Небесные врата. Глава 1

Я долго кралась по лесу вслед за удаляющимися огнями. Страх ночи отступал перед желанием увидеть, узнать, что происходит в мире взрослых в один из самых таинственных праздников. Всё моё внимание было там, среди огней, а они всё двигались и двигались вперёд.

Эти детские переживания колыхались сейчас в моём сердце подобно пламени свечи, а отсветы рождали тревогу и предвкушение удивительных событий. Тогда, будучи двенадцатилетней девочкой, я решила проследить за сёстрами в ночь на Ивана Купалу, но то, что я увидела, было гораздо важнее обряда.

Сёстры всё углублялись в лес, неся с собой свечи, то и дело перешёптываясь и смеясь. Я стала отставать, как вдруг боковым зрением я заметила слева голубоватый отсвет. Я повернула туда и застыла на месте: бледно-голубая фигурка прекрасной девы парила над землёй. Тонкое вуалевое платье стелилось вокруг, перетекая в туман. В длинных с косами волосах сверкали капли влаги. Я боялась пошевелиться. Ужас нереальности такого видения крепко держал меня за горло, я не могла даже пикнуть.

Девушка как будто не видела меня: застыв ненадолго в воздухе возле берёз, она двинулась в сторону древнего ясеня и исчезла. Я тут же обрела голос и, закричав: «Ма-ма!», бросилась домой.

Паутинка-память окутала меня, и сознание вернулось в тот день, когда я, набравшись храбрости, вновь пошла в лес, к тому самому ясеню. Неизведанное манило с невероятной силой и звало, тянуло в свои тайны, вкусив которые становишься совсем другим, а то, что манило, становится твоей кровью, тканью мышц, твоими нервными окончаниями, переживаниями, навязчивыми мыслями и безумными идеями.

Вот и священный ясень! Могучий серебристый ствол, казалось, подпирает небо. Крона — раскинутый шатёр — дом для многих лесных птиц. Друиды верят в то, что ясень достался нам в подарок из мира эльфов как дерево, обладающее волшебством. Ведуны делают из его ветвей могущественные посохи, обладающие особой силой.
Я обошла великана и села в его тени на ковёр изо мха. Солнце царило в вышине — был полдень. Я сразу почувствовала себя очень сонной и задремала.
Я вновь кралась за удивительным светом между стволами деревьев. Всё глубже и глубже в самую чащу. И вдруг медведь! Я испугалась, но он обернулся на меня и пронизывающе взглянул синими глазами. Я почувствовала, что могу его погладить, что он меня не тронет, и протянула руку, но всё исчезло — я проснулась и поспешила домой.

Через несколько дней я снова оказалась на том же месте и, уснув, опять увидела царя леса, на этот раз он был в образе величественного быка. Он как бы звал меня за собой. Я пошла за ним. Мы долго пробирались через высокий густой ельник и, наконец, вышли к невероятно голубой горе. Синие незнакомые цветы густым ковром украшали предгорье, а искрящиеся на солнце камни отражали небосвод. Бык повёл меня меж камней в расщелину. Мы шли и шли по узкой тропинке, зажатой валунами. И вот, наконец, камни кончились и мы вышли на удивительную местность! Это был целый город из маленьких домишек с соломенными крышами и восхитительными садиками! Я ошеломлённо оглянулась на моего спутника — вместо него рядом со мной стоял сильный и прекрасный светловолосый юноша. Мы пошли между домами по песчаной дорожке. Мой проводник обнял и пожал руку седому доброжелательному старичку в белой рубахе с кушаком. От их тёплого приветствия откуда ни возьмись запорхали бабочки. Я поймала в воздухе ленту, что нёс тёплый ветерок, и рассмеялась. Тут же заиграла весёлая музыка, и я закружилась в порыве детского счастья с бабочками, с ветром, с солнцем и… проснулась.

В руках осталась лента — белая с голубым орнаментом, как доказательство существования солнечного города.

Детство закружило меня, отвлекло, качая на качелях безмятежности, лишь лента годами хранила в себе секрет моего путешествия с быком-юношей. Знала, что когда-нибудь я отправлюсь туда снова.