Былинные земли. Церковный удел с центром Ушачи. 11

(Продолжение)

ДОЛГОЖИТЕЛИ

Заглянем в 1891 год – период, когда уже не Речь Посполитая, а Российская империя доживала свой век: оставалось всего 26 лет до революции. Кого мы увидим на землях бывшей Кубличской парафии?

В Воронечской волости мызой Менница владел Казимир Антонович Селлява. Его двор занимал 907 десятин, позволяя зарабатывать на сплаве древесины. Почти пятую часть земельной собственности составляли строевой лес, речные и озерные водоемы.

Отчасти сохранили свое положение Гущи. Их потомки наследовали Скулиновщину и Судиловичи.

Род Меницких настолько разросся, что насчитывал 16 имен - обладателей земельных участков в разных точках волости. Их перечень пополнился новыми приобретениями: фольварками Корсаво, Замошье и Молинец, мызой Петрова Гора. Но основная часть являла собой раздробленные Селлигоры и Расно. Их наделы не превышали, в основном, 50-60 десятин. Отчасти это было вызвано крестьянскими требованиями после реформы 1863 года, а также царскими мерами, направленными на «водворение русского земледелия», когда ограничивались новые приобретения лицами католического вероисповедания – дворянами и мещанами. Но это не относилось к Близницам, которыми заведовал Матвей Меницкий в должности коллежского регистратора Российской империи.

Здесь уместно будет сказать, что наследственные владельцы сохраняли свои вотчины. Так, мызой Хотцевичи (436 десятин) владела Анна Казимировна Корсак, а имением Васьковщина в Кубличской волости – дворянин Вильгельм Корсак. Но наибольшее число корсаковских имений фиксировалось в Бобыничской волости (Старый Двор, Циповец, Юровщина).

В списках землевладельцев много новых имен. Это естественно – закономерно: прошло сто лет. Разные были обстоятельства: и мятежи, и войны, и реформы. Мызой Воронеч, где строился один из королевских оборонных замков, владел католик-дворянин Тит Яковлевич Лисовский. Площадь его «удела», где обозначался также церковный причт, составляла более трех тысяч десятин, из которых 238 были под озерами, а 442 состояли из строевого леса. В Мостище поселились ксендзы Иосиф и Феликс Станкевичи.

А Кубличское имение делилось. Часть (с Дмитровщиной) принадлежала преемникам «покойного дворянина Геронима Францевича Томашевича» (так в тексте), и старшина волости сетовал на то, что не может указать общее количество вотчинной земли, так как наследники были малолетние, а их опекунша Алина Феликсовна Томашевич «находилась за границей».

А другую часть выкупил «православный» (так в тексте), дворянин Зенон Иванович Деспот-Зенович, предок которого возглавлял комиссию по сбору парафиальных налогов в 1789 году. Ему принадлежали более 700 десятин земли. Кубличская лесная дача находилась уже под казной – государственным управлением. Местечковая земля наполовину была церковной (72 десятины и 1219 саженей). А второй половиной распоряжались «бывшие государственные крестьяне и другие люди» (так в тексте) – 74 десятины и 984 саженей.

Ушачами владел графский род краславских Плятеров.

Село Селище оставалось на «костельной земле», и церковный причт там располагал 26-ю десятинами и 785-ю саженями.

(Окончание следует).

На снимке (из интернета): бывшая усадьба мелкопоместной шляхты - рода Лисовских, XIX век.


07.02/24