Нестандартное решение

I

 Если бы существовали медали «За героическое преодоление препятствий, устроенных собственными руками» и «За поиск приключений на одно место», то у Димки Денисова была бы самая большая коллекция этих наград в мире.

 В начале весны с Димкиной ноги сняли гипс. Кости на месте перелома срослись нормально – молодой организм справился с починкой в короткие сроки. Слабая ноющая боль ещё беспокоила при ходьбе, приходилось немного прихрамывать, но радость от приобретённой свободы передвижения после гипсового плена затмевала это маленькое неудобство.

 Освобождение из гипсового плена Димка отмечал с товарищем у себя дома. Поздно вечером, когда опустел ломившийся от обилия еды и напитков стол, он решил проводить своего приятеля до дома. На тёмной улице ночного города их нетвёрдая походка привлекла внимание сотрудников ППС, которые, выполняя план по задержанию правонарушителей, любезно предложили им «прокатиться».

 - Садитесь в машину, пьяные свиньи! – ехидно ухмыляясь, сказали блюстители закона.

 Димке не понравилось ни сравнение с парнокопытными животными, ни то, что два тщедушных, хамоватых сержанта возомнили себя чудо-богатырями. К тому же поездка в тесной полицейской машине не входила в его планы.

 - Катайтесь сами на этом корыте! - невысоко оценил изделие отечественного автопрома Димка и, скорчив угрюмую рожу, двинулся к правоохранителям, кинув другу фразу «я с ними сейчас разберусь».

 Не привыкшие к сопротивлению со стороны населения сотрудники, услышав в свой адрес зловещую фразу «я с ними сейчас разберусь!» и по справедливости оценив надвигающуюся в темноте фигуру внушительных габаритов, ретировались обратно в машину. Почувствовав себя в безопасности за закрытыми дверями «корыта», полицейские стали вызвать дополнительные силы.               

 Тут мой друг совершил самую большую в тот вечер ошибку: вместо того, чтобы воспользоваться возникнувшей в результате ожидания подмоги паузой и бесследно раствориться в ночи, Денисов начал кружить вокруг машины, пытаясь поговорить с оппонентами. Через несколько минут примчались ещё два экипажа ППС, и  численный перевес оказался на стороне правоохранителей. Блюстители закона, намяв ему бока, заковали в наручники и привезли в городской отдел полиции. Друга, который скромно стоял в стороне, доставили туда же.

 В отделе полиции Димке показалось, что он попал в средневековую камеру пыток, о которой до этого имел лишь смутное представление. Били его с большим усердием и молодецким задором. Когда ему показалось, что частота ударов начала понемногу стихать (полицейские же не роботы – устают на работе), его друг, желая помочь хоть чем-то, крикнул: «Не бейте его! У него нога сломана!». На деле он сделал только хуже - после этих слов у палачей открылось второе дыхание: все удары, распределявшиеся до этого равномерно по всему телу, посыпались на ногу, с которой недавно сняли гипс. После того, как представители закона устали резвиться, на смену им пришёл человек, названный Димкой «дрищавым ушлёпком», душивший бедолагу ремнём до полуобморочного состояния.

 Утром всему этому безобразию предали вид некой законности. По месту работы Димки из полиции были отправлены бумаги, в которых он был изображен невиданным доселе хулиганом, злостным нарушителем общественного порядка и угрозой для общества.
Получив столь веские основания для увольнения, начальник части Батонов и его заместитель Чмухайлов, потирая от радости руки, принялись за дело. Так как уволить его хотели с позором, они решили организовать суд чести, собрав коллектив части на общее собрание. Идея с собранием показалась им очень удачной и должна была стать триумфом стороны обвинения. По их замыслу весь коллектив пожарной части в едином порыве непременно должен был осудить Денисова и дать ему такую характеристику, с которой даже в самой лютой тюрьме засомневались бы – брать к себе такого шалопая или нет.

 Димка тоже не сидел сложа руки и со своей стороны вёл активное противодействие начальникам, пожелавшим уволить его с позором. Начал он со стукачей, которые написали на него пару неприятных характеристик под диктовку Батонова. В этих омерзительных бумажках начальник части чужими руками припомнил Димке все «подвиги», которые тот совершил за время службы.
 
 Далее Димка принялся подстраховываться так, как только возможно. Он решил найти понимание на самом верху - пришёл на прием к начальнику управления, где рассказал, как всё было на самом деле, и показал свои синяки и ссадины. Речь Денисова была красочной и убедительной. Если из того, что он говорил начальнику управления, убрать такие слова, как «чмыри» и «ушлёпки», то Дмитрий, выражаясь литературным языком, сожалел о том, что полицейское начальство защищает своих самых ущербных и недостойных сотрудников, а поступающие нехорошо и опрометчиво Батонов и Чмухайлов увольняют хороших парней, которые где-то слегка набедокурят. Пламенная речь, усыпанная яркими эпитетами, убедила полковника, и он пообещал, что настаивать на увольнении не будет.

 Поскольку синяки до сих пор густо покрывали его тело, Димка выдвинул встречное обвинение о превышении полномочий сотрудниками полиции.

 Собрание, на котором должны были клеймить позором и обливать грязью Дмитрия, пошло совсем не так, как рассчитывало наше начальство. Народ осуждать Диму не торопился и даже смеялся, когда зачитывали показания  сотрудников ППС. Строчка «и со словами «я с ними сейчас разберусь», он двинулся на нас» особо понравилось нашему коллективу, хорошо знающему крутой нрав Димки. Когда принималось решение товарищеского суда, многие заступились за товарища, большинством голосов было решено взять его на поруки. Учитывая все обстоятельства, наше начальство с видимым недовольством замяло это дело по-тихому.

 После громких скандалов люди обычно становятся чуть спокойнее, тем более, что к человеку, его устроившему, возникает повышенное внимание начальства. Как правило, нужно набраться терпения и дождаться, пока в коллективе не появится новый «герой», который  превзойдёт предыдущего и покроет себя дурной славой, учинив что-нибудь в таком же роде. Дмитрий, как человек разумный, так и хотел поступить, но его терпеливого спокойствия хватило ненадолго…

II

 Я шёл быстрым шагом на дежурство в пожарную часть нашего города. Подойдя к гаражу, я толкнул железную дверь и очутился внутри маленького мирка, искалеченного армейским дебилизмом. Этот мир проверял человека на прочность: люди, способные на подлость, обязательно её совершали, люди же стойкие оставались верными своим убеждениям, несмотря на предлагаемые им материальные выгоды.
 
 В гараже меня ожидала привычная картина: между машин суетились парни из отдежурившей смены, единственным желанием которых было покинуть серые стены пожарной части, опостылевшие за сутки. Они  радовались предстоящей свободе,  ожидавшей их после смены. Лица отдежуривших, несмотря на усталость, озаряли довольные улыбки. Тут же, в гараже, собирались мужики из моего караула, заступающие на смену. Вид у большинства был несколько отрешённый, словно им было нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что они сменили тепло и уют домашнего очага на армейский быт.

 Не теряя времени, я пролетел мимо всех раздевалку. В её узком коридоре, снимая на ходу одежду и лавируя между одевающимися коллегами, словно горнолыжник на слаломной трассе, я наконец-то добрался до своего шкафчика. Возле него стоял одетый в форму мой друг Димка, похожий на огромного добродушного медведя.

 Я поприветствовал его и, суетливо скидывая гражданку, отметил странное отсутствие на лице друга разгильдяйской ухмылки, а несвойственная напряжённость в голосе насторожила меня.

 - Что-то ты невесёлый.

 - Позже расскажу – ответил мне Димка и многозначительно обвёл глазами переполненную раздевалку, намекая на «лишние уши» в ней.

 Так как мы дружили давно и понимали друг друга с полуслова, то, не сговариваясь, решили отложить разговор до более удобного времени. Возможность спокойно поговорить появилась после обеда – до полудня весь день был заполнен учебными занятиями. В обеденный перерыв мы закрылись в небольшом спортзале, пристроенном к караульному помещению. В спортзале мы часто проводили свободное время, играя в настольный теннис или занимаясь на тренажёрах. Это была наша территория, так как  никто из сослуживцев в него обычно не заходил. Коллеги, как правило, предпочитали в свободное время восстанавливать потрёпанное за трёхдневные выходные между сменами здоровье, которые каждый заполнял по своему выбору либо злоупотреблением алкоголем, либо трудом на второй работе.

 Димка по этому поводу говорил так: «Можно условно разделить народ, работающий в нашей пожарной части, на трудоголиков и алкоголиков. Люди из первой группы иногда переходят во вторую,  но обратно - уже практически никогда».

 Оказавшись в спортзале, мы сдвинули в сторону гири, мешавшие расположиться нам на лавке, и уселись. Димка, собравшись с мыслями, начал разговор:
 
- Представляешь, я опять в ментовку попал! Выпил немного и жену чуть-чуть погонял. Она со страху закрылась в машине и полицию вызвала! Те, приехав, протокол оформили. Теперь все бумаги нашему начальству отправят.

 - Наташку? - уточнил я, так как Димка жил на две семьи. Получив утвердительный ответ, я продолжил: -  Блин, Димыч, тебя же недавно чуть было не уволили за сопротивление ментам. Я надеюсь, в этот раз ты не обещал с ними «разобраться»?

 - Да вроде бы нет. В этот раз я спокойно себя вёл. – Не совсем уверенно произнёс мой друг.

 - Знаю я твоё спокойствие. – Напомнил я. – Ты же давал обещание не пить, после прошлого замеса с ментами. Мы же всем караулом на собрании тебя защищали, еле-еле отстояли тебя у начальства. Второй раз этот номер не пройдёт.

 - Мужиков действительно подвёл. - Согласился Димка и, устало выдохнув, открыл запасную дверь, ведущую в небольшой внутренний двор. В спортзал хлынул свежий воздух, наполненный ароматами весны, ещё недостаточно прогретый, но уже и не такой колючий и холодный, как зимой.

Стоя у двери, Димка стал рассуждать:               

 - Зачем из пожарки таких как я увольнять? Я бы на месте начальника управления всех безбашенных держал бы до последнего. Нормальный человек вряд ли полезет туда, куда пожарный полезет. Подумаешь, выпил немного в свободное время! Что мне, дома перед телевизором сидеть только? Теперь точно уволят…

 - За что Наташку гонял? – поинтересовался я.

 - Да блин, она меня взбесила! Знает же, что меня нельзя пьяного трогать! Не зря же говорят, что бабы с другой планеты прилетели – не понимают мужиков совсем! – Тут мой дружище добавил несколько непечатных выражений про соседей, ментов, подругу,  всех, с кем он столкнулся накануне, когда вечер перестал быть томным.

 - Да, вот ты подарок нашим начальникам сделал. - Подытожил я. - Батонов с Чмухайловым в прошлый раз от досады «волосы на заднице рвали», когда мы тебя отстояли, теперь даже не знаю, что посоветовать.

 - Да эти две обезьяны с утра довольные ходят, от счастья, наверное, в кабинете обнимаются и целуются.

 Теперь мне стало понятно, отчего вечно недовольная толстая харя начальника части Батонова, похожего на обожравшегося бегемота, с утра светилась от счастья, словно он выиграл в лотерею, а кислая рожа замначальника Чмухайлова по кличке «Танкист» была полна глумливым самодовольством. Оба всегда получали нездоровое  наслаждение, когда могли вытереть ноги об подчинённых. А поскольку Димка, как человек с независимым мнением и с обострённым чувством справедливости был их врагом, то радости их не было предела.
               
 - Я не понимаю, как это ворьё может меня судить? – Продолжил Димка. - По обоим тюрьма давно плачет. Батонов со склада все новые пожарные рукава украл и увёз скупщикам, а мы пожары тушим рукавами латанными-перелатанными. До пожара несколько метров, а ты вместо одного рукава по три обрезанных соединяешь, чтобы до очага добраться.

 Тут сквозь окно мы увидели, как из-за угла здания вынырнуло пышное тело Батонова, за ним семенил пожарный Бауфилов. В коллективе Бауфилов прикидывался рубахой-парнем, громко и заливисто смеющимся над шутками про начальство и царящий вокруг армейский дебилизм. На самом же деле он был глазами и ушами «Хлеборезки» и снабжал его ценной информацией или, говоря по простому, стучал, отрабатывая обещанное Батоновым продвижение по службе и содействие в карьере.

 Глядя на сладкую парочку, Димка сплюнул и, закрыв дверь, сказал:
 
 - О чём можно с «Хлеборезкой» часами разговаривать, гуляя вокруг части? Нормальные мужики с женщинами гуляют, а не друг с другом по закоулкам шепчутся.

 Проговорили до позднего вечера и закончили беседу, когда сослуживцы в соседней комнате начали раздвигать кушетки и готовиться ко сну.

III

 Утром, после подъёма, готовя технику к сдаче, договорились с Димкой встретиться на следующем дежурстве и пожелали друг другу удачи.

 Когда мы всё-таки встретились, лицо моего друга сияло от удовольствия, а улыбка при встрече со мной была шире, чем обычно. Димка подошёл ко мне, поздоровался, приобнял и, не скрывая радости, стал рассказывать, как решил проблему с увольнением...

 Для начала Дмитрий примирился с Натальей. Это было не сложно сделать, так как бурные ссоры и примирения происходили регулярно. Затем он проинструктировал свою подругу, как действовать в логове Батонова с Чмухайловым.

 Наталья, придя в кабинет начальника, притворилась расстроенной и принялась причитать о том, что её кормильца увольняют с работы. Прикидываясь простушкой, она доказывала, что для столь сурового наказания как увольнение Дмитрия нет никаких оснований.

 - За что вы увольняете Денисова? За что, объясните мне?? За что???

 - Как за что!? – Не раскусив, что их водят за нос, и не поняв тонкой актёрской игры, удивились они. – Вы же сами написали заявление в полицию.

 - Я!? – воскликнула Наталья, продолжая «включать дурочку». – Я ничего никуда не писала!

 - Как же так!? – парировал Батонов, не понимая, что их разводят. – Ваше заявление в полицию у нас.

 - Где!? Покажите мне его! – Яростно потребовала Димкина подруга.

 - Ну вот. Вот же оно! – С явным раздражением ответил Батонов, протягивая заявление вместе с остальными документами на увольнение Денисова и тыкая в них мясистым пальцем. Начальник части уже начал сомневаться в подлинности документов и росписи пришедшей.

 Наталья вырвала кипу компрометирующих её друга бумаг из рук ничего не подозревающего начальника и, как фокусник на глазах «изумлённой публики», разорвала в мелкие кусочки всё, что могло помешать службе её любимого.

 В кабинете воцарилась тишина – по лицу «Хлеборезки» и «Танкиста» поползли багровые пятна - от неожиданного поворота событий они потеряли дар речи. Только что начальникам казалось, что они держали удачу за хвост, и вдруг она выскочила, оставив их «с носом».

 - Вы! Вы! Вы друг друга стоите! – Только и сумел выдавить из себя Батонов. Толстые губы «Хлеборезки» тряслись от обиды, и сам он готов был, кажется, вот-вот заплакать.

 Коварной уничтожительнице документов наоборот хотелось от души посмеяться, но она сдержалась. Дело было сделано. Ничего не ответив, Наталья на прощание одарила их «улыбкой королевы» и покинула кабинет…

 Вот так, неожиданно для всех, Димка Денисов в очередной раз усидел на шатающемся стуле, чему я был рад не меньше, чем мой находчивый друг.