Азим и Чёрный рубин - Глава 27

«Жизнь – это своего рода базар, где люди – это товар, и у каждого товара есть свой покупатель, а у каждого покупателя своя мера потребления. Подобные сделки между людьми называются брачным союзом. Если сделка не удалась, то жизнь потрачена зря... Как и моя».
Ардвисура

Топчан в алькове располагался на высоте две трети газа на резных ножках. Он был устлан сине-зелёным ковром с красным виноградным узором. Вдоль стен алькова были постелены мягкие хлопковые курпачи светло-коричневого цвета с растительным узором. Посередине был накрыт дастархан с различными фруктами и тремя большими кувшинами вина.
– За молодых! – произнёс Мунир ибн Нодир и первым взялся за кувшин с вином.
Расим с лёгким презрением наблюдал за тем, как наследный шахзаде опустошил медный кувшин с пурпурными лепестками. До этого, в тронном зале, Мунир съел по две порции каждого блюда и, несмотря на предостережения Нигоры, буквально опустошил весь дастархан перед собой. Благо, посуда была не съедобной.
После выпитого вина Мунир откинулся на мягкую бархатную подушку с бахромой и, насупив свои короткие брови, с укором посмотрел на Расима.
– Это я должен сейчас стоять там, рядом с дочерью султана... Но вы и пальцем не шевельнули для этого, – Мунир коротко и осуждающе покачал головой.
Расим передумал разламывать большой жёлтый персик и с испорченным аппетитом положил его на место.
– «Твой покойный брат хотя бы знал, что нужно делать с девушками. А ты? Ты бы и её, наверное, сожрал», – недовольно проговорил про себя Расим.
Всю дорогу до Ангурана Мунир сетовал и роптал на то, что Расим не выполнил его приказания и не нашёл Чёрный рубин. Он роптал даже во время пира, с завистью смотря на то, как султан Бузург проводит бракосочетание.
Мунир сидел во главе дастархана, Его очередная жалоба вызвала осуждающие взгляды в сторону Расима от тех, кто сидел слева от Мунира, то есть наиба Шомабада, наиба Чехры и визиря внутренних дел, который в открытую нахмурил свои короткие, густые брови. Расима удивляло, что он был приглашён лично султаном Бузургом, тогда как других визирей и чиновников Зебистана Мунир ибн Нодир мог привезти с собой на своё усмотрение. Рядом с Орзу сидела Нигора, однако она не разделяла их осуждающих взглядов. Не будь Мунира рядом, никто бы из них не осмелился так глазеть на Расима.
Сам премьер-министр Зебистана сидел справа от Мунира. Рядом с ним сидел наиб Джоду, казначей Расулабада и личный слуга Мунира – его опора. Рядом со слугой стояла небольшая резная шкатулка, в которой лежал подарок для султанзаде.
Расим безучастно смотрел на резьбу по алебастру, которой были украшены стены алькова, чувствуя на себе тяжёлые взгляды осмелевших стервятников. Гостей из Зебистана было почти в два раза больше, но после свадебного пира, многие не пожелали остаться на продолжение банкета и ушли отдыхать. Однако, будь эти подхалимы здесь, безусловно, они тоже сверлили бы его порицающими взглядами, как они делали это всю дорогу. Тогда Расим жалел, что отправился вместе со свитой наследного шахзаде, а не своим привычным путём. Он даже не захватил свой коврик.
Высказав своё недовольство, Мунир перешёл к охоте. Он начал хвалить свои достижения на этом поприще. И даже при этом сетовал на то, что в Ахоруне охота вышла скучной и скудной.
– Я очень хотел поймать какого-нибудь большерогого барана, – раздосадовано проговорил Мунир. – Я хотел повесить его рога в своих покоях. Вместо этого я подстрелил какую-то птицу и поймал жалкого кролика.
– Не волнуйтесь, мой господин, – подбодрил его Ахад , наиб Шомабада – пятидесяти восьмилетний мужчина с короткой, седеющей бородой и в синих шелках. Узоры его тонкого халата с короткими рукавами напоминали звёздное небо. – Вернувшись в Зебистан, я устрою для вас охоту на винторого сайгака, – обещал он.
– «Хочешь подбодрить его?» – ухмыльнулся про себя Расим. – «Мунир хотел узнать ваши тайны. Так почему бы вам не раскрыть свою? Вот он обрадуется-то!» – он с украдкой смерил наиба Шомабада и Орзу ответным насупленным взглядом и всё же взял тот жёлтый персик.
– Но кугу большая редкость в ваших краях, – усомнился наиб Джоду.
– Вот именно! – подняв палец, согласился Ахад. – Охота на кугу займет несколько дней, а то и недель, – обратился он к Муниру. – Повалить это животное отнюдь не лёгкая задача, – предупредил он, возбудив интерес в глазах Мунира. – Однако это стоит того. Рога кугу куда красивее какого-то барана, – ухмыльнулся он.
– Я застрелю его первой же стрелой! – самоуверенно предсказал Мунир.
– Стрела – это слишком быстро и не азартно, мой господин, – с задором в глазах возразил старый наиб.
Мунир согласно покивал, уже предвкушая эту охоту.
– Мы загоним его в тесное кольцо и, чтобы убить его, я... – горячо предсказывал Мунир.
Подхалимы внимательно слушали его. Расим же, уставший от чванства и бахвальства Мунира, неучтиво прервал его.
– Скажите, мой господин, вам понравилась сама охота... – он выждал паузу, – или убивать во время охоты? – он вперил в Мунира долгий испытующий взгляд.
Мунир косо посмотрел на Расима. В его безмятежном взгляде горела лёгкая усмешка. Обменявшись некоторое мгновение взаимным презирающим и вызывающим взглядом, Мунир чванливо снизошёл на ответ Расиму, словно учитель ученику, задавший глупый и неуместный вопрос:
– Удел животных – быть съеденными человеком. Для этого они и созданы. Для этого мы и охотимся на них. Будучи в моём возрасте, отец тоже любил охотиться, – Мунир повернулся к наибу Шомабада с видом, будто Расима здесь больше нет. – Отец часто рассказывал нам с братом, как он охотился в лесу Мобаён...
– Но светлый господин никогда не хвастался об этом, – возразил Расим.
К раздражению Мунира Расим всё ещё был здесь.
– Возможно, у нас разные взгляды на это, – холодно парировал Мунир, посмотрев на него.
– «У вас разные взгляды, потому что у вас буквально нет ничего общего, свинья, ты, надменная», – процедил про себя Расим, когда Орзу заметил следующее:
– Светлый падишах не охотился на больших зверей.
– У моего отца не было такого крепкого телосложения, как у меня. Иначе, я уверен, он бы тоже хвастался застреленным оленем, – заявил Мунир.
– «Если эта жирная туша считает себя хорошо сложенным, то Фозилу пора переосмыслить образ жизни», – Расим отвернулся, чтобы скрыть своё отвращение самолюбием Мунира, тогда как остальные лоботрясы в полном согласии кивали.
– Светлый падишах как-то раз охотился на медведя, – при этом поправил старый казначей, глядя на Орзу. – Его шкуру ваш отец подарил своей будущей жене, вашей матери, мой господин, – обратился он к Муниру.
– Моя покойная мать не рассказывала об этом, – задумчиво проговорил Мунир, глядя в глаза казначею.
– «Никакая она не покойная», – фыркнул про себя Расим, снова огрев взглядом наиба Шомабада и Орзу, на которых также посмотрел растерянный Сомон.
– Уф-ф, – томно протянул Мунир, закатив глаза. – Меня утомили эти разговоры. Оглянитесь! – он кивнул в сторону зала. – Они там танцуют, весело проводят время. Празднуют свадьбу... от души, – подчёркнуто заметил Мунир, подавив слабый приступ кашля. – А мы тут спорим ни о чём. Сидите и дальше, если хотите. А я, – Мунир бровью подал знак слуге, – присоединюсь к ним.
Мунир подал руку наибу Шомабада и с его помощью встал с места. Эта помощь стоила не малых усилий наибу, который несмотря на редкую седину, обладал настоящим хорошим телосложением. За ними встали и остальные. Мунир прошёл за спину наиба Шомабада и направился к краю топчана, которые слегка скрипел под его ногами.
– Мой нежный господин, – заботливо окликнула Нигора. – Не переусердствуйте. Танцы – непозволительная роскошь для вашего сердца.
Мунир повернулся к ведьме и, склонив голову набок, мило улыбнулся ей.
– Я не волнуюсь о своём здоровье, когда о нём заботитесь вы, моя дорогуша, – Мунир благодарно и одновременно снисходительно погладил Нигору по щеке и сел, свесив ноги с края топчана. – К тому же, я заметил, что в тронном зале султан Бузург ибн Махмуд зло посматривал на вас. Я хочу переговорить с ним и убедить, что ваша ведьмовская особа не имеет никаких злых намерений в своём визите, – Мунир подал руку слуге и спустился с топчана, который скрипнул с облегчением.
– Это так мило с вашей стороны. Я очень вам признательна, мой нежный господин, – Нигора с почтением приставила руку к сердцу и благодарно склонила голову.
– На то и господа, чтобы заботиться о своих подданных, дабы те, в свою очередь, служили нам, – Мунир указал на себя.
– Вы будете великим падишахом, мой нежный господин, – уверенно улыбнулась ведьма.
Снова склонив голову набок и глядя на Нигору, Мунир подвёл руку сначала к сердцу, затем указал наверх.
– На всё воля Всевышнего, – с улыбкой проговорил он и направился танцевать.
Расим сел на место первым, затем сели и остальные.
– Господин премьер-министр, вы читаете много разных книг, и ни в одной из них не нашли упоминаний о Чёрном рубине? – с упрёком заметил Орзу.
– «О, я нашёл упоминания о нём, но меня заинтересовало другое», – язвительно проговорил про себя Расим, а вслух, не глядя на Орзу, равнодушно ответил:
– Я не читаю сказки.
Расим взял ещё один жёлтый персик, разломал, вытащил косточку и положил в рот одну половину персика.
– Видимо, эта сказка оказалась правдой, – не унимался Орзу.
Расим безразлично пожал плечами и съел другую половину персика.
– Если бы вы потрудились выполнить пожелание господина Мунира, то сейчас именно он стоял бы на месте того юноши. Женившись на дочери султана, мы бы могли созвать совет визирей и объявить Мунира ибн Нодира падишахом Зебистана. Его отец уже не поправиться... И это было бы лучшим решением, – тон Орзу требовал, чтобы Расим посмотрел на него.
– «Так вот, в чём заключается твой план, грязный блудник?» – Расим вперил на Орзу долгий, испытующий взгляд, а вслух спросил другое:
– Ваша вера в падишаха Нодира уже иссякла?
Орзу хотел было что-то ответить, но Расим не дал ему раскрыть рот.
– Раз уж вы так хотели женить господина на-шахзаде на Зилоле, почему же сами не нашли Чёрный рубин? – с вызовом спросил Расим, огрев всех взглядом.
Визирь внутренних дел Зебистана потупился и замедлил с ответом.
– Как найти то, в существование чего до сих пор почти никто не верил? – Расим обратился ко всем. – Только не говорите «в моих книгах», – Расим был раздражён, но эти слова он произнёс совершенно спокойно и бесстрастно.
– Где же тогда его нашёл этот юноша? – негодовал Орзу.
– Пойдите и спросите у него самого, – ответил Расим и взял ещё один персик. Из-за Чёрной напасти такой вид персиков – нектаринов стал большой редкостью в Зебистане. Расиму с детства нравились такие персики. Потому, сейчас он хотел есть и наслаждаться ими, а не выслушивать очередное недовольство лоботрясов.
– Я узнал, что многие обращались к этому юноше, но ни одному из них он не рассказал, где или как он нашёл Чёрный рубин, – сообщил Сомон.
– Возможно, у него на то есть свои причины, – предположил Расим. – «И я догадываюсь какие», – договорил он про себя.
– Признаюсь, я и сам хотел узнать, но его отец сказал мне, что Азим обещал кому-то не выдавать тайну, – поведал казначей и, покачав головой, выпил вина.
Расим удивлённо посмотрел на Сомона. Его слова словно бы подтвердили его предположение – раз Азим обещал не выдавать тайну, значит у Чёрного рубина всё же есть хранитель, о котором упоминалось в одном из примечаний, согласно которому этот хранитель не человек. Если это действительно так, одна из его упрямых задач будет наконец-то решена. Нужно лишь выяснить эту тайну. К счастью для него самого, Расим знал, как это сделать.
– Прошу, простить меня, – Расим вытер губы и оглядел каждого, задержав решительный взгляд на Нигоре. Он встал и, когда остальные хотели встать вслед из-за уважения к его высокому чину, положил руку на плечо казначею. – Прошу, не вставайте, – вежливо сказал он. – Я хочу немного пройтись. Возможно, немного и потанцевать, – последние слова были ложью.
Их альков располагался посередине западной стены. Расим спустился с топчана и подошёл к ажурной решётке. По ту сторону решетки дуэт певцов был практически окружён чуть ли не всеми гостями, оставшимися на банкет. Это никак не мешало им исполнять свои песни. В перерывах между куплетами они даже подзадоривали гостей не стесняться в своих движениях.
– «Лучше бы позвали танцоров», – с презрением подумал Расим, глядя на то, как султан Бузург, султан Амид и наследный шахзаде Мунир танцуют вместе в окружении остальных гостей.
Ухмыльнувшись, Расим отвернулся назад и посмотрел на свой альков, чиновники Зебистана тотчас отвели от него свои заговорщические взгляды. Они что-то ропотом обсуждали за его спиной и только Нигора не участвовала в этом или, по крайней мере, делала такой безучастный вид. Заметив на себе взгляд Расима, она о чём-то задумалась и короткими глотками выпила вино.
Расим хмыкнул и отошёл в сторону. Пусть шепчутся за его спиной, ему было абсолютно наплевать на это. Он встал у другой ажурной решётки, напротив пустого алькова. Его внимание теперь было обращено на то, как молодожёны принимали поздравления от гостей. Он тоже подойдёт к ним и поздравит, но не сейчас. Нужно дождаться подходящего часа и осуществить задуманное...
– Среди всех этих гостей ты больше всех хотел оказаться на месте того юноши, – тихо подкравшись к нему, сказала Нигора.
Не оборачиваясь на ведьму, Расим скривил губы в ухмылке. Будучи её учеником, Расим не раз заверял Нигору, что однажды он достигнет небывалых для простолюдина высот и даже займет трон. Зилола ещё не родилась тогда на свет, но Расим разрабатывал несколько планов для достижения своей цели. И теперь, когда один из его планов провалился в пропасть, Расим с ревностью смотрел сквозь решётку на Азима.
– А ты до сих пор мечтаешь оказаться рядом с ним, не так ли? – Расим косо кивнул в сторону султана Бузурга и с язвительной усмешкой повернулся к ведьме.
Этот вопрос не нуждался в ответе. Расим был прав. Нигора же смущённо отвела взгляд и сквозь решётку посмотрела на Бузурга. Широкая улыбка на лице султана Ахоруна напомнила ей об их былых запретных отношениях. Её сердце заколотилось в груди, и она невольно прикусила губу, вспомнив как Бузург к ним прикасался.
Видя это, Расим тихо хмыкнул, словно себе в подтверждение. Он не мог объяснить почему, но его ревность к Нигоре и Бузургу куда-то исчезла. Возможно, оно и к лучшему.
Нигора всё же услышала, как Расим тихо хмыкнул, и пронзительно посмотрела на него.
– Неужели ты рассчитывал, что он выдаст свою дочь за тебя? – спросила Нигора.
Расим сердито нахмурился и отвернулся, обратив свой палящий взор на Азима.
– Я не рассчитывал, что он выдаст Зилолу за этого... никто, – с презрением проговорил Расим.
– Теперь, когда желанный цветок сорван, что ты намерен делать? Ты ведь так давно мечтал о троне.
Расим раздосадовано опустил взгляд в сторону. Его план не удался, как бы он ни старался его осуществить. Однако это не повод опускать руки, ведь как говорил его отец: «Чтобы достичь одной цели, нужно иметь пять средств». Расим слегка склонил голову набок и посмотрел на Нигору коварным и уверенным взглядом.
– Чтобы развести красивый сад, нужно поливать все цветы, а не тот, который нравится больше всех, – поучительно проговорил он. – Я слишком часто приезжал в Ангуран. Из этого тебе было несложно сделать вывод о моих намерениях, но ты не уловила всей сути, – Расим повернулся к Нигоре спиной и снова посмотрел на неё через плечо с лёгкой, надменной улыбкой. – Пусть этот мой замысел не удался, – он перевёл взгляд на молодожёнов, – но я не был бы сыном своего отца, будь у меня всего одно средство для достижения цели.
– Что ты задумал? – с опаской спросил Нигора.
– Этот юноша не унаследует трон, – ответил Расим.
– Трон может унаследовать его сын, – уверенно сказала ведьма.
– Если он родится, – бесстрастно возразил Расим.
Нигора подалась вперёд, чтобы посмотреть в глаза Расиму, но тот отвернулся. Это вызвало в неё ещё большее подозрение и некую тревогу.
– Что ты задумал, Расим? – снова спросила Нигора.
Расим, не глядя на ведьму, злорадно улыбнулся и сделал шаг от Нигоры. С тем же поучительным тоном, в котором Нигора услышала зловещий посыл, Расим негромко проговорил:
– Одни троны наследуются, другие завоёвываются... Так почему бы им не быть одним?
Выждав паузу, спросил Расим и исчез в алькове для слуг, оставив Нигору в оцепенении.
– «Нет, это не он», – думала она, застыв на месте. – «Это не может быть он», – уверяла она себя. Невольно перед её взором вспыхнуло зелёное пламя – зловещее видение, которое пришло к ней семнадцать лет назад в темнице Арружа. – «Нужно срочно найти и поговорить с Бузургом ибн Махмудом».
Нигора тряхнула головой и отбросила потрясение, вызванное словами Расима. Она заняла его место за ажурной решёткой и украдкой смотрела на молодожёнов. Какая-то её часть, где-то глубоко в душе, завидовала им. Когда-то и она так хотела – мечтала выйти замуж, надеть самое роскошное свадебное, атласное платье бледно-золотого цвета. Она также хотела краснеть среди взрослых женщин, поющих песни, в которых хитро намекается на предстоящую брачную ночь. Хотела, чтобы её жених совершил ради неё отважный подвиг, немыслимое приключение. Хотела... Но, когда это было, она сама уже не помнила. И чего бы она не хотела, всё это получила Зилола.
Нигора коротко вздохнула с тоской на душе. В это время певцы спели последнюю свою песню. Музыка стихла, и музыканты подошли к ажурной решётке со своей стороны, где для них был накрыт стол с угощениями и напитками. Певцы же направились к алькову, где своей очереди выступления дожидались другие певцы и певицы. Нигора последовала за ними с этой стороны решётки и замерла у последней колонны. Вытянув шею, она осторожно выглядывала из-за колонны.
– «Где же он?» – взглядом она искала Бузурга. – «Ах, вот он».
Увидев Бузурга среди расходившихся по своим местам гостей, дыхание Нигоры застыло, а сердце вновь заколотилось в бешеном ритме, как в их «первый раз». Казалось, её сердце вот-вот вырвется из груди и полетит... Неужели к нему? Её лицо наполнилось краской. По телу в трепете пробежала дрожь. В животе запорхали бабочки. Что это с ней, не понимала Нигора? Ей же сто раз далеко от шестнадцати лет, чтобы прийти в такое смущение от одного только его вида.
В тронном зале, во время пира, она украдкой смотрела на Бузурга, и их взгляды встречались лишь на мгновение. Сейчас же их взгляды встретились и не разлучались. Да, чувства остались, признала Нигора. Она никогда этого и не скрывала. Она до сих пор любит Бузурга ибн Махмуда, даже спустя столько лет. Интересно, любит ли ещё он её саму?
Сейчас она это узнает. Султан надвигался на неё, словно грозовая туча, готовая сверкать молниями. Время изменило его. Прибавила в нём мужскую зрелость. Широкие мощные плечи говорили о грубой силе. Возможно, он больше на такой нежный, как когда-то. Ох, как ей хотелось это узнать. Густая короткая борода и суровый взгляд говорили о его строгости и надменности.
– «Куда же делась твоя широкая улыбка, любимый? Она ведь только что была на твоём лице», – Нигора почувствовала, как по её спине забегали мураши.
Бузург больше не тот молодой и амбициозный мэр Арружа, в которого она влюбилась, которому она отдала самое ценное – свою невинность. Теперь же Бузург был алчным и чёрствым правителем всего Ахоруна. С утратой жены он потерял и тягу к радости жизни и возмещал это непомерной жадностью. Ни у кого в мире нет столько золота, серебра и драгоценных камней, сколько есть в его казне. Однако он желал всё больше и больше. Не зная куда деть излишнее богатство, он и возвёл этот тройной купол над дворцом. Даже этого было мало.
– «Оно и к лучшему», – подумала Нигора. – «Я бы подарила тебе целый мир, женись ты на мне после смерти своей жены».
Нигора грустно и глубоко вздохнула. Возможно, зависть не так уж и глубоко сидит в ней.
Бузург стремительно подошёл к ней. Она шагнула навстречу и султан Ахоруна крепко схватил её за руку и бесцеремонно потащил её вглубь глухого арочного алькова, где их не увидят и не потревожат слуги. Бузург прижал Нигору в тёмном углу и крепко сжал за горло. Он опустил свою голову к её шее и вдохнул её сладкий аромат. Его мужская плоть затвердела, вспомнив былую близость. Если он сорвёт с неё платье и возьмёт её прямо в этом углу, Нигора даже не станет сопротивляться.
– Мне стоило тогда лишить тебя головы, – тихо процедил Бузург, подавляя искушение своей плоти.
Волчьим оскалом султан также подавлял в себе желание вкусить её, снова ощутить, какая она нежная, желанная...
Нигора же тяжело вздыхала, но не от боли в сжатом горле. По мелкой дрожи её тела Бузург понял – она взмокла. Так и было. Нигора возжелала его, как только он коснулся её. У холодной стены она вожделела, чтобы Бузург согрел её как раньше. И плевать, что в зале полно людей. Она ослепит и оглушит всех, пожелай всё-таки султан сорвать с неё тонкое, красное бархатное платье. Она готова...
Чувствуя его горячее дыхание на своей шее, она с трудом простонала:
– Ты лишил меня головы, когда мы с тобой впервые...
– Что ты здесь делаешь, Арогин? – подчёркнуто процедил Бузург, с трудом сдерживая себя от желания сжать мочку её уха своими губами.
Нигора поняла, что Бузург тоже хочет её – она чувствовала это своим правым бедром и невольно прижала султана к себе.
– Я скучала по тебе, – шепнула она, с трудом глотая воздух.
Бузург отпустил её горло и плавным движением опустил руку на край её плеча. Нигора жадно вдохнула и посмотрела на него. Безусловно, они до сих пор любят друг друга – об этом говорил их недолгий встречный взгляд. Как бы сильно ни хотел Бузург ответить взаимностью, он не мог позволить их порочной связи возобновиться. Он отошёл от неё, чтобы подавить, к сожалению Нигоры, своё мужское возбуждение. Бузург отвёл от неё взгляд и с укором проговорил:
– Полагаю, в постели ты многое нашептала на ухо Муниру, раз он покровительствует тебе.
– После тебя у меня никого не было, – серьёзно ответила Нигора. – И потом, я не просила его защищать меня. Я пришла сюда не за этим.
– Говори, зачем пришла, – потребовал Бузург.
На самом деле султан знал, зачем, но в глубине души не хотел в это верить.
– Сбылось, – коротко заявила Нигора, подтвердив догадку султана.
От ответа Бузург хотел зло нахмуриться, но вместо этого изобразил недоумение.
– Моё предсказание о твоей дочери сбылось, – уточнила Нигора.
– Нет! – неожиданно тихо рявкнул Бузург. – Не желаю и слушать об этом, – он резко развернулся и хотел было уйти, но Нигора схватила его за руку и с неподдельной тревогой в голосе сказала:
– Прошу тебя, отнесись к этому серьёзно. Мне нужна твоя помощь. Грядёт нечто ужасное...
– Больше никаких предсказаний, – прервал её Бузург и вырвал свою руку.
– Расим, он...
Бузург был уже у выхода из тёмного алькова, когда Нигора попыталась снова заговорить.
– Меня не волнует этот лизоблюд, – султан остановился и через плечо раздражённо заявил ведьме. – Сегодня свадьба моей дочери. Потому, я благосклонен и добродушен. После свадьбы не злоупотребляй моим гостеприимством... – Бузург выждал паузу. Голос, пробудившийся у него внутри от возбуждения, кричал ему: «Вернись к ней! Крепко прижми к себе и вцепись в её нежные губы». Этот крик был умоляющим, но Бузург подавил его ради своей дочери... и ради Нисо. – Больше не появляйся в Ахоруне. Иначе, ты знаешь, что тебя ждёт, – категорично предупредил он и ушёл.
Нигора растеряно стояла посреди алькова, глядя в спину любимого мужчины. Он скрылся за углом и, возможно, она никогда больше его не увидит. Вдруг она почувствовала, как холод пронизывает всё её тело. Она почувствовала себя одинокой среди множества гостей. Нигора хотела попросить о помощи, чтобы он поделился с ней кусочком Чёрного рубина. Она всецело полагала, что этот невиданный драгоценный камень поможет спастись от грядущего. Но её план не удался...