Человек категории D. Продолжение 16

***
По готовой лыжне мы шли без малого шесть часов, как я и рассчитывал. Мои люди при свете костров уже «грызли» мёрзлую землю. Старики доложили: с «американской» стороны окопы на берегу копать нельзя, потому что сразу начинается «вечная мерзлота». И нам придется потесниться. Русская «америка» по команде Летты улеглась спать прямо у берега, зарывшись в ещё нетронутые глубокие снега. Сама Летта переходила от костра к костру и знакомилась с людьми. И заодно она уничтожала электронную «саранчу», которая давно следила за нашим отрядом. Старики-сибиряки ходили за ней по пятам, собирали этих вредных «жучков», с большим интересом разглядывали их и с удовольствием кидали в огненное пекло.

Потом они подсели ко мне, закурили и чуть ли не хором сказали, что, мол, хорошая у меня жена будет, если живыми останемся. Я только согласно кивал, потому что и не мог, и не хотел возражать. Наверное, вид у меня был довольно глупый, но счастливый.
Человек всё-таки удивительное существо: даже в «предбаннике» почти неминуемой смерти он на что-то надеется и строит какие-то планы, и успевает почувствовать себя счастливым.

Мои милые старички указали место, где мне предстояло отрыть «командирский» окоп для себя и Летты, а они пошли учить двух «американов» с помощью клиньев и «такой-то матери»  колоть толстые, но короткие лиственничные брёвна на плахи, чтобы материала на всех хватило. Летта расставляла своих людей в напарники к моим, словно бы «угадывая» кто и кому симпатичен. Я ей не мешал использовать направо и налево свой удивительный дар. Просто копал родную землю, заботливо прогретую костром, и думал о своем народе, рассеянном по всему миру. Этот народ не какой-то «богоизбранный», потому что или вообще никому не верит, или молится разным богам. И вряд ли у этих богов есть какое-то общее «политбюро», на котором «решаются вопросы» всего русского народа. Так что вера тут значения не имеет.

Вот мой русский эвенк Иван и русский негр Вася, который ударом кулака по темечку отправил меня в нокаут. Один – язычник из Сибири, которая в Азии, второй – возможно, католик из Северной Америки или даже из Африки. Один – «метр с кепкой» и бараний вес, а второй – «косая сажень» в плечах и центнер натренированных мышц. Иван явно монгольской крови, а Василий вообще негр. И оба считают себя русскими. У меня от этого ум за разум заходит, а они – хоть бы что. Просто негр с эвенком, «однако, паря, давно не виделись». Возможно, их пращуры не пересекались на Земле много тысяч лет, а может и никогда.

Сейчас маленький и старый таёжник Ваня учит молодого и большого Васю-боксёра колоть брёвна на плахи: «Ты, Вася, шибко сильный мужик, но маленько мудак: так топор сломать можно. А куда в тайге без топора? Однако паря, пропадёшь. Наш бог Ванавара ошибок не прощает. Вот смотри как надо…». Точный удар слабосильного эвенка по берёзовому клину и могучий негр радостно и по-русски матерится: получилось!

Значит, раса и цвет кожи тут не причём. Может язык? Но я знавал многих людей, которые прекрасно знали русский язык и говорили, и писали на нём, а при этом этих людей никто из нас, русских, почему-то не считал русскими. Да и они сами нередко стыдились, что они – типа «русские». Напрасно стыдились: мы давно знали, что они – чужие. Потому что работала таинственная система «свой – чужой». На чём она основана?
У меня для этого есть своё объяснение. Правда, не очень убедительное.

Дело в том, что мы, например, почти сразу понимаем: этот человек никогда не учился с нами в одной школе или в одном институте, или не служил в одной воинской части. Для этого не нужно задавать много вопросов. Удивительное дело: какой-нибудь аварец и мусульманин из Дагестана, едва говорящий на нашем языке – для нас родной брат и чисто русский человек, с которым можно идти в разведку или в горы, или в эту проклятую заминированную тайгу. А русский – по документам и славянин по «морде лица» – абсолютно чужой и на самом деле – «нерусь». И от него кроме предательства или другой пакости ждать нечего. 

Я думаю, что «русский» – это какое-то специальное и экзотическое «образование», вроде вулканолога, сапёра или космонавта, которое позволяет жить на грани смерти. С очень редкими во всем мире учебными дисциплинами: честь и совесть, долг и служение, Родина и Отечество, боевое братство и мужская дружба, справедливость и милосердие, правда и ложь. У русского может быть только одна Родина. Быть может неудобная для жизни и слишком холодная, как в России, или жаркая, как Африка. И не имеет никакого значения, на каком континенте эта Родина находится. Просто русский человек отвечает за всю нашу планету – я в этом уверен.   

И я думаю, что «русский» – это не национальность, а набор человеческих качеств, которое можно получить далеко не везде даже в самой России. Для этого нужно главное: хотеть стать именно русским. А преподаватели – любящая мама и суровый отец, которые точно знают «что такое хорошо и что такое плохо», учитель и тренер, командир или толковый начальник, и просто друг, вовремя давший тебе по физиономии за подлый поступок. Русским, как и героем, невозможно родиться. Им можно только стать. Причём в любом месте мира, где до сих пор существуют честь, и совесть, и справедливость, и так далее. И во все времена нам приходится доказывать в очередной раз, что мы не супергерои и не сказочные богатыри. Мы – русские, а это непросто.

Яма уже по колено,  но прожилок «вечного» льда нет. Костер внутри окопа можно не жечь – земля ещё мягкая. И слава Богу. Все люди работают, как заведённые. Летта за этим следит и это хорошо. Если останемся живы – точно женюсь. Нужно заснуть минут на тридцать. Я закрыл глаза и перед тем, как провалиться, я вроде услышал голос моей Летты: «А я и не против… Спи, Николушка, спи… Ты очень устал за свои неполные сто лет…».
Только мать называла меня так…

Я проснулся и понял, что женщины вокруг меня, возможно, сошли с ума: они держали в руках тлеющие головни из костра и медленно проводили ими, чуть не касаясь моего «скафандра»… 

Внутри раздался голос Летты:
- Успокойся. Сегодня я упала в костёр и поняла, как из красного «в горох» костюма натурального смертника сделать прекрасный грязно-белый маскировочный скафандр. Никола, краска, оказывается, просто выгорает и испаряется бесследно. Сам посмотри. Нам осталось обработать только твою спину. Жалко было будить тебя.

И я вспомнил: на каждом занятии в учебке офицеры нам повторяли и повторяли к месту или вовсе не к месту: что мы ни в коем случае не должны греться или ночевать у костра. Мол, так мы можем испортить наши скафандры.
Они хотели хоть как-то нам помочь.
Как жаль, что я не умею читать чужие мысли.


Продолжение http://proza.ru/2024/02/11/1360