Глава 2 Косой и Ко

 

                Команда сильна личностями
               
       Косой — мужик, до жути везучий. Еще пацаном тонул, вытащили, а у него будильник почти новый в руках, на дне нашел. Подрос, в лотерею имфортную овощерезку выиграл и сменял на финомарку фирмы Зафорожец.
   
       Бывший хозяин давно мечтал избавиться от «прожорливой скотины», да прогадал: овощерезка всю деревню без электричества оставила, на ближайшей ГЭС перегорели пробки, а в Столице погасла «лампочка Ильича» (Вранье: она и не горела никогда). Бедолага десятый год платит по счетчику, а Косой барином на Зафорожце девок катает:
- Налетай, красивые! Лучшее соотношение цены и качества!
   
       Дальше, еще лучше пошло: женился на красавице Лусе, а у той сестра-близняшка Мася. Косой путает их через день, и алиби железное: «А черт их разберет!» Всю перестройку-переломку Фуфлянскую, сучок, оторва, стервец, пройда,  и как им не восхищаться? проездил на хлебовозке и не узнал ни безработицы, ни беззарплатицы, как другие–прочие, безрукие, бездарные, неумелые, пентюхи индеферентные.
   
      Всегда имел и на пузырек, и на мясо. А в новых экономических условиях и вовсе решил стать уважаемым человеком, и наворовать, если не до дефутатского мандата, то хотя бы до чинофника среднего звена:
- Если можно им, значит можно всем!
   
      Но эти публично объявляемые планы являли собой только верхушку айсберга, была у них и латентная (Скрытая от завидущих глаз) часть. Лелеял в душе  Косой честолюбивое, жгучее желание продать Фодину, и не мелкими кусочками, как эти фолигархи, которых развелось за последнее время больше, чем собак нерезаных, пальцев на руках, зубов во рту, соплей в носу, желудей в дубовой роще, селитерных карасей в испорченном пруду, а сразу и всю фоптом, за хорошие бабки:
- Плюну тогда на все, и в баню с девчатами или рыбалкой займусь.
      
      Голова кружилась, когда представлял, как его по телевизору покажут, как будут завидовать соседи в родном Бандажном переулке, как будет заискивать механик с пищекомбината, ходок, пьяница, сукин сын и оторва, главный соперник Косого в амурных делах, интимных посиделках, вкусных историях, сладких начинаниях (ходках по девкам).
   
      Косой не только мечтал. Он напряженно работал в нужном направлении. Месяцев несколько тому выпивал с одним столичным финтеллигентом, погоняло Диссидент, и тот пообещал замолвить словечко в ФРУ (Фуфельное Разведывательное Управление. Фамерика).

— Косой, шпиены разных стран должны сотрудничать, что многократно увеличит вред, ими наносимый. Налил? Давай,за успех! Устрою тебе рандеву с финостранным  обученным шпионом. Морда, бицепсы, весь черный, такие воще одним взглядом убивают. У меня там все схвачено. Я велю, они прыгают! Сморкаюсь, подтирают. Пукну, нюхают!

   И  не обманул, ведь, зараза.
    Днями в Загребайске объявились двое фегров; стопудово фамериканские шпионы для рандеву (Запланированная встреча). Сыскать их он поручил Мафусе, а сам пока жил настоящим, возглавляя бригаду вагонных воров. С подельников доли за машину не требовал, держался в равном пае, а  имел право спросить и за бензин, и за транспорт. Щедрый парень, потому и везучий.
   
      Третьим они с Хрустем Вуса взяли. Тот при кафонистом директором школы был: энергичный, напористый, увлекающийся, знающий. Жуть, почти энциклопедист, на трех языках, как из ружья. За это и прогнали из Наробраза, чтоб не умничал.
   
      Ничего… поголодал, подумал да и вплыл, как Нетте – пароход и человек, в рыночную экономику. Вагоны так курочит, едва колеса не отлетают. Очень устремленный мужик. Не зря ему старая власть воспитание детей доверяла. Косой прочил Вусу большое будущее в бизнесе:
- Деловой человек должен быть упертым, собранным и в меру жадным!
   
      Из вагонов, естественно, стремились выгрести все, если там не побывал кто-то на предыдущей станции. Валили в кузов, что можно продать, в доме поставить, съесть. На крайняк, просто, поднять и унести: «Авось, пригодиться». Главное, не возвращаться пустыми. В начале сентября основной упор делали на арбузы:
- Арбузы – это не только много клетчатки и пять литров воды, это, прежде всего, ходкий товар и почти живые деньги.
   
      Кто загружал и отправлял вагоны  в стране, где семьдесят процентов населения жили воровством, а остальные не жили вовсе, совершенно непонятно. Видимо, находились смельчаки, которым закон не писан, или поворовывали в Ближнем Зарубежье (Бывшие земляки, почти братья, отрезанные от Фуфлянии ломти).