Трагедия в Беслане

В тот знойный день уж после лета,
Встречал за окнами рассвет,
По утру раннему повсюду,
Плыл детский голос и весёлый смех.
Сегодня праздник по России,
Сегодня светлый день, когда,
Ещё вчерашних ребятишек,
Встречает школа у себя.
И было словно как обычно,
Улыбки, радость и цветы,
И шарики наполнив гелем
С собой детишки принесли...
Лишь только ветер чуя бурю,
В бессилии помочь молчал
Из-за жары невыносимой,
Он словно всех оттуда гнал...
И вот линейка, уж начало,
Детишки выстроились в ряд,
У мальчиков рубашки снегом белым, у девочек - белёсый бант,
Родители кругом ликуют,
Все в предвкушении торжества ...

Тут двери школы распахнулись,
Судьба пыталась упредить,
И словно ангел всех спасая,
 оттуда девочка неслась,
"Бандиты, все, скорей, бегите!"
Кричала, что есть силы,
Во весь свой детский глас она,
И вдруг упала и затихла.
Никто и не успел понять,
Что через миг случится с ними,
В тот ясный светлый день тогда...
Раздался дикий крик,
И из-за сады сворой,
Бандиты выскочили вслед,
Вселяя страх, стреляя в небо,
Хватали женщин и детей,
Всем угрожали автоматом,
И избивали не щадя,
Всех направляли в двери школы,
Никто тогда ещё не знал,
Что там их ждёт, что будет с ними,
Народ как в бездну в эти двери,
Через порог шагал.
Бандиты следуя за всеми,
Захлопнув роковую дверь,
И вот теперь им объявили :
Что стены школы-плен  теперь,
Любое неповиновение бандитам,
И сразу же последует расстрел!
Казалось,смеркло в небе солнце,
Нарушив все законы гор,
Бандиты предали Аллаха,
Они подлее чем шайтан,
И за деяние такое,
Он их шакалами назвал...

Людей бандиты обыскали,
Чтоб связи не было у них,
Потом их всех пересчитали,
И насчитали тыщу двести человек,
И из числа пленённых было
Порядка восьмиста детей,
А дальше всех в спортзал загнали,
И приказали в нём сидеть...

Бандиты выбрали с толпы,
 Мужчин средь пленных в зале,
Пройти с конвоем следом,
Им дали приказание.
И больше не сказав ни слова,
Их увели по коридорам,
И отвели по отдаль от детей,
Вели их молча, на расстрел...
И словно треск в глухом лесу,
Нарушил без того, ту гробовую тишину.
Они ушли и больше не вернутся,
Их было двадцать крепких человек,
Но тут судьба-злодейка,
Для них окончила их век...
Бандитов, главный чёрт, Али Шакал,
Приказ заложникам отдал,
Чтоб мёртвых скинули в окно,
И там тела лежали,
С родными попрощаться
Бандиты им не дали,
Но души их уйдя,
витая где-то рядом,
Часов отмщения ждали...

По миру разнеслась молва,
Какие страшные дела
В Беслане приключились,
И грусть и страх за тех детей,
В сердца людей вселились,
Казалось на планете,
 Часы остановились.
С Осетией весь мир тогда,
За тех людей молился...

Вокруг той школы собрали'сь,
Отряды добровольцев,
И тысячи мужчин рвались,
Толпой поближе к школе,
Они хотели покорать вражинью нечесть.
И чтобы жертв не допустить,
Силовики не пропустили,
Поставили кордоны.
Никто не знал что там внутри,
Сейчас творится в школе.

А в школе жуткий был кошмар:
Стояли все в одном лишь зале,
Их тыща двести человек,
Набившись плотными рядами,
Растяжки прямо через них
Кругом развесили бандиты,
Повсюду бомбы, запах смерти,
И всюду всюду дети...
И обреченные глаза,
Смотря куда-то без надежды
В уме молитвы лишь тогда
Звучали безуспешно.
Держали матери детей,
Всех тех, кто рядом были с ними.
В тот день их всех тогда
Одна беда сплотила,
И не делили свой не свой,
Одной большой семьёй теперь,
Их всех объединило.
От солнца воздух раскалился,
Ни сесть, ни встать и не пройтись,
 А руки, ноги затекли,
- И сколько так сидеть,стоять ?
Никто тогда не мог ответить...
От недостатка кислорода,
От жажды, сухости во рту,
Детишки потеряв сознание,
Бывало падали под ноги,
И так лежали на полу.
Бандиты пить им не давали,
И ухмыляясь волки ждали,
Когда с молящими глазами,
Та мать, что рядом с тем дитём,
Попросит разрешения наклониться,
Чтобы поднять его,
И привести в сознание.
В ответ надменный лишь оскал,
И ухмыльнувшись взглядом,
Взяв паузу,
Туда-сюда сыграл перстнями,
Предохранитель автомата.
В одно мгновенье мать тогда,
Весь ужас повидала,
В чернющих и бездушных глаз того,
Пустынного шакала.
Он усмехнулся пробурчав : " Ну ладно, помоги ему!"
И от бесправия ругаться,
Мать быстро кинулась к дитю,
И помогла ему подняться.
Тянулось время обречённо,
И что там на уме у них,
Никто не знал, не шли переговоры...
Али Шакал о чём-то размышляя,
Приказ готовить школу,
Своей он своре дал.

Как псы носились перед бойней,
Готовились держать отпор,
Подготовляясь к обороне,
Людей держали на убой,
И опасаясь травли газом,
Разбили стёкла где могли,
Тут снайпера,
Там пулемёт их,
Там снова бомба там и там,
Своих чувырлистых шахидок,
Расставили по всем углам...
И порошок со смертью белой,
Он им в шприцах раздал ...
"Ну вот и всё!" , держа последний,
К себе в карман убрал...

Прошли в мучениях два дня,
 За ними ночи следом ,
Когда людей загнали в зал,
И подходил к концу томлений,
Очередной, в который раз,
Минутной стрелкой циферблата
Уже вот близил новый час...
Весь зал теперь предстал картиной:
Не чувствуя ни рук ни ног,
Все обессилили в плену,
Полубольных, полураздетых,
Измученных людей,
Сидевших полулёжа на полу,
Застывших в ожидании,
Но всё ещё пока живых....
Лишь молча прокляная волчью свору,
Уже неинтересны им,
Все политические споры,
Из-за которых их бандиты,
Два дня назад схватили,
И в этот душный зал,
Как в клетку усадили.
Уже не думают они: "Скорей бы отпустили!",
Уже нет сил у них молиться,
Уж нету сил у них желать,
 Воды скорей напиться...

Последние минуты шли...
В тиши,
Лишь лёгким дуновеньем ветра,
Из-под дверей спортзала,
По коже пленных пронеслась,
Едва заметная, но всё ж таки прохлада.
Один учитель уловил ту свежесть сквозняка,
И упросил бандитов позволения,
Пересадить туда детишек тех,
Кому сейчас совсем уж плохо было,
Кому она сейчас, как никогда нужна ...
Ему позволили пройти.
Учитель встал, лишь только сделал шаг ко входу,
Вдруг...
Как взгаркнув где-то громом,
Раздался взрыв....

Ещё мгновенье,
И начались хлопки такие,
Что стены затряслись в том зале,
Как будто ожили они.
А с потолка на пленных,
Посыпались обломки крыши и осколки бомб...
И чуть рассеялся столб пыли,
Из крыши в зал сияло солнце,
В объятиях пламени она ,
Страшнюще разгоралась чернью...
По стенам первые ручьи,
Струились кровью бедных пленных.
Ещё хлопок,и снова,
И есть в стене окно,
Пробитое взрывной волною,
И тут как воздуха глоток,
В глазах надежды полной,
Мечты вдруг появились снова,
Скорее оказаться на свободе.
Но только силы были не у всех,
И кто был рядом,
Детишек стали всех хватать,
Чтоб выбросить скорее,
В это несчастное окно,
Стараясь высвободить с плена.
И через миг бандиты,
От шока оклемались,
Из всех орудиев они,
Стрелять по пленным стали...

Навстречу вырвавшихся с плена,
К стенам спешил спецназ.
А к ним одни из первых,
Мальчёнка с девочкой неслись,
Два в ужасе, два исхудавших тела,
Наверно были лет восьми.
Бежали в копыти и саже,
Всё тельце в ссадинах у них,
Бежали, думая о маме,
Что там осталась помогать,
Другим детишкам в след за ними,
Через окно бежать...
Неслись в надежде на спасение,
Полураздетых и босых,
Но не успели их спасти...
Из здания той злосчастной школы,
По ним огонь вели бандиты.
И вот чуть-чуть совсем осталось,
Их догоняет пулемёт,
И на глазах у взрослых эти крохи,
Последний раз испытывая боль,
Ложатся друг за другом у дороги.
По спинам детским их стекая,
Сочилась алая слеза.
И гнев наполнил взгляд у тех,
Кто это увидал тогда.

К стенам стянулись все с округи,
Спецназ на штурм,
А люди чтоб помочь спасать детей...
И два часа в кровавой бойне,
Спасали пленных там людей.
В той школе разразился хаос,
Пожар, обломки,
Взрывы, град осколков,
Пулемёты,
 В ход пошли гранаты и гранатомёты...

Шакалам час возмездия настал!
Их истребили всех,
Но жаль что только раз!
И подхватив душёнки этих,
Их черти утащили в Ад...

Ну а людей жалея, чуть не плача,
Бог у себя на небе принимал.
И всех кто пали там тогда среди людей,
Всех их, такой же дружною семьёй,
Бог их направил в рай,
И ангелами сделал их,
Чтобы всегда могли они,
С небес к родным явиться...
И будем помнить мы о них,
Как триста тридцать три навеки!

Ведь жертвами в те дни геройски,
От зла деяний бесов пали,
В борьбе неравной против смерти,
Сражались люди как могли...