Семь писем или Уроки жизни и любви, письмо 7, ч. 2

Повесть о первой любви, из цикла ПИСЬМА, рабочий вариант.
Все герои вымышлены, все совпадения случайны.
Публикуется впервые.

2. УРОКИ ЛЮБВИ
 
Письмо 7, ч.1 - http://proza.ru/2024/02/05/1218

ПИСЬМО СЕДЬМОЕ

Комментарий Рассказчицы к письму 7, ч. 2

С тех пор он приезжал раз в месяц на выходные и мы проводили их вдвоем.
Было много разговоров обо всем, но они не привели к единству взглядов на жизнь. Наши планы не совпадали. Я хотела учиться дальше по своему направлению, а он настаивал, чтобы я шла в Институт Советской торговли, мол, связей много. Говорил, что хорошо устроимся в жизни. В Москву переберемся жить. Я не хотела в торговлю и ему советовала оставить это дело, не его это все, не для него. И я ждала предложения руки и сердца — семья не помеха учебе, так я считала. А он думал иначе:
 - Куда ты спешишь? Жизни еще не видела, да и я так много упустил. Давай просто жить и наслаждаться жизнью и друг другом. Мы же вместе с тобой!
 - Смотря в каком качестве вместе, - был мой ответ и он прекрасно понимал, о чем это я.
 - Хорошо, хорошо, будет развод. Формальности и только. У нее давно другой мужчина, другая семья. Просто пока я на «химии», то развод осложнит мои дела. Потерпи пару лет и я разведусь, а пока поживем так. Мы любим друг друга, а остальное — условности. Толку, что у меня штамп в паспорте, а живу сам по себе. Куда нам спешить? Или ты что хочешь — пеленки-распашонки?
 - Я хочу все вовремя, как у людей — семью, детей.
 - Мы еще очень молодые! Особенно, ты — зачем тебе семья?
 - Когда же, по-твоему, будет вовремя?
 - Ну, я раньше сорока пяти не хотел бы жениться. Надо насладиться свободной жизнью, а потом семья, дети.
 - Когда тебе будет только сорок пять, то мне будет уже тридцать восемь. Ты предлагаешь мне такую жизнь? Я не согласна и так не будет.
 - Шучу, шучу, не обижайся. Давай тогда так: когда мне будет тридцать восемь, то тебе будет всего тридцать один — на семь лет меньше ждать! Не сердись, радость моя, скоро мои условия еще улучшаться и мы с тобой поедем в мой город. Я познакомлю тебя со своей мамой, а там будет видно. Что загадывать? Успокойся, к твоим двадцати пяти годам точно поженимся.
(Боже мой, тогда ему было всего двадцать пять лет!..)
И он смеялся, кружил меня по комнате и все разговоры прекращались. Что толку спорить? И шутки я понимала. Но так же я хорошо понимала, что в каждой шутке есть доля правды. И все это отговорки, в них много новых хитростей и не иначе.
 
Раньше я его тоже видела разным, но сейчас он стал слишком играть словами, стал хвастливым и самоуверенным, что меня не только огорчало, но и разочаровывало в нем, как в человеке. Больше всего угнетал его эгоизм — все должно быть только так, как надо ему и не иначе. Все чаще я наблюдала в его поведении некую распущенность и даже неаккуратность. Куда делась его щепетильность ко всему и всем? Появилось и некое пренебрежение к моим требованиям. А главное — он стал много врать, хитрить и изворачиваться. Все чаще и чаще вылезали его оплошности. Я узнала, что он приезжал в город, но не приходил ко мне, а пил и гулял со своими новыми друзьями, для меня весьма сомнительными людьми. Как-то сказала ему об этом и получила в ответ грубость, что сочла совсем не допустимым.

А еще я видела, как для друзей у него всегда есть подарки и деньги, а меня он никогда не баловал, не интересовался моими доходами, не спрашивал, есть ли у меня трудности — словно в этих вопросах я для него была чужая. Зато беспокоился о Миле и крошке Даночке — им же нужны деньги. Брату с женой и ребенком, отцу и матери тоже нужно помочь — им трудно. Всем помогал, только про меня не помнил. Или не хотел. Не было ни подарков, ни цветов, ни романтики — вечно какие-то его дела и заботы о его ближних. Он словно наказывал меня. Может, за то, что я хотела за него замуж? Вот, мол, посмотри, не будет ничего, если ты хочешь мою свободу ограничить и не делаешь, как я хочу. И даже как-то однажды в компании стал насмехаться надо мной, что я жду его предложения. Это было уже слишком — больно он о себе возомнил!

Что и говорить, вокруг меня по-прежнему было много поклонников, которые пытались ухаживать, дарили подарки, цветы. И замуж предлагали не однажды.  Но это для меня были знаки внимания и не более. С ним же я была в отношениях, как с мужем, а была никем. Я понимала, что это совсем не те отношения, о которых мы когда-то с ним строили радужные планы. Такие отношения стали для меня унизительными. И каждый его приезд становился для меня не радостью, а очередным разочарованием. Все чаще он появлялся навеселе и считал это нормальным, он же отдыхает.

Однажды, глядя на него, я вдруг отчетливо поняла, что с ним я не буду счастлива ни сейчас, ни потом. Но жизнь идет и надо ее устраивать самой, от него ждать нечего. Я решила присматриваться к другим мужчинам — а вдруг кто-то западет в душу, сумеет его заменить. Как говорят, клин клином вышибают. Сам же советовал брать от жизни все, а что он это делал — я не сомневалась. Не то, чтобы я хотела ему отомстить за свою преданность  и его неверность, в коей уже не было сомнений, а просто я стала сама, сознательно, уходить от этой любви и отношений.
 
 Нет, я не пустилась во все тяжкие, но я стала принимать ухаживания других мужчин и рассматривать их, как потенциальных женихов. Выбор был, но ни на ком он так и не остановился. Он что-то от кого-то услышал — городок был маленький, а я человек довольно публичный, все не столько знали и видели, сколько домысливали  и докладывали. Он стал ревновать и качать права — это было что-то новое в наших отношениях. Какое-то время это даже забавляло, придавало уверенности, но потом стало невыносимым. Он стал ревновать меня даже к моей работе и мне многое стало ясно — слишком долго ему удавалось скрывать свое истинное лицо, а я его так  долго боготворила, что не замечала недостатков. Когда сильно любишь, то видишь одни достоинства и возводишь их в степень. Так и я, наверное, в седьмую степень возводила все.
Теперь же все рухнуло, обнажив донага. Я думала — разлюбила, что ли? Это так вот происходит? Хорошо это или плохо? И как быть  дальше?

 Осень, с ее дождями и ветрами,  пролетела быстро, ее сменила особенно суровая в тот год зима  Перед Новогодними праздниками всегда много работы, да и на сами праздники. Как работник культуры, я не знала праздников и выходных , для меня это все была обыденная работа, со своими радостями и трудностями, достижениями и разочарованиями. Наступивший Новый Год я встречала в привычной  рабочей, но очень праздничной обстановке. И дома, со своими близкими и родными.

Со Всеволодом мы встретились после новогодних праздников, когда он смог приехать, на Старый Новый Год и отметили его, как раньше, в привычном кругу. Собрались все: его отец, брат с семьей, Мила с Даночкой и опять с Игнатом    - Всеволод  был безмерно счастлив. Снова была елочка, шампанское, мандарины и такие, словно ничего и не было,  веселые, беззаботные, счастливые люди вокруг...
 Его отец, говоря тост и желая ему счастья, сказал:
 - Смотри сынок, не упусти свой шанс — пока она еще с тобой! Она редкой породы женщина, поверь мне. И ты будешь последний дурак, если ее потеряешь вновь.

Время летело быстро. Мы так же встречались, когда он приезжал. И все было в наших отношениях от встречи до встречи – ничего кардинально не менялось. Да и не могло. Разве что само мое отношение к происходящему со мной, моей жизнью.

В середине лета ему удалось перевестись в наш город, жить дома и только раз в неделю отмечаться в инспекции. Он стал совсем свободным человеком и строил планы на будущее. На наше совместное будущее. Только теперь он их строил, а не я.
Тут он уже засуетился окончательно. Стал дарить мне цветы, косметику, духи. Подарил даже итальянские сапожки, которые можно было достать по большому блату в те времена. Темно-бардовые, натуральная кожа, «казачок» назывались. Я их долго носила и очень любила. Все чаще  стал заводить разговоры о том, что он отселит брата с семьей, а я должна перебраться жить к нему. Потом стал настаивать, требовать. Но я сказала, что или законный брак или потом ты будешь долго ждать моего к тебе расположения, если не выйду за другого — не исключен и такой вариант.
Я уже была тоже другой, жизнь научила, он научил. Но я не сжигала мосты, я давала ему шанс. И себе тоже...

 -  Что было потом? – Рассказчица помолчала, подумала и уже совсем смело, словно отбросив всю тяжесть, что она носила в себе многие годы, сказала вполне спокойно и легко, даже с какой-то лихой веселостью в голосе: -  Потом была поездка в его город и знакомство с мамой.  О! Это отдельная история, там много интересного,  но я ее тоже расскажу.  Это уже будут уроки и жизни, и любви сразу. Можно даже сказать, уроки семейных отношений. Ну, все по порядку, только – в следующий раз!
=========
07.02.2024 г.
Продолжение следует