О милосердии, любви и сострадании

Накануне Первой мировой войны 1–11 июля 1914 года в Петербурге прошёл первый Всероссийский съезд военного и морского духовенства с участием 49 священников. Съезд разработал и одобрил Инструкцию для военных священников:

«Священник обязан утешать, ободрять, напутствовать раненых, хоронить умерших; его место – на перевязочном пункте; когда присутствие его на перевязочном пункте не обязательно, он должен побывать и на боевой линии, чтобы своим поведением ободрить и утешить там находящихся».

Рассуждая о влиянии веры на военное дело в нашей и иностранных армиях, священник П. П. Яковлев в 1900 году отмечал: «Само название «христолюбивое», данное русскому воинству нашей церковью, объясняет собою и тот идеал, который должен быть у русского войска, и характер его отношения к службе и к другим народам. Указывает оно и на ту связь, которая с давних времён существовала между церковью и войском в виде духовного содействия последнему со стороны великих подвижников нашей церкви, в постоянных вопросах оберегания нашего православия и целости нашего православного государства». (1) За годы Первой мировой войны на фронте погибло более 30 и ранено более 400 священников. 14 священников совершили подвиг и были награждены орденом св. Георгия 4-й степени.

Появляются первые захоронения павших воинов Первой мировой войны, в городах начинают расти кладбища, где находят последний покой умершие от ран в госпиталях. Самое большое кладбище, где за годы войны похоронено порядка 17 000 человек, было устроено на окраине Москвы у села Всехсвятское и называлось Братским.

Жители города особо заботились об этих захоронениях, постоянно служились панихиды. Великая княгиня Елизавета Фёдоровна принимала живое и усердное участие в устроении всего Братского кладбища, сооружении и обустройстве временной часовни. Внутри часовни на стенах, справа и слева, висели самые различные венки – серебряные, фарфоровые, металлические, здесь находились фотографии погибших героев с трогательными надписями на лентах: «Прохожий, помолись за меня!»

Сюда, на дальнюю окраину города, приходили тысячи людей, шли пешком по несколько часов, двигаясь с крестными ходами из разных московских храмов. Здесь в 1915 году был заложен будущий храм-памятник во имя Преображения Господня на средства А. М. и М. В. Катковых в память погибших на войне их двух сыновей.

Здесь находилась почитаемая могила сестры милосердия 1-го Сибирского передового отряда Ольги Иннокентьевны Шишмарёвой, убитой на передовых позициях. На её могиле особо выделялся лавровый крест с белыми цветами от Великой княгини Елизаветы Фёдоровны.

Обращал на себя внимание небольшой венок из пальмовых листьев с надписью на белых лентах «дань преклонения Великобритании», возложенный послом этой страны.

Особую группу могил составляли захоронения авиаторов – погибших на войне лётчиков. Они выделялись тем, что кресты были сделаны из обломков деталей аэропланов, на которых они летали. Четырёхконечные кресты из пропеллеров издали напоминали как бы крылья воздушной птицы. (2)

Среди многочисленных могил, расположенных по всему пространству в виде правильных прямоугольников, были захоронения командующих армиями, командиров полков, офицеров, прапорщиков и рядовых солдат. Посетитель Братского кладбища, уверенный в том, что сюда не зарастёт народная тропа, записал весной 1916 года:

«Конечно, мы – москвичи – дождёмся того дня, когда будет совершён на этот всероссийский памятник войны, какую теперь переживает вся Россия, вместе с её верными союзницами, великий крестный ход и великое паломничество народное из стен седого священного Московского Кремля». (3)

Указом № 16 Святейшего Синода от 6 апреля 1916 года было предписано в течение всей Светлой седмицы, в дни праздников Св. Троицы и Св. Духа, в день памяти свв. Кирилла и Мефодия, учителей Словенских, произвести во всех храмах России сбор пожертвований на устройство курсов для раненых и увечных воинов по различным отраслям прикладных знаний. (4)

Поэт Саша Чёрный (5), служивший рядовым при полевом госпитале в Пскове, в своём стихотворении переносит слушателей в обстановку военного госпиталя времён Первой Мировой войны и знакомит с буднями медсестры и сиделки, ухаживающей за ранеными:

Сероглазая женщина с книжкой присела на койку
И, больных отмечая вдоль списка на белых полях,
То за марлей в аптеку пошлет санитара Сысойку,
То, склонившись к огню, кочергой помешает в углях.
Рукавица для раненых пляшет, как хвост трясогузки,
И крючок равномерно снует в освещенных руках,
Красный крест чуть заметно вздыхает на серенькой блузке,
И, сверкая починкой, белье вырастает в ногах.
Можно с ней говорить в это время о том и об этом,
В коридор можно, шаркая туфлями, тихо уйти —
Удостоит, не глядя, рассеянно-кротким ответом,
Но починка, крючок и перо не собьются с пути.
Целый день она кормит и чинит, склоняется к ранам,
Вечерами, как детям, читает больным «Горбунка»,
По ночам пишет письма Иванам, Петрам и Степанам,
И луна удивленно мерцает на прядях виска.
У нее в уголке, под лекарствами, в шкафике белом,
В грязно-сером конверте хранится армейский приказ:
Под огнем из-под Ломжи в теплушках, спокойно и смело,
Всех, в боях позабытых, она вывозила не раз.
В прошлом — мирные годы с родными в безоблачном Пскове,
Беготня по урокам, томленье губернской весны…
Сон чужой или сказка? Река человеческой крови
Отделила ее навсегда от былой тишины.
Покормить надо с ложки безрукого парня-сапера,
Казака надо ширмой заставить — к рассвету умрет.
Под палатой галдят фельдшера. Вечеринка иль ссора?
Балалайка затенькала звонко вдали у ворот.
Зачинила сестра на халате последнюю дырку,
Руки вымыла спиртом, — так плавно качанье плеча,
Наклонилась к столу и накапала капель в пробирку,
А в окошке над ней вентилятор завился, журча.

Солдаты на фронте переписывались со школьниками, посылавшими им подарки в декоративных мешочках, изготовленные своими руками, все годы войны. Рядовой солдат пишет:

«Дорогие наши заботники страны родной! Причина продолжительного нашего молчания – это есть наступление с упорными боями… Если бы вы знали, как радуются солдатики получению мешочка, как малые дети. Не то радует – получил мешочек, а то радует сознание, где-то там далеко в стране родной заботятся о нас. Живём мы здесь на позиции, от всего отчуждены и про всё позабыли, тогда будет приятно и отрадно, когда получишь письмо из страны родной, а в особенности от того, что кто-то заботится о нас. Прошу писать нам…» (6)

В январе 1918 года в Александро-Невской лавре был расстрелян сщмч. протоиерей Пётр Скипетров (7) при попытке остановить поругание мощей св. благ. князя Александра Невского, небесного покровителя русского воинства.

В 1932 году, за одну только ночь, молодёжью были снесены надгробия с могил на Всероссийском военном братском кладбище, где были погребены более 17 тысяч воинов и сестёр милосердия Первой мировой войны, скончавшиеся в московских лазаретах от ран, полученных на фронте.

Через семьдесят лет, в 2000 году на I Всероссийской конференции «Православие и Российская Армия» прозвучали слова: «Пришла пора воскресить исконные духовные традиции в армии и на флоте, вернуть из мрака забвения имена павших героев, провозгласив им в православных храмах вечную память…» – в обращении участников конференции к гражданам Российской Федерации.






Источники.

1 - Яковлев П. П. Влияние веры на военное дело в нашей и иностранных армиях. – М., 1900.

2 - В России к 1914 году были построены самые большие самолёты в мире – «Витязь» и «Илья Муромец».

3 - Священник Д. Ромашков. Впечатления богомольца от посещения Братского кладбища и служения там панихиды, 15 мая 1916 года. // Московские церковные ведомости. – № 20–21. – М., 1916. – С. 360–369.

4 - Московские церковные ведомости. – № 18, 4 мая. – М., 1916. – С. 160.

5 - Саша Чёрный – творческий псевдоним поэта Серебряного века, журналиста А.М. Гликберга (1880-1932 гг.). С 1924 г. жил во Франции.

6 - Московские церковные ведомости. – № 4. – М., 1916. – С. 21–31.

7 - Сщмч. Пётр Скипетров (1863–1918 гг.) – закончил Шуйское дух. училище, Владимирскую дух. Семинарию, в 1890 г. в Санкт-Петербургской дух. академии защитил канд. диссертацию на тему: «Нравственное мировоззрение архиепископа Херсонского и Таврического Иннокентия». В 1912–1918 гг. настоятель Скорбященского храма в Спб., возведённого на месте явления в 1888 г. чудотворной иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радость» с грошиками. В январе 1918 г. по распоряжению комиссара государственного призрения матросы и красногвардейцы пытались «реквизировать» помещения Александро-Невской Лавры в Петрограде.