Глава 3 Женские заботы

   
               
                Женщины мыслят несколько "приземленнее"
                влюбленных в них поэтов.
               
      Едва скрылись за углом габаритные огни хлебовозки, юркнула в ворота и торопливо пошла к дому плотно-фигуристая дамочка с глупо-кукольным личиком – «лепшая» подруга хозяйки Кутя. В отличие от Мафуси, на которой тяжким бременем висели сын-балбес, муж-пьяница и синдром вечной сексуальной неудовлетворенности, Кутя была свободна, как ветер над морем, как муха в полете, как бомж в подъезде, как рыба в пруду, как дурак на свадьбе.
 
      Ее жизнь сложилась так удачно, что она смолоду не работала ни дня, ни часа, слегка подторговывая самофоном и собственным передком или подворовывая, и в новые рыночные отношения вошла просто и естественно, как щука в воду, как суслик в нору, как Сизиф в гору, как маньяк в лифт.
- Если страна не идет к рынку, рынок сам идет к стране! (Даже не знаю, как относиться к этому изречению).
   
      В свои неполные сорок Кутя продолжала одеваться, как выучилась в пятнадцать, призывно-развязанно: пуговицы на ядовито-зеленой кофточке едва не отлетали от давления мощной груди и постоянно расстегивались, позволяя хозяйке кокетливо застегнуть или вовсе забыть о них, судя по обстоятельствам. Задорную попу обтягивала мини-юбка, с постоянно разъезжающейся молнией впереди, что являло глазу жирные, слегка желтоватые ляжки.
 
      Она влетела в комнату ярким бело-черно-рыжим метеором, и Бузик моментально забыл об уроках. Водил для вида по бумаге ручкой и косил исподтишка глазом в разрез Кутиной юбки.
- Мафуся, что мне рассказали! Сейчас со смеху упадешь, — она торопливо вываливала из сумки сигареты, бутылку самофона, зажигалку. — Наши профуры Фуся с Кусей опять отличились. Сняли двух черных с тачкой и порулили на природу. Есть  у них заветное местечко, они туда уже половину городских мужиков перевозили. Ты не представляешь, как это интересно у них вчера получилось…

- Черных? - сразу насторожилась Мафуся, - В смысле фегров? Бузька, займись уроками, — она незаметно поднесла палец к губам и кивнула на сына.
- Ладно. Потом расскажу. Давай, подруга, накатим. Трубы горят, — Кутя живо набулькала в стаканы. — Представь, Фуська каждый день мясо ест: сынишка-кормилец все курятники у соседей вычистил.

- А мой бездельником растет: ни учиться, ни работать. Просто, жуткий инфантилизм. Когда и добудет что – себе на травку. Весь в пафаню, — Мафуся завистливо вздохнула, выпила и потянулась к сигаретам.
- У людей дети, как дети: в свободное время воровать учатся, курсы карманников посещают, в секции киллеров занимаются, девчонки в факультативах на проституток тренируются. Соседский мальчишка Рэкетир Года. Позавидуешь, блин! Хотели пенька в кружок рекетиров записать, но автомат надо свой приносить, а тут еще голова неадекватная: непонятно, в какую сторону мальчишка стрелять начнет. Бузька, давай на улицу. Не френа тут бабьи сплетни слушать. Нелепый мой!
 
      Мальчишка, недовольно сопя и пряча в горсти самокрутку, бочком двинулся к дверям. Кутька, сглаживая неловкость, потянулась потрепать Бузика по голове, а он, как-то хитро извернувшись, мгновенно прижался к ней всем телом:
- Сиську покажи пощупать, — шепнул едва слышно и руку протянул.

      Хорошо, у Кутьки инстинкты отлично развиты: такую затрещину выписала, что мальчишка к порогу кубарем покатился:
- Кобель начинающий! От горшка два вершка, а железо кует, только карманы держи, не отходя от кассы в супермаркете, - удивилась Кутька. — А вдруг талант?
- Хотя бы чужие карманы, а то мои да отцовы, — пожаловалась  Мафуся.

- Да, не психуй, - Кутю распирала новость. - Девки вечером прикатили ко мне на зеленом Фигуле. Фуська в одной майке, Куська в юбке без верха; черные вооще: один в штанах без трусов, другой в трусах без штанов. Представляешь!? «Дай, - говорят, - что-нибудь надеть». На природе мудистов (Термин «нудизм» фигулянская грамматика не приемлет, а с буквой «м» слово мгновенно обретает семантическое наполнение, смысл и выразительность) изображали, а из кустов, не поверишь, Фигр!   
- Врешь не краснея!

- Зуб даю с напылением! Может, из цирка сбежал. Там теперь зверей не кормят, вот и подался на вольные хлеба насчет похавать до получки.
- А они?
- Они к машине. Схватили, что успели из барахла.
- Дождались бы, пока уйдет.

- Ждали, - Кутя засмеялась. - Только Фигр не дурак, сожрал закуску и спать улегся. Посидели любовнички в машине, как полярники на льдине, как астронавты на Луне, как мишки в лесу, как торговки на базаре, как бородавки на носу, и двинулись ко мне. Кое-как их одела. У твоего штанов дырявеньких не найдется лишних?
- Так они у тебя? - глазенки Мафуси загорелись, а руки задвигались сами собой. - И ты молчишь скрытно!? Подруга называется.
- Не суетись. Не убегут без штанов.

      Мафуся торопливо переодевалась:
- От нас и в штанах не сбежишь. Но, сказать правду, мужики, без лишних украшений, лучше выглядят: сексуальнее как бы, — она засмеялась. — Да, эти черные и впрямь звери в постели отчаянные?
- Они и на вид полные граблины (Фигулянские гоблины), хотя в кровати извиваются, как гоблины (см. граблины).
 
      Не прошло и пяти минут, а подруги уже выходили из калитки. Сидевший на лавочке Бузик торопливо приныкнул недокуренный косячок.
- Бузька, немедленно домой и учи уроки. Бездельник ненаглядный! – Мафуся неопределенно махнула рукой. - Да смотри, фетарды не поджигай. Задолбал, скоро весь дом взорвет, - пожаловалась на ходу. - Феррорист хренов.

      Кутя, торопливо шагая, сочувственно покивала:
- Жуткая, беспредельная безнравственность. Мы такими отпетыми не были.