2. Райан, Марта, Харис, Лёшка и Макушка

Время действия: начало июня 2019го года
Место: где-то в европейской части России

Продолжение


 Сорока восьмью часами ранее этого, и не мгновением позже, чем Пастырю стало известно про побег серийного маньяка из психиатрического стационара специализированного типа, он молвил, обращаясь к единорогам:

- Вот очередная волонтёрская работа, дорогие мои. Ещё один для нас чтоб поймать и отдать в лапы правосудия. Мусора действуют долго и не охотно, и нет столько людей и собак у них в наши дни, чтоб прочесать весь местный лесной массив в обозримый период. А тем временем данный субъект может совершить ещё не одно изнасилование с убийством... Девки по грибы — ягоды пойдут, а тут вот тебе и раз. План такой: след нужно брать своими силами, а ловить на живца. Райан, запроси у своих инопланетян базу женских лиц близлежащего к лесу села N, прикиньте, которая из них нам сможет помочь.

 Таким образом, эта история не могла бы произойти без участия инопланетного разума, существующего как субъект, и даже некоторые отдельно взятые психиатры тайно знают о его неоценимом вкладе в дела землян. Действительность намного сложнее и ёмче, чем непосвященный может себе представить. Это, во всяком случае, стоит допускать. Ну, хотя бы иногда, чёрт побери.

 Приступив к работе, единороги первым делом выявили место, где устроил себе берлогу и затаился преступник, и убедились, что в ближайшее время он не будет перемещаться. Это гарантировали инопланетяне, дистанционным способом усыпив его до определённого момента. Осуществить его непосредственную поимку они не могли - это противоречило их кодексу и стратегии взаимодействия. Ну, а для компании из трёх единорогов и человека, взять маньяка сонным просто не выглядело хорошей идеей. На своём пути они сознательно искали опасность, а когда таковой подолгу не находилось, придумывали что-нибудь сами. Риск это жизнь, одной капли адреналина достаточно, чтоб оживить лошадь, говаривал посмеиваясь Старший Единорог, и человек, бывший при единорогах в статусе пастыря, не был не согласен с таким определением, добавляя в свою очередь лишь, что жизнь без приключений это время на ветер.

 Наступал вечер четверга, и сознавая что нужная им женщина скорее всего ходит на работу и нарушать её будничный распорядок никак нельзя, Пастырь наметил предприятие на субботу. Ночь с четверга на пятницу все вместе провели в скромной трёхзвёздочной гостинице. Претендентов подобного рода, скорее всего, никогда в целом мире и не было, чтобы лошадям позволяли заселяться в гостиничный номер - это попросту невозможно, но у компании из трёх единорогов и человека это каждый раз получалось. Что совершенно невозможно для обычных животных, для необычных становится исключением. В каждом новом месте, куда Пастырь приходил остановиться  на ночлег с единорогами, он позволял им говорить за самих себя и так устранялись любые препятствия. Говорящие лошади штука очень сверхъестественная, особенно, когда они, глядя прямо в глаза, обещают ходить в номере исключительно в бахилах, справлять нужду строго в унитаз и не забывать каждый раз спускать за собой воду.

 На следующий день, пока ещё было свободное время, Пастырь снял в городе на полдня скромную сауну, заказал себе и единорогам еды, безалкогольного питья, и за время пребывания там, вызвал пару раз проституток, сутенёр которых, за возможность пофотографироваться и поболтать с единорогами, сделал ему приличную скидку. Таким образом, в ожидании предстоящего дела, совсем немного времени и денег было потрачено впустую. Ближе к вечеру выдвинулись в сторону села, и в конечном итоге остановились на заброшенном совхозном поле.

 Виртуально полистав предоставленную инопланетянами книгу женских лиц села N, и просмотрев характеристики их обладательниц, единороги выбрали Макушу. Инопланетные специалисты тут же телепортировали её и аккуратно поставили прямо перед Пастырем. Информация о намерениях уже была внедрена в её сознание, вместе с соглашением об исключении традиционных условностей в общении.

- Ты нам поможешь? - задал вопрос Пастырь.

 А в тот час в селе уже наступил поздний вечер. Лишь около десяти минут прошло с момента, как в голове усыплённого инопланетным разумом маньяка с позывным Медведь сработало ментальное реле и он проснулся в своей лесной берлоге.

- Ваше дело правое. Я помогу, - ответила женщина.

 Она стояла перед ним посреди поля, в ночной сорочке, босая. Но как-никак это был июнь. Зная, что маньяк избегает открытых мест, и таким образом не пойдёт в поле и не увидит их вместе с Макушей, а, следовательно, не сможет ничего заподозрить и избежать участи быть пойманным, они чувствовали себя свободно и говорили громко.

- Тебя легко испугать? - таков был следующий вопрос Пастыря, - Иначе выражаясь, в экстремальных ситуациях, страх и паника овладевают тобой? Лишают воли к действию?

- Не особо, - таков был ответ, - Я не трусиха. Могу постоять за себя.

- В компании с единорогами я именуюсь Пастырем, - сказал Пастырь, - Назови своё имя, прозвище или придумай прямо сейчас, как будешь называться в этом нашем предприятии.

- Придумывать тут нечего, уже есть прозвище. Я - Макуша.

- Отлично. Единороги работают под своими настоящими именами: старший - Райан, это отец, средний, вернее, средняя - Марта, она мать, и младший, это их сын, он - Харис.

 Макуше вдруг сделалось очень интересно. Том Хэнкс был в числе её любимых американских актёров.

- Райан, это как в фильме Спасение рядового Райана? - спросила она.

- Вопрос не по существу, но нет, это не как в фильме, потому что Райан - татарское имя. Харис - тоже татарское имя.

- Czy to prawda?! - женщина была удивлена так искренне, что забыла русский язык, - Сzy mistyfikacja?

- Рrawda, - ответил Харис.

- To nie jest mistyfikacja, - подключился к дискурсу Райан, - Jakie jeszcze pytania?

- Выходит, вы татарские единороги?

- С Райаном так и выходит, - вступила в разговор Марта, - А персонально я - из стран Балтии, поэтому у Хариса, можно сказать, смешанное происхождение. Но мы, единороги, вне наций. Мы просто земляне, граждане мира. Masz jeszcze pytania?

- С именами просто полнейший разрыв шаблона, - сказала Макуша, - Ale teraz wszystko jest dla mnie jasne... Mam jedno pytanie - что мне нужно будет делать?

В этом месте снова начал говорить Пастырь:

- Требуется сыграть роль дуры...

И он объяснил ей всё, что было задумано. Телепортировать её ещё раз, то есть вернуть домой, уже не было никакой возможности, поэтому провожали её до села вчетвером, водрузив на спину Харису, младшему единорогу. Она ехала по-женски боком, комфортно сидя в специально созданном для этого старомодном седле. Пастырь восседал на Марте.

- Почему вы выбрали меня? - спросила она, обращаясь ко всем.

- Ты не пьющая, и была вероятность того, что к твоему привлекательному лицу прилагается ещё и подобающая фигура, - сказал Райан, - Мы не ошиблись - ты, по человеческим меркам, весьма секси. И для женщины, которой перевалило за 40, тоже.

- Вот оно как... - смутилась от такого неожиданного откровения Макуша, - Даже не представляю себе, радоваться мне или нет....

- В нашем деле, ты только наживка, - напомнил единорог, - Лучше не обольщайся.

 Макуша лишь вздохнула, с покорность глядя перед собой.

- У тебя татуировки на предплечьях, я заметил, - начал говорить Харис, - на левом змейка вокруг цветка и элементы орнамента, на правом элементы орнамента и стилизованная надпись Faith, Love, Hope. Вокруг щиколоток ветви терновника и бутоны роз. А на скрытых одеждой частях тела есть что-нибудь?

- На животе хотела бабочку сделать, но передумала и теперь ни капли не жалею. Эти не знаю куда деть с рук. Иногда ношу длинные рукава, чтобы их не было видно... Набила пока молодая была, а теперь не всегда и не везде уместно показывать.

- Ох, было бы у меня зрение, - тяжело вздохнул Пастырь, - Я бы знал о чём тут речь.

- Ты с детства не видишь? - осторожно спросила его Макуша.

- Нет, я ослеп в неволе, когда узнал, что меня бросила жена и увезла с собою сына, - холодно ответил Пастырь.

- Вот оно что... - сказала женщина и до конца пути больше не проронила ни слова.

 А с утра пораньше, она, легко и решительно ступая, направлялась в сторону леса, стоящего у противоположного края села...

 Уже в следующую секунду, после того, как на Макушу набрасывается маньяк, известный по позывному Медведь, который удрал третьего дня из лечебницы, с той стороны, в которую удалился с тремя единорогами Пастырь, слышится стук копыт: цок, цок, цок! Склоняющийся над сбитой с ног Макушей Медведь, поднимает глаза и прежде чем быть отброшенным в сторону с раздробленным плечевым суставом, успевает заметить несущегося на него однорогого коня. Бац! Перелетая в прыжке через голову маньяка Райан ударяет его копытом. Скачущая за ним и несущая Пастыря на себе, Марта останавливается в двух метрах от лежащей на земле Макуши. Бок о бок с Мартой останавливается Харис. Поднимаясь с земли Медведь орёт благим матом. Отец-единорог находящийся позади, подскакивает к нему и ударяет копытом под колено. Бац! У маньяка разрыв задней крестообразной связки коленного сустава, он падает как покошенный, продолжая орать. Незрячий Пастырь соскочив со спины матери-единорога, делает несколько пружинистых шагов и уверенно кидается на маньяка, держа в руке что-то подобное крупной бочечной пробке. Бац! И пробка оказывается прямо во рту у Медведя. Невредимой рукой тот хватается за запястье руки Пастыря, которой он удерживает пробку, но Марта уже рядом и вполсилы бьёт копытом маньяку в пах. Бац! Медведь теряет сознание.

 Вставшая с земли Макуша смотрит как Пастырь обматывает синюю изоляционную ленту вокруг нижней части головы маньяка, тем самым фиксируя находящуюся у него во рту затычку.

- Как, ничего не видя, ты так точно попал пробкой в его рот? - удивляется женщина.

- На звук забивал, - отвечает Пастырь, переворачивая маньяка лицом вниз, - Как стреляют на звук, так и я ударил.

- Это невероятно, - говорит женщина, - Ты меня поразил.

- Испытала страх, когда он повалил тебя и прижал к земле? - спрашивает Пастырь, обрезая изоленту перочинным ножом.

- Я была готова, даже к тому, что он попытается задрать юбку или порвёт блузку. Но если бы это случилось со мной по-настоящему, я бы сопротивлялась изо всех сил. Страха не было.

- А ты молодчина, если страха не было...

- Он смог бы засунуть свой грязный конец только в мой труп, я думаю.

- Засунуть в твой труп... Хм... Мрак.

- К слову сказать, этого шпилить рогом в очко будем? - интересуется у Пастыря сын-единорог, - Я настроен и всегда готов.

- Ты и в свои 20 лет пионер - всем единорогам пример, - отвечает Пастырь, начиная перематывать Медведю руки за спиной, - Защитный чехольчик тебе на рог в этот раз не взяли... Да и потом при посторонней даме, сам понимаешь, может, не правильно было бы. Разве мы монстры какие...

- А ведь я с двадцати одного года до двадцати девяти лет операционной сестрой проработала в отделении проктологии, всякого насмотрелась, - говорит Макуша, - Давайте забьём ему в анус полешку нестроганую. Тут, как я погляжу, и камень валяется, подходящий для забивания.

- Вообще-то можно было бы, - смеётся Пастырь, - Но это ж дело такое, как бы нас самих потом за пытки этого урода не привлекли, ведь мы собираемся сдать его мусорам... Уж кабы не грозящая ответственность, то поиздевались бы на славу, прежде, чем с ним расстаться! А то и просто сдох бы у нас в мучениях, сын чёртов! Забили бы в сраку деревяшку, да яйца я закрутил бы ему в бараний рог. А тело спустили бы в реку рыбам на корм.

 Загадочная полуулыбка Мона Лизы начинает играть на устах Макуши, во время прослушивания этого монолога, но от неё не остаётся и следа после его завершения.

 Пастырь же, перемотав изолентой маньяку ноги, достаёт из сумки, висящей на шее у матери-единорога, жёлто-коричневый комок, похожий по консистенции на пластилин и большой чёрный пакет с молнией. Он опускается на корточки и, положив пакет рядом, начинает отщипывать кусочки от жёлто-коричневого комка и залеплять маньяку ушные отверстия.

- Средство Одиссея, - говорит он, - Восковая замазка. Он не будет слышать ничего до самой мусарни.

 Закончив с ушами, Пастырь встаёт на ноги, с пакетом в руках. Протягивает его Макуше.

- Сейчас буду приподнимать это бревно, а ты подсовывай пакет, Макуша.

 Так и сделали. Упаковали маньяка, оставив молнию застёгнутой не до конца - чтоб дышал. Райан подогнул свои ноги, опустился на землю и тело взвалили ему на спину. Единорог поднялся, мотнул головой, захрапел.

- В заподло? - спрашивает Пастырь.

- Да кал с ним, с засранцем, не он первый, не он последний, - посмеиваясь отвечает Единорог.

- Руки помоем, - говорит Макуше Пастырь, - в этой сумке мыло и две бутылки воды. Возьми одну, дай мне, я солью на руки тебе, потом возьми другую слей на руки мне.

 Так и сделали.

- Ну, - говорит Пастырь, - мы теперь до мусарни - в город.

- Может в село сдадите его? - спрашивает Макуша, - У нас отделение существует для чего-то же...

- Одинаково нам, что до села, что до города. Хотя, конечно до села ближе. Но не нужно, чтоб тебя в селе с нами видели, пусть в тайне всё останется. Да и слепой я, не люблю, когда знаю, что сельские пялятся.

- Подумаешь, если на чужое мнение внимание обращать, зачем вообще жить тогда.

- В другой раз будем в селе. Обещаю, - говорит Пастырь, - Адрес назови - прямо в гости придём.

- Улица генерала Юденича, 8.

- Запомнил.

 Пастырь поднимает руку.

- Ты недотрога? - спрашивает Макушу.

- Не особо, - хлопая ресницами, отвечает та, и понимая желание Пастыря, произносит, - Трогай.

Берёт его за руку, подносит к своей груди.

- Цыцки потом, сначала лицо, - говорит Пастырь.

 Начинает медленно ощупывать пальцами её лицо. Она стаскивает с головы платок, он касается её волос.

- Волосы недлинные у тебя.

- Подстриженные. Чуть выше плеч.

- Какого цвета в оригинале?

- Тёмно-русые. Я не крашусь.

- А твои глаза?

- Голубые. Цвета бирюзы, и без крапинок, как бывает у некоторых.
 
 Его руки скользят по её шее, плечам, предплечьям, доходят до запястий. Вслед за этим он берёт её пальцы, мягко сжимает их, кладёт её ладони в свои.

- Почему ты с длинными рукавами? Прячешь татуировки?

- Закрылась чтоб не замараться от рук этого урода. Ну, и не хотела, чтоб он видел, потому что не известно какая реакция будет...

- По-моему ему баба интересна, а не татуировки, - Пастырь обводит руками её талию.

- Я задницу и бёдра ощупаю, - предупреждает он.

- Не спрашивай, давай.

 Пастырь щупает.

- Ух, как рельефно у тебя тут... - бормочет он, - Не тяп-ляп, видно - потрудился Создатель...

- У тебя, я вижу, стоит и не падает, - говорит Макуша, - Встал, как только я тебя за руку взяла. Chcesz mnie?

- Встал, да, - бормочет Пастырь, - Вот хреново, я видеть тебя совсем не могу... а ей Богу, хочу.

 Он скользит руками от её бёдер до груди. Стискивает.

- Oj mamo, я возбуждаюсь тоже, - шепчет Макуша с придыханием.

 Кладёт ладонь Пастырю на его вздыбленное достоинство, выражение её глаз меняется, поволока застилает их. А он этого не видит.

- Ходжьми в кжаки, - пылко шепчет она, касаясь губами его лица.

- А пойдём, коль зовёшь... - Пастырь сгребает Макушу в объятия и, сдавленным от желания, прерывистым голосом произносит, обращаясь к единорогам, - Дорогие мои... мы, с вашего позволения, в кжаки... но не более чем на полчаса, почти обещаю. И не держи это говнище на спине, мой непогрешимый друг, сбрось на хрен пока.
 
 Отец-единорог встаёт на дыбы и куль с Медведем тяжело падает на землю.

- Засади мне, как ты засадил затычку в его рот, - с азартом восклицает Макуша, увлекая Пастыря в кусты и забыв, что кроме него здесь присутствуют и другие, кто понимает и говорит.

- Я сумею исполнить твоё желание, - отвечает ей Пастырь прежде чем они достигают кустов.

- Отпердоль её как положено, Пастырь! - ржёт им в след отец-единорог.

- Отпердоль её! Отпердоль, Пастырь! - Вторят ему два других.

 В течение часа и десяти минут из кустов доносятся то макушины вскрики и стоны перемежающиеся с возгласами oj mamusiu!, то её смех и обрывки коротких диалогов с Пастырем.

 В конце концов в исполнении Пастыря раздаётся песня Шумел Камыш и он выходит из кустов под ручку с Макушей. Макуша выглядит расслабленной и  очень довольной. Единороги стройным хором подхватывают:

 А поутру они проснулись,
 Кругом помятая трава.
 Но не одна трава помята,
 Помята девичья краса.

 Макуша дослушивает песню до конца и ласково улыбаясь произносит:
 
- Ах, как красиво вы поёте, прямо как самые настоящие хористы.

- Дженькуйе за комлЭмэнт, - говорит отец-единорог, - Когда я жил в Альфа Центавра, вместе со всяким чудищами безобразными, то пел в местном детско-юношеском хоре, и они, все как один, на всех планетах системы, меня хвалили. И я был единственный среди них, кто отличался мужской красотой.

- А как ты там очутился? - глядит на него с невинным выражением Макуша, - Или там твоя родина?

- Нет. Это инопланетяне усыновили меня в детстве, в возрасте шести с половиной лет. Долго, однако, не задержали у себя. Как стал совершеннолетним в 21, по истечении недели снова на землю вернули для продолжения рода. У них возраст совершеннолетия совпадает с таковым в американских штатах Колорадо и Миссисипи, не знаю как это объяснить.

- А сколько тебе сейчас?

- 42.

- Оказывается мы с тобой ровесники, - ласково улыбается Макуша, - А разве единороги живут столько, сколько люди?

- Как некоторые люди, - замечает единорог, - мы не болеем и если никто не убьёт, мы доживаем до ста двадцати. Или живём ещё на несколько лет дольше. Мой прадедушка в штате Миссисипи, дотянул до 128ми!

- А что он в Миссисипи делал?..

- Добрые дела делал. Он американцем был, американским единорогом. Видел Гражданскую войну, и не просто так, а со стороны Конфедеративных Штатов.

- Какая интересная история у тебя... - переводя мечтательный взгляд с единорога на Пастыря, говорит Макуша, - Лёшка, у тебя такой приятный баритон, мммм... Самый красивый голос, который я в своей жизни слышала... Ты во всех смыслах супер...

 Она звонко целует Пастыря в щёку.

- От скромности я не умру, - самодовольно улыбается Пастырь, - В моём дворе все любили слушать, как я пою... Мы были из последнего поколения людей, которые ходили по улице с гитарой...

 Макуша прижимается к его груди.

- Как бы хорошо было вместе с тобой в том дворе гулять, Лёша... И слушать как ты поёшь...

- Было неплохо бы...

- Ты открыл ей своё имя? - спрашивает мать-единорог, иронически покачивая головой и переглядываясь с мужем и сыном.

- В обмен на её настоящее, - отвечает Пастырь ничего не видя, - Нашу славную помощницу зовут Богумила.

- Оу! - с ноткой приятного удивления восклицает отец-единорог, - Это весьма значимое имя.

- А по моему так себе, мне нравится не очень... - говорит женщина.

- Для чего зовёшься Макушей? - спрашивает сын-единорог.

- Это прозвище, которое дали родители - у меня двойная макушка...

- Двойная макушка - два брака! - говорит мать-единорог, - Русская народная примета. Было у тебя два?

- Было, - смущается женщина.

- Вот видишь! Приметы не врут!

- И по сыну у меня от каждого брака, - говорит Богумила.

- Ух, ты ж! - неподдельно удивляется Пастырь Лёшка, - А ведь узенько у тебя в потаённом месте, как у девицы.

- Дженькуйе... - польщённым тоном произносит Богумила, делая книксен и слегка краснея. Только Пастырь-то этого, к сожалению, не видит.

- Знаешь, имя Богумила мне тоже не очень, - недовольно поджимает губы он, - Я буду звать тебя иногда Макушей, иногда Макушкой.

- Благодарю, Лёшка, - счастливо улыбается женщина. И целует Пастыря в щёку опять.

И в этот самый момент он вдруг что-то припоминает.
 
- А... А как там наш клиент, дорогие мои, признаки жизни подаёт? - спрашивает он единорогов.

- Первые сорок минут, пока вы в кустах были, подавал, - спокойно отвечает отец-единорог, - а теперь возможно уже отошёл.

- Что с ним?

- Ворочался он, тогда мы кругами вокруг него начали ходить и попинывать от нечего делать. Больше конечно под зад, но и в башку несколько раз попали по неосторожности.

- Я сейчас посмотрю, - Макуша поднимает с земли ветку, подходит к маньяку, передвигает молнию ниже, отводит веткой край мешка в сторону, смотрит внутрь, - У него вмятина на лбу, кровь из носа, глаза и рот приоткрыты... Проверять пульс желания не имею... Да и необходимости не вижу. Понятно, что отбросил копыта. Бобик сдох.

- Отличная работа, дорогие мои, - невозмутимо говорит Пастырь, - Но от тела избавляться нужно. Живо сваливаем отсюда.

 Мешок снова грузят на спину Райану и идут через лес в направлении местной речушки.

- Мелковато здесь, - говорит сын-единорог, заходя в воду, - а течение сильное.

 Сбросив обувь, Макуша подтыкает подол, делает пару шагов и останавливается, погружённая ступнями  во влажную прохладу. Прежняя загадочная полуулыбка пробегает по её губам.

- Всё таки стоило ему в анус что-то заколотить... - говорит она, глядя на противоположный берег из-под ладони, - Сколько добрых людей в мире умерли в муках от травм прямой кишки, а этот зверь отделался так легко...

- Может, он был Богу мил, - говорит мать-единорог.

 Засмеявшись, Макуша поднимает большой палец и коротко хлопает в ладоши.

- Отлично, Марта. Я-то думала, в юмор только люди умеют...

- Интеллектом мы как люди, а в некоторых случаях и выше вас, - надменно замечает Райан, - Разве ты не поняла ещё? Мы даже можем говорить и читать на всех существующих на этой планете языках. Поэтому, выбираем для чтения только самые непростые по содержанию книги, которые ставим на специальный пюпитр.

- Вот бы увидеть, хоть раз... - говорит в ответ на его замечание Макуша.

- Мы однажды покажем тебе, но это не точно, - обнажает свои огромные зубы в улыбке Райан.

- Никогда не знаешь наперёд, как всё обернётся, - серьёзно произносит Пастырь, - Набьём мешок камнями и пусть на самом дне лежит, рыбок питает.
 
- Тут хороших камней нет, - отвечает ему Макуша, - песком придётся набивать.

 Так и сделали. Затащили Единороги мешок на середину речки да там и оставили. И никто посторонний этого не увидел.

- Лёша, от слепоты исцелить тебя возможно? - спрашивает Богумила на обратном пути, когда Пастырь и единороги провожают её до окраины села. А если быть точным, то двое едут рядом - Пастырь верхом на матери, Богумила на сыне, а отец идёт впереди.

- Абонемент у меня на лечение глаз, - произносит Пастырь, - к инопланетным офтальмологам. Мой непогрешимый друг Райан вышел на телепатическую связь с посланцами из Альфа Центавра. Пока они заняты своими делами у нас на планете, но как освободятся, займутся мной. Приду к тебе в гости уже абсолютно зрячим - инопланетная медицина творит истинные чудеса.

- Ах, как я буду рада тебе, - говорит Макуша нежно поглядывая на Пастыря, - Ты мой рыцарь на белом коне.

- Эй, Макуша, алё!- громким голосом зовёт Марта, - Он вообще-то на мне, а я не конь, я кобылица!

- Подумаешь, - глуповато улыбается Макуша, - Когда я была помоложе, меня некоторые тоже кобылицей называли... - И снова обращаясь к Алексею, говорит, - Ты понравился мне очень, Лёша... Есть что-то необычное в тебе...

- Вот у тебя крыша едет от любви к нашему Пастырю! - восклицает Марта и всё единорожье семейство начинает радостно ржать.

- Дыши глубже, Макуша!

 Но та не принимает их смех близко к сердцу. Всё её внимание обращено на мужчину, с которым совсем недавно в кустах она занималась любовью.

- Ты смотришь на меня нежно, Макушка? - спрашивает Пастырь.

- Нежно, Лёшка.

- В один прекрасный день я увижу это собственными глазами.

 На этом можно было бы поставить точку, если бы, добравшись до села они не прикупили себе безалкогольных напитков и еды в самом крайнем из местных магазинчиков, поспешно не вернулись на опушку леса и не занялись вновь любовью. Тут-то всю компанию и обнаружили господа полицейские со своими служебными собаками. Первыми, контролируя периметр вокруг кустов, где предавались любовным утехам Алексей и Богумила, с полицейскими столкнулись единороги, и так задержали их на некоторое время, пока мужчина и женщина были совершенно беспамятно увлечены друг другом. Полицейские были из города, и поэтому имели некоторое представление о странствующем вокальном квартете из трёх единорогов и человека.

- Мы обязаны убедиться, что в кустах ваш Пастырь, - говорит лейтенант, возглавляющий группу из двух собак и трёх полицейских.

- Что-то вы с большим запозданием своего маньяка ищите здесь, - замечает Райан, - За это время можно было уже десяток раз на Альфа Центавра слетать и обратно вернуться.

- Или умереть и воскреснуть, - прибавляет Марта.

- Второй раз прочёсываем этот лес, - говорит лейтенант, - Позавчера ходили и сейчас идём, но людей недостаточно. Ещё две группы с нами, мы - правый фланг.

- Мы тоже походили по лесу, посмотрели и не нашли его следов, - говорит Харис, - хотели его вам тёпленьким на блюдечке с каёмочкой преподнести.

- Это кстати было бы, - говорит лейтенант, - Ваш пастырь половой гигант, что ли? Сколько можно трахаться уже.

 Наконец доносится голос Пастыря и Макушин заливистый смех.

- Он с молодухой там, что ли? - нахмурив брови, спрашивает лейтенант, - С совершеннолетней хоть?

- Она мать двоих детей, - говорит Марта, - Совершеннолетняя ещё с прошлого века. 

- А чего же он с бабой этим делом в кустах занимается или она мужу своему неверна? Изменяет, что ли?

- Нет мужа у неё, опять невеста она. Брачный сезон у неё такой. Как без мужика-то, - говорит Марта.

- Это правда, - произносит лейтенант, - Без мужика никак.

 Единороги дружно косятся на него, потом многозначительно переглядываются.

 Лейтенант замечая это, хмурится.

- Я не себя имел в виду, - говорит он.

- Мы так и поняли, - отвечает Марта.

 Тут появляются из кустов Алексей и Богумила - в обнимку. Алексей затягивает песню группы Европа Carrie, но перестаёт петь, услышав от Макуши о господах полицейских.

- Лейтенант полиции Розвезев, - громко представляется лейтенант, - Есть какие-нибудь документы при вас, удостоверяющие личность?

- Моя милиция меня бережёт! - бодро кричит Пастырь и пропевает басом на церковный манер, - Приветствуем блюстителей правопорядкааа...

- Мы называемся полицией с одиннадцатого года, - замечает лейтенант.   

- Всё никак привыкнуть не могу. Я ведь юность своей жизни в прошлом веке прожил. В те годы, слово полиция нарицательным было, означало прислужников фашистских - полицаев. А паспорт для вас у меня есть.

 Алексей протягивает руку и Марта подступает к нему так, что расположенная у неё на шее сумка касается его руки. Он недолго роется внутри и извлекает наружу свой паспорт.

- Н-да, - задумчиво говорит лейтенант принимая документ из его рук, - Мой дед в годы войны партизанил в белорусских лесах, боролся с фашистами и полицаями, а теперь, если подумать, получается, меня тоже в полицаи записали. Дед, конечно, не порадовался бы, но ничего не попишешь, это Медведев полицию придумал.

- По пьяни, - вставляет один из сержантов.

- Так и было.

 Лейтенант вопросительно смотрит на женщину.

- У меня с собой документов нет, - говорит Богумила, - Я на свидание документы не ношу. И вообще я местная.

- Это надо проверить.

 Лейтенант открывает паспорт Пастыря.

- Народовольцев Алексей Иванович, - читает он имя Пастыря, - Тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения. А прописаны в Хабаровске, что ли?

- В Хабаровске. Бывали у нас, что ли? - неочевидным образом передразнивает лейтенанта Пастырь.

- Не доводилось.

- Лейтенант возвращает паспорт Пастырю и спрашивает у Макуши:

- Ваше фамилия-имя-отчество?

- Добровольская Богумила Тадеушевна. Я на своей девичьей фамилии.

- О, ты Добровольская, - не удерживается от комментария Пастырь, - Мы почти однофамильцы.

- Народная воля есть добрая воля, - нежно улыбается ему Макуша.

- Ах ты, умница! - говорит он.

- Вы толком не знакомы, получается? - подозрительно смотрит на мужчину и женщину лейтенант.

- А мы не по паспорту знакомились, - говорит Макуша, - Паспорт со всеми данными только в загсе нужен.

- По какому адресу проживаете в селе?

- Юденича, 8.

 Лейтенант достаёт планшет, тыкает пальцем, смотрит на экран.

- По этому адресу с отцом и своими детьми проживаете?

- Так.

- Отца вашего как полное имя?

- Тадеуш Ежевич Добровольский.

- Оба ваших сына носят отцовские фамилии, а сами вы разведены?

- Два сына, Охотный и Дорогой, сама оба раза разведена.

- Сходится всё, - говорит лейтенант, - Отлично.

 Берёт под козырёк.

- Счастливо оставаться.

- Удачи вам в поимке маньяка, - говорит Пастырь, - берите его только живьём.

- Постараемся, - говорит лейтенант, уходя прочь со своей группой.

- Это очень хорошо, что они не появились, когда мы в лесу были, - говорит Макуша, как только полисмены удаляются достаточно далеко.

- Ну, вот, - произносит Пастырь, - Так они и ищут. Если бы это был не конкретный человек, а неизвестно кто, уже в первый день какого-нибудь случайного нашли и под стражу взяли, чтоб отчитаться перед вышестоящими, мол есть подозреваемый.

- Ты как эти нюансы знаешь? - спрашивает Макуша.

- А я сидел, - говорит Пастырь, - Я сказал тебе, что ослеп в неволе. Там третья часть зеков или ни за что, или же за чужое преступление отбывает срок.

- А ты?.. Ты за что?

- Я за своё. Убил одного сознательно и безжалостно.

 Макуша тихонько вздыхает, и молча смотрит, хлопая ресницами.

 Алексей этого не видит, но говорит:

- Да, ты не думай обо мне плохо, Макушка. То законченный гад был, совершено непорядочный... Тоже маньяк в своём роде.

 Макуша обнимает Пастыря.

- Я не могу думать о тебе плохо, Лёшка. А в убийстве сегодняшнего маньяка я ещё и соучастница... Если станет известно, я тоже буду сидеть... Мы теперь криминальный дуэт, как Бонни и Клайд...

- Ну нет, мы же банки не грабим. Да и потом, ты моих единорогов забыла. С тобою вместе мы целый квинтет. Мы отряд, говёна вошь! Ты санитарка наша, раз в проктологии работала. 

  Макуша глядит на Пастыря как очарованная, чуть запрокинув голову.

- Ты котик зеленоглазый мой, Лёшка... Ты мне на деле показал, что ты настоящий мужчина, когда бросился ничего не видя на того маньяка... и вообще... я чувствую, что влюбилась в тебя без ума с первой палки...

- Фууу, Макуша, что за формулировки подзаборные, - пренебрежительно оттопырив губу, говорит Марта.

- Пошлячка, - снисходительно улыбается Райан.

- Вот уж совсем неожиданно! - весело ржёт Харис, - Наша сельская скромница!

- Как насчёт ещё одной палки, Макушка? - спрашивает Алексей, - Уже притомилась?

- Не особо, - Богумила целует Алексея в щёку, - Лёшка, ты нереально любвеобильный человек какой-то, меня никто до тебя так много не мог! С тобой у меня всё как в первый раз.

 Она размыкает объятия, слегка отстраняется, берёт его руку.

- Последний раз у меня был секс с мужем за день до развода, больше года прошло с того времени, и тут ты весь прямо сразу такой... сексуальный до невозможности!

- Почему после развода ты не завела себе любовника? - спрашивает её Райан.

- Я не сплю с кем попало, а хорошего человека не встретила... Пока вы мной не заинтересовались, - говорит женщина и увлекает Незрячего Пастыря за собой.

- Повезло тебе, Макуша! - кричит им в след Харис, - Я как невесту себе найду, пердолить её буду бесконечно!

- Ну-ну, - говорит Марта, - Пердолить он будет... Сильно не расходись тут.


 Подводя итог можно сказать, что женщина по имени Богумила, то есть, та самая, что и по прозвищу Макуша, отнюдь не являлась сторонником сдачи китайцам территорий русского Дальнего Востока и Сибири. Все выданные ею реплики были частью текста, составляющего сценарий, который лепили на коленке, выхватывая цитаты целыми кусками из интернета, а если точно, то с сайта Стихи точка Ру.

Вот как это было.