Девушка-оркестр

Эта маленькая деревушка расположилась в необычном месте: в зелёной горной долине. Окружённая со всех сторон хребтами, каждый из которых был по-своему прекрасен, и пересеченная речкой, впадающей в прозрачное озеро, деревня выглядела сказочной. Видимо, поэтому каждый житель считал, что его дом должен соответствовать окружающей красоте, и строил для себя нарядное яркое жильё. И, живя в окружении прекрасного, жители деревни просто не могли стать злыми и жестокими. Они любили и уважали друг друга. Но самой большой любимицей всей деревни была семилетняя Кайла. В тот момент, когда девочка появилась на свет, зазвучал городской колокол. Малышка родилась со смешными золотистыми кудряшками, и бабушка сразу же вплела ей в волосы серебряный колокольчик, который девочка потом никогда не снимала.
Прошло какое-то время, и люди стали понимать, если кто-то слышит колокольчик, вдруг прозвучавший в волосах Кайлы, то у него не только всё будет хорошо в ближайшее время, но и исполнится его самое заветное желание. А так как девочка была очень общительной и доброжелательной, то звук её волшебного колокольчика постоянно раздавался то в одном, то в другом конце деревни. И даже жители из соседних деревень понимали, что предгорье стало не только одним из самых красивых мест жительства, но и самым счастливым.
– Бабуля!!! У меня кровь на коленках! – Кайла влетела в комнату с глазами, полными слёз, в испачканном платье и сбитых коленках.
Бабушка, оставив недомытую посуду, подхватила испуганную внучку, усадила её на табурет и поцеловала в макушку:
– Очень больно? Ты упала?
– Она сказала, чтобы я ей отдала колокольчик, а я сказала, что не отдам, и она меня как толкнёт, я и упала. Вот, коленки разбила…
– Да кто «она»-то? – взмахнула руками бабушка.
– Ванесса.
Ванесса была ровесницей Кайлы и дочкой их ближайших соседей. Бабушка давно чувствовала, что соседская девочка, хотя и считалась подружкой её внучки, всегда и во всём ей завидовала. Она не раз слышала, как Ванесса требовала у своих родителей платье, как у Кайлы, куклу, как у Кайлы, а вот колокольчик хотела не просто «как», а именно, чтобы внучка отдала ей свой.
Коленки обработали, они уже почти не болели, поэтому решили больше не расстраиваться и на Ванессу не обижаться. И жизнь пошла своим чередом. Кайла с Ванессой так и продолжали странно дружить: одна из девочек светилась радостью и весельем, а вторая ворчала и всем была недовольна.
***
Прошло десять лет, и Кайла влюбилась. Юношу звали Алан, что значит «красивый, добродушный», и это имя очень подходило молодому человеку, так как он был хорош собой и очень сердечен. Алан жил в этой же деревне и нравился многим местным девушкам, но сам он с детства был влюблён в Кайлу. И теперь, став взрослыми, Кайла и Алан не отходили друг от друга, и в деревне все видели, что, будучи вместе, молодые люди так и светились от счастья. Жители за глаза, а иногда и в открытую, называли их женихом и невестой и не могли нарадоваться на эту прекрасную пару. Единственной, кто не мог за них порадоваться, была лучшая подруга Кайлы, Ванесса, потому что она сама то ли сильно полюбила Алана, то ли хотела, чтобы он принадлежал ей, а не подруге, как в детстве хотела забрать у неё колокольчик. И, понимая, что молодой человек на неё даже не смотрит, решила сходить в соседний лес к злой колдунье Джуббе, и попросить её о помощи.
Лес, где стоял дом колдуньи, был тёмен и страшен. Но Ванесса решила, что Алан должен стать её мужем, что Кайлу и так все вокруг любят, а её пусть полюбит самый красивый юноша в деревне. Поэтому она набралась храбрости и вошла в лес. И на неё вдруг обрушилась абсолютная тишина – не было пенья птиц, шума деревьев, даже сучки под ногами не издавали характерного треска. А потом послышался тихий свист, который постепенно нарастал и заставил девушку зажать от ужаса уши и сесть на землю. И тут свист прекратился, а перед испуганной Ванессой появилась, словно из воздуха, колдунья Джубба. Оглядев девушку с ног до головы недобрым взглядом, она спросила:
– Ну, и что ты сюда пожаловала? Ты что, меня не боишься?
Ванесса встала с земли, понимая, что у неё дрожат и руки, и ноги. Она слышала, что колдунья наводит на людей ужас, но сначала подумала, что это странно, потому что Джубба была даже красивой и совсем не старой, хотя одета полностью в чёрное. Но когда Ванесса встретилась глазами с Джуббой, у неё снова подкосились ноги от страха, настолько пронзителен и жесток был её взгляд. Девушка открыла рот, чтобы изложить свою просьбу, но колдунья махнула на неё рукой, заставляя замолчать:
– Да знаю я, знаю, зачем ты пришла, меня только интересует, а зачем я тебе помогать-то должна? Что я с этого буду иметь?
Ванесса, не ожидая таких вопросов, совсем растерялась и только испуганно хлопала глазами. Джубба присела на пень с таким достоинством, словно села на трон:
– Ладно, не напрягайся. Я люблю делать разные подлости, а сделать что-то противное для Кайлы, одно удовольствие будет не только для тебя, но и для меня. Эта златовласая красотка со своим волшебным колокольчиком очень давно действует мне не нервы.
Ванесса согласно закивала головой и радостно заулыбалась.
– Но у меня одно условие: если Алан бросит Кайлу, но не женится на тебе, то ты превратишься в ворону и будешь до конца своих дней сидеть у меня на плече. Согласна?
Девушка испуганно прижала руки к груди и отрицательно замахала головой:
– Нет, нет! Я не хочу превращаться в ворону! Нет, нет!
Колдунья встала с пенька и равнодушно пожала плечами:
– Нет, так и нет! Что же ты, такой подарок хочешь получить задаром? Я даром ничего не делаю, я не твоя подруга Кайла, которая этим только и занимается.
Снова послышался свист, и Джубба на глазах Ванессы стала совсем прозрачной. И когда она практически исчезла, девушка закричала:
– Стойте, стойте! Я согласна на всё.
Колдунья глянула на неё с любопытством:
– Ты что, так его любишь или так её ненавидишь?
Ванесса опустила глаза:
– Скорее, её…ненавижу.
– Приятно иметь дело с таким бессердечным человеком,– ухмыльнулась Джубба, – тогда всё просто.
Колдунья опустила руку в складки своего платья и извлекла небольшую бутылочку чёрного цвета:
– Тебе надо будет подойти к Кайле и полить её колокольчик жидкостью из этой бутылочки. Лучше, конечно, чтобы этого никто не видел, включая твою соперницу. Справишься?
Ванесса недобро улыбнулась:
– Она часто к нам в гости с ночёвкой приходит. Уснёт, я и оболью колокольчик. А почему же её Алан после этого разлюбит? Может быть, мне на лицо ей побрызгать, чтобы она страшная стала?
– Делай, как я сказала! – разозлилась Джубба. – Потом сама всё увидишь.
Девушка испуганно замахала головой. А когда подняла глаза, колдуньи уже не было.
«Вот, может же исчезать и не свистеть, людей не пугать», – ворчливо подумала Ванесса и радостно помчалась в деревню.
Через пару дней Ванесса зазвала Кайлу к себе в гости с ночёвкой, и ночью, когда девушка уснула, она аккуратно полила на колокольчик так, чтобы с него не потекла жидкость подружке на лицо, и та раньше времени не проснулась, а сама убежала в свою спальню.
Ванесса, которая очень нервничала эти два дня и почти не спала, сразу же крепко уснула. Но уже под утро проснулась от какого-то рёва – словно стадо быков одновременно начало жаловаться на свою тяжёлую жизнь. Она выскочила из комнаты, увидев в сенях своих испуганных родителей. И они все втроём замерли перед дверью, где спала Кайла, потому что рёв шёл оттуда. Но потом он внезапно прекратился. Отец распахнул дверь, и Кайла, которая сидела на кровати с испуганными глазами, соскочила и протянула к нему руки, и в тот же момент рёв снова возник. Отец Ванессы отскочил назад, а Кайла в ужасе села на кровать, и рёв опять прекратился. Тогда все поняли, что источником этого невероятного шума является Кайла.
– Не шевелись, – сказал ей отец, – так, хорошо! Теперь аккуратно подвигай сначала руками, потом ногами, потом головой.
Девушка так и сделал, и стало ясно, что рёв возникает, когда Кайла шевелит головой. К ней подошла мама Ванессы и сказала:
– Ты сама не шевелись, а тихонько потрогаю твою голову, чтобы найти источник этого шума.
Она аккуратно дотрагивалась до ушей, носа, глаз девушки, ничего не происходило, но когда её руки коснулись волос, раздался рёв.
– Если это волосы, то их можно остричь, они потом новые вырастут, – предположила женщина.
Но Кайла тихонечко, стараясь не шевелиться возразила:
– По-моему, это колокольчик, – и взяла его в руку, пытаясь снять с волос.
Снова раздался ужасный рёв, Кайла испуганно отдёрнула руку и прошептала:
– Колокольчик словно приклеился, я не могу его снять…
– Ничего, ничего, – родители Ванессы засуетились вокруг девушки, – мы сейчас отрежем эту прядку волос, к которой прицепился колокольчик, и всё будет хорошо.
Отец побежал за ножницами, а Ванесса стояла в углу и злилась: «Ничего себе, колдовство, которое просто ножницами можно срезать! Колдунья называется». Но срезать прядь волос не получилось, потому что они, с виду нормальные, как и у всех, на самом деле не поддавались ножницам:
– Они словно из твёрдого железа, – удивился отец Ванессы, оставив попытку отрезать прядь.
Так у Кайлы началась новая невозможная жизнь. Она не могла ничего делать – ни ходить, ни нагибаться, ни шевелить головой. Получалось, что она должна была только лежать или сидеть. Девушка была в ужасе. Сначала её все жалели, предлагали свою помощь, говорили, что стараются не обращать внимания на этот рёв. Но со временем соседи стали замечать, что теперь в том доме, мимо которого прошла Кайла, и её колокольчик заревел, случалась какая-то беда. И соседи её стали бояться, а потом и ненавидеть, и, в конце концов, стали требовать, чтобы девушка покинула деревню. У родителей Кайлы сердца разрывались от боли за свою дочь, но и они стали замечать, что в доме всё пошло наперекосяк: скотина погибала, дом ветшал, бабушка тяжело заболела. И родители тоже стали её бояться. Тогда мать собрала девушке сумку с вещами и едой и попросила Кайлу уйти в горы, где можно было поселиться в пещере. Только Алан никак не хотел, чтобы его любимая покидала деревню, и сказал, что уйдёт с ней. Но далеко уйти ему не удалось. Во время ходьбы у девушки колокольчик ревел непрерывно, и ещё не выйдя из деревни, молодой человек схватился за голову и закричал, что он этого больше не выдержит. И, повернувшись к Кайле с перекошенным лицом, закричал:
– Я…Я тебя просто ненавижу! – развернулся и побежал обратно в деревню.
Так Кайла поселилась в горах. Она нашла пещеру, пригодную для жилья, обнаружила недалеко источник чистейшей воды и стала изучать соседнюю территорию в поисках ягод, грибов, орехов. И как-то, собирая ягоды, вышла на открытую поляну, по которой бегал пастух и громко кричал. Кайла, когда шла, рёв её колокольчика заглушал все другие звуки, а когда она остановилась, то поняла, что пастух пытается собрать коров, которые разбрелись по огромной территории и не обращали на него никакого внимания. Увидев девушку, пастух помахал ей рукой, как хорошей знакомой, и пошёл в её сторону.
– Здравствуй, – улыбнулся он, – как ты сюда попала? Здесь, кроме нас с коровами никогда никого не бывает. А сегодня, после дождя, трава такая хорошая сочная, высокая, и коровы так увлеклись обедом, что меня не слушаются.
Кайла с удовольствием рассматривала молодого пастуха с такими же зелёными глазами, как и трава вокруг, и боялась пошевелиться, чтобы его не испугать:
– А я там живу, – махнула она рукой в сторону пещеры, – пошла ягоды собирать и на вас с коровами вышла. Меня Кайла зовут.
– А меня Орвин. Кайла, а я там никогда домов не видел, куда ты показала. Там же гора стоит.
– Так я и живу в этой горе, в пещере, – и девушка, неожиданно для себя, всё решила рассказать Орвину, который смотрел на неё очень добрыми  и внимательными глазами.
Во время её рассказа молодой пастух стоял, не шевелясь, только глаза его от удивления становились всё больше, заняв пол-лица. «Красивый какой, – подумала Кайла, – почти как Алан». А, рассказав, тяжело вздохнула:
– Если я сейчас сойду с места, раздастся рёв, и ты через минуту тоже меня возненавидишь.
– Ты знаешь, здесь огромное пространство безо всяких строений, звук в траве глохнуть будет. Ну-ка попробуй, пошевели головой.
Кайла зажмурилась и с опаской помахала головой. И, к её удивлению, звук рёва, действительно, не был так ужасен, как в деревне или в пещере. Но они с Орвином увидели, что коровы, прекратив жевать, почти бегом, бросились к своему пастуху. Но так как Кайла снова замерла, то звук прекратился, и коровы побрели обратно. Юноша повернулся к ней:
– Ну-ка, ещё раз махни головой.
Кайла замахала, и коровы, видимо, пугаясь, бросились к пастуху, как к своему защитнику. Орвин радостно рассмеялся:
– Я нанимаю тебя на работу, будешь мне коров на ночь собирать. Согласна?
– Согласна, – еле сдерживая смех от сложившейся ситуации, ответила Кайла, – только ты сам-то не сбежишь через пару дней от этого рёва?
– А ты не замечала, что колокольчик звучит разными звуками? – вопросом на вопрос ответил Орвин.
Кайла удивлённо вскинула брови и отрицательно помахала головой. И юноша стал экспериментировать с её головой, заставляя вертеть, то низко её опустив, то подняв на вытянутой шее, то склонив к правому плечу, то к левому. И в итоге, запомнив, в каком положении головы какой получался звук, стал тихонько поворачивать голову девушки. И теперь от её колокольчика исходил не жуткий рёв, а красивая, правда, громкая музыка. Потом Кайла уходила подальше, и, вращая головой, стала сама подбирать новые мелодии.
– Ты человек-оркестр, – смеялся Орвин.
И даже коровы не пугались, когда колокольчик звенел музыкально, поэтому Кайле приходилось не менять положение головы, создавая монотонный рёв, когда требовалось коров собрать.
Прошло полгода такого странного сосуществования девушки-оркестра и коров с их музыкальным пастухом. Орвин всё чаще стал перегонять коров в свою деревню, потому что в горах становилось прохладнее. А Кайла ждала их возвращения в своей пещере. Молодой пастух каждый раз приносил ей что-то из тёплой одежды. А когда дома у своей матери он впервые попросил женскую одежду, то ему пришлось рассказать, для кого он её берёт. Так про Кайлу узнала сначала семья Орвина, а потом и вся деревня. Им очень жалко было девушку, поэтому для неё вещи стали передавать и соседи, и соседи соседей. А когда юноша рассказал, что они с Кайлой смогли играть настоящую музыку на её колокольчике, то люди очень захотели всё это услышать.
А Кайла, оставаясь одна в горах, стала сочинять сначала просто мелодии, а потом смогла придумывать к ним и слова. Когда она думала про своих родителей, про Алана, печалясь, что они за полгода даже не поинтересовались, как она живёт, жива ли, то мелодии у неё получались печальными, тягучими, как плач. А думая про Орвина и всех тех людей, что ей теперь помогали, пела что-то радостное, жизнеутверждающее. И когда Орвин пригнал в очередной раз коров и спросил, не хочет ли она выступить перед его односельчанами, Кайла с удовольствием согласилась:
– Я с радостью, но когда колокольчик начнёт звенеть в деревне, отражаясь от каменных стен, это людей опять только напугает.
– Ты права, давай всех сюда позовём, на эту огромную поляну.
Народу собралось очень много.
– Я даже не ожидал, что в нашей деревне столько людей живёт, – радовался Орвин, рассаживая людей подальше от коров и от самодельной сцены, на которой должна была выступать Кайла.
Девушка всё это время сидела на сцене, стараясь не шевелиться, чтобы люди не испугались. И первую мелодию она начала исполнять грустную, на высоких тонах, которые звучала не так пугающе, как басовые низкие звуки. Закончив играть, она замерла. И зрители тоже сидели, не издавая ни звука. Орвин с Кайлой уже стали думать, что они зря это всё затеяли, но зрители вдруг почти сразу все заговорили, захлопали, требуя продолжения. Радостная артистка стала исполнять всё, что они с Орвином и она сама придумали. Зрительный зал в зелёной траве словно зацвёл всеми цветами радуги. И тогда Кайла ко всем обратилась:
– Я ещё и песни придумала, сейчас попробую для вас одну спеть, но боюсь, что с такой громкой музыкой голоса моего вы не услышите.
– Спой, спой! – закричали зрители. – Мы всё услышим.
И Кайла запела про то, как ей было сначала тяжело, а потом она встретила прекрасного человека, который её сделал такой счастливой. Девушка пела и понимала, что сначала её голос звук колокольчика заглушал полностью, но с середины песни голос стал прорываться над музыкой, а конец она уже пела, а колокольчик тихонько ей аккомпанировал. И зрители ей устроили настоящие овации, требуя ещё спеть.
Орвин, подбежал к Кайле, ничего не понимая, И она смотрела на него растерянными глазами, а потом поднесла руку к волосам, и колокольчик упал ей на ладонь.
– Это всё ты, – глазами, полными слёз радости девушка смотрела в зелёные глаза Орвина, – ты меня расколдовал.
– Это не только я, это радость людей, их гордость за тебя сняла проклятье.
После концерта мать Орвина подошла к певице с огромным букетом цветов:
– Это с нашего сада, – сказала она, – ты очень талантливая девочка и думаю, что нечего тебе больше делать в горах, перебирайся в нашу деревню
И Кайла переселилась в небольшой домик, который пустовал почти на краю деревни. Они с Орвином стали готовить новый концерт, но теперь колокольчик звенел не на голове, а в руках девушки. Мать Орвина предложила это выступление сделать за небольшую плату: ведь Кайле надо было как-то зарабатывать себе не жизнь. А деревенский кузнец отлил для неё несколько чудесных колокольчиков, и у Кайлы появился небольшой оркестр, которым она научилась очень ловко управлять, держа в руках, а свой, главный, всё же привязав к волосам.
На дворе стояла зима, коров разобрали хозяева по домам, и Орвин целыми днями пропадал у Кайлы, сочиняя музыку и помогая ей готовиться к концерту, который они очень хотели успеть подготовить к приближающемуся Рождеству. А за неделю до концерта Орвин пришёл нарядный и очень смущённый. И в ответ на удивлённый взгляд девушки скороговоркой выпалил:
– Кайла, выходи за меня замуж!
– Да! Да! Я согласна! Орвин, я тебя так люблю, даже больше, чем мои колокольчики и песни, – и девушка радостно обхватила его за шею и прижалась лицом к его груди, – только мне бы очень хотелось, чтобы ты попросил разрешения у моих родителей.
– Мои отец с матерью очень обрадовались, когда я им сказал, зачем к тебе иду, но тоже сказали, что мы должны сходить к твоим родным.
И вот накануне Рождества Кайла, Орвин и его родные отправились в горную деревню к родителям девушки, чтобы познакомиться с ними, попросить руки их дочери и пригласить на рождественский концерт и, конечно, договориться о свадьбе. Но чем ближе они подходили к дому Кайлы, тем больше и больше пугались. Они никак не могли понять, что же случилось: все знали, что в округе эта деревня была самой красивой, а теперь всё было странно, некрасиво, как-то заброшено, разрушено. Даже белого пушистого снега, как в соседних деревнях, почти не было, а всё стояло с чёрными бесснежными проплешинами. И вдруг с огромной сосны, росшей рядом с домом Кайлы, на неё спикировала огромная ворона. Орвин её увидел первым, и успел оттолкнуть девушку. Поэтому ворона, не рассчитав, врезалась в небольшой сугроб. Орвин ухватил её за лапы, и хотел ударить о землю. Но Кайла, с ужасом смотревшая на птицу, вдруг поняла, что ворона не вырывается, а смотрит ей прямо в глаза.
– Стой! Не делай этого! Отпусти ворону. Она…Она больше не будет нападать на людей, я это точно знаю.
Орвин удивлённо пожал плечами и подкинул птицу вверх. И она полетела в сторону леса, громко, и как всем показалось, печально каркая.
А Кайла тихонько постучала в дверь своего дома, и она сразу же распахнулась, словно гостей уже давно ждали. Девушка вошла первой и сначала увидела отца, который смотрел на неё с нескрываемым ужасом. И в этот момент все услышали громкий стук, как от удара. Отец Кайлы резко развернулся и все увидели, что на полу лежит женщина.
– Мама! Мамочка! – закричала девушка.
А отец прижал руки к груди и запричитал, словно заплакал:
– Да что же это такое? Да как же так? А мы ведь думали… Как же так?..
Кайла, положив себе на колени голову матери, которая стала приходить в себя, растерянно спросила:
– Папа, что случилось? Почему мы вас так напугали?
И отец, бессильно опустившись на табурет и то ли плача, то ли смеясь, рассказал, что когда дочка ушла в горы, а Алан вернулся, за ней сразу же побежала её лучшая подруга, Ванесса, потому что они решили, что негоже выгонять своего ребёнка, и попросили Ванессу тебя догнать и вернуть. Но долго никто не возвращался, а к вечеру прибежала плачущая подруга, и сказала, что почти догнала Кайлу, но потом увидела, как та споткнулась, и упала в расщелину. Ванесса кричала, спускала туда ветки дерева, но Кайла, видимо, погибла.
– Как только стало светать, – продолжал отец свой рассказ, – полдеревни побежало к той расщелине, но мы увидели глубоко внизу яркое пятно платья погибшей дочери. А это было так глубоко, что спуститься туда не было никакой возможности. И мы…и мы с женой каждый месяц ходили туда и бросали вниз самые красивые цветы с нашего сада.
Теперь заплакала Кайла, и тогда все заговорили, успокаивая девушку и рассказывая, что же с ней случилось на самом деле. Родители Кайлы, счастливые, обрадованные, стали приглашать дорогих гостей, накрывать на стол и спрашивать, спрашивать, спрашивать. А потом мать Кайлы рассказала, что Алан не мог себе простить гибели любимой и ушёл из деревни куда-то очень далеко, говорят. А когда он ушёл, то на другой день пропала Ванесса. Люди говорили, что она пошла за ним, но потом мы все решили, что Ванесса стала чёрной вороной, которая постоянно кружила над деревней, принося горе и разрушения в наши дома. Охотники ни раз пытались её застрелить, но пули словно отскакивали от этой страшной птицы.
– Мы видели её, – воскликнул Орвин, – она только что пыталась напасть на Кайлу. Я поймал ворону, но Кайла велела её отпустить, и птица улетела в лес. Наверное, это и вправду была Ванесса, которая оказалась никакая не лучшая подруга, а враг и завистница.
– А знаете, даже дышать стало легче, как ворона эта улетела – сказала мать Кайлы и удивлённо воскликнула, – ой, посмотрите, какой сказочный снег идёт, и деревня наша сразу похорошела!
А потом воскликнула:
– А кто же тогда упал в эту ужасную расщелину?!
– Думаю, что Ванесса просто скинула туда платье нашей дочери, – тяжело вздохнул отец, – а мы и поверили…
А когда наступил прекрасный праздник Рождества, состоялся концерт Кайлы, на который пришли жители многих соседних деревень. Выступление очень понравилось зрителям, и девушка пообещала, что она будет ездить с концертами по всей округе.
А потом на сцену поднялся Орвин с огромным букетом цветов, непонятно где сорванных в эти зимние дни, и попросил Кайлу стать его женой.
Девушка прижала букет к груди, и под овации зала сказала: «Да!»