Азим и Чёрный рубин - Глава 23

«После Великого конфликта люди отреклись от учений Мастеров. Они разбрелись по всему Вартану и со временем начали по-своему интерпретировать догмы о мироздании. Однако на исходе девятого века Эпохи человека падишах Байзо и султан Зухур снова обратили свой народ к истинной вере – вере к Единому сотворителю, у которого множество имён и одно из них – Аль-Бузург».
Хранители знаний: Религии Вартана.

Уставшие облака медленно плыли навстречу к наступавшей ночи. Дневной свет сильно утомил их. Они без остановки преодолели огромное расстояние и теперь им хотелось лишь одного – уснуть в объятиях ночной тьмы.
Измождённый ветер не торопясь летел за облаками. Ему казалось, что он один выполнял всю их работу. Ещё мгновение назад, перед самым заходом солнца, ветер почувствовал себя так, словно бы на его плечах висел весь мир.
– «Удивительно, а у меня есть плечи?», – устало ухмыльнулся ветер.
С наступлением всеобьятной ночи пришло чувство лёгкости. Ветер почувствовал себя легче той пушинки, которая взлетела в воздух под его дуновением. Это лёгкость поднимала его всё выше и выше. Он уже оказался над облаками и захотел прилечь на них... но не смог. Он всё летел вверх и вверх.
Ветер попытался остановиться и потянуться вниз... снова тщетно. Он продолжал лететь вверх.
Облака под ним становились всё меньше и меньше. Он безвольно отдалялся от них на необъяснимо растущей скорости. Небосклон начал принимать округлую форму. За её восточным горизонтом показались звёзды.
Ветер всё продолжал подниматься вверх и мир, в котором он бродил, предстал под ним во всей своей красе – в виде зеленовато-голубого шара с почти идеальной формой. Всё его восточное полушарие было окунуто в безмятежный мрак, в котором мирно спали его обитатели.
– «Обитатели», – озадаченно повторил ветер... и вдруг его осенило. Никакой он не ветер! Он – Азим, и он опять видит этот сон. Сон, который не отличить от яви. Сон, в котором он парит среди облаков. В этот раз он взлетел выше облаков... гораздо выше облаков.
Вот он уже пролетел мимо луны – одинокой спутницы его планеты. Она всегда привлекала его интерес. Особенно своей короной. И вот, наконец, ему выпал шанс посмотреть на неё вблизи. Однако по необъяснимой подлости он стремительно отдалялся и от неё. Благо, он успел осмотреть её так называемую корону. Это было огромное кольцо из массивных, высоких скалистых гор, с семью высокими пиками, обрамляющее верх северного полушария луны.
Азим продолжал отдаляться от своего мира, при этом он не чувствовал ничего, кроме лёгкости. Он не ощущал ни своих конечностей, ни своего сердцебиения. Он не слышал своего дыхания. Отступил даже голод, терзавший его много дней.
– «Я умер?» – спросил он, при этом не почувствовал никаких эмоций.
Разве такое возможно, умереть и не испугаться осознания этого? А может это всё-таки сон и всё, что ему нужно сделать – это проснуться?
Азим попробовал открыть глаза, но он не чувствовал своих век.
Он продолжал улетать в космос. Он заметил, что его несет к зелёной туманности, усеянной миллионами звёзд и редкими фиолетовыми и жёлтыми облаками, которой нет конца и края. Его подхватил поток космического ветра и через мгновение он оказался в этой туманности. Он пролетал мимо звёзд и планет, а его немыслимая скорость продолжала расти.
Его унесло куда-то далеко, и он начал замечать, что туманность петляет и обретает форму овальной спирали с тремя хвостами. Азим огляделся по сторонам и заметил, что в этом бесконечном чёрном пространстве бессчетное количество других подобных спиралей со звёздами.
Азим уже достиг пределов этой звёздно-туманной спирали, как вдруг он ощутил внезапный страх, сравнимый с боязнью высоты. Вместе с тем вернулись чувства голода и тяжести. Азим остановился в межгалактическом пространстве и начал стремительно падать вниз...
Он падал в бездну и сожалел, что у него нет рук, которыми он мог бы зацепиться хоть за одну звезду. Но они проносились мимо него с невероятной скоростью. Он падал и падал... Вот мимо уже пролетела Луна... облака... Дальше должна быть земля, о которую он ударится и наступит его конец.
Азиму хотелось кричать от неминуемой гибели. Вопить во всё горло, но в этот момент у него не было ни рта, ни горла.
Он пролетел вниз мимо крон деревьев, но удара не последовало. Вместо этого Азим ощутил, как его скорость замедляется, и он мягко погружается во что-то твёрдое и влажное изнутри...
Азим открыл глаза и обвёл всё вокруг взглядом. Он вздохнул с облегчением, поняв, что находится в гостиной Рахмон-аки, а это был всего лишь сон.
Вернувшиеся назад в тело чувства сообщили ему, что в руке находится что-то твёрдое и холодное. Он скорее сел и взглянул на свою левую руку. В ней он держал Чёрный рубин, внутри которого погасли огоньки. Азим не помнил, чтобы доставал его из мешочка. Тем не менее это было уже в третий раз, когда он просыпался с Чёрным рубином в руке. Столько же раз он видел этот правдоподобный сон.
Азим словно ошарашенный отбросил рубин в сторону и прикрыл его подушкой. Он отошёл от этого места назад на несколько шагов. У него участилось дыхание. На него напал необъяснимый страх, и он крепко сжал руки в кулаки.
– «Это Чёрный рубин заставляет меня видеть сны?» – Азим озадаченно смотрел на подушку. – «Что за колдовская сила?» – Юноша огляделся по сторонам. – «Рахмон-ака? Где он? Может, он знает?»
Азим обошёл весь дом, но старика не нашёл. Он уставился на дверь, которая была заперта ещё с прошлого его визита. Никаких замков не было, и юноша попытался открыть её. Дверь не поддалась ему даже с применением силы.
Что таится за этой дверью?
Ответ на этот вопрос можно найти лишь с топором в руках, заключил Азим и оставил все дальнейшие попытки открыть эту дверь. Рахмона там точно не было.
Где же он может быть? Неужели он сдался?
Азим вышел из дома и огляделся по сторонам. Он хотел во весь голос позвать старика, но в этом бескрайнем лесу его никто не услышит, лишь белок распугает.
Вот бы поймать одну, заурчал его желудок. Опустив взгляд, он погладил свой живот. Нужно идти. Нет смысла дожидаться того, кто не придёт. Старик Рахмон сам велел не искать его.
Азим вернулся в дом за Чёрным рубином. С небольшим опасением и толикой неуверенности он убрал подушку и положил Чёрный рубин в мешочек к остальным драгоценным камням, которые он собрал на обратном пути.
Перед тем как уйти, Азим в последний раз смерил дом старика задумчивым взглядом и мысленно обратился к Рахмону:
– «Где бы вы ни были, главное, чтобы с вами всё было хорошо. Алвидо».
За Корявым лесом наступил рассвет. Солнце медленно поднималось, но высокие, косые деревья с густыми кронами не хотели пропускать его лучи, пока оно не достигнет зенита. В лесу царила тишина. Не было ни одной птицы или любой другой живой твари – только Азим. В полном одиночестве он шёл на юго-восток в Арруж. В руке он держал яблоко, но не решался съесть его. От этих диких, недоспелых яблок у него уже болел желудок. В холмах по дороге назад и здесь, в лесу, было много разных трав, но Азим не знал, которые из них съедобны, а которые нет. Потому у него не было другого выбора, кроме как откусить от яблока, прожевать этот кусок и отправить его в желудок, который снова будет возмущаться однообразием и мучить его изжогой.
Иного выбора не было.
– «Надеюсь, вы сдержите своё слово, султан».
Азим собрал эти яблоки где-то на северной опушке Корявого леса вечером на первый или второй день, когда он добрался до леса – он уже не помнил.
Кстати, сколько дней уже прошло с тех пор, как Рудоба дала ему Чёрный рубин?
Азим не помнил и этого тоже. Всему виной продолжительный голод. Его голова плохо соображала. Иногда ему казалось, что, проснувшись, он проспал несколько дней. Особенно, когда ему снились эти самые сны.
– «Почему я вижу эти сны? И почему каждый раз у меня в руке оказывается Чёрный рубин, к которому я даже не прикасался? Надеюсь, султан не окажется колдуном».
Озадаченный своими вопросами, Азим продолжал идти на юго-восток. Ему потребовалось три дня, чтобы добраться до опушки Корявого леса. Инцидентов со сном больше не было. Может, всё потому, что он прятал по ночам мешочек с драгоценными камнями в пяти шагах от себя? А где прятать мешочек в городе, когда он туда дойдёт?
Мешочек вполне могут украсть. Азим не исключал такую вероятность. Он сел под косым ясенем и начал обдумывать дальнейшие действия.
До Ангурана не меньше недели пути, если не гнать на лошади. Однако перед возвращением домой, Азиму необходимо хотя бы пару дней отдохнуть в Арруже и немного восстановить силы. Он может остановиться у брата Рахмона или в любой гостинице. Загвоздка в том, что слух о его возвращении распространится по городу слишком быстро и дойдет до султана раньше, чем он. Это может оказаться опасным, так как найдутся многие, которые захотят отнять у него Чёрный рубин и сами вручить его султану, чтобы жениться на его дочери.
Это недопустимо!
Раз так, в Арруж идти нельзя.
Азим огорчённо вздохнул, приняв такое решение. Его желудок больно свело в осознании того, что ему нормальной тёплой пищи не видать ещё целую неделю.
А может и нет. Есть же Чёрный ветер. Азим вспомнил про своего жеребца, оставленного в конюшне султана в Арруже. Его-то не морили голодом, и он должен быть полон сил. На нём до Ангурана можно добраться за три-четыре дня. Однако, чтобы забрать жеребца, нужно ещё дойти до самого Арружа. На это уйдёт пару дней, но это не помешало Азиму оживлённо встать и продолжить свой путь.
Два дня спустя, на категорически отказывающихся идти дальше ногах, он всё-таки дошёл до Арружа. У него не осталось ни яблок, ни капли воды. Юноша дождался ночи и по северной окраине города пришёл в конюшню. Кроме Чёрного ветра, там было ещё пять лошадей. Увидев своего хозяина, жеребец радостно заржал, но Азим тут же понёс палец ко рту. Он был уверен, что жеребец поймёт этот жест, и был прав. Чёрный ветер смолк и опустил голову за стойло. Азим улыбнулся, удивляясь уму своего жеребца.
Вдруг раздался не громкий скрип на той стороне конюшни. Там открылась дверь, и из небольшого помещения вышел конюх.
– Кто там? – громко спросил он, светя перед собой масляной лампой.
– Тихо! – негромок бросил Азим. – Я пришёл за своей лошадью, – добавил он шёпотом.
– О, это вы? – изумился конюх, когда Азим подошёл к нему.
Юноша молча кивнул и спросил:
– Сколько я тебе должен?
– Вас не было около месяца, – ответил конюх. – Мы берём пять султана за сутки. Позвольте, подсчитать точную сумму. Сейчас... Я только загляну в свой журнал.
– «Месяц», – повторил про себя Азим, войдя вслед за конюхом в его рабочую комнату. – «Значит, мне уже девятнадцать лет», – покачал он головой.
Там стоял запах Сиёалафа и свежего чёрного хлеба. На стенах висели три масляные лампы. Четвёртую на место вернул конюх. Он поставил её прямо над столом, на котором стояли миска с травяным супом «Сиёалаф» и тот самый ароматный хлеб. Ни суп, ни хлеб не были тронуты.
Конюх открыл журнал, стоявший на другом столе слева, пролистал и нашёл нужную запись.
– Вас не было тридцать два дня, Азим-ака, – сообщил конюх. – Обычно мы не берём плату с султан-заде или хеш-султанов, но вы ведь ещё не стали таковым. Потому с вас сто шестьдесят султана.
Он старался не обидеть Азима, глядя на него невинными и одновременно требующими плату глазами, но Азим не обратил на эту дерзость внимания. Безусловно, конюх давно уже прознал о том, кем в действительности является Азим, и какова цель его путешествия.
Азим поковырялся в своём мешочке и достал из него изумруд, размером с виноград, и дал его конюху. Этого было более, чем достаточно за оплату стойла. От удивления у конюха забегали глаза. Его озадаченный вид говорил о том, что у него нет столько денег, чтобы дать сдачу. Благо, Азим облегчил ему задачу.
– Это тебе за стойло и за твой ужин, – Азим кивнул через плечо конюха, указывая на суп с хлебом.
– Прощу, угощайтесь, – обрадовался конюх, шагнув в сторону. – Я принесу себе ещё.
– Не сейчас! – остановил его Азим. – Принесёшь после моего ухода, – наказал Азим.
– Как вам будет угодно, – подчинился конюх.
Ещё бы! Ведь не каждый день ему дают изумруд, стоящий двадцать его жалований.
Азим за одно мгновение съел весь суп и половину хлеба, изумив своим медвежьим аппетитом конюха. Другую половину он завернул в свой далеко нечистый халат.
– Спасибо! – эта благодарность прозвучала со всей души и от всего живота Азима. Он встал из-за стола и хотел поскорее уйти.
– Рад был послужить вам, господин, – ответил конюх с рукой у сердца.
Неожиданное почтительное обращение заставило Азима оценивающим взглядом посмотреть на конюха. Тому явно не терпелось задать вполне очевидный вопрос, который он еле держал за зубами, пока Азим ел.
Поняв, что конюх вот-вот раскроет свой рот, Азим достал из мешочка чёрный камень с красным рубином, размером со сливу, и плавно бросил его конюху.
– Это за твоё молчание, – заявил Азим.
Конюх двумя руками поймал камень, осмотрел его и, прижав к груди, согласно покивал. Затем он шагнул в сторону, и Азим вышел из его кабинета.
– Запомни, если в Ангуране об этом узнают раньше, чем я туда доберусь, я вернусь и заберу рубин назад.
В своём голосе Азим услышал предупреждающий тон Рудобы, что привело к моментальному эффекту над конюхом. Тот прикрыл свой рот рукой и своим молчаливым взглядом дал понять Азиму, что не проболтается.
Хоть бы так...
Чёрный ветер, так Азим решил назвать своего жеребца по совету Файза и Икбола, мчался на всех парах. Казалось, будто он одно целое с чёрной непроглядной ночью, и ему не нужны были ни свет старой луны, ни звёзд. Взобравшись на него, его юный, провонявший хозяин обратился к нему за дружеским одолжением.
– Нам предстоит долгая дорога, но я прошу тебя бежать как можно быстрее. Нам нужно попасть в Ангуран раньше, чем там узнают о нашем возвращении.
Жеребец видел, что конюху было заплачено за молчание, и он негромко заржал, чтобы не нарушить конспирацию, которую так усердно добивался его хозяин. При этом он встал на дыбы, чуть ли не уронив Азима, чья просьба была излишней. Жеребец и так больше месяца томился в этой тесной и вонючей конюшне. Потому погнать со всей скоростью для него было лишь удовольствием. И чем дальше он бежал, тем больше увеличивал свою скорость.
Азим насытился, съев миску сиёалафа и пол хлеба. Но это чувство сытости было обманчивым и сил, которые оно придало ему, было недостаточно, чтобы удержаться на жеребце, гнавшему на молниеносной скорости. Юноша обмотал свои руки вокруг поводьев и прижался к шее Чёрного ветра.
Через три фарсанга изнеможённый Азим уснул на спине жеребца, словно покачиваемый младенец в тёплых руках своей матери.
– «Ах, матушка, как же я соскучился по тебе... и твоей еде».
Кроме этих мыслей, спящего Азима также навестила необъяснимое, навязчивое желание. Его левая рука зачесалась, словно рука зависимого человека, курящего опиум или насвай. Ей остро хотелось взяться за то, что лежало в мешочке с драгоценными камнями. Это непреодолимое желание разбудило Азима. Он освободил руку из петли и загадочно посмотрел на неё. Он пожал ею несколько раз, и зуд пропал на четвёртый.
В это время уже светало. Солнце ещё не показалось, однако его лучи из-за восточного горизонта уже потихоньку разгоняли тьму. Чёрный ветер мчался прямо к рассвету. За ночь он преодолел огромное расстояние в несколько мархал. Азим посмотрел вперёд и заметил первые черты яблоневой рощи в нескольких фарсангах. Он хвалебно погладил жеребца по загривку и попросил сбавить скорость.
Азим съехал с основной дороги и направил жеребца к северной опушке рощи. Он опасался, что его могут заметить другие путники, хотя вокруг не было ни души.
Войдя в рощу и убедившись, что они достаточно далеко от дороги, Азим спешился, привязал жеребца под яблоней и устроил себе привал.
– «Ты ведь тянулась к Чёрному рубину?» – подумал Азим, снова посмотрев на свою левую руку. Ею же он достал этот камень из мешочка. Юноша начал пристально разглядывать Чёрный рубин и, заметив это, жеребец резко заржал, словно перед ним стояли голодные львы, готовые напасть на него. Жеребец мотал головой и пытался убежать, но он был привязан крепко.
– Ладно, ладно, – успокаивал его изумлённый Азим, поджав голову к плечам, опасаясь быть услышанным. – Я спрячу его обратно.
Юноша засунул рубин обратно в самодельный мешочек и странно посмотрел на жеребца. Тот сразу успокоился.
– Мне кажется, что с тех пор, как я нашёл этот рубин, я... схожу с ума, – озадаченно проговорил Азим, опустив взгляд к основанию яблони. – Что в нём такого, что смогло испугать даже тебя, Чёрного ветра? Гм, Чёрный ветер, – хмыкнув, повторил Азим. – Файз и Икбол советовали мне назвать тебя так. Это имя тебе не подходит, – после недолгого раздумья сказал Азим, надув губы и покачав головой.
Жеребец недоуменно фыркнул и вперил на хозяина косой взгляд, если это можно так описать. Азим же в ответ посмотрел на него вопросительно и исподлобья.
– Ты ведь понимаешь, что я тебе говорю, да?
Жеребец коротко фыркнул, словно ответив: «Ещё бы».
Азим снова хмыкнул с улыбкой на устах.
– Ты не перестаёшь удивлять меня, – сказал юноша, изучающе глядя на своего жеребца. – Если ты понимаешь меня, почему не отвечаешь, как Рудоба?
Жеребец молчал, казалось бы, с вопросительным взглядом и Азим прояснил:
– Ах, да, Рудоба – это та, кто дала мне Чёрный рубин. Она отвечала мне мысленно.
Азим смотрел на жеребца, ожидая от него мысленного ответа, но тот тоже молча смотрел на своего хозяина, а потом и вовсе отвернулся.
– Может ты не умеешь? – предположил Азим, на что жеребец обиженно фыркнул. – А может, я всё-таки сошёл с ума, раз разговариваю с лошадью? – юноша надул нижнюю губу в недоумении.
Жеребец вытянул шею вверх и сорвал зубами яблоко. Он бросил это яблоко в сторону Азима и фыркунл, словно сказав: «Ешь».
– Я наелся яблок на всю жизнь, – с кислой гримасой Азим небрежно откатил от себя яблоко.
Жеребец недовольно фыркнул.
– Знаю, – жалобно проворчал Азим. – От голода я не могу здраво мыслить, но от яблок у меня до сих пор болит желудок.
На этот раз жеребец фыркнул носом.
– Ты прав, ещё есть остаток лепёшки, – вяло ответил Азим. – Лепёшка! – оживлённо повторил он.
Юноша снова посмотрел на жеребца, словно в первый раз, изумлённо покачивая головой.
– Именно поэтому тебе не подходит имя Чёрный ветер, – сказал Азим. – Оно сложное и... глупое, – он скорчил гримасу, подбирая необходимое слово. – А ты вовсе не глупый, – Азим посмотрел прямо в глаза жеребцу. – Ты невероятно быстрый, умный, сильный... А ещё красивый. Ты только посмотри на себя! – озорно улыбнулся Азим.
Жеребец горделиво помотал головой, постучал по земле передними ногами и повилял хвостом, а в завершение благодарно фыркнул.
– Ты станешь великим конём, – уверенно предсказал Азим. – И твоё имя должно быть тебе под стать.
Глаза Азима забегали по сторонам в поисках чего-то. Он оглянулся назад и посмотрел на север, где в нескольких фарсангах отсюда возвышались величественные горы Катрон.
– Именно там я нашёл Чёрный рубин, который так напугал тебя, – заговорил Азим. – Эти горы внушают ужас, и ты будешь внушать ужас, Катрон, – уверенно заявил, словно снова предсказал Азим.
Жеребец низко кивнул и высоко откинул голову вверх, слегка поднявшись на дыбы. Издав короткое, гордое ржание, он принял своё новое имя.
Всё это время два левых пальца Азима были в мешочке на Чёрном рубине, а в его голосе звучали опьянённые ноты. Не обратив на это внимание, Азим встал с места и подошёл к Катрону.
– Нам надо идти дальше. Тебя могли услышать.
Азим одной рукой развязал жеребца и повёл его по узду вглубь рощи на северо-восток.
Катрон снова фыркнул ему.
– Да, я съем лепёшку, – проворчал Азим. – Возможно, я действительно спятил, раз понимаю твоё фырканье.
Почти после каждого шага Азим оборачивался и оглядывался. Он был одержим мыслью, что путники могли заметить и узнать его, ведь немногие отправились за Чёрным рубином на чёрном жеребце. Люди бывают разные. В лучшем случае, из-за своего любопытства они пристанут к нему с вопросами. В худшем – из-за своей корысти они попытаются отнять Чёрный рубин, ведь велико искушение того, что можно с ним купить. Если султан действительно окажется колдуном, то не велики ставки, что он ещё окажется и вероломным. В таком случае он отдаст Зилолу за любого, кто преподнесёт ему Чёрный рубин.
Зилола.
Азим неожиданно остановился и замер в изумлении. Он не мог вспомнить её лицо. Тёмные карие глаза, высокие скулы... а дальше?
– «Нужно скорее возвращаться, иначе я забуду и свою любовь к ней... Нет! Это недопустимо!»
Азим двинулся дальше и к полудню дошёл до северо-восточной опушки яблоневой рощи. Убедившись, что вокруг никого нет, он попросил жеребца лечь на землю. Сам юноша лёг за спину Катрона и уснул.
– Разбуди меня с наступлением темноты, – попросил он перед этим.
Катрон тоже поспал и набрался сил. Поздним вечером он разбудил своего хозяина. Юноша под узду вывел жеребца из рощи, сел на него, и они погнали дальше. Азим не стал возвращаться на дорогу, всё ещё опасаясь, что там могли остаться путники. Вместо этого он выбрал путь через низкие холмы. Такой путь отнял две ночи, а под конец третьей ночи они приблизились к Ангурану на три фарсанга с северо-запада.
С высоты птичьего полёта столица похожа на лист винограда, чей хвостик смотрит на север, а кончик на юг. В городе без стен было три пропускных пункта с конюшнями: на востоке, западе и юге. На севере он был не нужен, так как гости и путники из северных загорных городов и государств (даже из Фарода) заходили в Ангуран через восточный пункт.
Зная это, Азим решил сперва направиться прямо домой, который находился на самом конце хвостика. При этом, он всё равно опасался, что его могут заметить зоркие глаза городской стражи, если только они уже не поджидают его. Потому он также решил сделать петлю через посевные земли отца. На это уйдёт ещё одна ночь.
Ну и пусть.
За небольшим холмом Азим дождался наступление темноты и вышел в путь. Через некоторое время он доехал до плантаций. Благо, здесь никого не было. Азим хорошо знал эти места и проехал на жеребце так, чтобы на следующее утро никто не заподозрил, что здесь кто-то проезжал на лошади.
Азим не вёл счет времени, но определённо на улице стояла глубокая ночь, когда он подъехал к стенам своего дома...
Зарине не спалось. Беспокойство уже который день сжимало ей грудь, а этой ночью только усилилось. Даже успокоительные чаи не помогали её унять тревогу. Она встала с постели и вышла на террасу на втором этаже. С взволнованным видом она вгляделась вдаль, где висел серп старой луны. Каждый вечер она оставляла зажжённую лампу у ворот на случай, если её старший сын вернётся ночью. Прошло почти два месяца, как он отправился за тем, о чём никто и никогда не слышал. Ему в этом месяце исполнилось девятнадцать лет. Отметил ли он свои именины?
– «Где ты, сынок? Вернись скорее домой», – говорила Зарина, каждый раз на этой террасе, глядя на луну. Порой она корила себя за выбор, данный сыну, и боялась, что больше никогда не увидит его.
Вытерев слезу, Зарина вдруг заметила какое-то движение за воротами. С трепетом и надеждой она быстро спустилась вниз и побежала к воротам. И прежде, чем в дверь в воротах успели постучаться, Зарина открыла её, а за ней с приподнятым кулаком стоял он – её сын.
«Азим» от радости хотела она прокричать, но юноша резко прикрыл её рот, а другой подвёл палец себе ко рту и коротко покачал головой.
Зарина поняла, что сын хочет, чтобы она вела себя тихо и согласна кивнула. Её сын вернулся, и она была готова на всё, лишь бы это не оказалось сном. Она захотела обнять сына, чтобы убедиться в явности происходящего...
Словно прочитав мысли матери, Азим после её кивка крепко прижал мать к себе и задрожал.
– Матушка... Ох, матушка, – отрывисто прошептал он. – Я дома, – по его щеке потекла слеза.
Зарина тоже крепко обняла сына и сморщила нос от исходившего от него запаха, но она была рада этому. Она ощущала и не такой запах от своего сына в своё время. Зарине до сих пор не верилось. Она гладила его по спине и голове.
– Слава Всевышнему, ты вернулся, – прошептала она в слезах.
Азим завёл Катрона в стойло и прижался лбом к его лбу.
– Спасибо, – прошептал он, гладя жеребца за подбородок. – Отдыхай, – Азим ласково погладил жеребца за шею и ушёл.
Мать ожидала его у выхода с протянутой рукой. По ней снова пробежала дрожь, когда Азим взял её за руку. Это действительно было явью – её сын вернулся.
– Не будите отца, – тихо сказал Азим, когда они вошли в дом.
Зарина понимающе кивнула, и они прошли в большую гостиную.
– Я постелю тебе постель, – сказала Зарина, зажгла три лампы и достала пару курпачей и одеяло из ниши в углу стены.
– Спасибо, матушка. Я очень устал, – тихо вздохнул Азим, снимая с себя грязный, порванный халат.
Его взгляд упал на мешочек с драгоценными самоцветами, висевший у него справа на поясе. Он смотрел на этот мешочек с каким-то отчуждением и развязал его с такой осторожностью, словно он сейчас укусит его.
– Матушка, пожалуйста, уберите это подальше от меня, – обратился он к матери со страхом в голосе.
Зарина положила одеяло у его постели и подошла к нему, чтобы забрать мешочек.
– Это... – она хотела было спросить в изумлении.
Вручив мешочек матери, Азим быстро отошёл от неё. У него был странный, встревоженный вид. Он опустил голову, чтобы скрыть это от матери. На его левую руку снова напало это навязчивое желание взяться за Чёрный рубин. Он нервно сжимал пальцы и тёр их о ладонь. Юноша завёл руку за спину, чтобы мать не заметила и этого.
– Спрячьте его в ту вазу. Я его боюсь, – едва слышным голосом проговорил Азим. Он развязал меч, положил его рядом и сел на край постели, которую мать постелила ему у дальнего окна.
Просьба сына привела Зарину в замешательство, но она выполнила его.
– Тебе что-нибудь принести поесть? – спросила она.
– Матушка, пожалуйста, никому не говорите, что я вернулся, – Азим лёг в постель и сразу же уснул.
На следующее утро Азим проснулся от ропота, стоявшего за дверью. Безусловно его мать не удержалась и рассказала его отцу. Ничего. Он бы и так узнал, выйдя во двор и заметив чёрного жеребца в стойле. Что, впрочем, сделал Рауф.
– Мама! Азим вернулся! – с криком он ворвался в дом.
– Тихо! – осекла она младшего сына. – Твой брат спит.
Вдруг дверь в гостиную открылась, а за ней стоял Азим.
– Доброе утро, отец, – сказал он хриплым голосом.
Аъзам был поражён изнурённым видом своего старшего сына. Они оба только что проснулись, но Аъзам не ожидал увидеть сына, когда спускался вниз по лестнице. Он молча смотрел на него и не знал, что сказать.
– Ты нашёл его? – почему-то только это пришло ему на ум.
Устало насупившись, Азим неслышно вздохнул и опустил голову. Не поворачивая головы, он посмотрел на вазу, стоявшую в углу на подоконнике, и бесстрастно кивнул в её сторону.
Аъзам сделал пару шагов вперёд и перевёл взгляд на белую вазу с пурпурным и жёлтым узором и снова посмотрел на сына.
– Я не сомневался в тебе.
Он подошёл и обнял сына. Аъзам был удивлён ещё больше, прижав сына в своих объятиях. Когда он провожал Азима, он обнимал крепкого юношу, а теперь обнимал тощий мешок с костями, обросший бородой. А запах, разивший от его сына, стоил отдельных слов. Не отпуская сына, он перевёл взгляд на жену и кивнул ей с намёком на ванную.
– Я приготовила тёплую ванну, – сказала Зарина, подходя к ним. – Но сначала ты должен поесть. Идём, – она взяла его за руку. – Я сделала оталу и испекла самбусы с травами. Это придаст тебе сил.
– Спасибо, – улыбнулся Азим. – Привет, Рауф, – обняв брата другой рукой, Азим прошёл на кухню с матерью и отцом.
Родным юноши не терпелось расспросить его о том, как и где он нашёл Чёрный рубин. Однако они не стали докучать ему вопросами. Они понимали, что он ужасно устал с дороги и дико проголодался. Пусть, сначала поест. Вопросы потом, после ванны.
Всему своё время.
После плотного завтрака Азим поблагодарил мать и с серьёзным видом попросил отца о том же, что и мать ночью.
– Отец, никто не должен знать, что я вернулся. Если можете, останьтесь сегодня дома. Я приму ванну и всё вам расскажу.
Аъзам согласно кивнул, и его сын направился в ванную во дворе.
Азим снял с себя всю грязную одежду и вошёл в деревянную овальную ванну и приятно вздохнул. Вода была тёплой и не обжигающей. Он положил голову на подголовник с мягкой подкладкой и прикрыл глаза...
В следующий раз, когда Азим открыл глаза, он обнаружил свою мать у ванны с пустым ведром в руках.
– Мама? – с испугом сев, юноша руками прикрыл своё достоинство под водой. – Что вы здесь делаете, матушка?
– Подливаю тебе тёплую воду, чтобы тебе не было холодно, мой дорогой, – ласково ответила Зарина.
– Но я ведь только что вошёл в ванну, – удивился Азим.
Зарина мило улыбнулась и сказала:
– Ты лежишь здесь с утра, а уже вечер.
Эти слова заставили юношу резко вскочить с места и разбрызгать воду, при этом он не забывал прикрываться.
– Я уснул?
– И мы не стали будить тебя. – Едва подавляя своё ошеломление, Зарина разглядывала тело своего сына. – Ты так сильно исхудал, – в её голосе слышалось волнение.
– Матушка, вы смущаете меня, – Азим намекнул на свою наготу.
Зарина громко усмехнулась и посмотрела сыну в глаза.
– Я твоя мать. Я тебя родила и видела всё, что ты прикрываешь...
– Мама, – протянул Азим.
– И, пока ты не женился, я в праве купать тебя даже взрослого, – Зарина с шутливо-строгой улыбкой смерила Азима взглядом, положила ведро и подала ему зелёное полотенце с белым узором.
Азим прикрылся полотенцем и подошёл к зеркалу. Впервые за долгое время он видел себя без одежды. Однако он отнёсся к своему тощему телу как чему-то естественному. И это не удивительно, ведь он практически ничего не ел, кроме яблок. Раньше под выступом его груди могли укрыться два его крайних пальцев, а теперь он с лёгкостью может пересчитать все свои рёбра.
Что ж... такова цена любви.
Кстати, о ней.
– Мне нужно во дворец, – заявил Азим, подходя к чистым вещам, которые ему принесла мать.
– Сначала, побрейся, – мягко потребовала Зарина. – Не явишься же ты во дворец в таком виде...
Через некоторое время Азим смотрелся в зеркало, стоя в прихожей. Он не узнавал собственное отражение. Он начисто побрился и слегка жалел об этом. У него сильно запали щёки и на их фоне резко выделялись скулы. Из-за этого его запавшие глаза казались глубоко посаженными. Борода же скрыла бы хоть половину этого безобразия. Если округлить глаза и широко раскрыть рот, он станет похожим на тех трупов на Тропе мёртвых. Он вздохнул, закрыв глаза. Опустил голову и взял с тумбы тёмно-синюю хлопковую ткань с серебристой бахромой. Снова посмотрев на себя в зеркало, он повязал короткую чалму на голове, скрыв обросшие волосы.
По просьбе матери он надел тот чёрный наряд, в котором он ходил с ней на Туй-сумалак. Если в тот раз этот наряд был ему в пору, теперь же он висел на нём, словно мешок на два размера больше.
Его вид был не таким привлекательным, как раньше, что расстроило юношу, и он отвернулся от зеркала. Он больше не мог смотреть на своё отражение.
– «Такова цена любви», – утешал он себя. – «Надеюсь, султан сдержит своё слово, а Зилола не отвернётся от меня».
– Ты нашёл то, что обещал. Об остальном не волнуйся, сынок. Всё будет хорошо, – подбодрила его мать.
– Где ты его нашёл? – поинтересовался Аъзам.
По просьбе сына Аъзам убрал все камни, оставив только Чёрный рубин. И пока Азим задумчиво любовался собой перед зеркалом, он разглядывал этот необычный чёрный камень.
Азим посмотрел на отца с твёрдым ясным взглядом.
– Я знаю, что обещал вам всё рассказать, но я также дал слово не рассказывать, как и где я нашёл Чёрный рубин. Простите меня.
Плотный завтрак, тёплая ванна и сытный ужин привели его ум в ясность, и юноша вспомнил о слове, данном Рудобе. Никому – значит никому.
– Главное, что ты добился своей цели, – сказал Аъзам.
– Я добьюсь своей цели, когда приведу в этот дом Зилолу, – поправил Азим.
– Так чего ты ждешь? – улыбнулся Аъзам, протянув сыну мешочек с Чёрным рубином.
Азим взял мешочек и спрятал его во внутреннем кармане.
– С вашего позволения, я пойду во дворец.
– Удачи! – втроём пожелали они Азиму. Они договорились, что Азим пойдёт туда один. Это была ещё одной его просьбой.
Азим повернулся к младшему брату, улыбнулся ему и, погладив его по голове на прощание, направился к воротам...
На улицах столицы лишь недавно опустилась ночь, но люди ещё до этого разбрелись по домам. Потому Азим шёл спокойно и не спеша и не опасаясь, что его заметят. К тому же, это более не имело значения. Даже если его узнают, слух о его возвращении дойдёт до дворца не раньше него самого.
Азим шёл пешком, держа путь через северо-восточные улицы. Вскоре он вышел на поле, где проводился Туй-сумалак. Его охватила дрожь и сомнение при виде высоких башен, где часовые не сводили с него глаз. Один из них поторопился вниз, извещать о незваном госте.
Под арками на третьем этаже дворца местами горел свет в окнах. В какой из них покои Зилолы? Вдруг её там нет? Что, если султан выдал её за какого-нибудь шахзаде и теперь сидит на своём троне и смеётся над наивным глупцом, Азимом?
Сердце Азима заколотилось в груди от этой недопустимой мысли. Он занервничал и не решался идти дальше.
Если Зилола уже давно замужем, а султан – колдун, он, Азим, не выйдет из дворца живым, если не отдаст Чёрный рубин. Такие перспективы вряд ли кого-то обрадуют. По этой же причине он не хотел, чтобы родители шли с ним. Правда со своими подозрениями он с ними не поделился.
– «Что за глупые мысли?» – упрекнул он себя. – «Нужно надеяться на лучшее».
Азим глубоко вздохнул и смело направился ко дворцу.
– Стоять! Кто ты? – спросил ночной стражник у живой изгороди.
Азим остановился и при свете ламп, висевших на колоннах у входа в лабиринт, заметил, что широкоплечий стражник опустил руку на рукоять меча. Азим узнал его – этот стражник был среди участников Бузкаши.
– Меня зовут Азим ибн Аъзам, – с деловым тоном ответил юноша. – Доложите его светлости султану, что я вернулся с Чёрным рубином и прошу его об аудиенции.
Стражник узнал Азима и опустил руки. На мгновение он даже потерял дар речи. Никто из них, стражников и других придворных, не верил, что этот дерзкий юноша когда-либо вернётся, да ещё и не с пустыми руками.
– Жди здесь, – коротко велел стражник и исчез в лабиринте.
Через некоторое время он вернулся со слугой, который с не меньшим удивлением обратился к Азиму:
– Прошу, следуйте за мной.
Слуга развернулся и вошёл обратно в лабиринт. Он поворачивал или заходил в те проёмы, где у колонн висели лампы. Азим молча следовал за ним, и они вышли к служебному входу. В гардеробной слуга попросил Азима сменить свои галоши с загнутым носом на серебристые сандалии. Затем он проводил Азима на третий этаж и открыл для него дверь в тронный зал.
– Прошу, – он вежливо указал пройти внутрь. – Светлый господин ожидает вас.
Азим кивнул слуге и не спеша вошёл в тронный зал.
– Смелее! – услышал он команду султана, усиленную тройным куполом.
Азим подошёл и остановился за ближайшей колонной. Им снова охватила дрожь и у него участилось дыхание. Он сделал глубокий вдох и вышел из-за колонны. В этот момент дрожь как рукой сняло, ибо он увидел Зилолу, стоявшую в нескольких шагах слева от трона отца. Для него это было большим облегчением.
– Подойди ближе! – громко потребовал султан.
По его тону было ясно, что ему не терпится удостовериться в правдивости донесения слуги, осмелившегося разбудить его.
– Мой светлый господин, благодарю, что приняли меня в этот поздний час, – Азим встал в центре ромба, как в прошлый раз, и с рукой у сердца почтительно склонил голову.
– Ты действительно нашёл его? – недоверчиво спросил султан.
– Мой светлый господин, – не сразу заговорил Азим, – прошу простить меня за дерзость, но всё это время меня терзали сомнения, сдержите ли вы своё слово?
– Как ты видишь, моя дочь стоит здесь, рядом со мной, и сияет при одном твоём виде, – возмущённо и с ревнивой нотой процедил султан. – И в отличие от меня, – он указал на свою дочь, – она верила, что ты справишься со своей задачей.
Азим перевёл взгляд на Зилолу, робко подглядывающую на него исподлобья.
– «Значит, ты верила в меня», – с тёплым чувством в груди повторил про себя Азим.
– Так ты нашёл Чёрный рубин? – у султана кончалось терпение.
Азим пошёл вперёд и встал в пяти шагах от трона. Он достал из внутреннего кармана мешочек и высыпал из него Чёрный рубин на левую ладонь. Юноша, странно насупившись, посмотрел на Чёрный рубин и с сомнением приподнял перед собой руку.
– «Я очень надеюсь, что вы не колдун», – говорил про себя Азим, видя, как султан жадно опустил взгляд не его руку.
– Дай его мне, – Бузург протянул руку, – и я выдам за тебя свою дочь, как и обещал, – его голос был низким и требовательным.
Однако Азим прикрыл Чёрный рубин другой рукой и, опустив руки, сказал:
– Позвольте поговорить с вашей дочерью. У меня к ней вопрос.
Султан гневно нахмурился. Этот дерзкий юноша не соизволил себе добавить «мой светлейший господин» в конце обращения. Бузург напряжённо вздохнул, чтобы избавиться от злости. Через некоторое мгновение султан откинулся на спинку трона и одобрительно кивнул в сторону дочери.
Азим благодарно склонил голову и подошёл к возлюбленной. Он встал от неё в трёх шагах и услышал, как сильно забились их сердца.
– Моя несравненная госпожа, – взволнованно начал Азим, его голос слегка дрожал. – С первого взгляда я был сражён вашей красотой. Я полюбил вас всем сердцем и душой. Ради согласия вашего отца, я отправился за тем, чего доселе никому не удавалось найти. Я совершил нелёгкое путешествие. Мысли о вас согревали меня холодными ночами, насыщали мой пустой желудок и придавали мужество преодолеть весь тот ужас, с которым я столкнулся на своём пути, – Азим сделал пол шага к Зилоле и протянул ей Чёрный рубин. – Этот камень чуть не свёл меня с ума, но ради него ваш отец обещал выдать вас за меня. Я мечтаю об этом с того самого дня, как увидел вас. Однако за то время, что я потратил на его поиски, я понял одно. Навязанная чужая воля не приводит к добру. Человек, которому не подвластна его собственная воля, перестаёт быть собой и теряет смысл к жизни. Без собственной воли человек не обретёт собственного счастья. Я же желаю вам быть только счастливой. Ваш отец повелитель всего Ахоруна, но не вашего сердца. И если вы не согласны с его волей и не захотите выходить за меня замуж, я пойму... и не стану заставлять.
Азим смиренно опустил голову в ожидании её ответа.
Зилола была изумлена при виде исхудавшего Азима. Она действительно верила в него и с нетерпением ждала его возвращения. Слова юноши удивили Зилолу ещё больше. Она обдумывала их и, наконец, сказала:
– Вы так и не задали мне свой вопрос.
Ах, как приятно звучит её голос.
Азим недоумённо поднял на неё глаза. – «Какой вопрос?» – озадаченно он думал про себя.
Зилола посмотрела на отца и снова на Азима – они оба находились в замешательстве, потому Зилола разъяснила:
– Вы проделали ради меня весь этот путь, и я ценю это. Однако вы правы, я не согласна выходить замуж против своей воли. Тем не менее отец продолжает принимать сватов. Все они просят моей руки у него, как и вы. И никто не удостоился спросить меня.
В её последних словах слышался упрёк и намёк. Она улыбнулась и выжидательно посмотрела на Азима.
Тот, всё ещё недоумевая, скосил взгляд, а когда до него дошёл намёк, его лицо оживилось. Он встал на одно колено перед султанзаде и, снова протянув ей Чёрный рубин, спросил:
– Зилола бинти Бузург, моя госпожа, я простой человек, у которого нет дворца, богатства и власти, как у вашего отца. Но я обещаю сделать всё, чтобы вы были счастливы рядом со мной. Потому я хочу спросить вас, согласны ли вы стать моей женой?
Зилола промолчала, робко опустив глаза.
– Обычно, у девушки принято спрашивать три раза, – колко заметил султан.
Зилола улыбнулась и, наконец, ответила:
– Если бы все эти сваты спросили у меня моего согласия, я бы им всем отказала, а вам... боюсь... я не в силах отказать, – мило улыбнулась Зилола. – Вы запали в моё сердце именно, потому что вы простой человек, совершивший невозможное... Я согласна!
Зилола нежно взяла Азима за руку и помогла ему подняться. Азим широко улыбнулся. Его глаза сияли ярче звёзд от радости. Он хотел крепко обнять Зилолу и, судя по её глазам, она была не против...
– Что ж, – встрял султан, не дав этому случиться.
Он видел радость и любовь в глазах совей единственной дочери и вспомнил про обещание, которое он дал её матери. Бузург спустился со своего трона и подошёл к молодым.
– Ты сдержал своё слова, Азим ибн Аъзам, – султан приставил руку к сердцу и с уважением склонил голову. – И я сдержу своё слово. – Бузург поднял руку и щелчком позвал двух слуг, стоявших у больших дверей. – Пусть писари разошлют письма и пригласят гостей со всего Рахшонзамина! – объявил он и взял Азима и Зилолу за руки. – В честь свадьбы своей дочери я устрою пир на весь мир!!!
– «И пусть Расим выкусит».