Глава 21. Экологический слет. Возвращение. Повесть

       Предыдущая глава 20.   http://proza.ru/2024/02/07/1347


       Глава 21. ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ СЛЕТ

     К лету Саша ожила и расцвела. Она чувствовала это сама, замечая внимательные взгляды посторонних, прохожих, взгляды мужчин.

     Ее походка стала другой, более стремительной. И, самое главное, зажглись глаза. Она разговаривала с человеком и вдруг замечала, что он оглядывается назад, словно при разговоре она внезапно увидела за его спиной что-то необычное и тревожное и пристально пытается это что-то разглядеть.

     В классе она мысленно улетала через широкие окна к далекой линии горизонта, подальше от настойчивых усилий учителей что-то заставить выучить, рассказать, доказать.

     И вот в яркий промежуток засветившихся на горизонте летних каникул, за два дня до линейки последнего звонка Саша попала на районный слет экологов.

     Все школьные команды приехали пораньше, заранее. И уже после обеда в лесу загудел палаточный городок. Смех, голоса, стук забиваемых колышков, дымки первых костров, незнакомые лица — все участники слета были готовы к завтрашним конкурсам и к чему-то незабываемому: к новым встречам, к отрыву от привычного школьного существования и просто к свободе.

     Саша дважды была на школьных туристических слетах, но там все ограничивалось временем прохождения туристической эстафеты, после чего и участники, и зрители расходились по домам.

     Вечерняя линейка, подъем флага, импровизированные выступления команд, общая дискотека, пахнущий шиповником чай, первые парочки на берегу в призрачном свете ночного светила будоражили, волновали кровь.

     Утихомирился лагерь далеко за полночь, когда постепенно затихли в палатках взрывы дружного смеха, командные голоса учителей, и только дежурные остались подбрасывать сухие ветки в дремлющие костры и провожать яркие точки спешащих в ночном небе пассажирских лайнеров и беспокойных спутников земли.

     Утренняя роса обожгла ноги ночным холодом. Спортивные брюки сразу промокли до колен. За каждым идущим по заросшей поляне вслед бежала темная дорожка.

     Солнце начало припекать сразу, как только вынырнуло из-за зарослей прибрежного леска. Брюки через полчаса высохли, и только чавкали в промокших кроссовках остатки росы.

     На краю балочки у дороги в тени деревьев сидел на смятой траве Константин Сергеевич. Рядом с ним на раскрытом томике какого-то романа лежали отпечатанные листочки с заданиями.

     Саше нужно было, как и другим участникам команд, пройти по окружности огромной поляны несколько пунктов и ответить на каждом на предложенные вопросы.

     Первым на ее дороге встретился Константин Сергеевич:

     — Как здоровье, Саша? Не боишься простудиться?

     — А я теперь, вообще, стараюсь о болезнях не думать, — Саша, присев на корточки, стала быстро писать ответы на вопросы о правилах поведения в лесу.

      В это время к ним по дороге подошла Розочка, учительница биологии:

      — Константин Сергеевич! Можно вас на минуточку? — она была в джинсах, милой цветной кофточке, с большой шляпой от солнца в руке.

      Саша знала, что целый год у Розочки продолжался роман с Константином Сергеевичем, но в школе их вместе видели редко. Мальчишки подглядели, что на ежедневные утренние тренировки на стадионе Константин Сергеевич появлялся иногда именно из дома Розочки. Эти подробности Сашу не трогали. Это были их взрослые дела.

      Но сейчас она невольно стала свидетельницей их объяснений.

      — Что же Вы, Константин Сергеевич, вчера вечером оставили команду и всех нас и ушли домой, в село без приказа директора школы? — Роза Андреевна была расстроена, но она совсем поникла, когда Константин Сергеевич так резко встал, что все листочки с заданиями разлетелись по траве:

      — Роза Андреевна, я прошу вас еще раз, — оставьте меня в покое! Да, я виноват, что позволил себе…, — он оглянулся внезапно на Сашу, сидевшую с ручкой и планшетом под кустом в двух метрах от них.

      — Все, что было между нами, — это были отношения без будущего. И в этом слете меня просто заставили участвовать по вашей просьбе. Я — спортсмен, мое место — на тренировках, на стадионе, а не под этими кустами лежать, — он снова сел, а Розочка заплакала и пошла к лагерю такая одинокая, обиженная, что Саша не выдержала:

      — Разве так можно с женщиной разговаривать, Константин Сергеевич?

      Учитель молча начал собирать разлетевшиеся листочки, аккуратно сложил их в книжку, потом сел, обняв колени:

      — Уеду я, Саша, обратно в Волгоград. Не могу больше. Вот вы все носитесь: наш Еруслан! Наш Еруслан! А я родился и вырос на Волге. Представляешь, какая широта, какой простор! Матчи по футболу моей родной команды на моем стадионе — без меня! Друзья, ребята, мать — все без меня. А я сижу в окружении теток все перемены и слушаю их жужжанье. И эта прелестная Розочка. Я с женой развелся ни для того, чтобы снова себе хомут на шею вешать. Прости меня, девочка, сорвался. Иди к своим друзьям и радуйся жизни, — он лег на склоне балки, подложив под голову томик с заданиями.

      Саше стало жаль этого балагура и весельчака на людях и такого одинокого в свете разгулявшегося дня, под синим бездонным небом, на просторе этой многоцветной лесной поляны.

      Константина Сергеевича уговорил остаться на работе заведующий районным отделом образования, отпустив на все лето домой в Волгоград.

      И если бы кто-нибудь, даже в шутку, сказал бы Саше, что ровно через два года она станет женой Константина Сергеевича, она бы точно повертела указательным пальцем у своего виска.

      Одиннадцатый класс пролетел неожиданно быстро, без особых встрясок и приключений: размеренно, спокойно, целеустремленно.

      Игорь Александрович в сентябре начал репетиции водевиля с приключениями гусаров, но его жена родила сына, и они уехали в Воронеж к родителям.

      Константину Сергеевичу дали однокомнатную квартиру в новом доме, и он, расставшись с Розочкой навсегда, как говорил Колька, теперь пропадал все время в спортивном зале. Его команды завалили школу кубками и грамотами за успешные выступления на соревнованиях разного уровня. Неделями он пропадал в городе.

      Саша начала готовиться к поступлению в университет на психолога, но тут Роза Андреевна рассчиталась и уехала в Москву. Биологию стал вести практикант, учитель географии, и рассчитывать на хорошую подготовку к основному экзамену не приходилось.

      Решение о поступление на математический факультет Саратовского университета пришло неожиданно.

      Увлекшись книгами из серии «Жизнь замечательных людей», Саша была в переносном смысле убита чисто математическим определением Львом Николаевичем Толстым человека:

     «Человек есть дробь, у которой числитель есть то, что человек собой представляет, а знаменатель — то, что он о себе думает. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь».

     И еще известные слова Ломоносова: «Математику уже затем выучить надо, что она ум в порядок приводит». Саша решила привести ум в порядок.

      Она жила в своих временных рамках, далекая от политики, от ежедневных телевизионных сбросов, которые заставляли близких, имевших свои собственные точки зрения на происходившие в стране события, часами спорить, доказывать, возмущаться.
      Ушел по возрасту в отставку отец, но остался работать в райвоенкомате начфином. Ничтожно малой была зарплата старшей медицинской сестры у мамы.

      Коммунальные платежи и расходы на лекарства вытягивали большую часть пенсий бывших военного связиста — дедушки и медсестры полевого госпиталя — бабушки, которые прошли всю войну от начала до конца: дедушка — в Польше, бабушка — в Венгрии, в Будапеште.

     Стипендия у Саши была сущие копейки, которые она отдавала хозяйке за проживание с подругой в узкой, похожей на железнодорожное купе, комнате с двумя металлическими кроватями, маленьким столиком между ними и половинкой старинного платяного шкафа.

     В семье никогда не шиковали, жили скромно, несколько лет даже держали корову. Всегда выручали сад, огород и делянки на колхозной плантации, где выращивали картошку, арбузы, дыни и тыквы.

      В заветных лесных чащах ведрами рвали кислый терн, обдираясь в кровь от его невыносимых колючек.

      В погребе до мая хранились бочки с солениями: большие кадки — с капустой и помидорами, поменьше — с огурцами, а также многочисленные банки с компотами и вареньем.

      Когда Сашу отправляли в конце августа на поезде в Саратов, в качестве грузчика ее сопровождал отец с неподъемными продуктовыми сумками.

      Мама была отличной портнихой, и все платья, рубашки шила сама по ночам.

      Сводная по матери сестра Настя вышла замуж, жила обеспеченно, но и ей ежемесячно все посылали скромные почтовые переводы.

      Денег не хватало, но никогда их отсутствие не вызывало озлобления, споров или скандалов.

      Ни дед, ни отец  не курили, но всегда отмечали в семье праздничные даты и большие церковные праздники.

     Первые полгода университетской жизни пролетели быстро, хотя Саша очень скучала по родным, и вот, досрочно сдав сессию, она вернулась домой уже в середине января.

       (продолжение следует)

    Следующая глава 22. http://proza.ru/2024/02/08/642