Глава 11 Самородок

               

                Работающая идея дороже денег
               

- Фуральский городишко Загребайск знаменит тем, что в прошлом веке некий Фенин, то ли фисатель, то ли фомпозитор, гулял там с девками и намотал на винт нечто феерическое…
- Не болтай, чего не знаешь! Фенин был имфотентом. Короче!

- Все началось просто, обыденно, неинтересно. Зам по черт знает чему заштатной строительной организации в провинциальном городишке Загребайск, вышел на пенсию по инвалидности - искусственный клапан в сердце – пить нельзя, курить тоже, с бабами, вообще, смерть, а ему сорок пять, и по виду никто не дает. Естественно, мужик заскучал. Дети, а их у него не мало, выросли, переженились и потребовали помощи. Вы, конечно, знаете это инфантильное поколение. Ваши Митька и Витька…
- Заткнись!

- Молчу… Побабыч, а это был он, пошел на базар, купил молочную флягу, пачку дрожжей, восемь килограммов сахара и поставил бурду, а пока она бродила, сконструировал и изготовил  аппарат – приспособление для выгонки экстракта, в народе именуемого самофоном.

- Теплым июльским вечером, распахнув пошире окно, чтобы не напрягать спиртными парами искусственный клапан, Побабыч получил первую продукцию, а после реализации и те триста процентов прибыли или «порог», по замечанию одного бородатого немца прошлого века, за которым капитал уже не может остановиться, а сметает все на своем пути и работает на свое приращение.

- Вам, как бывшему, не сочтите за обиду, преподавателю фолитэкономии, хорошо известно, как посмеивались над кафонистами оголтелые западные фолитологи за их стремление все пересчитывать в  масштабах страны и стремиться к мировому масштабу...
- Не вижу связи.

- Минуточку. Побабыч, будучи студентом, лекции пропускал, на семинарах не работал, курсовые списывал у товарищей, а потому усвоил, очень поверхностно, из всего институтского курса только эту, нехитрую, на первый взгляд, максиму: «Пусть мы выпускаем дерьмо, но его должно хватить всем!»

- Утром следующего дня он отправился покупать бочку и мешок сахару, через неделю самофоном торговала вся его родня, на фубль дешевле конкурентов, и Побабыч требовал отличного качества.

- Спустя три месяца его филиалы возникли по всему району, имелось представительство в области. Догадайтесь, какова империя Побабыча сейчас, если ее динамика ни на секунду не отстала от геометрической прогрессии, а с начала работы прошло три года,
- А милиция, налоговая, рэкет?…

- Они все пьют самофон и радуются, не платя налички. Но, скажем так, они все с лихвой отрабатывают выпитое: давят, гробят, изживают, нейтрализуют конкурентов.
- Действительно, самородок. А за каким френом ему понадобился Фанфунг?

- Шеф, вы будете смеяться – хобби. Первую акцию компании за бутылку самофона ему спихнул залетный аферист, спившийся брокер. Бумажка оказалась подделкой. Ксерокопия, она не стоила фантика от Сфинкерса, но в светлую голову народного, как вы правильно выразились, умельца она заронила зерно, и всходы не заставили себя ждать. Одномоментно по мировым биржам были скуплены акции Фанфунга, находившиеся в свободной продаже, что-то около двенадцати процентов.

- Правление фирмы не усмотрело в этом интервенции, исключительно перестраховки ради выбросили на рынок еще пять процентов – их уже никто не брал – и успокоились: сезонный всплеск. Тем более, акции скупали разные дилеры и на разные имена.
 
- Фирмачам как-то не пришло в голову, что в Фуфлянии, просто по традиции, истинный хозяин никогда и ничего на себя не записывает, для  этого существует многочисленная родня. А Побабыч  и по сей день является де-юре обладателем трех сатиновых рубах да двух пар штанов: одни на нем, а другие «на выход».
   
- Супергигантские фирмы, вы, безусловно, в курсе, монументально устойчивы именно благодаря своей величине. Поэтому их верхушки не боятся оставлять у себя минимальный пакет: пятнадцать, а то и десять процентов акций, но он стоит порой дороже иной страны вместе с правительством и Фигурантом.
- Не заговаривайся о том, чего не знаешь. Наши министры иной раз такие откаты принимают, любой бюджет позавидует.

- Пардон, шеф. Акции подобных фирм разбросаны по одной, по две среди миллионов акционеров. Собрать их в пакет для отдельного человека не представляется возможным. Побабыч смог. Почти не покупая, по всепланетной цепи торговцев самофоном, выменивал на экзотический напиток, выигрывал на лохотроне, перед которым оказались бессильны продвинутые западные умы, и собрал еще десять процентов.

- Теперь уже сам Фанфунг активно помогал умельцу и самородку, исправно выплачивая дивиденды, на которые, опять же, покупались акции, остававшиеся на биржах пять процентов. А потом умелец сделал свой главный ход. В течение одного биржевого дня все бумаги были переоформлены на любимого племянника, имени пока не знаю, и он заявил претензию на управление и большинство голосов в дирекции Фанфунга тридцатью процентами против четырнадцати. Вот и вся история.
- И ты до сих пор не установил контакт с этим самовыродком?

- Такие люди, шеф, контактируют с вами, нас они посылают. Впрочем, просто «за жизнь» с Побабычем может перетереть любой, кто зайдет в его подъезд в пятиэтажке, имея в кармане двадцать фублей – нынешняя цена самофона в Загребайске.

- Чудеса! – Фузанский нажал кнопку и распорядился. - Гася, бутылку фоньяка с моего плеча Флегонтьеву. Стоп! Френ ему, а не фоньяк. Телевизор Фанфунг и фирма того же названия! Мы в заднице! Срочно всем штабом в Загребайск, а Флегонтьева на счетчик: лимон ваксов, и срок – три дня. Дегенерат!