В землях Колючих скал

— Ураааа, папка пришёл!!! — радостные дети спешат к отцу, жадно цепляются за здоровые кожаные мешки в его руках, в которых ещё до сих пор что-то шевелится.
— Вот, принёс. — Обращается к жене и бросает мешки рядом с большим плоским камнем. Та сползает вниз, с выступа в скале, приподняв верхнюю половину тела, внимательно осматривает рану на теле главы семейства. Тот отмахивается и скрывается во мраке пещеры. Затем она ползёт к мешкам, поскрипывая перламутровыми чешуйками своего тёмного кожного покрова.

 

Вечер. Вся семья в сборе ужинает, расположившись у входа в пещеру.

— Иррлз, не суй хвост в еду, Иррлз!
— Маам, я не хочу это езььь...
— Ты разве не хочешь вырасти как твой папа? Если ты не будешь есть, то всегда останешься таким коротким, жалким и худым, как сейчас.
— Но папа в два раза меньше тебя!
— Да, но больше вас - семерых вместе взятых. По крайней мере пока.
— А когда мы узнаем, что выросли?
— Наступит день и кто-то из вас победит отца в смертельной схватке. Тогда победитель станет главой рода.
— О, это ещё не скоро - Папа вон какой сильный, — показывает щупальцами на мышцы отца, как панцирь покрывающие всё его крепкое, покрытое шрамами - смуглое человеческое тело.
— Вот поэтому и ешь давай. — говорит отец, посмеиваясь.
— Хрррррр, — рычит и скалится на слова отца Арлгзея. Машет острым плоским хвостом, словно разрубая воздух.

— Паап?
— Да Йеллз, что тебе?
— А правда, что мы должны будем убить и сожрать тебя, а твоей кровью нанести себе полосы на теле?
— Да, — молча и спокойно отвечает отец, не отрываясь от кости Плезогорбуса.
— Хм, а вдруг ты не вкусный? - Произносит Йеллз и взрывается громким смехом.
Остальные дети подхватывают это настроение и тоже смеются.

Шаилла тоже улыбается и обнимает вторым, менее длинным хвостом торс супруга.

— Я думаю, Вам понравится, ведь мама хорошо и вкусно готовит.
— Неейя, почему ты такая грустная?
— Н... не важно.
— Как это не важно, я вижу, ты что-то хочешь сказать. От меня этого не утаить - когда тебя переполняют мысли, шея становится бордовой и покрывается пятнами как у ядовитого Гиплона.
— Ну, просто я не понимаю...
— Чего?
— Почему всё должно быть именно так? Почему я или мы должны съесть своего отца и украсить себя его кровью?
— А, ну это потому, хотя бы, что так заведено с древних времён. Ваш отец должен стать первым трофеем на вашем жизненном пути. И если вы справитесь, значит подготовлены к жизни. По-другому, общество вас просто не примет.
— Да и плевать мне на это общество! Почему я должна быть как все?
— Неейя!!! — Резко фыркнула Шаилла и мощным, звонким хлыстом своего спинного отростка разрушила рядом лежащую глыбу.
— Что Неейя? Что?
— Пусть закончит, — обращается отец к Шаилле.

— Почему я должна в смертельной схватке убить того, кого я люблю и кто мне дорог?
— Хорошо. Любовь и привязанность имеют право на существование в семье, пока вы растёте. Но поверь мне, когда вы вырастаете, эти качества могут принести только боль, страдание и даже смерть! Эту слабость вы должны перебороть в себе и больше не иметь её до тех пор, пока не организуете свою собственную семью. А вне общества, ты будешь обречена на смерть.
— То есть любовь — это слабость?
— Конечно! Если не отбросить чувства, то становишься их рабом. В итоге - тебя просто убьют в этом жестоком мире. Для любви, как и много для чего в этой жизни
 — своё время и место. Этот ритуал, как ступень, взойдя на которую, станешь настоящим Гроином. Гроином — воином.

— Ну почему так устроено общество, почему убивать, почему не чувствовать?
— Как по другому?! Если бы я знал! Все на этой планете норовят кого-то сожрать, чтобы выжить самому. А родителям хочется, чтобы их дети дожили хотя бы до того момента, когда сами смогут создать семью.
— Но я чувствую, что это неправильный мир... Неправильный!!! — Неейю затрясло. По её широким и крепким скулам потекли слёзы.

— Неейя, ты ещё молода, многого не понимаешь. Мы люди — самые древние существа на этой планете. По-крайней мере, так гласит история нашего Мира, и должны оплодотворять самок Гроин, потому как только наше семя способно продлить их род. Так всегда было и так будет и нет иных путей! Мы все связаны своим предназначением. Нас с детства готовят к священной судьбе. В нас отсутствует страх или протест. Просто так должно быть!

— А что такое опутотвореять? — Спрашивает Йеелз.
Взгляды родителей пересекаются и они улыбаются друг-другу.
— Мал ещё, ешь давай!

 

После ужина, пока ещё на небе не появилась огромная звезда Зелёный Аллдуин и пока она не стала испепелять своими лучами поверхность, Неейя, стояла у края пещеры и смотрела вниз, на холодные острые Колючие скалы, которым не видно было конца и края. Страшные вопли, дикие, душераздирающие крики, рёв и грохот доносились из долины. И только одной горящей звезде по силам успокоить этот безумный мир хоть на какое-то время.

«Я не верю, не могу поверить, что нет на этом свете мира, без жестокости, где дети не должны убивать и пожирать своих отцов! Где отцы обязаны стать первым в жизни трофеем для своих детей. Может быть там, далеко, где-то в этом сером небе или дальше, есть более совершенные миры? Там, где любовь не является слабостью, чем-то ненужным и страшным»...

Неейя долго всматривается вдаль, время от времени бросая тревожные взгляды на небо. Но вот уже начинает ощущать жжение кожи — всходит Зелёный Аллдуин, и на несколько часов нужно удалиться вглубь пещеры, их дома, этого, до конца не понятного мира, который она никак не может принять в своё сердце...