Азим и Чёрный рубин - Глава 12

«В 872 году Эпохи человека, когда Ситорамон в Шомабаде праздновался впервые после завершения строительства, было совершено открытие, которое сразу было засекречено Хранителями знаний по приказу падишаха Байзо и султана Зухура. Все сведения об этом открытии были уничтожены. Однако среди некоторых старых хранителей есть предположения, что копии этих сведений спрятаны в одной из комнат в одном из купольных дворцов Шомабада».
Хранители знаний: «Тайны хранителей»

– «Может, действительно стоило поехать?» – задумался Азим.
За ифтаром в беседке на Главном рынке Комил приглашал коллег на свою свадьбу, которая состоится на второй день Навруза. Азима он попросил стать своим свидетелем и пробыть с ним две недели в доме Умеда, пока они с Мунирой не переедут в Ангуран. Азим поблагодарил Комила за доверие и вежливо отказал, сославшись на то, что у него много работы. На самом же деле, дядя Адхам обещал взять его с собой во дворец на следующий день. Потому Азим не мог упустить возможность увидеть, хоть на миг, Зилолу. Она была единственным, о чём он теперь думал, и единственным, чего он хотел.
После поездки в Мирас Азим не так часто работал вместе с Комилом, но за последний месяц они вместе выполняли ряд поручений Аъзама, в том числе и очередной заказ нишалло для празднования Навруза. Однако они выполнили его удалённо, послав письмо аки Кариму. Юноши были уверены, что старый мастер выполнит поручение, и не поехали. Хотя Комил настаивал на этом.
За этот месяц они успели сдружиться, потому Комил настаивал и на том, чтобы Азим принял его предложение.
– «Будь рядом со мной во время бракосочетания. Съешь кусок хлеба, который я преломлю со своей невестой и, как говорят бабушки, ты тоже вскоре женишься», – аргументировал Комил.
Азим же смотрел на друга и не мог признаться в том, что влюбился в дочь самого султана. Со своим распущенным языком Комил растрезвонит всему султанату об этом, и язвительно скажет: «Ты простолюдин, а она султанзаде. Вам никогда не быть вместе». А в добавок злорадно расхохочется во весь город. Вместо этого Азим непреклонно качал головой.
О том, что мог бы сказать Комил, Азим задумывался и сам. Очевидно, что им не быть вместе. Султан просто не примет его сватов. Так что же делать?
Азим практически не спал по ночам, ломая голову над ответом.
– «Может, всё-таки стоило поехать?» – Азим начинал сожалеть об отказе, вспоминая надутые губы Комила.
Чем ближе они с дядей приближались ко дворцу, тем больше Азимом овладевал страх. Он сомневался, что увидит султанзаде. Именно эти сомнения и заставляли юношу сожалеть об отказе другу.
Вокруг дворца диаметром в один мил простиралась зелёная поляна без единого дерева. В некоторых местах работали женщины. По словам дяди, они сажали тюльпаны – любимые цветы покойной госпожи Нисо. Адхам также поведал племяннику, что во время родов султан украсил весь родильный дом тюльпанами. Потому то они и назвали свою дочь Зилолой.
– Здесь тренируются гвардейцы султана, – Адхам указал на ристалище в пятидесяти газах слева от них, а через сто газов было ещё одно ристалище для тренировочных боёв. – На этом поле султан выгуливает своих белых львов.
Тропа, вымощенная синими в крапинку камнями, привела их от самого проспекта Хоруна до северо-западной башни дворца. Основание из тёмно-серого неотёсанного камня возвышалось на десять газов. А над ней с уступом в три газа возвышалась сама башня. Из далека четыре башни кажутся белыми громадинами. Вблизи же Азим заметил, что белый мрамор пронизан красно-розовыми прожилками до самого верха. Смотровые площадки наверху колонн увенчаны куполами из драгоценных камней. Их поддерживают серебряные колонны с резьбой, а балюстрады выполнены из чистого золота. Над каждым башенным куполом стоял шпиль с флагом Ахоруна.
Азим с восхищением поднял голову и заметил, что оттуда кто-то следит за ними. Он опустил голову и последовал за дядей налево по дорожке вдоль живой изгороди, высотой в три газа. За изгородью местами возвышались бледно-жёлтые или белые колонны с резным узором.
Живая изгородь обносила дворец зелёным кольцом. Однако оно не замыкалось на северной и южной стороне дворца, оставляя пятьдесят газов зазора в обеих сторонах.
Азим, всё следуя за дядей, обогнул северо-западную часть изгороди и вышел на северную площадь, ведущую ко дворцу. Ещё каких сто шагов, и они будут у первой ступени, ведущей под широкую и высокую центральную арку. С двух её сторон были ещё по две арки той же высоты, но на половину уже. Красно-коричневые каменные колонны арок украшены золотыми рустовыми камнями. Пазухи между арками вымощены бирюзовой мозаикой с каллиграфическими и геометрическими узорами. Контуры мелких звёзд в этих узорах выполнены из золота и украшены драгоценными камнями.
В тени за арками скрываются белые мраморные стены, чьи узоры Азим не мог разглядеть издалека. За центральной аркой стояла большая двустворчатая дверь. За второй и третьей аркой виднелись балконы с белыми балюстрадами. За крайними арками Азим увидел по два высоких арочных окна, забранных ажурной решёткой. Окна были на одном уровне с балконами.
Терраса на следующем этаже обставлена бежевыми мраморными балюстрадами с золотистыми периллами. С северной стороны из террасы внутрь ведут шесть широких арочных проёмов, между которыми были арочные окна.
При всей этой красоте, прежде всего, достойным внимания был тройной купол над этажом с террасой. Первый, золотой уровень купола занимает пять седьмых площади крыши этажа с террасой и имеет высоту семь газов. Второй, серебряный уровень купола занимает две трети площади золотого. Также и третий уровень, украшенный драгоценными камнями, с которыми играли лучи полуденного солнца.
– Нам сюда, Азим.
Дядя Адхам завернул за живую изгородь, удивив племянника. Азим думал, что они пойдут прямо ко дворцу по бежевым мраморным плитам с золотыми прожилками и бледно-розовыми разводами мимо небольших фонтанов у живой изгороди справа и слева от площади. С двух сторон этих фонтанов в разном положении стояли изваяния лебедей, выполненных из белого золота.
Азиму показалось, что он увидел какое-то движение за центральной аркой. Он присмотрелся, но ничего конкретного таки не увидел.
Может это была игра света с тенью?
Юноша разочарованно отвёл взгляд на зелёную изгородь, тянущейся от левого края (справа от Азима) ступеней почти до него самого. В промежутке через пятнадцать газов изгородь выступала на газ. Длина этих выступов составляет пять газов. Между ними и располагались фонтаны, размерами три на четыре газа. Вдоль уступов изгороди стояли золотистые скамьи.
Точно также было и слева от Азима.
Не доходя десять газов до юноши, изгородь сворачивала и составляла второй ряд кольца. Но в отличие от первого, она шла отрывистыми линиями разной длинны. Промежуток между рядами составляет три газа.
– Идём! – позвал Адхам, и Азим вошёл в проход за дядей. – Зима на исходе, и моя задача – не допустить появление вредителей. В этом ты мне и поможешь сегодня, – сказал он, оглянувшись на племянника. Он обещал Азиму, что расскажет о своих задачах при службе во дворце. – Скоро мы начнём поливать изгороди, винограды и другие деревья в садах и лабиринтах особенным раствором, который уничтожит спящих в земле насекомых. Ты и не представляешь, какие огромные пауки иногда здесь разводятся. Султан терпеть не может пауков, хотя он ни разу не бывал между кольцами. Его светлость больше заботится о своих львах, а вот его дочь, светлая госпожа Зилола часто любит гулять по лабиринтам. В детстве она ловила пауков и хотела показать отцу. Благо, няни не позволяли ей этого.
Адхам снова оглянулся. Убедившись, что Азим следует за ним и внимательно слушает, он повернул налево и скрылся за белой мраморной колонной с узором в виде трёх переплетённых лоз.
Высота изгороди, за которую завернул Адхам, как и все отрывки второго ряда, была двух газов. Потому замечтавшийся Азим потерял дядю из виду, но быстро нашёл по бодрому голосу.
– Придворным слугам не разрешено ходить по мраморной площади, кроме тех, кто ответственен за его чистоту. Потому мы пройдём по лабиринту, – объяснил Адхам.
– По лабиринту? – переспросил Азим, свернув за очередную колонну.
Дяди снова не было. Он шёл быстро. Юноша прибавил шаг и снова заметил дядю в десяти газах у другой колонны.
– Идём, – поманил рукой Адхам и вошёл в другой проход.
Изгородь опустилась чуть ниже, и теперь Азим мог видеть, как макушка чалмы дяди медленно направлялась вправо.
– В этом лабиринте трудно заблудиться, – продолжал Адхам. – Она всего лишь петляет слева направо и ведёт до служебного входа во дворец. Правда, если знать, когда сворачивать направо, а когда налево, – пошутил он.
Первые слова дяди сняли напряжение с ног Азима, а шутка вернула. Снова прибавив шаг, он последовал за дядей по дорожке, вымощенной бежевыми и светло-коричневыми каменными плитками.
– Ложных поворотов и проходов в этом лабиринте достаточно, – чуть серьёзнее добавил Адхам. – Кто не знает, может свернуть в них и ненароком выйти к клетке со львами. Потому держись ближе Азим.
Услышав это, юноша догнал дядю. После рассказов отца о львах, Азим и не пытался скрыть испуг в своих глазах. Он не хотел, выйти к клетке со львами людоедами, и уж тем более оказаться в ней. От этой мысли Азим с лёгкой дрожью прижал голову к плечам и приблизился к дяде на шаг. Тот ухмыльнулся и пошёл дальше.
– Колонны с тройной лозой указывают правильный путь, – подсказал дядя.
У продольных колонн лабиринта росли стволы винограда. Их ветки лежали на абаках колонн, а лозы на перголах. Весной и летом пышные зелёные листья укрывают придворных слуг в тени. Однако листья пока не распустились, и сквозь большие ячейки пергол и прорех между лозами можно видеть, как на небе парят длинные, тонкие белые облака.
Адхам четыре раза свернул за ориентировочные колонны, а в пятый раз свернул направо и вышел в проход без колонн.
– Вы идёте к львам? – удивился Азим.
В это время ему послышался негромкий мужской голос, и его дядя остерегающе кивнул в сторону, откуда доносился этот самый голос. Азим посмотрел налево и... увидел её.
Петляющие изгороди внутри лабиринта снижались по мере приближения ко дворцу. Азим заметил голову и плечи султанзаде в трёх колоннах или через три изгороди от себя. Зилола медленно шла ко дворцу, а рядом с ней шел человек на пол головы выше неё. На нём было белое просторное одеяние с глубоко надвинутым капюшоном и клинописью по краям. Он что-то объяснял султанзаде, а та внимательно слушала.
– ...Эпоха человека началась после Великого конфликта...
– Идём, негромко позвал Адхам. – Нам нужно перейти в боковой проход. Таковы правила, когда по лабиринту идёт султанзаде.
Однако Азим слышал лишь биение своего сердца, что сильно застучало у него в груди. Им снова овладело то странное чувство в животе, которое он ощутил, впервые увидев Зилолу на проспекте Хоруна. От радости, что ему снова удалось её увидеть, Азим замер с блаженным видом, словно резная колонна, и не отрывал от неё глаз.
Султанзаде была в тёплом чёрном бархатном платье с серебряным отливом и красными каплевидными рубинами. Поверх платья был короткий тёмно-фиолетовый стёганый халат с рукавами до локтей и прошитый чёрной бархатной тесьмой с золотистым кантом. В молочно-золотую чалму с открытым затылком был вплетён красный шнурок с висящими каплевидными сапфирами. Хвост чалмы был свободно повязан вокруг её нежной шеи. С макушки за спину ниспадал водопад тёмно-каштановых волос, а широкие пряди обрамляли её лицо. Зилола коротко кивала своему спутнику и последовала за ним налево.
Азим с трепетом желал, чтобы она повернулась, и он мог вновь восхититься её невероятно красивым лицом.
– Идём, – повторил Адхам, с подозрением глядя на племянника.
В этом лабиринте не осталось ни одного, кто бы не услышал его голос. Зилола с интересом повернула голову в их сторону, но Азим то ли от стыда, то ли от испуга, скрылся в боковом проходе раньше, чем она могла узнать его.
– Ты сам не свой, – с намёком произнёс Адхам.
Азим же предпочёл промолчать в ответ, а не говорить, что беспамятно влюбился в султанзаде Зилолу. Пока ещё рано об этом говорить. Сперва, нужно найти решение этой странной любви.
Стены живой изгороди в боковом проходе высотой были в два газа. Дальше следуя за дядей по немощёной дорожке, он то и дело, вставал на цыпочки, чтобы увидеть её хоть краем глаза. Однако стены шириной в полтора локтя не позволяли ему этого. Снова опускавшись на пятки, Азим высматривал следующий проём, по которому они вернутся в лабиринт.
В семи газах справа от них был проём во второй ряд бокового прохода. Адхам ускорил к нему шаг. К счастью для Азима, дядя прошёл мимо проёма, иначе они бы пошли в совсем другую сторону.
Через пять газов был ещё один проём в лабиринт, но, к изумлению Азима, его дядя прошёл мимо него тоже.
– А кто этот человек со странной письменностью на одежде? – осведомился Азим, заглянув в проём.
Никого не было.
Адхам шёл в двух шагах впереди. На его лице прорезалась улыбка. В голосе своего племянника он уловил ноту ревности.
– Это представитель Хранителей знаний, – негромко и с осторожностью ответил Адхам. – Они учат султан-заде  знаниям далёких предков.
– Я ни разу не видел их в учебных заведениях города, даже в библиотеке, – юноша с подозрением заглянул в очередной проём.
– Знания, которым они обучают, запрещены для простого народа.
– Почему? – недоумевал Азим.
– Не знаю, – пожал плечами Адхам. – Никто не знает, кроме самих султан-заде, – тихо продолжал он. – Во дворце султана их двое, но я ни разу не видел их лица. Я сомневаюсь в том, что они вообще из Ахоруна.
– Тогда откуда они? – озадачился Азим.
Адхам повернулся и с остерегающим видом посмотрел на племянника.
– Придворным запрещено разговаривать с ними и запрещено говорить о них, – он подвёл палец к губам.
Адхам развернулся и пошёл дальше. Через несколько шагов был очередной проход в лабиринт, но он, склонив голову, прошёл мимо. Азим же задержался. Он притаился у края стены, чтобы тоже заглянуть внутрь. Он широко улыбнулся, увидев султанзаде и её учителя. Они шли от него и приближались к дальнему повороту лабиринта. Странный учитель первым повернул направо и скрылся за углом.
– ...С тех пор больше не было никаких войн, – рассказывал он.
Вдруг Зилола остановилась у самого края изгороди, который был на пядь выше её плеча. Словно почувствовав, что за ней следят, она бросила взгляд на боковой проход. Поняв, что его раскрыли, Азим шагнул в середину проёма. Он посмотрел прямо в глаза султанзаде, широко улыбнулся. Когда Зилола робко улыбнулась в ответ, юноша склонил голову и подвёл правую руку к сердцу. Исподлобья он поднял на неё влюблённый взгляд и снова улыбнулся. То странное чувство в животе овладело всем его телом, заставив рот глупо приоткрыться.
Зилола узнала юношу. Она сдержанно улыбнулась и коротко кивнула в ответ на его поклон и пошла за учителем.
– Ты будешь участвовать в Бузкаши в этом году, Азим?
Вопрос дяди спустил замечтавшегося юношу с небес. Адхам стоял у прохода в другой ряд. Он смотрел на племянника с улыбкой, догадавшись в чем дело.
– Нет, – насупившись, ответил Азим и подошёл к дяде.
– Почему? – поинтересовался Адхам.
– Это жестокая игра, – ответил Азим.
– Но ведь эта наша традиция, – возразил Адхам. Вместе они вошли в ряд между лабиринтами и снова пошли в сторону дворца. – Вся молодёжь от восемнадцати до двадцати пяти принимает в нём участие. В прошлый раз ты не мог участвовать, потому что тебе не было полных восемнадцать лет. Но в этот раз тебе почти девятнадцать. Прими участие... Это любимое состязание султана, – добавил он с намёком.
– Не знаю, дядя, – задумчиво протянул Азим. – Мне как-то не по нраву гонятся за козлами и изнурять их.
Замедлив свой шаг, Адхам вздохнул с ноткой досады.
– Твой отец трижды участвовал в Бузкаши. Я тоже хотел участвовать, но мой вес не позволял мне ездить верхом. Ах... да и сейчас лошадям нелегко приходится. Твой отец отдал мне однажды выигранные золотые рога. Хм... В Бузкаши юноши вроде тебя проявляют свою силу и ловкость...
– На пару с жестокостью и безжалостностью, – добавил Азим.
– «Этот парень непреклонен», – Адхам, сжав губы, коротко помотал головой.
Адхам с Аъзамом грезили о золотых рогах, с тех пор как впервые участвовали в Бузкаши в качестве зрителей. Больше всего его хотел получить старший брат, то есть Адхам. Однако в силу своего крупного телосложения его мечте не суждено было сбыться.
«Под тобой прогнётся лошадь», «Ты лучше оседлай корову», «Ты, что, пришёл сожрать игровых козлов?» – Адхам с обидой вспомнил, как над ним насмехались, когда он единственный раз в своей жизни решил участвовать в Бузкаши.
Аъзаму тогда было пятнадцать лет и всё, чем он мог помочь брату, были его утешения. Достигнув допустимого возраста, Аъзам трижды к ряду принял участие в этом состязании. Он старался не для себя, а ради брата. Аъзам выиграл золотые рога, загнав больше всех козлов, и отдал приз брату. Адхам отказывался брать не заслуженную им награду, но Аъзам настаивал.
– «Бери, Адхам, и запомни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня, – заверил его тогда Аъзам. – Повесь его у входа в свой дом. Пусть эта награда будет для других примером того, что нет ничего важнее братских и семейных уз».
Теперь Адхам хотел, чтобы кто-нибудь из молодого поколения его семьи тоже принял участие в Бузкаши и выиграл. Он хотел вручить новую награду Аъзама, но его сыновья отказывались от участия в состязании. Потому Адхаму оставалось надеяться на племянников, но и этот летает в облаках.
К счастью, Адхам догадался почему Азим витает в облаках и почему просил взять его с собой во дворец. Если своих сыновей он не смог убедить, то убедить влюблённого племянника будет проще простого.
Адхам задумался и начал подбирать слова. Он гадал, когда Азим успел влюбиться в султанзаде и где? Впрочем, это не важно. Он понял, что надо делать.
– Состязание придёт смотреть и сама султанзаде Зилола, – он с намёком посмотрел на племянника.
Сработало! Азим задумался.
– «Она будет там? – повторил про себя Азим. – Это шанс впечатлить её. Победитель по обычаю проведёт ужин за дастарханом султана с его гостями. Зилола точно тоже будет там. Это шанс поговорить с ней и познакомиться. Но что это ему даст? Он ведь простолюдин. А если не выиграю? Хм? Наверное, не всё сразу. Пусть это состязание станет первым шагом к решению дилеммы».
На лице Азима прорезалась улыбка созревшего плана.
– Хорошо, дядя. Пожалуй, я приму участие.