Первая любовь

              Мы с Вовкой сидим на скамейке напротив танцевальной площадки в доме отдыха. Нас отправили родители сюда, чтобы мы отдохнули и набрались сил перед одиннадцатым классом. С Вовкой познакомились здесь. Он высокий и кудрявый блондин с синими глазами. Его часто Есениным зову. Он не обижается и не гордится особо. Улыбается во весь рот, показывая крупные белые зубы. Я брюнет, и ростом пониже, зато по внешнему виду, так Вовка сказал, тяну лет на двадцать. Ещё умею играть на гитаре. И сейчас перебираю струны, а Вовка косит глазами на мои руки. Вечером будут танцы.


                Невдалеке две девчонки играют в теннис. Играют азартно, но неловко – часто шарик улетает в траву.
-Витёк, видишь? – обращается Вовка ко мне и кладёт руку на струны гитары.
- Вижу, и что?
- Помочь не хочешь?
- Ты хочешь, вот и помогай.
                И Вовка,  будто ждал команды, подскочил и побежал к девчонкам. Он взял у одной из них ракетку и стал показывать, как надо её правильно держать, как подавать, как отбивать. Он бегал вокруг стола с сеткой и всё показывал. Девчонки слушались и повторяли за ним. Наконец, доставил их ко мне. Я не ожидал от него такой прыти и перестал играть на гитаре.
- Знакомьтесь, девушки, это мой друг Виктор.
Сначала протянула руку пухленькая девчонка, улыбнулась и даже чуть-чуть присела.
- Лиля.
- Виктор, - встав со скамейки я неловко пожал холеную девчоночью ладонь.
Шагнула вперёд другая девушка и посмотрела на меня, с готовностью протянул руку, а её взял в свою. Её ладонь оказалась узкой и маленькой, как бы с игрушечными пальчиками.


- Дина, - второй раз своё имя я почему-то не назвал, приковался взглядом к её большим тёмным глазам в чёрных ресницах, когда представилась.
- Вот и познакомились, а меня они уже знают, - Вовка радостно улыбался.
Мы уселись  на скамейку. Вовка попросил:
- Витёк, сыграй нам что-нибудь.
Я опешил. Одно дело, играть, когда мы вдвоём. А здесь… Она. Как мне играть? Слегка хлопнул по струнам.
- Настраивать надо. Потом сыграю.
- Виктор, а вы попробуйте настроить сейчас, - попросила Лиля и даже встала  со скамейки.
- Сейчас? Нет, это долго. Вечером поиграю.
Посмотрел в сторону Дины. Она сидела, опустив голову. Мне хотелось подойти и посмотреть. Я был уверен, что она усмехается.
- Тогда пойдём погуляем по территории, она же в лесу, можно сказать, - пригласил всех Вовка.


              И мы отправились. Мой друг сразу обогнал меня, держа Лилю под руку,  а меня оставил наедине с Диной. Вообще-то это свинство с его стороны – оставить меня наедине с девушкой.
Из окна одного из корпусов доносилась музыка, ритмическая и приятная. Я вздохнул с облегчением. Дина шла рядом, немного склонив голову к  плечу. Наверное, тоже прислушивалась. Хорошо, можно идти и не разговаривать, музыка звучала и звучала.
- Вам нравится здесь природа? – спросили лирическим и дружелюбным голосом.
- Да, - торопливо произнёс я.- Нравится, здесь сосны, много цветов. Ещё есть даже берёзы. - Зачем про берёзы-то? Они везде вообще-то есть. Поправил за спиной зачем-то гитару.
- Смешанный лес – самый красивый. Правда же? – ждала ответа Дина.
- Правда, самый.


                Мы остановились у плаката. На нём - река и лодка с двумя пассажирами. Мужчина и женщина. Мужчина держал вёсла в руках, а женщина в шляпке – с растянутыми в улыбке губами. Противоположный берег разрисован деревьями разной величины. Небо – в кучерявых облаках. Она развернулась ко мне.
- Наверное, здесь есть лодочная станция, - посмотрела на мои руки.
Я успел разглядеть притягательную темноту в её глазах и тонкие брови. Покрутил зачем-то головой. Вовки с Лилей не увидел.
- Есть. Мы там были. Хотите посмотреть?
- Конечно, - оживилась и потёрла обрадованно ладони.


              Я снова залюбовался её кукольными пальцами.
- Пойдёмте, - нашёлся в этот раз быстро сказать, но не забываю отыскивать глазами Вовку с Лилей.
Мы идём к реке. Спуск с лестницей. Она быстро переступает ногами, словно подтанцовывает, по ступенькам и останавливается внизу. Оборачивается. Какая красивая! Тёмные волосы уложены в  замысловатую причёску, не рассмотреть. А вот фигура… Как у балерины, даже платье на ней с широкой юбкой, как у балерины. А ноги тоненькие, но такие ровные и красивые, что хочется по ним провести рукой, чтобы убедиться, что они настоящие. Машет рукой, будто приглашая меня подойти к ней поближе.
Торопясь сбежать по лестнице, споткнулся, но успел схватиться за перила. Она звонко засмеялась, закинув при этом голову немного назад, а руки разведя в стороны.


                Расслабленной походкой подошёл и стал рассматривать лодочную станцию. Делал это сосредоточенно и с интересом, даже спрятал руки в карманы, чтобы не смотреть на Дину – вдруг снова засмеётся. Меня осенила идея, и я направился в будку к лодочнику, чтобы спросить, как можно взять напрокат лодку. Пусть одна постоит и посмеётся без меня. Всё узнал и нарочно задержался у него, рассматривая картинку на стене. Там на тёмно-синем фоне со звёздами художник изобразил гитару, будто обсыпанную нотами на нотном стане. Ноты разлетались в разные стороны. Лодочник подошёл ко мне и тоже стал рассматривать картинку.
- Это от афиши, на концерт приезжала группа. Вы, вижу, тоже на гитаре играете?
- Да, немного, учусь.
- Работаете где или…
- В одиннадцатый класс перешёл, аттестат скоро получу и поступлю в институт.
- В какой?
- Инженерно-строительный.
- Молодец, учиться надо, - и он достал ключи.
- Значит, завтра с десяти?
- Да, приходите, покатаетесь с удовольствием. Всем нравится.
Я вышел из будки. Дины нигде не было.
В комнате, где мы жили с Вовкой, тоже никого. Решил выйти и столкнулся с ним в дверях.
- Ты куда пропал, Есенин?
- Гулял. С Лилей, между прочим.
- Гулял он. Меня одного оставил. Наглый ты.
- Я тебе зачем? Ты же с девушкой! Чтобы познакомился поближе. Где она?
- Не знаю!
- Как? Ты один гулял?
- Не твоё дело.
Сначала хотел всё ему рассказать, но передумал.
- Идём в столовку, а там и танцы начнутся.


***
             На танцы мы с Вовкой принарядились и побрызгались даже какой-то туалетной водой. Вовка вытащил флакон из сумки и попшикал мне на голову.
Ещё не совсем стемнело, когда мы подошли к танцплощадке. Музыка гремела на всю округу, танец включили быстрый, и все сбивались в круг, выбрасывая руки и ноги в такт музыке. Вовка сходу кинулся в гущу толпы и стал подпрыгивать, вместе со всеми размахивая руками.
Её заметил сразу. Она с Лилей стояла у перил и о чём-то разговаривала. Цветастое летнее платье делало её глаза ещё темнее, это видно даже издалека, губы накрашены яркой помадой. Какая она красивая! Хотелось смотреть на неё, не отрываясь, но нарочно отвернулся, чтобы ничего такого про меня не подумала.
А когда решил развернуться, Вовка стоял с девчонками рядом. Включили медленную музыку, и Вовка с Лилей вышли танцевать. Я заметил, как он обнял её за талию, а она положила ему руки на плечи, и они начали плавно покачиваться. Ещё заметил, что ноги у Лили полные и округлые и невольно посмотрел на ноги Дины. Она взглянула на меня и пригласила сама на танец.
- Ну что же вы стоите, пойдёмте танцевать.


                Я взял её за руку и повёл к танцующим. Остановились, и Дина развернулась ко мне, приподняла руки. Одну руку её взял в свою, вторую - положила мне на плечо, а я никак не решался обнять её за талию. Наконец, вскинула глаза, и я торопливо прикоснулся к ней. Танцевать умел, поэтому всё получалось. Она хорошо чувствовала музыку и подчинялась моим движениям. Танец закончился, мы отошли друг от друга, и тогда понял, что руки у меня вспотели и стали влажными. Опустил их и встряхнул незаметно. Быстрые мелодии сменяли медленные. Вовка с Лилей не стояли на месте, и мне стыдно было мокрыми руками прикоснуться к Дине, поэтому стоял, как вкопанный. Дину тут же пригласил танцевать высокий парень с аккуратными усами. Немного раскосые глаза рассматривали её во время танца с откровенным любопытством. После окончания мелодии он взял Дину за руку и провёл в другой угол площадки.
Мне так хотелось с ней танцевать… И вот!


                Вовка с Лилей подхватывают её под руку и ведут ко мне! Они подходят, и почти одновременно начинает звучать мелодия. Блюз! Я его узнал. Как будто ветер потрогал листья и заиграл на саксофоне. Нежно, томно и тягуче. Ждать невозможно! Потянул Дину за руку в середину круга, почти первым. Без дрожи в руках, отметил, обхватил её за талию и начал двигаться вместе с нею, будто мой дух вошёл в дуэт иллюзий. Слышал своё дыхание, молил, чтобы это блаженство не кончалось никогда. Бессознательно взял её руку в свою и стал перебирать детские пальчики, тонкие и хрупкие, как эта мелодия. В одно мгновение мне показалось, что мы поднимаемся вместе на крыльях над площадкой и этим смешанным лесом. Не мог себе сказать, что происходит с Диной: дышит ли она, грустит или улыбается - слушал в себе мелодию…
***
          На следующий день заглянул в окно к девчонкам.
- Хотите покататься на лодке?
- Спрашиваешь, - за всех прокричала Лиля. Дина улыбалась, безмятежно и искренне.
                Уселись в лодке напротив девчонок. Мы с Вовкой работали вёслами, девчонки смотрели по сторонам. Дина наклонилась к воде, чтобы рукой поплескаться в ней, и подол её платья приподнялся, обнажив тонкие изящные и правильные ноги. Зажмурился – боялся, что не смогу удержаться, чтобы не дотронуться до них. Скорее бы она наигралась с водой и одёрнула платье. Моё весло невпопад билось о воду.
- Ты ослеп, Виктор? Куда лупишь? Мы же кружимся на одном месте!
Девчонки засмеялись, и Дина  поправила платье, закрыв им ноги.


                Через несколько дней сподобился сыграть на гитаре и спеть специально для девчонок. Но пел-то, конечно, для Дины, хотел произвести впечатление. Мне показалось, произвёл, потому что она слушала, склонив голову и рассматривая меня другим взглядом. Раньше я его не замечал. Вовка и Лиля зааплодировали, когда закончил петь. Дина сказала: «Спасибо, Виктор. Душевно очень у тебя получается».
На следующий день задумал съездить домой. Это рядом. На автобусе минут сорок. Мне хотелось приодеться. Взять новый спортивный костюм, мне его купили для занятий в секции. Пару стильных рубашек.
- Володя, я отъеду на день. Не оставляйте Дину одну. Вечером буду.
- Чего так приспичило, Витёк?
- Дела образовались, не приставай. Договорились?
- Без проблем. Боишься, уведут?
- Дурак ты, Вовка.
- Где уж мне, на гитарах не играю, в английский класс не попал.
- О, запел свою песню, зато ты на Есенина похож! Учи его стихи и читай девчонкам. Пока.


             Вечером, как назло, зарядил дождь, и танцы отменялись. Решили сходить в кино. Фильмы показывали в небольшом зале.  Не мог дождаться, когда погаснет свет, чтобы ещё раз пережить восхищение от прикосновения руки и пальцев Дины. Когда осуществил свою мечту, руку не убрала. Какое-то нежное тепло от её руки проникало в меня и там растворялось мелкими и мягкими шариками. Они перекатывались по всему моему телу и посылали покой и радость одновременно. Показывали французский фильм «Мужчина и женщина», довольно откровенный и взрослый. Меня он возбуждал и бросал в смелые фантазии. Дина, видел, смотрела отрешённо и задумчиво.
                После сеанса Вовка с Лилей оставили нас сразу наедине. У корпуса, где жили девочки, тускло горела одинокая лампочка, выхватывая кусок асфальтированной дорожки и траву вокруг неё. Дина вышла из круга света и приблизилась ко мне.
- Поцелуй меня, пожалуйста, - первая перешла на «ты».
Я оторопел, но сделал шаг навстречу. Она закинула свои руки мне на шею и приблизила лицо к моему. Отчётливо видел её глаза с расширенными зрачками, её влажные губы, чуть приоткрытые и готовые к поцелую. Мне некуда было деть руки, и я обхватил крепко её талию. Поцеловал в губы и отошёл в сторону. Дина шагнула навстречу и прильнула губами к моим. Почувствовал аромат сирени не обонянием, а на языке, хотелось его задержать подольше, а потом вдыхать, вдыхать… такого сиреневого вкуса не ощущал никогда.


***
              Успел в следующие дни пощеголять в  новом спортивном костюме и привезённых рубашках, поиграть на гитаре. Дина ни разу не оживилась при виде меня. Чаще всего я замечал на её лице задумчивость и мечтательность. Что это значило, понять не мог. И решил, что от мечтательности до пренебрежения всего-то один шаг. Подумаешь, королева. Уж если ей мои клёвые рубашки не понравились, пусть со своей Лилей и гуляет по смешанному лесу. Два дня даже на танцы не ходил. Наблюдал издалека. Сидел в кустах и смотрел. Дину приглашали танцевать часто. Конечно, она красивая, у неё, наверное, парней много в её родном городе. Да и в техникуме, где учится, думаю, хватает. Экономический всё-таки. Больше всего мне нравилось, когда Дина выходила на быстрый танец. Как двигалась! Как чувствовала телом мелодии!  Отдавалась танцу, а не исполняла его. С ума сходил от ревности, когда её кто-то приглашал, и она в такт музыке покачивалась с партнёром. Представлял, как эти кто-то трогают её детские пальчики.


                Сезон отдыха заканчивался.  Вовка махнул на меня рукой в плане перевоспитания, и после завтрака они с Лилей уехали в город. Оба в нём и жили. Дина тоже собиралась к отъезду, и я не знал, как бы сделать так, чтобы она попросила проводить  хотя бы на вокзал. Издалека следил за ней. И когда в столовую пошла, и когда Лилю с Вовкой провожали, и когда села на нашу скамейку рядом с танцплощадкой.
Я не знал, во сколько у неё поезд. Вдруг скоро, и тогда не успею подойти и предложить проводить. Решил проходить мимо, будто куда-то иду. И прошёл. Я видел, как подняла свою  головку  и посмотрела на меня.
- Уезжаешь сегодня? - не выдержал первый.
- Все сегодня уезжают. Последний день.
- Во сколько?
- Вечерним. Утром дома буду.
И вдруг меня осенила наконец-то нужная мысль.
- Хочешь мой город посмотреть?
- А как?
- Со мной. Собираем сумки, сдаём в камеру хранения и гуляем до вечера. Согласна?
- У Дины щёки стали розовыми, и она кивнула.
Так мы и сделали.


***
Шли по улицам, и я показывал и рассказывал о том, что мы видели. Неслучайно подвёл к драматическому театру.
- Здесь моя мама работает.
- Она актриса?
- Да.
Дина изучающе посмотрела в мою сторону.
- А отец?
- Шахтёр.
- Вы втроём живёте?
- Нет, ещё есть брат, младший.
Не заметили, как подошли к центральному ресторану. Из дверей выходили мужчина и женщина.
- Мама? Папа? Вы здесь? – растерялся при виде своих родителей и отметил на матери нарядное платье и выходной костюм отца. И аромат духов.
- А ты, сынок, что здесь делаешь? – вкрадчиво спросила мать.
- Я…Я девушку на поезд провожаю. Она живёт в другом городе. Познакомьтесь. Её зовут Дина.


Родители познакомились. Дину рассмотрели  пристально.
- Хорошо, проводи и - домой.
Конечно, проводил, конечно, обменялись адресами, конечно, поцеловались на прощание. И конечно, свежий, тонкий и упоительный аромат сирени заключил меня в свои объятья.
А потом, потом – окончание школы, поступление в институт, поездка во Владивосток со стройотрядом.
***
                Во Владивостоке мы двое суток ждали транспорт, чтобы переправиться на остров Шикотан. Там рыбоперерабатывающий комбинат, где нам предстояло пробыть два месяца. Хорошее это дело для студентов -  зарабатывать  деньги на карманные расходы. Рыбокомбинат в основном производил замороженную рыбу и консервы. Наш командир, мужик спортивного телосложения, крепкий, широкоплечий и улыбчивый, не давал возможности расслабляться. Работали до седьмого пота. Пропахли насквозь рыбой и океаническим солёным воздухом. Усталости не чувствовали, когда заканчивалась смена, потому что начиналась вторая, наша, с костром и песнями под мою гитару, с танцами в местном клубе. И только под утро падали, как подрубленные, на кровати. Не все успевали до конца раздеться даже. А утром... Вставай, робу надевай! Я никогда так далеко не уезжал из города и впитывал все впечатления новой жизни. В этой части земли жители, пожалуй, самыми первыми встречают рассвет. Океанические волны, бухты, фантастические скалы. Командир наш сказал, что именно здесь снимался известный всем фильм «Робинзон Крузо», и здесь начинается наша страна. Впервые почувствовал себя причастным к истории и географии. Это тебе не учебники и карты. Это живое и осязаемое.


              Мне нравилось сидеть на берегу бухты и наблюдать  накатывающие к рыжим скалам волны, как светлеет при этом вода и  парят в воздухе орланы. В такие минуты чувствовал себя маленькой частичкой большого и великолепного нашего мира. И всегда представлял, как бы мы с Диной сидели здесь вдвоём, я бы играл на гитаре, а она слушала. А потом просто молчали, и я перебирал её изящные   пальчики. А тепло от них проникало бы в каждую мою клеточку.
            Мы все мечтали попасть на мыс «Край Света». Побывали почти на самом краю земли и не увидели самую главную достопримечательность! И уговорили всё-таки командира! Может, потому что он сам захотел его посмотреть или нас послушал, не знаем. Но мы его увидели! Скалы просто обрываются в океан, и всего – то километр его длина, но какой это километр! Смотришь с высоты, и кажется, что там, за океаном ничего больше нет. Потрясающее зрелище. Мы долго молча рассматривали бесконечную даль,  сходящуюся на горизонте с небом. С местного языка Шикотан – лучшее место. Действительно, лучше этого я ничего не видел в своей жизни. Мы узнали, что здесь много островов, есть даже необитаемые. И что Япония тоже владела когда-то этими территориями. Вот такую географию повезло мне познать в стройотряде.
               К слову, о зарплате – за два месяца мы получили столько, сколько на материке рядовому инженеру за полгода не заработать.



             Мне хотелось поскорее увидеться с Диной и всё ей рассказать. Прилетел самолётом к ней в город. Мог себе позволить, разбогател. Она заканчивала техникум, туда и пришёл.
Дина увидела меня издалека, ещё в коридоре, и заулыбалась. Улыбка радостная и сияющая. Прижалась невесомо и обхватила плечи руками.
- Ты приехал? Как хорошо! Я так скучала, а ты?
- И я, - проходящие студенты  улыбались и шли дальше. Понимали, наверное. На улице мы несколько раз останавливались и целовались. Ощущался запах океана, смешанного с сиреневым. Этот новый аромат заполнял  меня.
***
         Мы переписывались четыре года. Письма запомнил по двум причинам. Когда раскрывал конверт и разворачивал исписанные листы бумаги, в меня проникал сиреневый аромат. И ещё – в конце каждого письма Дина писала «Целую. Скучаю. Люблю.» Писем собралось несколько сотен.
За четыре года виделись не более десяти раз.

           Однажды Дина прилетела ко мне в институт  встречать новый год. В группе я не был обделён женским вниманием и закрутил с Люськой ни к чему не обязывающий роман. Блондинка с пышной причёской и не менее пышной грудью оказалась смелой и решительной в любви. Мы несколько месяцев уже находились в близких отношениях. И вот он, Новый год и… Дина. Шумное застолье в общежитии, танцы, шампанское. Дину отвёл ночевать после веселья в комнату к девчонкам.
              Утром мы стали прощаться. Дина пристально вглядывалась в меня, и я читал в её глазах вопрос. Он давил даже, когда завёл её в «Пельменную», чтобы покормить перед дорогой. Она ничего не ела, только держала  пальчиками стакан с минеральной водой и крутила его на столике из стороны в сторону. Понял, что придётся что-то сказать. Люся грозилась о наших отношениях рассказать моим и своим родителям.


- Дина, - подбирал слова и не мог начать. Я должен тебя поставить в известность.
- Да, да, говори, - заторопилась она.
- Особо и говорить нечего, - старался не смотреть ей в глаза, но она пристально разглядывала моё лицо, и отметил про себя её расширенные зрачки и черноту внутри них. – Я неизлечимо болен.
- Как? Чем? – Дина выдохнула два вопроса сразу.
- В лабораторию нас водили. В общем, радиации хватанул.
- Ты умрёшь? – в ужасе прошептал Дина.
- Нет, наверное, но детей у меня быть не может, - выдохнул облегчённо.
- Ну и что, Виктор? Что здесь неизлечимого?
- Не хочу никого делать несчастной.
- Почему несчастной? Детей усыновляют и живут припеваючи.
Она сказала «припеваючи». Почему именно это слово? Наверное, хотела другое, но не подобрала. Волнуется. Только бы не заплакала.
               Она не заплакала, заплачет, когда всё будет анализировать в самолёте. Растерянно потирала пальчики и уже не смотрела мне в глаза.
В аэропорту попросила:
- Поцелуй меня, пожалуйста, Виктор, - закрыла глаза и приподняла подбородок.
Я поцеловал. Вкуса и аромата сирени не почувствовал.


***
                Я женился на Люсе, прожили мы вместе год, родили сына и разошлись.
 К тому времени оборвалась  связь с Диной. Она не отвечала, а я продолжал писать. Остро ощутил желание встретиться с ней и вдыхать аромат сирени, вдыхать каждый день и всю оставшуюся жизнь.
Явился к её родителям, но они адрес не дали. Поехал к её бабушке, доброй и мудрой женщине без единого класса образования, которая однажды вместе со мной гостинцем для моих родителей отправила самые знатные и сахарные в округе помидоры. Родители не поверили, что такие можно вырастить всего в четырёхстах километрах южнее  нашего города.
Бабушка меня узнала и назвала место работы Дины в пригороде, где работала по распределению и училась заочно в институте.
Долго искал. Мешали осенняя промозглая темнота.
                Открыла двери Дина, с улыбчивым, розовощёким лицом и распахнутыми глазами. Попятилась в глубь коридора.


- Ты? – на лице проступила бледность, цвет глаз потемнел.
- Как видишь…
- Она молчала, сцепив  пальчики в замок.
- Можно пройти, промок насквозь.
- Проходи, -  выдавила Дина. Только обсушиться.
- Почему? –  шагнул в коридор и стал снимать промокший плащ.
- Включу обогреватель, плащ просохнет быстро.
- Дина, ты замужем?
- А ты женат?
- В разводе.
- Понятно, - направила струю тёплого воздуха на плащ, - а я выхожу замуж. Лицо снова порозовело, и губы оформились в приятную улыбку, - представляешь, мой будущий муж возглавляет отдел, в котором я работаю экономистом, - и ещё преподаёт в нашем институте. Вот это совпадение!
                Я сидел на стуле и видел на книжной полке фотографию молодого мужчины. Овальное мужественное лицо с густыми бровями правильной формы, в уголках губ угадывались ямочки. Лоб высокий и тёмные прямые волосы. Довольно симпатичное лицо, отмечаю про себя. Она перехватила мой взгляд.


- Мой будущий муж, мы и заявление подали. У тебя была свадьба?
- Да.
- А ты приезжай на мою свадьбу. Хочешь? – озорно сверкнула глазами.
- Пойду я, пожалуй, Дина. Плащ просох?
- Да, просох.
- Можешь мне что-нибудь подарить на память?
- На память? На память… - Дина подошла к книжному шкафу.
- Да вот, - возьми, - и подала томик стихов Марины Цветаевой. В нём торчала закладка. Открыл по закладке.

Как правая и левая рука —
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встаёт — и бездна пролегла
От правого — до левого крыла!
- Ты любишь это стихотворение?
- Читала раньше часто.

***
               Я уехал.
В поезде вспоминал нашу встречу. Дина счастлива. Я это заметил, когда она говорила о предстоящей свадьбе. Сейчас уже ничего изменить нельзя. Да и надо ли… У неё всё сложилось хорошо, и это, наверное, главное. Не пригласила даже остаться и поговорить, даже не спросила, почему я в разводе. Ей это неинтересно. Почему тогда мне интересно увидеть её жениха, посмотреть ему в глаза? Понять, что он за человек, за что его полюбила, если выходит за него замуж.
Открыл томик Цветаевой.

Но вихрь встаёт — и бездна пролегла
От правого — до левого крыла!

                Бездна пролегла. Она читала это стихотворение не один раз! И читала недавно, обманула меня! Бездна - это её жених! А она ещё любит меня! Любит! А крылья - это её пальчики.  Как хочу их целовать, гладить и держать в своих руках!
Я женился во второй раз.


              Через три года мы получили квартиру, и надо было переезжать. Упаковывая вещи, книги, обнаружил стопку писем от Дины, аккуратно сложенных в целлофановый пакет. Жена не посмела их выбросить, и сейчас безмолвно благодарил её за этот поступок. Начал раскрывать и выдёргивать попавшиеся строчки.
«Виктор, любимый мой, так соскучилась по тебе. Мы с группой в колхозе убираем лён. Даже после работы с девчонками не хожу на танцы в деревню. В одиннадцати километрах от нашего стана, но они ходят. Иногда их подвозят на лошади. Я не могу веселиться, когда без тебя. Они надо мной смеются, но мне от этого ещё хуже становится. Читаю твои письма, а потом ложусь спать… Скучаю, целую, люблю!!!»
«… После того, как ты улетел, места себе не нахожу. Где-то читала, что любовь живёт три года. Ты веришь в это? Я – нет. Настоящая любовь не кончится никогда. Это моё убеждение… Скучаю. Целую. Люблю!!!»
«Родителям ты понравился, особенно моей маме. Она только пошутила над твоей фамилией и произнесла фразу, смысл которой до конца не поняла:» Хохол родился, еврей заплакал», чтобы это могло значить? … Спрашивала её, ссылается на логику. Причём здесь логика? Скучаю. Целую. Люблю.»
«Обожаю Джека Лондона. Специально пересмотрела и нашла фразу, которая всё объясняет: «Любовь не знает логики, она выше разума». Скучаю. Целую. Люблю.»


                Через три года я затосковал по Дине. Она приходила ко мне во сне. Никогда не видел её грустного лица. Всегда миловидное и радужное, весёлое и безмятежное. Старался разглядеть её глаза, чтобы увидеть тёмную глубину, но они прикрывались чёрными ресницами и на меня не смотрели. Утром вспоминал сон, хотел продлить видение. Не получалось. Зато на меня наплывал и растворялся во мне аромат сирени. До поры мне этого хватало. Только до поры…
И когда на предприятии обозначилась командировка в город, где жила  Дина, вызвался первым.
                Город изменился. Стал более оживлённым,  раскинулись новые улицы, кварталы, районы.  Начало июня. Гроздья сирени усыпали разлапистые кусты и напористо высовывались из оград и аллей. Красовались азартно и убедительно. Волнующий и густой запах преследовал неотступно. Он мешал сосредоточиться принять какое-нибудь решение.
Что я мог сделать? Зайти к родителям Дины? А вдруг Дина с мужем у них? Это не подходит. Что ещё? Ждать, когда кто-то из них пойдёт к дому. И стал ждать.
                Мне повезло. Загадал, если пойдёт её отец, увижу Дину. Шёл её отец, поравнялся со мной.
- Виктор? – он узнал меня.
- Да, здравствуйте.
- Поднимешься?
- А можно?


- Конечно, дома мы вдвоём с женой.
                Говорили недолго. Вопросы ко мне были скорее дежурными, но разглядывали внимательно. Заключительное слово досталось матери Дины.
- Виктор, ты хочешь увидеть Дину. При любых обстоятельствах это невозможно. Она вчера родила дочку и сейчас находится в роддоме. У неё всё хорошо. Семья – муж и ребёнок. Зачем ты приехал?
- Я… я могу поздравить!
- Как ты её поздравишь?
- Цветами, только цветами! Можно? Я даже записку не буду писать, клянусь! Поверьте. Дина подумает, что от кого-то из вас, а вы поможете ей в это поверить. Пожалуйста.
Я встал с кресла и приложил руки к груди.
Мне дали адрес.


                Поначалу хотел купить букет роз, но потом изменил желание, чтобы Дина догадалась, что букет от меня, решил купить букет сирени – но тщетно, никто сиренью не торговал. Зачем? Вон она, по всему городу растет! Тогда я с опаской, озираясь, пробрался в закуток палисадника в глухом переулке и сделал букетище.
 Букет отдал в окошко. Он никак не проходил целиком и пришлось подавать по несколько веток, пока он не исчез из моих рук.
Я больше не хотел видеть сны про Дину, шёл и задыхался от сильного, острого и пьянящего аромата гроздей сирени… нежных и хрупких, как пальчики  моей Дины.