Азим и Чёрный рубин - Глава 10

«Падишах Байзо и султан Зухур были великими правителями своего времени, мудрыми и справедливыми. При них Зебистан и Ахорун процветали и достигли величия среди других держав Рахшонзамина. Они были лучшими друзьями, а вскоре стали и сватами. Падишах Байзо выдал свою дочь за второго сына Зухура. Так, их союз стал ещё крепче. Люди даже говорят, что они видели ангелов».
Хранители знаний: «Истории Зебистана. До изгнания»

Холодная ночь уступила место медленному рассвету. Почти полная луна всё еще висела над юго-западным небосклоном. Даже восходящее на востоке солнце не могло прогнать её, чтобы полноценно занять своё дневное место и вселить людям надежду на тёплый и ясный день. Несмотря на это, свет упрямой луны тускнел, а вот две звезды под ней сияли также ярко, как и прошлой ночью.
Впервые увидев эти звёзды под тонким серпом новой луны, Азим был удивлён. Он никогда раньше не видел подобного явления. Юноша любил выходить на балкон или во двор и, лёжа на спине, наблюдать за звёздами. Он мечтал и гадал, что же кроется среди этих звёзд. В этом же месяце Азим больше мечтал и думал о Зилоле. Предавшись своим грёзам о несравненной дочери султана, юноша не придал звёздам под луной особого значения. Ему известно, что небесные тела движутся, как и живые существа. Потому, завтра или на другой день эти звёзды отдалятся от луны и разойдутся в стороны друг от друга.
Эти звёзды встретились под луной, но им суждено расстаться, заключил тогда Азим, с грустью думая о том, суждено ли ему хоть ещё раз увидеть султанзаде Зилолу. Её выразительные карие глаза – вот на что он готов смотреть вечно
Азим ещё много раз ходил на проспект Хоруна в надежде увидеть её, но каждый раз уныло возвращался домой. Может он выбирал не то время? Нет. В какое бы время он ни ходил, его походы заканчивались пустым ожиданием.
Что ж, надо найти другой способ увидеться с ней.
Заключение Азима оказалось неверным. Лёжа на топчане и укутавшись в шерстяное одеяло, Азим с балкона наблюдал за звёздами. На его удивление уже вторую неделю две звезды под луной были неразлучны. Проходили дни и в какой бы части ни появлялась луна, две звезды неизменно следовали за ней (а точнее под ней и чуть правее). Теперь это явление определённо вызвало в нём интерес. В свободное время он ходил в главную библиотеку Ангурана, что в четырёх милах от его дома. Он брал книги и рукописи про астрономию. Он был не единственным в библиотеке молодым человеком, кто впервые наблюдал за этим явлением и искал этому объяснение, но точного ответа нигде не находил. У заведующих были собственные взгляды на этот вопрос, что показалось Азиму странным. Он решил, что возможно отец сможет дать ему объяснения.
Однако этим утром на вопрос сына Аъзам оправдался тем, что плохо изучал астрономию в школе, но рассказал ему, что эти звёзды появляются под луной каждые двадцать два года и сверкают под ней ровно двадцать два дня и ночи. В Зебистане это явление называют «Ситорамон», и празднуют все эти двадцать два дня.
– Почему мы не празднуем? – спросил Азим после завтрака.
– Мы праздновали, когда-то, – подумав, ответил Аъзам. – Но уже почти два столетия как этот праздник ушёл из традиций Ахоруна.
– Правда, некоторые семьи до сих пор отмечают Ситорамон, – добавила Зарина, вернувшись за кухонный стол.
– Я недавно был в библиотеке и не нашёл там ни одного внятного объяснения этому явлению, – Азим вопросительно посмотрел на родителей.
В ответ те лишь пожали плечами.
– Однажды мой дед сказал мне, что это явление как-то связано с хозяином пустыни, – подумав, сказал Аъзам. – Он упоминал какой-то странный закон, но я не помню, о чём он говорил.
– «Опять этот дев», – сказал про себя Азим.
Юноша последовал совету Комила и не стал вдаваться в подробности. Тем не менее последние слова отца отказывались уходить из его головы, даже когда они покинули двор. Задумавшись над ними, юноша молча ехал за своим отцом вниз по дороге от своего дома. До начала города и первых северных улиц с небольшими дворами путь занимал одну треть мила по пологому склону обширного низкого холма. Отсюда казалось, будто Ангуран расположен на огромной плоскодонной чаше, а их дом на её каёмке.
Азим перевёл кобылу матери, на которой ехал, на левую сторону дороги и бросил взгляд на юго-восток. Перед ним открылся вид на юго-восточную сторону города, где в двух фарсангах от них сверкали тройные купола дворца. Отсюда дворец султана казался маленьким, но это не мешало каждый раз восхищаться им. Однако теперь, глядя в ту сторону, Азим мечтал попасть туда и увидеть её.
Улыбка прорезалась на лице Азима и заставила забыть о мнимой связи дева со звёздами под луной. От низа живота к подмышкам пробежала мелкая дрожь, и это было вовсе не от холодной погоды – одет он был тепло. К тому же, его согревала мысль о том, что султанзаде там, во дворце, и возможно тоже думает о нём.
Хм, размечтался...
Воплотить бы эти мечты.
– Отец, сколько раз вы бывали во дворце? – спросил юноша.
– Не так уж и много. Я не считал, – ответил Аъзам, посмотрев на сына.
– Когда вы станете визирем торговли, вы всегда будете там?
– М-м, нет, – посмотрев в сторону дворца, ответил Аъзам. – Визири султана заседают во дворце Хоруна, – Аъзам указал на запад. – Однако я буду часто ходить на собрания во дворец султана, – с улыбчивым взглядом он снова посмотрел на сына.
– Этот дворец кажется бесподобным, – на самом деле, Азим подразумевал Зилолу, но об этом пока не решался говорить родителям.
– Внутри намного красивее, – сказал Аъзам. – Ты тоже был там, однажды, – после недолгой паузы, сказал он.
– Правда? – уточнил Азим.
– Да, – улыбнулся Аъзам. Правда после этого он хмуро опустил глаза и посмотрел перед собой. Воспоминание навеяло на него печаль. – Тебе тогда исполнилось только три года. Мы были из числа тех немногих, кого пригласили во дворец. Тогда Бузург ибн Махмуд сел на трон своего отца и был объявлен султаном Ахоруна. Своим первым указом он поручил снести все близлежащие ко дворцу дома и построить вместо них эти башни, – он кивнул в сторону высоких сторожевых башен. – Мы с твоей мамой жили в одном из таких домов, а мой дед, в чей дом мы переехали, служил во дворце помощником казначея.
– Значит, раньше дворец был окружен домами?
– Теперь он окружён зелёными лугами, на которых султан выводит своих белых львов на охоту, – мрачно добавил Аъзам.
– Зачем султан возвёл башни на месте старых домов? – озадачился юноша.
– Шестнадцати лет назад в Арруже ведьм объявили вне закона. Вскоре же началась Зелёная хворь. Султан обвинял в этом ведьм и, опасаясь мести за их изгнание и даже казни многих, он издал этот самый указ. Ходят слухи, что султан был близок с одной из ведьм, а эта хворь – её возмездие за отвержение, – неуверенно проговорил Аъзам.
– Так вот откуда пошла Зелёная хворь?! – Азим озадаченно нахмурился, а в следующий миг обнаружил, что крепко стиснул поводья от злости. Он не удивился этому. Зелёная хворь унесла столько жизней, что и не счесть. И если за этим стоят ведьмы, их нужно призвать к ответу. – Её поймали? Эту ведьму, – его злость отразилась на его тоне.
– Не знаю, сын мой, – задумчиво ответил Аъзам. – Во время гонений поймали не одну ведьму, но ни одна из них не призналась в причастности к Зелёной хвори... Были слухи, что некоторые ведьмы даже предлагали свою помощь в борьбе с хворью, – выждав паузу, – с сомнением проговорил Аъзам.
– С чего бы им это делать? – Азим тоже усомнился в этом.
Прежде чем башни и дворец скрылись из виду, Азим смотрел на тройной купол посередине дворца. Насколько он знал, и насколько можно было судить издалека, первый уровень купола выполнен из чистого золота, на нём лежал серебряный уровень, а третий уровень полностью состоит из драгоценных камней. Лучи взошедшего солнца отражались на восточной стороне купола и отбрасывали тысячи лучей в разные стороны.
– Кто их знает? – пожал плечами Аъзам. – Но наверху этих сторожевых башен до сих пор несут вахту изгнатели. Они следят за тем, чтобы ни одна ведьма, ни кто-либо другой не приблизился ко дворцу без ведома султана.
– Султан и в правду держит во дворце сарунов? – в груди Азима из ниоткуда возникла странная тревога за благосостояние султанзаде Зилолы и неожиданный интерес к тому, кто за ними ухаживает? Не она ли?
Аъзам замедлил лошадь, чтобы сын приравнялся с ним, и после ответил:
– В гневе султан Бузург скормил сарунам нескольких ведьм живьём, – его тон не одобрял такого безжалостного поступка. – По словам твоего дяди, эти ведьмы настаивали на своей невиновности до самого последнего вздоха.
Азиму стало как-то не по себе от услышанного. По его спине пробежали леденящие мурашки. У него онемели колени, представляя, каково это быть съеденным заживо. А каково было Зилоле смотреть на это, ведь отец мог брать её с собой.
Азим помрачнел от своих мыслей. Заметив это, Аъзам решил слегка сменить направление разговора.
– Для возведения этих башен камни и белый мрамор доставляли из самого Сангдора. Их возведение заняло четыре года.
– Сангдора? – переспросил Азим. Он ни разу не слышал такого названия.
– Город-государство каменщиков, – прояснил Аъзам. – Он расположен недалеко от Вохманских гор на северо-востоке. В этом городе всё сделано из камня.
– Разве горы к северо-востоку не называются красными? – недоумевал юноша.
– Красные горы ближе к нам и расположены у истоков Гулоба. Вохманские же горы намного дальше Красных. Это самые высокие горы в Вартане, даже выше Катрона. Сангдорцы говорили, что даже самые низкие хребты находятся выше облаков, – Аъзам говорил так, словно желал увидеть эти горы воочию.
Сменив постепенно тему, отец с сыном медленно въехали на северную улицу для верховых. Их поприветствовал пожилой мужчина в полосатом халате и белой чалмой на голове. Он выводил через решётчатые ворота чёрную пятнистую лошадь. У его дома, обрамлённого низкой живой изгородью, играли его внуки. Аъзам и его сын ответили на приветствие и поехали вниз по дороге.
– Чем конкретно занимается дядя Адхам во дворце? – спросил Азим. Его дядя пятнадцать лет служит во дворце, но кем, Азим так и не смог понять. То его дядя на одной должности, то на другой...
В голове у юноши возникла идея, как снова увидеть султанзаде, потому он и просил уточнений.
– Адхам уже пару лет как стал старшим садовников султана, сынок, – ответил Аъзам. – Кроме того, твой дядя главный винодел султана.
Азим улыбнулся шутливой ноте отца, а сам мысленно разрабатывал план.
– Зелёная хворь началась в Арруже и быстро распространилась по всему Ахоруну. Султан Бузург потерял отца, мать, младшего брата и свою жену. В винах и драгоценностях он искал утешение своему горю, – продолжал Аъзам. – Я не знаю, каким был Бузург ибн Махмуд до того, как стал султаном, но по словам твоего дяди султан изменился с тех пор и не в лучшую сторону. Он стал алчным, надменным и недобродушным – таким, каким я его знаю.
Отец с сыном держали путь на главный рынок, где в полдень должно состоятся заседание Торгового совета. Казначей султана должен почтить совет своим присутствием. Аъзам хотел, чтобы его сын тоже принял участие в заседании – правда в качестве его ученика. Они ехали по широкой улице с коновязями у деревьев. После недавних дождей земля ещё была мягкой. Дорога вела два мила на запад, затем мил на юг и разделялась. Верховые дороги Ангурана нечасто пересекались с прохожими улицами и дорожками. Башни дворца давно скрылись из виду, но Азим продолжал искать их в перекрёстках...
Отец с сыном были одеты почти одинаково. Оба в шерстяных шароварах, заправленных в кожаные сапоги с мехом внутри. На теле шерстяные рубахи голубого и серого цвета. Такого же цвета их кафтаны, расшитые белыми и серебристыми шелковыми нитками. Их зимнее одеяние дополняли жилетки из верблюжьей шерсти. На голове Аъзама чалма из серого бархата, а у сына голубая, подчёркивающая синий цвет глаз.
Несмотря на солнце, на улице было холодно. Азим потянул свою чалму, чтобы полностью скрыть свои уши, и обратился к отцу.
– Могу ли я как-нибудь поработать с дядей?
Азим решил, что во дворце, а точнее у её садов у него будет больше шансов увидеть Зилолу.
– Я поговорю с ним, – обещал Аъзам, а потом задумался и подозрительно посмотрел на сына. – Азим, – его голос был серьёзным, – в последнее время ты стал каким-то рассеянным. Мне доносили, что ты невнимателен, когда к тебе обращаются. Что с тобой происходит? – смерив сына взглядом, спросил Аъзам. – Я и сам замечаю твой мечтательный взгляд. Ты... влюбился?