Очень понравилась вээсам...

     Ему, конечно, не поверят. Интеллектуалы ему не поверят. Прежде всего. Не поверят, что количественные методы могут оказаться достаточно убедительными.

      На количественные методы оценки сатирических  произведений художественной литературы он вышел, когда один заезжий, с казачьим чубом-оселедцем, вээс, враг страны, нахваливал одну книгу.

      Автором книги был человек, который уже умер. Местный автор, которого считали выдающимся писателем-сатириком. А эта его одна из последних,скорее всего - самая последняя из его книг, очень понравилась вээсам. Врагам страны.

      И когда он увидел, что  приезжий враг страны оценивает рассматриваемую книгу как манифест вээсов. Врагов страны. Ему в голову  пришла мысль о соотношении кавэ и эсэнов.

     Кавэ, это не "Климент Ворошилов", а совсем даже наоборот: клеветническое высказывание.

     Клевета  - это приписывание общественному явлению и человеку того плохого, чего в действительности в них нет.

     Клеветать - это, значит, выдумывать наличие в рассматриваемом объекте чего-то плохого.

     Сатира, в отличие от клеветы, представляет собой выявление в общественном явлении и в человеке плохих черт и призыв к их исправлению.

      Поэтому эсэн, сатирическое наблюдение, отличается от кавэ, клеветнического высказывания, и если в какой-то книге больше кавэ, чем эсэнов, то книга клеветническая, а не сатирическая.

      В сатирической книге число сатирических высказываний превышает число кавэ, клеветнических высказываний.

      Скажи это он интеллектуалам, они бы подняли его на смех. Так как они уверены, что клеветническое высказывание совсем невозможно отличить от сатирического наблюдения.

     А он придумал простое правило: когда у автора есть даже слабое сомнение в достоверности, и правдивости какого-то сочетания слов, то автор не должен помещать в свою книгу это соединение-сочетание. И если автор включает в свою книгу сочетание слов, в правдивости которого есть у него хотя бы очень слабое сомнение, то данное сочетание является клеветническим высказыванием, а не сатирическим наблюдением.

      По его мнению, вдумчивые читательницы и читатели могут легко от сатирического наблюдения отличить клеветническое высказывание.

      Когда в книге, например, сто шестьдесят эсэнов (сатирических наблюдений), а кавэ (клеветнических высказываний) - сто пятьдесят, то очевидно: книгу нельзя назвать клеветнической, она остаётся сатирической.

      Другое дело, когда эсэнов сто шестьдесят один, а клеветнических высказываний  сто шестьдесят. Здесь оценка книги исключительно сатирической не является очевидной.

     Лично он считает, что если в числе кавэ, незначительно уступающем числу сатирических наблюдений, есть хотя бы три крайне омерзительных, резко плохих клеветнических высказываний о стране, то книгу можно признать не сатирической, а именно клеветнической.

     Но кто же подсчитывать будет? А он взял и подсчитал число клеветнических высказываний и количество сатирических наблюдений в книге уже умершего выдающегося писателя-сатирика, которую так сильно нахваливал приезжий вээс. Враг страны.

      Оказалось, что хотя количество эсэнов (сатирических высказываний) незначительно превышает число кавэ (клеветнических высказываний), но среди последних представлено не менее пяти омерзительнейших клеветнических высказываний, и лично у него язык  не поворачивается назвать эту книгу сатирической. Ему её хочется назвать исключительно клеветнической.

      Вот почему так нахваливал эту книгу заезжий вээс. Враг страны  с  "козачьим" оселедцем. Он так пылко хвалил её, потому что она является клеветнической по отношению к его стране. В которую въехал, хорошо, что не надолго, оселедценосец.

      Но ему интеллектуалы не поверят. Не поверят, что "художественные"  книги, например, тех, кого враги страны считают выдающимися сатириками, могут оказаться не сатирическими, а клеветническими. Если число кавэ в них превышает количество эсэнов, или среди не очень значительного числа кавэ находится не менее трёх клеветнических высказываний, являющихся крайне мерзкими, омерзительнейшими по отношению к стране.

       Хотя его наблюдение не такое уж и утопичное. Не такое уж и ненаучное. Авторы-сочинители, желая побудить страну исправляться, могут думать над тем, как не допустить среди всех своих сатирических наблюдений, помещённых в конкретные свои книги, ни одного клеветнического высказывания о своей стране.

      Если у автора  есть хотя бы малейшее, хотя бы очень слабое сомнение, что какое-то его сочетание слов о стране является недостаточно достоверным, недостаточно правдивым, то данное сочетание слов не нужно помещать в содержание книги. Или в какой-то свой краткий текст.

     Сколько бы ни ругали вээсы, враги страны, слово "патриот", именно патриотический автор-сатирик может написать о своей стране критическую книгу или критический текст, не включив в них ни одного клеветнического высказывания о своей стране.

     И пусть этому его выводу не поверят какие-то интеллектуалы, ведь он этот свой текст о количественных методах оценки сатирических произведений на степень их клеветничества в отношении страны  всё-таки написал.

     Вполне возможно, с ним согласятся писатели-сатирики, которые стараются способствовать исправлению недостатков своей страны, а не клеветать на неё.