Увидите какаду на железной дороге - бегите прочь

Домой я ехала вместо 50 минут – 3 часа. Началось все со сломанного поезда. Он встал как раз посередине между работой и домом. И туда, и обратно по времени было одинаково, поэтому я решила ждать в поезде, в надежде, что все-таки он поедет в сторону дома. Напрасно. Он простоял 20 минут с закрытыми дверями, потом открыл их, и попросил выйти.

На станции нас ждали попугаи. Не к добру, как оказалось. Они у аборигенов – мистические птицы. Я теперь это точно знаю. Встретите на железной дороге какаду – бегите прочь.

Кое-как доехала до узловой станции. Осталось мне чуть-чуть, и я дома. Тут еще объявили, что подъезжает случайный поезд, как раз с остановкой там, где мне надо. Я, конечно же на него. Он старый, годов семидесятых. В нем, как в Полярном Экспрессе, прямиком в соседнюю реальность. Стою в тамбуре: выходить же через 10 минут. Еду! Колеса стучат, как в старых поездах. Я слушаю их.

Тут тетка заходит. Покрутилась и прямо вдоль двери, на пол и села. Ну, думаю, в школе их всегда на пол сажают, привыкла, вот и села. Ничего, что ей лет пятьдесят. Взглянула на нее через несколько минут, а она вся в слезах.  Напротив нее школьница стояла. Ни сном, ни духом, как будто нет для нее плачущей тетки. Я про себя думаю, может она что-то тоскливое в своих наушниках слушает... Постояла я минуту и не смогла больше. Подсела к ней, прикоснулась, спросила, как она...

- Да я такая дура, - говорит она, пытаясь спрятать слезы за смехом. В глазах тоска. – С этим поездом! Еще и споткнулась там, - кивает в сторону станции, - упала.

- Все к одному? – спрашиваю я, на ходу думаю, как ее отвлечь. Она еще пуще в слезы, трет глаза, они у нее от слез красные... добрые глаза. – Это день такой, у меня у самой все идет не так. Поплачь, - говорю я ей. – Через 12 минут, обещаю, все как рукой снимет...

- Ой, я такая глупая, извини меня. – Она пытается успокоиться, но не может.

- Накопилось наверное всё, а тут еще вы споткнулись...  У меня когда такое случается, - говорю, - я просто даю этому пройти. Не злюсь и не обижаюсь. Проходит быстро, - говорю я, - лихорадочно придумывая, как бы мне это ей на деле показать.

Мы так и сидим: она на полу, я на корточках рядом, положив ей руку на плечо. Говорили мы долго, я все ждала, что мой поезд вот-вот остановится. Я побаивалась, что не успею ее успокоить, и мне придется выходить.

- Знаешь, Белинда (она потом уже сказала, что ее так зовут), бывает, что время растягивается. Ты знаешь, что прошла всего минута, но она по ощущениям тянется вечность. Вот, как сейчас, - говорю я и до меня доходит. – Слушай, Белинда, а какая следующая станция?

- Woy Woy, - отвечает она, и я понимаю, что села в поезд, который между пригородами. Это был экспресс, у которого между остановками минут по 30-40. На мою станцию Berowra, он начхал и промчался мимо!

- Знаешь, Белинда, - обреченно говорю я ей, - Похоже, что теперь моя очередь плакать. Вместо Бероуры я еду в Вой-Вой. -  Я уже усаживаюсь рядом с ней на пол, вытягиваю ноги, и вот тут считаю нужным спросить, как ее зовут. После этого мы говорили 40 минут. О жизни...