Арег - марадец

 Все утренние появления на работе моего соседа Олега Филимонова были похожи друг на друга. Он приходил с заметным опозданием, находясь в плохом настроении, открывал свой небольшой павильон на рынке, садился возле входной двери и, не скрывая раздражения, разглядывал редко проходящих мимо покупателей. Расстраивало его чрезмерно большое количество денег, пропитых накануне вечером. Как и большинство людей, получивших от природы крепкое здоровье, Олег его не берёг, считая, что, сколько ни трави себя алкоголем и никотином, организм справится.
               
 1. ДЕНЬ ЛЕТНИЙ.
 
 Пока я с утра по давно заведённой привычке наводил порядок в своём отделе, сосед сокрушался по поводу пропитых денег. Все жалобы Олега предназначались для моих ушей, так как с остальными соседями он не общался, поскольку они были людьми в возрасте и могли поделиться только  воспоминаниями о бурной молодости, если, конечно, у них таковая имелась. В тот день, как и во многие предыдущие, я слушал его не совсем внимательно, думая о чём-то своём. В такие минуты, наверное, у стороннего наблюдателя могло создаться впечатление, что Олег разговаривает с прилавком или с кем-то невидимым.

 После того, как мой сосед закончил описание приключений, случившихся накануне, и подсчёт расходов, он ненадолго умолк,  переживая заново приятные и не очень моменты вчерашнего вечера. Постепенно миражи прошлого рассеялись, и его молодой организм стал оживать - в нём проснулась странная особенность. Странность её заключалась в том, что  вместо тяжёлого похмелья и сухости во рту, у него появлялся зверский аппетит, и в желудок летело немыслимое количество еды: мороженное, пирожки, копчёная рыба, запивалось всё это гастрономическое безумие сладким лимонадом. Меня всегда удивляло такое сочетание несовместимых продуктов, которое у любого человека вызвало бы расстройство желудка, но в Олеге, как в мельнице с хорошими жерновами, перемалывалось всё, что туда ни закинь.

 Всякий раз перед тем, как решиться на поглощение продуктов, ему требовалось перебороть свою скупость, мешающую потратить деньги. К ежедневной борьбе своего соседа с жадностью я уже привык и почти не обращал внимания. Тем более заканчивалась она всегда предсказуемо – скупость проигрывала суровой необходимости поставлять в организм продукты питания. Расставание с деньгами всегда происходило мучительно больно, после множества сомнений и внутренней борьбы разнообразных чувств голод неизменно побеждал жадность.

 Наступившая июньская жара внесла свои коррективы в эту борьбу – ходить по раскалённому асфальту моему соседу не хотелось. Олег желал минимальными усилиями получить максимальный результат, то есть поесть за небольшие деньги, не сдвигаясь с места. Такую возможность мог предоставить разносчик пищи, приехавший делать бизнес в нашу страну из Китая – еда, продаваемая им, была, как говорили раньше, «дешёвой и сердитой».

 Пока Олег имел силы сопротивляться нарастающему чувству голода, между торговых рядов, обливаясь потом, проходил несколько раз пожилой китаец, неся в руках замызганные плетёные сумки, заполненные контейнерами с незатейливой едой и термосами с напитками. На его загорелой тощей шее болтался кошелёк, который обычно носят на поясе. В него китаец складывал деньги, полученные за проданную еду сомнительного качества.

 Проходя мимо продавцов, он пытливо глядел им в глаза и громко кричал: «Перьмени! Риса! Сока!», всем своим видом показывая, что такая бесподобная еда не должна долго ждать клиентов. 

 Несколько раз, когда «Перьмени! Риса! Сока!» проходил мимо нас, Олег вопросительно смотрел на меня и спрашивал: «Взять, не взять?». Я, уже давно привыкший к таким вопросам, отвечал просто: «Хочешь – возьми!». Олег тяжело вздыхал и, игнорируя требующий пищи желудок, откладывал покупку еды.

 Тем временем Солнце поднялось ещё выше, духота стала просто невыносимой. Олегу нестерпимо хотелось есть и пить. Когда он наконец созрел для покупки, китаец куда-то исчез. Сосед, нервничая, стал высказывать недовольство, словно весь мир должен был в этот момент бросить свои дела и накормить страдальца.

 Через несколько минут томительного ожидания Олег был вознаграждён – он услышал голос приближающегося китайца. «Перьмени! Риса! Сока!» - рекламировал кормилец свой товар. Сосед приободрился и, радостно потирая руки, приготовился встретить разносчика еды. Ждать пришлось недолго: уже скоро обливающийся потом китаец вынырнул из-за угла. Олег приосанился и, с видом короля, жалующего слуге мешок золота, подозвал продавца до своей персоны. Китаец подошёл к «господину» и остановился в метре, чтобы услышать «королевскую волю». Олег, предвкушая сытный обед, вальяжно задал ему вопрос:

 - Друга, перьмени есть?

 - Друга, перьмени нет! – тяжело дыша, ответил китаец и приблизился к голодному соседу.

 - А риса есть? - раздражённым голосом поинтересовался Олег, расстроенный упущенной возможностью поесть пельмешек.

 - Друга, риса нет! – бесцветно сказал кормилец, вытирая пот, и сделал ещё один небольшой шажок навстречу.

 Олег от досады, что он из-за своей жадности упустил шанс поесть, подпрыгнул со стула и, уставившись в упор на китайца, как будто тот виноват во всех бедах, рявкнул:

 - А что тогда есть?

 Китаец положил руку на плечо Олегу, пристально заглянул ему в глаза и печально добавил:

 -Друга, тока сока!

 Смеялся я долго. Китаец же, не понимая причины веселья, лишь улыбался, обнажая кривые зубы. Через минуту он развернулся и, забрав сумки, стал удаляться, а до наших ушей долетело его неизменное: «Перьмени! Риса! Сока!». С того случая мы с соседом стали употреблять в разговоре фразу «тока сока», понятную лишь нам. Она могла означать небольшое разочарование в чём-нибудь или мелкую неприятность. Фраза всегда вызывала улыбку и вселяла некий оптимизм.

 Истории с приобретёнными в ходе дружбы с Олегом «тайными словами» на этом не закончились, через некоторое время наш запас пополнился ещё одним выражением.

2. ДЕНЬ ЗИМНИЙ.

 Следующая история началась в день "неожиданного" прихода зимы. Этот день вы не найдёте в календарях, ведь в регионы нашей огромной страны он приходит по-разному.

 В такие дни выясняются «удивительные» для северной страны вещи: чиновники не обеспечили котельные топливом, коммунальщики не успели отремонтировать трубы отопления, автовладельцам не хватило времени поменять летние шины на зимние, а большинство людей, промерзнув на остановках, осознали необходимость покупки зимней обуви, тёплой шапки и нового пуховика.

 К этому времени Олег разорился окончательно. К безденежью его медленно, но верно, вели расточительные холостяцкие попойки, однако ускорили процесс появившиеся в городе игровые автоматы, которые острословы прозвали «однорукими бандитами». Некогда ворочавший приличными деньгами сосед обанкротился настолько, что стал брать обувь под реализацию. Он познакомился с китайцем Федей и стал брать у него «понравившиеся» ботинки из ассортимента. К «понравившимся» моделям обуви Олег относил те, на которых мог максимально «навариться».

 Как и многие китайские торговцы, Федя сносно говорил по-русски, при этом смешно коверкая букву «Л», которая получалась у него в виде картавой буквы «Р». Вместо «пошли» у него получалось «пошри», вместо «рубли» - «рубри», если же он подчеркивал важность какого-нибудь человека, то говорил: «Борьшой капитана».

 Федя оказался парнем пронырливым и давал Олегу лишь по одной паре из модельного ряда. Наличие только одной пары на прилавке моего соседа создавало ему определённые трудности. Если покупателю нравилась модель, но его размера не находилось в павильоне, то моему соседу приходилось нестись на другой конец рынка за требуемым размером. Олег объяснял клиенту, что нужный размер только что продал и сейчас сбегает на склад за второй парой. Чтобы клиент не соскочил, он усаживал его на стул, давал под ноги коврик, а обувь, в которой пришёл покупатель, отодвигал подальше, чтобы человеку было неудобно или лень за ней тянуться. Через пару минут Олег прибегал с нужным размером и человек покупал понравившуюся модель, убеждённый в том, что он приобрёл фирменную немецкую или российскую обувь. А ещё через пару минут появлялся Федя, чтобы забрать пару обуви, если её не купили, или деньги, если её приобрели.

 Олег отчитывал ему заранее обговорённую сумму, при этом каждый раз пытался уломать Федю на небольшие премиальные. Китаец был непоколебим и никогда на уступки не шёл. Тем не менее, они расставались каждый раз довольные своим сотрудничеством.

 В день прихода зимы Олег продал немало зимних ботинок, и в конце дня пребывал в прекраснейшем расположении духа. Когда он пересчитывал полученные барыши, зашёл Федя, так как ему в результате бойкой торговли и чрезвычайной занятости заходить каждый раз после покупки не представлялось возможным. Китаец, тоже находившийся в отличном настроении, спросил:

 - Арег, ты сегодня сколько продар?

 - Двадцать пар – ответил гордо Олег.
 В глазах Феди появилось неподдельное уважение, и он проникновенно произнёс, обняв одной рукой лучшего продавца:

 - Арег – марадец!!!

 Мы втроём посмеялись от души. Меня с Олегом рассмешили исковерканные слова сказанные китайцем, а Федя смеялся за компанию. Китаец забрал причитающие бонусы и ушёл, а у нас появилась новая фраза, смысл которой понятен лишь нам. Если речь в разговоре шла о торговле или знакомстве с девушкой, мне стоило спросить:

 - Арег, ты сегодня марадец?

 - Не марадец!!! – Шутил в ответ Олег, и ставилось ясно, что с девушкой не сложилось, а торговля была не важной.


***

 Если упрямо идти к поставленной цели, то можно покорить любую вершину на жизненном пути. Удержаться на ней и не свалиться вниз – умение, достойное уважения

 В тридцать пять лет у Олега было всё, что нужно человеку и даже более: отменное здоровье, крыша над головой, уверенность в завтрашнем дне, работа, которая приносит удовлетворение. Всё перечисленное он умудрился растерять за короткий срок, осталось только несколько потрёпанное здоровье, что на самом деле главное. Ведь быть свободным в своих движениях, видеть красоту окружающего мира и есть счастье.