угрожающе закачалась. Сверху было хорошо видно стоящих у крыльца зверей, один из которых что-то быстро малевал кистью по двери, а второй с палкой в руках стоял рядом. Вдоль стены дома, заглядывая в окна, бродило странное волосатое существо, вокруг которого копошилось два десятка цветных болотных огоньков. Услышав крики, звери беспокойно огляделись, а страшилище съёжилось и стало похоже на поросшую редкой белёсой травой кочку. Хомяк достал из кармана бинокль.
– «Вам канец», – прочитал он. – «Фантамасы». Ну и грамотеи.
– Да это же Хорёк, – прищурился Заяц. – И Горностай в валенках Хомяка!
– А у окна старый Болотник с огоньками, – добавил Суслик.
– Вот мы и узнали, кто такие Фантомасы. Потому что всё тайное всегда становится явным! – назидательно сказал Клоп и, опасно перевесившись через борт корзины, закричал: – Эй, ворюги, сейчас мы вам покажем!
На этот раз хулиганы догадались посмотреть наверх. Горностай погрозил Клопу кулаком, а Хорёк, нахально оскалившись, вытянул из-за спины лук.
– Убивают! – завопил принц, падая на пол и закрывая голову руками.
Чёрная стрела, со свистом прорезав воздух, вонзилась в обшивку шара. Воздух с шипением вырвался наружу. Хорёк радостно гоготнул и полез в колчан за второй. А Горностай вцепился зубами в верёвку, державшую корзину на привязи, и принялся с яростью грызть её. Ещё немного – верёвка лопнет, и воздушный шар понесётся за горизонт. Болотник, не меняя маскировки, кочкой «поплыл» к лесу. Огоньки скакали следом.
Суслик с бешеной скоростью взлохмачивал волосы, и скоро на его пальцах заплясали первые искры электричества. Заяц хватал со стола пряники и блины и кидал вниз. Мухоловка плевалась жуками. Клоп опрокинул за борт тарелку с манной кашей. Тарелка треснула Горностая по макушке, и горячая жижа растеклась по голове, залепив глаза, нос, рот и уши. Истошно завывая, «Фантамас» упал на колени.
Таракан тоже не растерялся: вырвал из головы один из своих чудо-усов и метнул его вниз. Ус, увенчанный острым наконечником, вонзился в крыльцо, пригвоздив к полу пушистый хвост Хорька. Хулиган взвыл и, отбросив в сторону лук, обеими руками вцепился в пику, пытаясь выдернуть её и освободиться.
В этой суматохе один Хомяк сохранял спокойствие: пил из блюдца чай, щурился на солнце и улыбался. Прохладный ветерок обдувал его круглое румяное лицо. Корзина покачивалась, негромко свистел вылетающий из пробитого шара воздух. Но вот мимо, тревожно пересвистываясь, пролетели времири – чёрный и голубой. Хомяк вздрогнул и пролил чай на скатерть.
Суслик наконец слепил шаровую молнию и швырнул вниз. Серебряный шар, оставляя длинный огненный след, вонзился в деревянную крышу крыльца, и она вспыхнула, как огромный факел!
– Пожар! – в ужасе завопил Клоп. – Помогите! Всё имущество сгорит!
Не зная, что делать, друзья в отчаянии смотрели на происходящее.
Хомяк вскочил на ноги.
– Убегай! – закричал он Хорьку.
Хорёк, потерявший надежду вырвать хвост, пришпиленный тараканьим усом к полу, достал нож и покрепче сжал зубы. Быстрым ударом отрубил половину хвоста и выпрыгнул из окружавшего его огня! Не обращая внимания на боль, злодей дал подзатыльник перемазанному кашей Горностаю и пинками погнал его к лесу. У кустов Хорёк остановился, сделал быстрое движение пальцем по шее, мол, не жить вам, заорал: «Секир-башка!», и вместе с Болотником они исчезли в чаще.
Густой чёрный дым столбом поднимался вверх. Огонь добрался до подгрызенной Горностаем верёвки и запалил её. Верёвка лопнула! Шар рванулся в небо, и друзья повалились на пол. Со стола полетели чашки, тарелки, рядом с Тараканом грохнулся самовар, по корзине рассыпались горящие веточки можжевельника.
– У меня под крыльцом петарды спрятаны, – стаскивая с головы блин, застонал Клоп, – весёлые и шумные, очень дорогие. Разлюли моя малина! Сейчас как бабахнет!
Внизу раскатисто громыхнуло, и небо над лесом наполнилось алмазами. К солнцу полетели золотые и серебряные молнии, рассыпавшиеся дождём ярких огней: красных, зелёных, голубых. Воздушный шар мчался навстречу вечерней радуге и опасностям, предсказанным всезнающим Оракулом.

*****
В книге цитируются произведения:

– «Меркнут знаки зодиака» (Николай Заболоцкий);
– «Песня про яйца» (Николай (djНайк) Жуков, текст частично изменён);
– «Борода» (Илья Словесник);
– «Ты неси меня река» (Александр Митта, Игорь Матвиенко, «Любэ»);
– «Дождь» (Юрий Шевчук, «ДДТ»);
– «Тараканище» (Корней Чуковский);
– «Парень и леший» (Андрей Князев, «Король и Шут»);
– «Мемуары» (Валерий Сауткин);
– «Партизанская борода» (Михаил Лапиров, Леонид Бакалов);
– «В деревянном башмаке» (старинная норвежская песня, перевод Юрия Вронского);
– «Дыхание» (Илья Кормильцев, «Наутилус Помпилиус»);
– «Там, где жили свиристели» (Велимир Хлебников);
– «Мой кругозор» (Юнна Мориц);
– «Синий цвет» (Николоз Бараташвили, перевод Бориса Пастернака);
– «Живи и улыбайся» (Jandro);
– «Оранжевое настроение» (Владимир Шахрин, «ЧАЙФ»);
– «Кустурица» (Борис Бурдаев, «Братья Грим»);
– «Чубчик кучерявый»;
– «Привет с большого бодуна» (Сергей Катин, «Дюна», текст частично изменён).