Славные следы дедов! 4 часть

Из Газеты «Ленинский путь» (орган Ошского обкома
КП Киргизии и облсовета депутатов трудящихся) №
190(6285) от 23 сентября 1967 г. Сотрудник редакции
«Ильич Нуру»

Жизнь повернула все по-своему. Революционные
настроения из Кызыл-Кии все активнее пробивались в село.
Дехкане уходили в добровольные отряды по борьбе с
басмачами, становились разведчиками. Боевой славой
обрастали имена бывших жителей Уч-Кургана: Кыргызбая
Ташматова, Абдулы Сабирова, Эргеша Мамажанова, Узака
Нусратова. А имя командира отряда Козубая
Шамсутдинова стало известно далеко за пределами этого
района. Все меньше оставалось в Уч-Кургане безучастных,
каждый становился на какую-то сторону.
55
Население все больше понимало антинародную
сущность басмачества, поворачивало к новому. В этом
смысле кульминационным моментом в Уч-Кургане
оказался такой случай. Басмачи готовились к новым
нападениям. Разведать их планы был послан боец
Джумабай Мараимов. Он все разузнал. Но на обратном
пути враг перехватил его. Бандиты мучали бойца, пытали,
но ничего не сказал им разведчик. Отрубили тогда руку. И
снова ничего не сказал Джумабай, басмачи привязали его к
лошади, протащив таким образом пятнадцать километров.
Заведи его потом в самую людную чайхану, в центре УчКургана, на глазах у всех вспороли живот. Здоровый
верзила с налитыми кровью глазами вынул его печень и тут
же зажарил на очаге. Помахивая таким «шашлыком» перед
перепуганными дехканами, бандит угрожающе произнес:
Со всяким, кто перейдет к этим поганцам, будет то же
самое!..
После этого много взрослых мужчин, вместе с
двоюродным братом погибшего Джумабая Мараимова.
пришли в добровольный отряд. Местное население помогло
бойцам справиться с остатками банд, свирепствовавших
здесь курбашей Нурмата и Тайлака – Баласы.
В 1923 году в домах горели уже мирные очаги. Надо
было восстанавливать хозяйство. Строить новое.
Организовался Кызыл-Кийский район. Эргеш Сарымсаков
был назначен председателем Уч-Курганского комитета
бедноты.
56
ЗМЕЯ ПОДНИМАЕТ ГОЛОВУ
Прошло семь лет. Земледельцы и скотоводы
Ферганской долины отдохнули от войн и набегов. Жизнь
шла мирным чередом. Над плодородной землей Ферганы
поднимались леса новостроек.
Хозяевами самых ценных богатств - земли и воды -
стали простые труженики. Советская власть прочно
становилась на ноги. Но враги нового строя вынашивали
черные замыслы. Недобитые белогвардейцы и басмачи
продолжали бредить восстановлением монархии.
В 1930 году, когда началась коллективизация и
разкулачивание, враги Советов снова поднили голову. Я
работал тогда в Андижане. Как-то днем меня остановил
заместитель начальника Андижанского ОГПУ Иосиф
Лангер. Он вручил мне телеграфную ленту, полученную по
прямому проводу из Оша. Начальник Ошского ОГПУ
Поляев требовал немедленно отправить меня в
распоряжение оперативного сектора.
В Оше я снова встретил Кадырбека. Это была наша
третья встреча после длительного перерыва. Нам опять
предстояло воевать рядом. Я узнал, что на юге Киргизии и в
Ферганской долине вновь появились басмачи. Бывший
главарь шайки Ады Ходжаев собрал своих сподвижников,
сыновей баев и кулаков и напал на Гульчинское отделение
ОГПУ. Начальник райотделения Тихонов был убит прямо у
себя в кабинете. Трупы убитых советских и партийных
работников и пограничников были сожжены на костре.
Басмачи разграбили магазины и склад Совсиньторга,
оборвали телеграфную и телефонную линию Ош - Гульча –
Иркештам. Меня направили для установления связи в
Гульчу. Я выехал немедленно. На мотоцикле мне удалось
проскочить басмаческий заслон в районе Катта-Талдыка.
57
Благополучно добравшись до Гульчи, я связался с группой
пограничников и в тот же день вернулся в Ош.
Вспышка басмаческого движения опять охватила всю
Ферганскую долину. В Восточной Бухаре руководил
басмачами Ибрагимбек - ставленник английской разведки,
резидент которой - известный детектив Жилет - находился в
Кашгаре. В 1931 году Ибрагимбек заслал своих эмиссаров
для организации басмаческих банд в Сулюктинском
районе. В середине лета здесь возникла шайка Турдали.
Наша опергруппа срочно выехала на ливидацию шайки,
которая окружила Сулюкту и намеревалась перебить
рабочих и уничтожить рудник. Вслед за группой выехал
взвод пограничников. В Сулюкте были сформированы
боевые отряды из местных жителей. Командиром их был
Сарыбаев. Штаб по ликвидации басмаческой шайки во
главе с Поляевым расположился в Ляйляке. Отряд
пограничников попал в ловушку. Басмачи заманили
пограничников в верховья урочища Джеты-купрук,
разобрали мосты по реке Ляйляк, заняли командные
высоты. В течение двух суток связи с пограничниками не
было. Путь к ним был отрезан. Штаб боеучастка принял
решение послать в урочище группу разведчиков,
переодетых басмачами. Группу возглавил я. Вместе со
мной был еще один русский - Огородников. Остальные
четырнадцать человек - местные жители и сдавшиеся в
плен басмачи. Я вез с собой перехваченное письмо
Ибрагимбека для Турдали. Это письмо должно было
послужить пропуском. Под видом курьера Ибрагимбека я
спокойно прошел все семь басмаческих застав и связался с
пограничниками, снабдил их осветительными ракетами и
гранатами Дьяконова, которые только поступили на
вооружение.
Тут же было принято решение дать бой басмачам, не
дожидаясь подхода остальных бойцов. Во время боя банда
58
понесла большие потери, а ее предводитель Турдалы был
убит. На обратном пути были уничтожены все басмаческие
засады, которые не подозревали, что операция по
ликвидации банды уже закончена. Трое басмачей,
сдавшихся в плен, были привезены в ставку боеучастка и
допрошены председателем ЦИКа Киргизии Орозбековым и
уполномоченным Средазбюро Кенжабаевым. Вскоре было
покончено со всеми басмаческими группами в
Сулюктинском районе.
Из газеты «Металлург» (орган партийной
профсоюзной комсомольской организации и дирекция
сурьмяного комбината им. М.В. Фрунзе. 23-октября
1972)№ 28-29 (621-622) Николай Володин.
ПО ЗВЕРИНОМУ СЛЕДУ
К Кызыл-Кийскому штабу по организации борьбы с
басмачеством на вороном коне подлетел командир конного
отряда ОГПУ Абдулла Сабиров и соскочив с коня,
бросился в помещение. Его встретил начальник районного
ОГПУ Милютин.
-Торопился, товарищ начальник, - стал докладывать
Абдулла. – Положение, прямо скажу, плохое, требуются
немедленные меры… Жармат расправил свои крылья! –
выдохнул запыхавшийся командир:
-Знаю, товарищ Сабиров, - сказал Милютин. – хорошо,
что приехали. Собрание провести успели?
- Руководства Яркутанского сельсовета выбрать
успели, но вот, - Сабиров перевел дух, - нагрянул Жармат.
Спасибо жителям, спрятали, а ему сказали, что я уехал в
Чукур-кишлак.
59
- Да, - вздохнул Милютин, - значит, не помогла
Жармату тюрьма. –Верно говорите, товарищ Сабиров,
медлить нельзя.
Милютин зашагал по кабинету, потом остановился,
приставив палец ко лбу, о чем-то долго думал. Потом
задумчиво произнес:
- Драться они будут, конечно, не на жизнь, а на
смерть. Понимают ведь, что в последний раз подняли
головы.
И добавил:
- Завтра соберем экстренное совещание по борьбе с
Жарматом. Ваша задача - сегодня же связаться с
кишлачными активистами, чтобы они убыстрили работу по
созданию добровольческих групп. И не менее важны
свежие сведения о настроении населения.
- Настроение известно, товарищ Милютин. Народ
хочет поскорее разделаться с этими отпрысками. Везде, где
я был, основная масса дехкан на нашей стороне, готова
помочь средствами, а также вступить в отряд.
Значит, вступление Жармата ничего в народе не
изменило, - и глаза Милютина повеселели.
На другой день в районное ОГПУ собрались
партийные, комсомольские работники, активисты,
шахтеры. И только Абдуллажан Сабиров, по просьбе
Милютина выступавший первым, начал говорить, как в
дверь заглянула секретарь отделения и вызвала Милютина.
В коридоре ожидали двое. Один из них держал в руке
пакет. Он поднялся навстречу Милютину и,
поздоровавшись, протянул ему этот пакет.
- Это Вам, - сказал он, - от Классовского.Милютин тут
же вскрыл конверт, прочел лежавшую в нем бумагу, и
улыбаясь, протянул Зияутдину руку:
60
- Очень рад познакомиться, товарищ Бегалиев, очень
рад! И, всматриваясь в лицо другого человека, произнес
извиняющимся тоном:
- А с Вами мы, кажется, знакомы. Вы Баит
Исманалиев, председатель Охнинского сельсовета.
Простите, второпях не разглядел.
- Очень кстати приехали, товарищи, - продолжал
Милютин. – Идемте, у нас как раз решается вопрос
организации вашего отряда.
…После собрания в кабинете Милютина остались
четверо: сам начальник районного ОГПУ, уполномоченный
Абдуллажан Сабиров, Зияутдин и Баит. Тут же составили
список членов отряда, - несколько человек записались в
отряд прямо здесь. на собрании, других назвали Баит и
Зияутдин. Всего набралось двадцать пять человек.
- Маловато, - задумался Милютин. – Против более
двухсот Жарматовцев это дробина слону.
- Будем брать не числом, а умением, - шутливо
отозвался Абдуллажан.
Шутка была невеселой.
- Будем пополнять отряд конниками милиции.
Но, несмотря на малочисленность, медлить с
выступлением нельзя: Жармат может наломать дров.
Несколько дней можно потратить еще на мобилизацию сил,
а там уже необходимо приступать к действию. Связь с нами
должно быть самой тесной, - обратился Милютин к
Зияутдину. – Вам будеть помогать Абдуллажан Сабиров.
В этот же день Зияутдин, Баит и Сабиров в
сопровождении несколько конников прибыли в Пульган и
вплотную приступили к организации отряда.
…Вскоре отряд Зияутдина пополнился до пятидесяти
человек. В другое время с выступлением, может быть,
следовало бы не торопить, но сейчас продолжительная
61
безнаказанность Жармата могла склонить кой-кого на его
сторону, а это значило – прибавить ему сил.
…В таком составе отряд и выступил.
«Оно, с другой стороны, и не так уж плохо, -
размышлял Зияутдин о малочисленности своего отряда,
когда они были уже далеко от Пульгана. - Насколько
прибавится смелости у других, когда они узнают, что и
малой горсткой можно вступить против врага, главное – не
страшиться. Ах, если бы еще и выиграть первый бой!..»
Отряд вступил в направлении Хайдаркана, откуда
поступили последние известия о Жармате. Рядом с
Зияутдином, стремя в стремя, ехали Джалил – старший и
Баит Исманалиев. Чуть поодаль ехал неунывающий
весельчак и песенник Джалил – младший.
- Петь можно, командир? – спросил он Зияутдина,
едва отряд тронулся.
- Можно, - рассмеялся Зияутдин, - только чтоб горы не
слышали.
И сейчас Джалил – младший ехал за ними, напевая в
полголоса киргизскую песню. Он умудрился даже
захватить свой любимый музыкальный инструмент – комуз,
но пустить его в дело пока не решался. Ничего, пусть
поет, думал Зияутдин, с песней всегда бодрее.
В полутора – двух километрах впереди отряда ехали
дозорные. Из Пульгана доброотрядцы выехали по дороге,
но потом, дабы сбить с толку кишлачных соглядатаев,
свернули в горы, двинувшись по ущельям.
Время от времени Зияутдин прикладывал к глазам
бинокль, который ему выдали в Кызыл-Кийском ОГПУ, и
осматривал горы. Вокруг было безлюдно.
Зияутдина беспокоило то, что при малочисленности
отряда он вынужден еще и наступать. А попасть в горах в
ловушку ничего не стоит. И никакие дозорные тут не
помогут… И тотчас, как бы в подтверждение этих слов,
62
впереди, на вершине одной из гор появились пять
всадников. Зияутдин быстро вскинул левую руку,
полусогнув ее, что означало: «Отряд, в укрытие!»
Подьехавшим Баиту и Джалилу, Зияутдин тотчас же
приказал взять по десять всадников и сказать в обьезд горы.
Но не успели Баит с Джалилом отъехать от отряда, как те
на горе, замахали флажками и стали медленно спускаться
по направлению к отряду.
«Неужели ловушка? – Подумал Зияутдин. – И где же
дозорные?»
Пятеро всадников заметно приближались. Зияутдин
снова приставил бинокль к глазам, и лицо его просветлело.
- Кто бы это? – торопливо спросил Джалил,
наблюдавший за командиром.
Зияутдин улыбнулся: - Свои. Абдуллажан с четырьмя
милиционерами.
Напряжение на лицах доброотрядцев сменилось
радостью.
- Принимай помощь, командир, - после приветствие
сказал подъехавший Абдуллажан, - интернационал: русский
Иван Штырев, киргиз Мадали Азамов, татарин Ахмед
Баянов, узбек Самат Ташматов.
- Спасибо, брат - раз улыбавшись, не сдержал своей
радости Зияутдин. Едва отряд тронулся, как впереди
показался всадник. Зияутдин издали узнал в нем одного из
своих дозорных.
- Из Хайдаркан Жармат уже ушел, - сообщил он,
подъехав к Зияутдину.
63
РАЗГРОМ ГАИПА-ПАНСАТА
Остаткам басмачей из разных банд не удалось
соединиться с Гаипом. Скоро и их обезвредили. Долго и
неутешно сокрушался по этому поводу Гаип-пансат, не
подозревая, что его самого ждет такая же участь.
Через местного жителя Джуме удалось во-время
передать в отряд Сабирова то, что он услышал, выйдя от
Гаипа.
В бою было взято много пленных и Сабиров решил
сам потолковать с ними, зная, что среди басмачей есть
люди, примкнувшие к ним не по своей воле. Сабиров
искренне жалел о том, что рядом нет Зиябидина, который
серьезно простудился, и его пришлось отправить домой в
Пульгон, несмотря на его решительный протест и желание
остаться в отряде. «Он умеет разговаривать с людьми», -
тепло подумал о друге Абдулла.
-Даже не знаю, как к вам обращаться, - начал он,
вглядываясь в хмурые лица басмачей. – Товарищами вас не
назовешь. Гражданами?.. Какие вы граждане, если против
народа пошли, против народной власти воюете. Вы знаете
не хуже меня, что творили и продолжают творить банды
басмачей в кишлаках и аилах. Банды Курширмата, Умараали стирали с лица земли целые селения, рубили головы
невинным декханам, что осмелились сеять хлопок.
В кишлаке Пишкаран банда Амана сожгла сорок одну
семью за то, что люди поддерживали Советскую власть,
шли за ней.
Справедливая кара постигла Амана. Горная лавина на
перевале Науруз, что в Алае, погребла Хал-ходжу, самого
жестокого из всех курбаши, когда он собрался бежать за
пределы нашей страны. В Оше, у Сулейман-горы,
расстрелян бек Муэтдин. А где курбаши Джармат, Юсуп?
Они нашли свой бесславный конец под пулями
64
добровольческого отряда Зиябидина Бегалиева, конники
которого дрались в последнем бою с вами.
Попадется в капкан и последний волк – курбаши Гаип.
Будьте уверены, мы загоним его туда.
Абдулла видел, как все ниже и ниже склонялись
головы некоторых его слушателей. Но другие отводили в
сторону горящие ненавистью глаза под насупленными
бровями.
И Сабиров закончил так :
-Знаю, не каждый из вас признает в эту минуту
собственные заблуждения: жизнь – это не малахай, который
можно враз сменить. У вас будет время, чтобы осознать
меру содеянного против Советской власти и своего народа.
Не только суд народа определит тяжесть преступления и
меру наказания. Я уверен – пройдет время, и каждый из вас
казнить себя в глубоком раскаянии.
...На заре объединенный отряд снялся и двинулся в
направлении ущелья Шанкала, куда, по сведениям,
полученным от Джумы, должен был напрвиться Гаип.
Горная тропа была крутой, каменистой. Она еле
приметной,рваной лентой вилась поперек склона. Бойцов
подстерегали осыпи, висящие над головой острые обломки
скал.
Лошади с трудом переставляли ноги, часто
остановливались. Приходилось спешиваться, вить из сухой
травы жгуты и тщательно вытирать мокрые спины и бока
тяжело дышавших от усталости животных.
Но люди держались бодро,настроение у них было
приподнятое, То тут, то там раздавались шутки.-Сверху
камень, снизу камень, в середину заглянешь - тоже камень.
Что это такое? – загадывал Ахмед Баянов.
-Да не тяни ты, говори!
-Это я.
65
-Как - ты? У тебя и внутри камень, что ли? - смеясь,
спрашивает Уразбай Маткалыков, похлопывая коня по шее.
– Вот уж не знал.
-Девушки узнают, любить не будут... - смеется Исраил
Кайматов.
-Э-э, друзья,сердце мое превратила в камень как раз
одна девушка, - весело сокрушается Ахмед.
Бывалые воины, которые прошли не одну сотню
километров по горам в погоне за басмачами и не раз
смотрели смерти в лицо, находили силы шутить,
подтрунивать друг над другом.
Испортилась погода.Чем выше в горы, тем сумрачнее
становилось небо, похолодало, пошел нудный дождь.
Вокруг стала расползаться пелена тумана. Впереди
возникла фигура дозорного, который, приблизившись к
командиру, негромко сообщил : “Басмачи!”- показал рукой
вперед.
Сколько ни всматривался Абдулла, ничего не видел, и
только в бинокль различил сначала какое-то смутное
движение возле островерхой скалы, а затем и силуэты
нескольких всадников.
Короткая команда быстро заставила подтянуться
отряд. Впереди, по склону, обозначилась в тумане плотная
стена кустарника. Внезапно из нее загремели выстрелы.
Упали несколько лошадей, раздались стоны раненых.
Часть бойцов проворно спешилась и открыла
прицельный огонь. Эту группу, по распоряжению
Сабирова, выставил Баит Исманалиев. С другой половиной
отряда командир пошел в обход кустарника.
Едва поднялись на склон, где оказалась довольно
просторная пощадка, как нос к носу столкнулись с бандой,
впереди которой летел Гаип в бело-зеленом халате. “Это
подарок Джумы”, - обрадованно подумал Сабиров и
энергично пришпорил коня. “Где же сам Джума? – тут же
66
мелькнула в его мозгу новая мысль, – Как бы не пострадал
от нашего огня”.
Гаип беспрестанно палил из маузера, громкими
криками подбадривая своих нукеров.
-Огонь! – скомандовал Сабиров.
Грянул дружный залп. Ватага басмачей резко
остановилась, будто наткнулась на невидимую стену, стала
поворачивать лошадей и скрылась в кустарнике.
-Сдавайтесь! – крикнул Сабиров,-Вы окружены.
В это время по другую сторону кустарника загремели
выстрелы. Как выяснилось потом - подоспела маневренная
группа Абдыжалила, которую Сабиров выслал заранее в
район предполагаемой встречи с басмачами и которую Гаип
не тронул, боясь преждевременно обнаружить себя, - ведь
он рассчитывал на крупную победу. Как знать, если бы не
туман да не разразившаяся непогода, возможно, его засада
и принесла бы успех. А теперь банда сама попала в клещи.
Басмачи, поняв сложность своего положения, ведя
беспорядочную пальбу, бросились напролом в надежде
вырваться из окружения. Но в их действиях не доставало
организованности.
К Баиту подлетел и занес оружие над ним громадный
басмач, но, сраженный выстрелом Абдыжалила Акматова,
свалился под ноги своему коню. Угрожающе сдвинув
брови, рвался к Сабирову молодой нукер, совсем юнец.
-Эй,бала! - вскидывая карабин, воскликнул Сабиров и
подумал : “Жаль мальчишку, придется - в коня...”
Абдулла выстрелил. Конь с наездником рухнули на
землю. Седок выронил саблю, беспомощно распластался
рядом с конем, в отчаянии следя за тем, как, теряя убитых и
раненых, басмачи понеслись к неширокому распадку.
В первой их десятке был Гаип. Рядом с ним, без
жалости подстегивая коня, скакал Шаршен. Оглядываясь,
67
они устремились за каменистый выступ горы, где можно
было спрятаться от пуль, а, может, и уйти.
Абдулла Сабиров поймал на мушку бело-зеленый
халат и выстрелил. Пуля, предназначавшаяся Гаипу,
срезала Шаршена, скакавшего сзади.
Гаипу опять повезло.
-Абдулла, - взмахнул руками подоспевший Баит, -
ушел, ушел, собака!
Сабиров досадливо сплюнул:
-Шайтан!.. Заговоренный он, что ли...
Бой затихал.И вновь подумал Сабиров о Джуме : где
он? - среди пленных его не было.
-Баит, ваши Джуму не видели?
-Нет, не попадался на глаза, не дал о себе знать. Сам
об этом думаю.
Все были возбуждены, вокруг не стихал говор. Еще
бы, ведь впервые встретились с основными силами Гаипа -и
выиграли сражение.
-Даю на отдых тридцать минут, - объявил командир, -
Подпруги можно отпустить, но седла с коней не снимать.
Дайте по полнормы овса, немного воды. Нельзя позволить
Гаипу уйти далеко и запутать следы. Маленькая передышка
и - в путь!
К Сабирову подошел Абдыжалил Акматов, которому,
в числе других, было поручено охранять пленных и
раненых басмачей.
-Товарищ командир, один из этих хочет поговорить с
вами.
-Что ему надо?
-Не хочет мне сказать, говорит, только Бегалиеву
скажу, - ответил Абдыжалил.Сабиров усмехнулся :
-Что там у него за секреты? Веди, может, что-нибудь
путное услышим.
68
Акматов вернулся в сопровождении средних лет
кыргыза, глаза которого выражали решимость и волю.
Поклонившись и традиционно прижав руки к груди, он
сказал, что хотел бы видеть Бегалиева.
-Бегалиев заболел и уехал домой, - сухо ответил
Сабиров. Тогда пленный заявил, что хочет остаться наедине
с другим командиром.
-Хорошо, - согласился Сабиров, - Я и есть другой
командир, - и, кивком головы указав пленному, куда идти,
направился за ним. Когда они отошли на приличное
расстояние, басмач повернулся и, глядя Сабирову в глаза,
вдруг спросил :
-Бреете с туалетным мылом ?
-Какое мыло? - оторопел Сабиров, - Почему я должен
брить?.. Не морочь голову, у меня дел невпроворот!
-Бреете с туалетным мылом? - еще более настойчиво
повторил тот. Абдулла зло уставился на него.
-Неужели забыли недавний пароль Джумы? - произнес
пленный.
-Джума? Где ты его встречал? - заволновался Сабиров.
- В банде.
- Почему же его не было с вами? Как там он?
-Думаю, хорошо, раз сумел меня перевоспитать.
Умный и добрый человек он, хотя занимается...не своим
делом.
-Как это не своим?
-Ему бы учителем быть, детишек воспитывать.
-Так в этом вы виноваты, басмачи.
-И он мне это говорил. А еще сказал, что это его
занятие служит тому, чтобы не убивали учителей, и те
могли бы спокойно учить детей.
-А вы-то кто?
-Басмач, ваш пленник.
-Я не об этом.
69
-Понимаю. Учился, потом сам учил детей в медресе.
-А как у Гаипа оказались?
-Если скажу, что шайтан попутал, не поверите?
-Посмотрим...
Пленный вдруг спохватился :
-Джума просил сказать, что у Гаипа туго с
боеприпасами.
-Почему?
-Нам с Джумой удалось взорвать большую часть его
боезапаса. Джума заметил, что неказистый домишко на
окраине кишлака почему-то приглянулся Гаипу. Курбаши
Частенько заглядывал в него. Вначале Джума подумал : уж
не живет ли там какая-нибудь молодка? Оказалось, что в
неприметном этом домике Гаип устроил склад боеприпасов
с внутренней охраной, а в доме напротив, через дорогу,
пост с пулеметом.
Днем, конечно, не подступишься. Подобрались
ночью и швырнули по паре гранат.
Поднялся переполох. Все сбежались, а ближе
подойти боятся, потому что начали рваться ящики с
патронами, и огонь уже охватил строение. Мы тут же
вместе со всеми стояли и кричали: надо, мол, что-то делать.
Часовой на складе погиб, а пулеметчика Гаип
собственноручно застрелил.
“Это же надо,-с восхищением думал Сабиров о
Джуме,-чтобы во вражеском стане устроить такое!”
-Хорошо, что в этом бою ваши не ухлопали, -
продолжал басмач.
Абдулла кивнул :
-А ведь могли бы...Да где же Джума-то? Что с ним?
-А он там остался. Бросился тушить горевший
домишко, когда патроны повзрывались, и обгорел
малость...
Гаип оставил его там - по хозяйственной части.
70
-Ай да Джума, ловко действует! - не удержался от
восторга Сабиров, - Ну, так будем знакомы: я - Абдулла
Сабиров, - он протянул пленному руку.
-Наслышан о вас, - ответил тот. - А я - Карим
Байзаков. - Но пожать протянутую руку Карим не решился.
-Давайте, давайте вашу руку! - настойчиво произнес
Абдулла.
-Спасибо, что поверили.