Агент в исторической реальности гл. 9 Ангел ч. 4

    Двадцать седьмого все были готовы и волновались. Особенно Фрэд. Он решил не покидать кабинета, пока я не вернусь. Очень приятно, а особенно рад этому Лаврентий Палыч. Да, зимой я еще не путешествовала.

Ну, все готово, в руках докторский саквояж с бронежилетом, документами и лекарствами. Кольцо на палец.

Темнота, потом шум метели с завыванием, потом опять темнота. И вдруг я стою в уголке большого квадратного помещения со столиками и обитыми красным сафьяном стульями. Немного придя в себя, осмотрелась по сторонам. И где же Объект? Вот он, сидит в глубине, за колонной, перед ним стоял большой лафитник, грамм сто пятьдесят, не меньше, и тарелочка с тонко нарезанным сыром. Я подошла, и, не спрашивая разрешения, села напротив поэта. Наше всё уже был порядочно навеселе. «Мадам - начал он - что изволите? Нет не так. Простите, я сегодня не в настроении, извольте меня покинуть». Я наклонилась к его уху и шепотом спросила: «Господин Пушкин, не хотите ли в номера?» Он дико посмотрел на меня, а потом что-то проскользнуло в его глазах.

- Ну, знаете, сегодня мне почему-то везет, даже в картах, но не до такой же степени.

- Пойдемте, пойдемте, у меня к Вам серьёзный разговор.

- И у Вас тоже? Странно, я Вас не имею чести знать, какой может быть между нами разговор и о чем?

- А в этом заведении есть отдельный кабинет? Меня и кабинет устроит.

Пушкин развернулся и окрикнул официанта : «Савка, кабинет свободен? Я желаю с дамой пообщаться приватно. Не сомневайся, все будет оплачено, а вот это все в кабинет перенеси. Как Данзаса увидишь, беги ко мне». Затем перевел взгляд на меня: « Пожалуйте, мадам. Я к Вашим услугам!» Пройдя извилистым коридорчиком, мы оказались в маленькой комнатке, со столиком, двумя стульями и небольшой кушеткой. У стены стоял комодик, над которым висела картина из греческой мифологии. Когда все полуголые и протягивают руки. Объект расценил это как начало интрижки. И тоже протянул ко мне руки.

- Господин Пушкин, я сюда не для того пришла, чтобы обжиматься здесь с Вами!

- А для чего? Вы, мне кажется, сами настаивали. А теперь на попятную что ли? Только я настроился… И даже муза мимолетом пролетела.

«Если в жизни поднебесной
Существует дух прелестный,
То тебе подобен он»

- Александр Сергеевич, я рада, что Вы не утратили в такой серьёзный момент способности творить. Значит не все потеряно.

- В какой такой серьёзный момент? Я что, обещал жениться? Простите, не могу, я женат и у меня четверо детей. Правда, двое, почему то, не мои, но я их всех нежно люблю. А жена меня не любит, вот нисколько не любит. Спит со мной из жалости, да, хотя, и не спит давно.

«Попросите принести чаю и лимоны»- прервала я его, разговор уходил не в то русло. Объект, уже наполовину стащивший свой сюртук, подошел к дверям и крикнул: «Савка, чаю даме и лимонов!» Я подошла к нему и помогла снять сюртук. Поэт остался в одной жилетке.

- Я Вас не пойму, мадам, то Вам не надо, то Вам надо. Это что игра такая, чтобы меня еще больше опорочить? Не выйдет! Сегодня всё будет кончено!

- Так вот об этом я их хотела поговорить. Сядьте.

Я поняла, что здесь нужно разговаривать командным тоном. Официант принес чайник, две чашки, порезанный и посыпанный сахаром лимон. Я налила чай Объекту и положила в него две дольки лимона.

- Пейте. Выпьете, я еще налью. А лафит, с вашего позволения, я выпью. А то у меня никаких нервов не хватит с Вами разговаривать.

Объект начал пить чай, одну чашку, потом вторую. Что же мне ничего не положили для отрезвления. Я встала и подошла к Объекту со спины.

- Вы позволите, я Вам сделаю небольшой массаж, потому что Вам нужна ясная голова. Иначе Вы меня не сможете понять.

Объект согласно кивнул головой. Я зарыла пальцы в курчавые волосы, и начала с нажимом водить их сначала по часовой, а потом против часовой стрелки. В районе затылка, нашла два выступа и мягко массировала их, потом спустилась к шее, круговыми движениями больших пальцев размяла застоявшиеся мышцы, затем вернулась обратно и легко пыталась оторвать кожу головы от черепа. Всё, а то заснет. Объект, и правда, уже закрыл глаза. Массаж ушей, достаточно энергичный, и рубящие движения по плечам привели его в чувство.

- Мадам, Вам надо практиковать, будете иметь большой успех в обществе. Ну-с, я пришел в себя. Что Вы там хотели мне сказать?

- Начнем с Вашей семьи. Вы заручились поддержкой Императора, что Ваша семья не будет оставлена после дуэли. Так?

- Откуда Вам знать? На аудиенции были только мы, да Бенкендорф. Неужели он настолько низок?

«И взор я бросил на людей,
Увидел их надменных, низких,
Жестоких ветреных судей,
Глупцов, всегда злодейству близких»

- Вот, пожалуйста, выписка из государственного казначейства о назначении Вашей семье выплат и компенсаций. Копия, конечно. Читайте.

- Боже, какая неслыханная щедрость. Только и этого ей будет мало.

«Moe беспечное незнанье
Лукавый демон возмутил,
И он мое существованье
С своим на век соединил»

Что еще имеете Вы мне сказать? И, признайтесь, кто Вы и откуда?

Я вытащила письмо Геккерна к отцу и с опаской подала его поэту: «Обратите внимание на даты».

Он взял листок и стал читать, изредка вытирая лоб рукой, то бледнея , то краснея.

- Ах, женка, надо было тебя разок выпороть на конюшне. Глядишь, всё бы и обошлось. Мадам, либо говорите кто Вы, либо я не знаю, что с Вами сделаю.

Я не знала, как начать, но потом поняла, что надо говорить прямо и искренне. Другого способа убедить его не было.

- Я из двухтысячного года, даже уже из две тысяча первого. У Вас столько поклонников, все Вас знают, любят, и очень горюют о Вашей безвременной кончине. Ваши современники тоже Вас очень ценили. Вот, например, Владимир Одоевский написал, что « Солнце русской поэзии закатилось».

- Это Владимир Федорович то? Приятно, приятно.

- А Михаил Лермонтов целую оду написал : «Погиб поэт, невольник чести, пал, оклеветанный молвой, с свинцом в груди и жаждой мести, поникнув гордой головой!»

- Молодой Лермонтов так написал? Признаки высокого таланта у него всегда были.

- И меня направили к Вам, уберечь «солнце русской поэзии», чтобы оно не закатилось раньше времени.

- Ну, после всего, что Вы мне здесь показали, я уже всему готов верить.

- Вот посмотрите эти фотографии. Это такие моментальные рисунки, их у вас еще не изобрели. Смотрите, Ваши дочери и Ваши сыновья. Неужели Вам не хочется посмотреть на них взрослых? А вот Наталья Николаевна, она потом выйдет замуж за Петра Ланского .

- За Петьку, этого офицера из свиты Императора? Ну, это уж слишком.

Объект вскочил и стал быстро ходить по маленькой комнатке.

- То есть все напрасно? Я напрасно добился дуэли до смерти? Напрасно выставил себя идиотом и кокю?

- Вот посмотрите, это приговор суда. Дантеса должны были повесить, впрочем, как и Вас, если Вы останетесь живы. Но затем только разжаловали и выслали из России. И он, хочу Вам сказать, сделал неплохую карьеру во Франции. И у Вас есть шанс сделать хорошую карьеру во Франции!

- Что за бред! Каким образом? Скоро приедет Костя Данзас, и мы с ним поедем к месту дуэли. Изменить ничего уже нельзя. Хотя Вы такого мне нарассказали , что у меня и охота стреляться прошла. И, если я сбегу сейчас, то каким же трусом и подлецом буду себя чувствовать во Франции? Таким же, как здесь?

- Так вот об этом мы сейчас и будем говорить. Снимайте жилет!

- У Вас опять пришла охота?

- Да нет же, Господи! Сейчас оденем под жилет спасательное устройство.

- Это бесчестно. Что Вы мне предлагаете?

- Ваш визави Дантес тоже будет в кирасе под мундиром.

- Я уж не спрашиваю, откуда Вы это знаете. Но какие-то доказательства тому у вас есть?

- Конечно, опять обратите внимание на дату. Осмотр поручика Дантеса перед судом. Видите, Ваша пуля, на всякий случай, толщиной с мой указательный палец, пробила мякоть руки и никуда не попала! Ее не нашли! Ели бы она попала в пуговицу, как говорит Дантес, то эту пуговицу бы вырезали из его тела. А тут только синяк на брюхе. И никакой пуговицы и никакой пули.

- Рикошет! Хорошо, Вы меня убедили, давайте свое устройство. Я им устрою дуэль!

- Александр Сергеевич, я Вам все это рассказала, не для того, чтобы Вы из дуэли устраивали фарс. Считайте, что это просто шалость, так же как Ваш «Дюма» во Франции. Припоминаете?

Объект сел, взялся пальцами левой руки за голову: «Вам и это известно?», и некоторое время чесал переносицу.

- Хорошо, будь по Вашему. Только документов Дюма у меня нет. Они у Льва. А Лев в Москве.

- Не переживайте, все предусмотрено. Документы у меня в саквояже. Ну давайте, давайте, мало времени.

Мы надели бронежилет на сорочку. Я чуть-чуть подтянула его на спине. Затем простой жилет. Затем сюртук. Готово. Ой, нет, забыла пристегивающуюся защиту на бедро.

- Ну, вот видите, ничего не заметно. Тем более, скоро сумерки. И когда будете целиться, высоко руку не задирайте, чтобы защита не поднялась.

Тут вбежал Савка и, задыхаясь, проговорил: « Господин Данзас пожаловали, Вас ищут-с ». Пушкин накинул шубу и протянул ко мне руку: «Позвольте, мадам, поцеловать Вашу руку.

«Волненьем жизни утомленный,
Оставя заблуждений путь,
Я сердцем алчу отдохнуть,
И близ тебя, мой друг бесценный».

Ждите меня на квартире по адресу Мойка, двенадцать. Хотя кому я это говорю! И давайте-ка напишу Никите записку, чтоб он Вас провел в мой кабинет».