Глава 13 Радикальное фапонское лечение

               

- Ты, Побабыч, человек технический, а значит, реалист и, следовательно, в сказки не веришь и в обморок не упадешь, – он помешал  чай и пытливо посмотрел на Побабыча. - Эти Фапонцы оказались полными бандерлогами. Улыбались змеи, но подложили мне такую свинью, что до сих пор чешется, и кончится, вероятно, хреново. С фирмой все тип-топ. Тут другое. И даже не со зла, а для моего же, как они его понимают, блага. Ты, наверное, слышал про сумчатого Фигра?
- Бенгальский, уссурийский…, э-э саблезубый, да, по телевизору твердят о пропавшем символе Партии Любителей Народа.

- Вот-вот. Этот Фигр и будет жрать вышеозначенный народ. Короче. Накормили некой гадостью под видом национального блюда, и проснулся утром в клетке уже не я, а сумчатый Фигр.
- А сумка зачем?

- Кейс прятать, - Вазик нахмурился. — Я не шучу. Я действительно десять суток провел в шкуре. Бандерлогам как раз хватило времени столкнуть меня Фузанскому за лимон факсов в качестве партийного Символа, запаковать в контейнер и отправить в Столицу, ну а мне поразмышлять о смысле жизни, о деньгах, о любви. О том, что фапонских девиц можно безболезненно трахать только на фуфлянской территории.
- Королеву попробовал?

- Увы. Обычных проституток. Продержал двух девиц по обоюдному согласию трое суток. А у них профсоюз. Выставили миллионный счет. Тут тебе и переработка, и сверхурочные, и ночные, и экстремальные, поскольку с дикарем – ничего не забыли. Такие люди пунктуальные. И нарушил этикет: не довели до конца чайную церемонию, остался невостребованным божественный напиток. Но самое страшное: во время этого занятия полагается рассуждать о красивом, глубоком и вечном, читать какие-то Танки и сочинять Кокки. И плевать, что я не знаю ни, кто такие Кокки, ни, зачем мне Танки, и ни слова по-ихнему не шпрехаю (Неологизм – «не говорю»), а они столько же по-нашему. «Переводсика нада!» Кошмар. Еще бы с фонарем кого поставили. Древние культурные традиции! Фапона мать!

- Я тут начал читать перед твоим приходом, - Побабыч взял с холодильника газету. — Не в традициях дело. Девиц звали Зю-зи-ко и Су-си-ха? Так вот, они явились в нашу Столицу и потребовали Сексуального убежища, мол, узнали, наконец, что этого может быть много и вкусно. Создал ты рекламу, нечего сказать. Теперь Фапонцы обвиняют Фуфлянию во вмешательстве во внутренние дела, зарубили нашему Правительству миллиардный кредит. Фигуранту опохмелиться не на что, и тебя будут искать. Так что с фигровой шкурой?

- Древняя, опять же, лечебная процедура: десять дней ходишь Фигром, съедаешь человечка, возвращаешься на денек к нормальному облику. Дальше, три – Фигром, три – человеком, еще день, и решай сам, кем тебе лучше.
- Ни френа себе! А ты как вылез?

- Жулики грабили вагон. Открыли и, по-счастью, успели убежать. Представь, если бы я сожрал бывшего директора родной школы. И не смотри на меня, как на сумасшедшего. Я не виноват. Сумчатый Фигр – людоед по определению. Иначе, шкуру не сбросить.
- Кого?
- Дежурного с переезда.
- Фапона мать!
- Проехали. Если найду в себе силы, разорвать еще двоих, приду в гармонию с окружающим миром.
- А можно не «разрывать»?

- Увы! Как сказал классик: «Аннушка уже купила масло и даже разлила…». Машина запущена.
- Странные эти Фапонцы. Почему надо кого-то съесть, чтобы почувствовать себя человеком?
- Этим они и близки нашему правительству. Те, ежели с утра не попробуют человечины, до вечера болеют. Однако надо что-то решать. Подходит срок. Да и Фузанский со своим символом расставаться не захочет. Его люди, наверняка, уже рыщут по окрестностям.

- И Фигурант Фузяков не простит неполученный кредит. Но место есть роскошное.
- Не в подвале?
- На природе.