Дочь маминой подруги - сова

И поэтому её любят больше чем меня, а всё по тому, что я шизанутый жаворонок! Я с детства не позволяла никому высыпаться. Ага, как только солнышко взойдёт – Вера дом перевернёт: все игрушки на полу, котик прячется в тазу, попугай кричит на люстре, хома письма строчит Заратустре с вопросом: — Когда уж, когда, инопланетяне похитят меня?

Целый день, где я — там тарарам… нет покоя ни родителям, ни учителям, гиперактивность вращает планету, а с ней: маму, папу, друзей и вон ту котлету, что я увела из-под носа братишки, у него их было две, а у меня друг лохматый в соседнем дворе.

Вот Наташка — сова, спокойная очень, из школы одни пятёрки лишь носит, а у меня по поведению два, у платья порван подол. В него был завёрнут юный щегол, что из гнезда выпавши вниз, был спрятан от кошки и сдан дяде Юре, что жил в сторожке и очень любил всякую живность. Он выходил птицу, вернув позитивность в мир, что не верил в силу мечты. Щегол полетел, а значит можем и мы!

Наташка, под окнами, в резиночку скачет, пока её мамка с соседкой судачит, а Верочку вновь понесли приключенья за девять земель, ведь жизнь – есть движенье, и надо успеть построить мне плот, чтоб сбежать поскорее от школьных забот: мир посмотреть, себя показать, при этом не дать себя папе догнать. А то, знаешь, ремень, он штука такая, больнючая очень, и, попадая по полушариям попы, быстрее режет держащие стропы гнезда у кукухи…

Я выросла. Что же? Всё тот же расклад: Наташка в фаворе, я – грабелек склад. У подруги карьера, бой-френд, и собака, я же с котом, всё там же, однако. Нет миллионов, известности, славы, только коты, буквы, приправы.

Наталья — сова, спокойно взрослея, на олимп взобралась, дождалась Одиссея, и с ним бороздит океан под названием «быт». А я всё с котом, серфингистом свободным, ношусь по планете в грехе первородном, не передав его никому. Кота за ребёнка не принимают, хотя мне как сын, с пипеточки выкормлен, не спит один.

От меня нет ни пользы, нет и вреда, (кого бешу по утрам, прощаю всегда). По жизни плыву, в направлении ветра, прошу у вас всех, извиненья за это. Не умею бороться, врать, воровать, видно, придётся жизнь доживать самой обычной, среднестатичной, одно утешенье — вполне симпатичной, птичкой с кукухой в гнезде на резинке… Не солнышком ясным, а просто – лучинке…