Запоздалая месть

                Как ты – так я.
                Твое тебе   верну...
                (Римма Казакова)




Он позвал ее:
- Пойдем, прогуляемся...
Она вопросительно глянула...
- На берегу есть уютное кафе...
Добрались на маршрутке. И вот то самое летнее кафе. Внизу шашлычная. Поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Открытая площадка с прекрасным видом на море. Стояла ясная июльская погода. Звучала музыка. Солнце – воздух - вода и белые чайки над морской бездной. Чего еще надо? Что может быть лучше для романтики?
В тот день она была как никогда прекрасна. Он тоже это заметил. Не потому ли именно сегодня вызвался на это...
Летний импортный сарафан свободного фасона, не мог скрыть уточненную фигуру. Скорее, наоборот, при дуновении морского ветра легкий, лавандовый батист облегал ее стан, подчеркивая и упругую маленькую грудь, тонкую талия и узкие бедра. Загорелые изящные руки, плечи оставались открыты ласкам южного солнца.
Море невозмутимо, выбрасывал волны на золотистый берег. Волна набегала и откатывалась, опоив песок соленой водой.
- Что тебе заказать? – спросил он.
- Мороженое...
- И все?
- Да...
Сердце волновалось, как море в непогоду... Она не могла понять – к чему бы это?
- Ешь... а то мороженое растает... - сказал он отхлебнуть пенистое пиво из стеклянной кружки.
Да. Мороженое снизу подтаивало....
После затянувшейся паузы, сказал:
- Ты приехала, чтобы выйти за меня замуж?
Она оцепенела. Но сделала вид, как будто это не про нее. Спокойно доела последнюю ложку мороженого.
Она молчала, давая возможность ему высказаться.
- Тебе двадцать шесть, а мне двадцать два...
Большие белые чайки пикировали и вновь поднимались ввысь. Совсем рядом пролетела шумно крикливая чайка «К-ряу, к-ряу»
- Мне написал Фролов Сергей, ты же его помнишь? - продолжал он – Я выписался тогда из госпиталя, а он еще оставался... Написал, «что она без тебя не скучает...» ....
Казалось, он сознательно выбирал слова, чтобы нанести ей максимальную боль. Без крика и эмоции – говорил просто – обыденно...
В это время сразу под ними по побережью грохотом двигался поезд, длинный состав. Она ничего не слышала и не слушала, кроме стука колес и плавно раскачиваясь, удаляющихся вагонов. Не отрываясь, смотрела, пока не исчез последний вагон.
Она вспомнила Фролова. Лечился не один раз и ухаживал за Ольгой. Как – то, когда Ольга ушла в отпуск подошел: «Ольга меня бросила... Такая тоска...»
Тогда ответила: «Брошенных не подбираю...»
Да, отомстил. Запоздалая - но месть.
- Если все сказал. Пойдем уже... – предложила она, встала и направилась к выходу.
Пошла первая, спускаясь грациозной поступью, одной рукой придерживаясь за деревянные перила, другой поддерживая подол сарафана длинными тонкими пальцами.

«Что за конверт? А как он оказался здесь, в этом ящике стола?» Машинально схватила его – это письмо... Интересно ... Да. Старое прошлое... опять напомнило о себе. В миг забыла зачем, полезла в стол. Рука сама судорожно достала тетрадный листок в клетку. Глаза цвета темно заваренного чая, судорожно пробегали по кривому почерку фиолетового цвета. Письмо читала с какой - то жадностью, желая с нетерпением узнать, что откроет каждое следующее слово – что даст понять, где он говорил правду... Даже не верилось эти нежные слова писал он?! Каждый орган ее сейчас работал отрешенно и самостоятельно. Мозг отключился. Сердце не верит. Глаза мои врут или он врал, когда писал... Или год назад язык его лгал...
«Чистый, чистый нужен...!»  Перерыла все шкафы, тумбы – нашла конверт.
«Куй железо пока горячо...» - подбадривала сама себя. Вложила конверт в конверт и выбежала на улицу.

... Ее сердце колотилось бешено. Тяжелый конверт гулко рухнул в беспросветное дно синего ящика. Когда она отошла от почтового ящика, легкая струя грибного дождя ударяла ее по лицу. Она не почувствовав этого. А когда почувствовала на щеках прохладной мягкое покалывание серебристых капель то в ней появилась какая та легкость – как будто сбросила тяжелую ношу...