По жизни, как по рельсам

Мария отодвинула край рукава пальто и посмотрела на часы. Оставалось еще двадцать минут до прибытия поезда. Она сжала ручку своего чемодана и подкатила его к окну, так и не пересилив себя, чтобы присесть в свободное кресло в зале ожидания. Какое всё-таки странное место — железнодорожный вокзал. Кажется, здесь, в небольшом, прибитом временем, пылью и миллионами ходящих ног, здании, останавливается время. И на какой-то промежуток снующие туда-сюда временные гости посвящаются в члены «вокзального братства». И в этом братстве все становятся равны: здесь нельзя будет рассмотреть видимого социального расслоения, здесь не будет сидячих мест премиум-класса, здесь не разносят шампанское, а бомжи спокойно покупают себе горячий чай в том же киоске, что и обычный путешественник.
Мария почувствовала ощущение какой-то тоски и безысходности. То ли дело — аэропорты. Вот где чувствуется уверенность, безопасность и финансовое благополучие готовящихся к полету путешественников, смешанных с ароматом кофе и дорогих духов. Сколько же она за всё свое время проживания в городе Н** летала на самолетах? Наверное, и не сосчитать. А в какие красивые и комфортные аэропорты доставляли её летящие металлические птицы! Чего только стоит семиэтажное здание, которое открыло для Марии международные воздушные ворота Китая. Или птицеподобное здание «Крылатая чайка», которое встречало её с коллегами по работе в Нью-Йорке. А как забыть один из красивейших аэропортов Европы с таким нежным, умиротворяющим названием «Голубка» в Испании… Томные воспоминания Марии прервал скрежет слов диспетчера, объявляющего прибытие поезда.
Женщина вышла на платформу, где такие же, как и она — «отправляющиеся» ожидали огромное, тарахтящее по рельсам, железное чудовище на колёсах. Поезд — по-своему уникальный транспорт. В отдельных вагончиках, летящих через всю страну, встречаются абсолютно случайные люди, которые волею судьбы купили билеты с одинаковым маршрутом и датой отправления.
Высокий седовласый мужчина помог Марии поднять её единственный чемодан через высокие ступени тамбура. Слегка улыбнувшись ему уголками губ и произнеся: «Спасибо», женщина направилась к своему купе. Именно оно на 23 часа станет для Марии временным пристанищем. Дверь была открыта и на удивление в самом купе попутчиков пока не наблюдалось. Погрузив чемодан под нижнее сиденье, девушка присела у окна и достала из дамской сумочки упаковку салфеток. Запах спирта мигом ударил в нос, но Марии нравилась именно эта фирма, которая обещала «убивать бактерии до 99%», и именно этот аромат свидетельствовал, что салфетки пропитаны не одной отдушкой, а именно проверенным средством. После того, как тщательно были вытерты руки, был вытерт стол, ручки двери и даже само сиденье, на котором девушке предстояло еще спать. Мария услышала, как издал тяжелый вздох локомотив, готовясь к очередной затяжной пробежке по рельсам до следующей станции. Вагоны качнулись, и колеса медленно стали перекатываться по блестящей металлической глади. Мария бросила прощальный взгляд на вокзал. Но казалось, она бросила прощальный взгляд на всю свою прежнюю жизнь: работу, квартиру, друзей, коллег…
Может еще не поздно вернуться? Может она совершает ошибку? Может эта жизнь, которая была у неё в городе Н** и есть та, самая, о которой можно только мечтать?
Мария росла в обычной советской семье: мама преподаватель музыки, папа инженер на единственном в небольшом городке заводе. Жили, как и все в то время: не на широкую ногу, но и не бедствовали. Было всё: хорошее питание, достойное образование, летний отдых в детских оздоровительных лагерях и несколько раз даже на море с родителями. Мария училась отлично, она словно губка впитывала знания, ей было всё интересно и всё легко давалось. Словно судьба сама ей пророчила грандиозное будущее и не в родном городке «на краю света», а в самом лучшем образовательном учреждении города Н**.
Всё так и случилось. С золотой медалью девочка Мария приехала поступать в институт. Хотя слово поступать было неуместно, так как «светлую голову» видно было сразу, и Марию взяли, как говорится « с руками и ногами». И шесть лет пролетели как одно мгновение. И красный диплом грел душу родителям девушки, и планы были грандиозные: продолжать учиться в ординатуре на узкого специалиста. Но тут грянули перемены в стране, и всё пошло кубарем. За то, чтобы учиться по профилю, необходимо было выложить кругленькую сумму, которой у простых работяг-родителей Марии просто не было. Все сбережения, которые им удалось накопить за годы работы, они вложили в однокомнатную квартиру дочери. Всё в том же городе Н**. В городе, как тогда казалось, больших возможностей. Но Мария взяла себя в руки, четко зная, что возвращаться «на край света» она не собирается, а жить на что-то надо и устроилась вначале в государственную поликлинику. Там ей повезло — она попала под шефство «мастера своего дела», «знатока душ человеческих» — невролога Евгения Климчука, который за два года своей совместной работы с Марией научил её всем тонкостям и премудростям работы. И хотя многие не считали неврологию серьезной профессией и считали, что данные специалисты лишь умеют «вытирать сопли» пациентам и выписывать антидепрессанты или сеансы массажа. Но всё то же наступившее сложное время приоткрыло и другую сторону данной профессии. Стали открываться частные медицинские центры, спа-салоны, центры-красоты, семейные центры, и в каждом была вакансия специалиста «душ человеческих». А поскольку по стране еще и семимильными шагами развивалась компьютеризация, то и вытекающие из нее проблемы с искривлением позвоночника и остеохондрозами, перегруженные суставы на кистях рук, головные боли не отставали в развитии тоже. И Мария сменила работу в поликлинике у дома на работу в медицинском частном центре за несколько десятков километров. И дела в центре пошли настолько хорошо (пропорционально растущим заболеваниям обеспеченных жителей), что в скором времени Мария купила собственную машину, чтобы не трястись в автобусах и не тратить время, которое теперь имело цену. И девушка точно знала, какую именно!
Дверь купе приоткрылась и в проходе появилась проводница, которая заносила номера билетов пассажиров в электронный планшет и теперь добралась до Марии. Женщина достала свои документы, и пока проводница делала запись, поймала себя на мысли, что мир внутри поезда за столько лет совсем не изменился.
Мария несколько раз путешествовала с родителями на поезде к морю. И она помнит эту долгую дорогу из их родного городка в, казалось бы, такой далёкий и такой жаркий город Сочи. Да еще и с пересадками. И ехали они не в купе, а в обычном плацкарте, с такими же обычными попутчиками, как сами. Кто были эти самые попутчики, Мария уже не помнила. Но зато крепко в памяти засели босые ноги лежащих путешественников; аромат жареной курицы и яиц, и крепкий сладкий чай в легендарных латунных подстаканниках.
Мария осмотрелась вокруг: такого же неопределенного, то ли серого, то ли синего цвета форма у проводника, та же коричневая обивка сидений, те же сетки-полочки над ними. Интересно, а чай в подстаканниках носят до сих пор? С того времени, как профессия женщины стала востребованной в определенных кругах и стала приносить постоянный вполне достойный доход, Мария путешествовала только на самолетах. Но вот сейчас, когда в пункт её назначения самолеты не летают, а добраться туда можно только по железной дороге, она словно вернулась в своё детство. Никаких самолетов, скоростных поездов, только мерный стук колес, летящие за окном пейзажи и, возможно, случайные попутчики, лиц которых она точно в скором времени не вспомнит.
Когда проводник вышла из купе, Мария достала из сумочки бутылку воды, книжку и, поджав ноги под себя, села поближе к окну. Но заставить прочитать себя хоть одну страницу, так и не смогла. Она всё смотрела по ту сторону стекла, где мелькали столбы электропередач, серые кусты и деревья, которые ждали своего часа, чтобы пробудиться после затяжной зимы и пенки облаков, плывущих, в отличие от поезда неспешно и несуетливо над всей этой картиной.
Всё ли Мария сделал правильно? Не пожалеет ли о принятом решении? Смогла ли точно отделить желания ума от желания сердца? Ведь вся её жизнь, начиная с окончания университета до последних дней, была, словно в тумане. Нет, у Марии жизнь кипела: постоянные клиенты, новые знакомства, вечера в шикарных ресторанах, свидания, расставания, опять новые знакомства, перелеты в разные страны. Вначале работа забирала у неё много сил, она старалась помочь каждому пациенту на все сто процентов, искала к каждому индивидуальный подход, повышала свой уровень знаний на разных семинарах и заграничных практиках. Но потом всё больше к ней на приём попадали, так называемые светские львицы, которые удачно вышли замуж, купались в роскоши, но не знали, чем занять своё свободное время и придумывали массу проблем со здоровьем. Особенно стало модным болеть душой. И так незаметно для себя, Мария переквалифицировалась в семейного психолога. Хотя, конечно семьями к ней не приходили (мужья знали, чем занять своё время — они зарабатывали деньги), а вот женщины считали своей прямой обязанностью раз в неделю посещать чудо-доктора, которая спокойно выслушивала о выпавшей на их долю нести тяжелый «креста жены олигарха». Марию вначале раздражали откровенные глупости, которые ей приходилось записывать и анализировать. Ей прямым текстом хотелось подсказать каждой «уставшей львице»: взять в руки веник и вымести из головы бред вместе с мусором на улицах города Н**. Но потом она поняла, что, во-первых, это бесполезно, а во-вторых, такие сеансы оказались весьма прибыльными и постоянными. А чтобы жить и ни в чем не нуждаться в большом городе амбиций, необходимо было прилично зарабатывать.
Но рано или поздно у каждого человека наступает время задуматься, а что на самом деле представляет его жизнь, куда она ведет и чувствуется ли в ней полное удовлетворение. Так случилось и с Марией. Она не гналась за роскошной жизнью, но судьба сама завертела её в круговороте связей, денежных средств и принципов «каждый выживает, как может». Время было нелегкое и если одни успевали неистово богатеть, то другие пропорционально им же, с трудом сводили концы с концами. Марии повезло оказаться с той стороны баррикад. Но жизнь сложная штука… Вот она осыпала тебя удачами, а вот в самый неожиданный момент ударила так, что невозможно отдышаться… И этот момент случился с Марией во время отдыха на Гавайях. Когда в городе Н** мела метель и морозы сковали реку, превратив её в сплошной каток, женщина взяла неделю отпуска, чтобы отдохнуть на сказочном острове. Ей порядком надоели ежедневные сплетни и душевные излияния, которые приходилось выслушивать в личном кабинете, что ни длительный перелёт, ни пересадки не остановили Марию на пути к безмятежности и абсолютной тишины. И этот отель, расположенный на западном берегу острова, белоснежного пляжа и бескрайнего Тихого океана, словно сам нашёл её и выдернул из пучины сумасшедшего движения города Н**.
Мария только пару дней смогла насладиться успокаивающим шумом волны, ласкающей песок, и отсутствием русской речи в окружении, как раздался тот страшный звонок. Звонок, разделивший её жизнь на «до» и «после».
После слов о том, что её родители погибли в автокатастрофе, Мария больше не слышала ничего. Она словно впала в фазу оцепенения. Неизвестно сколько прошло времени, когда отрывистые гудки в телефоне вернули её в реальность. В реальность, где больше нет родителей. А остались лишь чувства печали, обиды, тоски и даже злости. Возвращаясь обратно в город Н**, еще в самолете Мария никак не могла избавиться от мыслей «не уберегла», «не предотвратила», «не сказала, как любит их». Женщина не успела на похороны из-за долгого перелета. Она перечислила всю необходимую сумму соседке тете Глаше, чтобы прощание прошло по всем правилам. Мария планировала приехать на девятый день, но так и не смогла воспользоваться купленным билетом. Она отключила телефон, чтобы не слышать слов соболезнования. Она временно перестала ходить на работу, чтобы не видеть в глазах коллег сочувствие. Пока женщина оставалась дома, в её мыслях, перед её глазами родители продолжали жить.
Мария как никто знала, что когда случается беда, необходимо говорить о ней. Проговаривать, осознавать, признавать случившееся… Но её организм решил по-другому справляться с горем: отчуждением от всего и от всех. Казалось, что в жизни больше ничего ценного и не осталось. Работа, финансы, машина, коллеги — всё пустое, ненужное, не ласкающее душу. Но Мария еще не знала, что случившееся не убило её, а оказывается, наоборот — оживило.
Мария вышла в тамбур и смотрела на мелькающие за окном рельсы. Она представила свою жизнь именно такой — прямой линией. Только сначала она её вела в одну сторону, в город Н**, а теперь возвращало обратно, по тому же самому пути. Непрерывное движение поезда напоминало все прошедшие годы Марии: работа-клиенты-дом-отпуск-работа… В какой момент в этом движении перестала существовать остановка «родительский дом»?
И вот теперь Мария возвращается именно на станцию «родительский дом». Теперь она готова принять, что близких людей нет в живых физически, но они навсегда остаются в её сердце. И что отныне она хочет жить именно в своем родном городке и помогать обычным людям, с реальными, а не надуманными от безделья, проблемами. И пусть не будет больше огромных сумм за приём, отпусков на белоснежном пляже, ужинов в дорогих заведениях… Она насытилась всем этим в городе Н**. А теперь будет иное: вечер за чашкой горячего какао в папином кресле, закутать себя в мамину теплую кофту и смотреть семейный альбом. А по утрам приходить в городскую поликлинику, где ей пообещали сразу ставку невропатолога и полставки массажиста. И обсуждать насущные, жизненные проблемы пациентов, на обеде пить чай в ординаторской с домашним вареньем и делиться рецептами пирогов с медперсоналом. Не зря же существует поговорка «Где родился, там и пригодился»… Главное — чтобы это понимание не пришло слишком поздно.