Азим и Чёрный рубин - Глава 31

«Основой для предотвращения дальнейшего распространения Зелёной хвори послужил чеснок. Из него делали лекарства и даже свечи, которыми обкуривали помещения. Тем не менее они были эффективны лишь на первой стадии заболевания».
Хранители знаний: «Исследования Зелёной хвори»

Три дня походный отряд Расима галопом гнал своих лошадей, не давая им передышку. Останавливались они только с наступлением ночи, и лошади валились с ног и засыпали раньше своих всадников. Те хотя бы успевали перекусить перед сном. Первую ночь они провели на одном из трёх высоких холмов на самой границе Зебистана. Спали все, оставив вместо караульных костры, чтобы не напали степные волки. Следующим утром они снова погнали по равнинам и провели вторую ночь у северо-западной опушки Корявого леса. Лошади были только ради пощипать лесную траву, а люди Латифа на другое утро удивлялись тому, что ни одно дерево здесь не растёт прямо выше одного или двух газов. Расим не стал восхищаться здешним причудливым пейзажем и снова погнал отряд на северо-запад. Вскоре они приехали к небольшой долине меж двумя холмами.
– Заведите лошадей в ущелье. Переночуем там, – скомандовал Расим.
Он спешился и первым повёл свою серую, белогривую кобылу в ущелье, высматривая что-то на небе.
– Чем плохо это место? – осведомился Латиф. – Трава здесь высокая и мягкая. Лошади наедятся вдоволь, и мы отдохнём как следует.
Трава местами и вправду была по колено и после долгой езды верхом на жёстком седле манила броситься в неё и уснуть, словно в перьях.
– Будет не до удовольствия, если нас заметит страж, – отрезал Расим.
Копейщики переглянулись.
– Страж? – переспросил Латиф.
– Мы приехали сюда кое-что украсть, – ответил Расим. – А что крадётся, всегда стережётся.
Такой ответ не устроил ни Латифа, ни его ребят. Однако они взяли своих лошадей под узды и повели за Расимом в ущелье.
Расим запретил разводить костёр и после холодного ужина они легли спать...
Латифу не спалось. Он ворочался на месте и вскоре, открыв глаза, он решил сесть. В ущелье было прохладно, ветер дул со стороны долины, а над его высокими стенами горели тысячи звёзд. Казалось, они вот-вот упадут на землю, словно град. Латиф начал считать их, отгоняя беспокойство, терзающее его всю дорогу. Оно вызвано недоверием к Расиму и этому походу. Премьер-министр не стал объяснять им цель похода и как она поможет государству. А узнав, что они собираются что-то украсть, его беспокойство лишь усилилось. Фозил тоже ничего толком не говорил. Досчитав до восьмидесяти трёх, Латиф крепко уснул.
На утро четвёртого дня Расим велел оставить в ущелье лошадей и три телеги, которые он поручал Фозилу найти с высокими бортами.
– Пусть отдыхают и дальше. Им понадобятся силы на обратном пути. Возьмите с собой верёвки и носилки с телег. Быстрее. Идёмте. Нельзя, чтобы нас заметили.
Дорога на дне ущелья тянулась на север, а дальше петляла по сторонам среди постепенно возвышающихся, продолговатых холмов. Местность здесь была до жути тихой и бездушной, но вскоре они узнали, что она не просто бездушна, а мертва. Походный отряд дошёл до поворота налево, где лежал скелет с вытянутой рукой. Расим бегло посмотрел сверху вниз на этот скелет и прошёл мимо, не придавая ему никакого значения. Подопечные Латифа странно и удивлённо переглянулись и пошли дальше. Сам же Латиф задержался, терзаемый новыми сомнениями.
– «Кто ты? От чего ты бежал?» – поглядев на скелет, Латиф последовал за отрядом.
– Что там? – спросил Латиф, увидев, как несколько его человек роптали вокруг чего-то.
Один из копейщиков его отряда шагнул в сторону и Латиф увидел останки женщины с золотыми серьгами и кольцами.
– Тут их много, – кивнул вперёд молодой копейщик.
– Куда он нас ведёт? – спросил другой.
Латиф прошёл мимо своих ребят и увидел впереди ещё два скелета, а дальше ещё и ещё и ещё...
Латиф догнал Расима, который вместе с Фозилом и шестью носильщиками оторвались вперёд от остального отряда.
– Они тоже хотели украсть то, что собираемся украсть мы? – озадаченно спросил Латиф.
– Чтобы украсть, нужно сначала найти. Как видишь, им это не удалось, – Расим бесстрастно посмотрел на труп с высохшей кожей и пустыми глазницами и пошёл дальше.
Латиф чуть задержался, обратив внимание на остатки волос на голове, выцветшую одежду и причудливый золотой браслет с кольцом, инкрустированный сапфирами. Это была женщина. Все останки, как он заметил, с высохшей кожей, принадлежали женщинам.
– «Кто вы? Что вы хотели украсть?»
Латиф вдруг обнаружил, что смотрит прямо в пустые глаза этой мёртвой женщины, а она будто в ужасе кричала: «Беги».
По спине Латифа пробежал жуткий холодок.
– Если они не нашли здесь ничего кроме смерти, откуда вы можете быть уверены в нашем успехе? – Латиф снова догнал Расима.
– Я спросил дорогу у одного молодого человека, – ехидно улыбнулся Расим.
– Они все умерли в агонии. Что могло с ними случиться? Это был страж? – Латиф опасался за своих ребят. Они молодые и сильные, но никто из них в жизни не видел столько мертвецов. Хоть они и держались стойко, Латиф читал их волнения и страх по их бегающим глазам. Да что там говорить, он сам был испуган.
– Не волнуйся, командир. Скоро Тропа мёртвых кончится. Мы почти у цели, – уверенно сказал Расим.
Это «почти» длилось ещё несколько часов и ближе к закату они всё же достигли конца пути. Они пришли к теснине с тупиком в конце, а дорога уходила в узкую дыру у самого подножия тупика.
– Мы будем лезть туда? – удивился Фозил, чуть ли не встав на четвереньки, чтобы заглянуть внутрь пещеры.
– Мы полезем туда, – Расим указал на седловину слева на высоте нескольких сотен газов.
Фозил посмотрел туда и вздохнул с облегчением наряду с несколькими другими копейщиками. Он, как они, переживал, что не сможет протиснуться в это отверстие.
Походный отряд находился между тремя горами у самого их подножия. Отсюда казалось, что эти горы бесконечно высоки. Они заслоняли за собой солнце и свет проникал сюда только по праздникам. Потому здесь всегда царили сумерки, которые всё сгущались, готовые временно уступить своё место ночи.
– Ложитесь спать, – сказал Расим. – Завтра утром мы полезем на ту сторону, заберём то, зачем пришли и быстро смотаемся. Если будем действовать тихо и быстро, страж нас не заметит. Авось доберёмся назад живыми... и богатыми, – добавил он, чтобы подбодрить копейщиков.
Разжигать огонь он снова запретил, хотя хвороста здесь и не было. Потому они перекусили холодным мясом, пожевали бараньи шкварки, заели фатиром и запили водой.
Следующим утром Расим разбудил отряд, и они полезли на другую сторону и оказались в кольце трёх гор. У их подножия валялись огромные валуны и чёрные камни разной величины. В этих камнях члены отряда обнаружили драгоценные камни.
– Будете собирать на обратном пути, – пообещал Расим. – Сейчас нам надо попасть вон в ту пещеру.
Первым на склон горы взобрался Фозил и подал руку взбирающемуся вслед за ним Расиму.
– Эта пещера просто огромна. Как бы в ней не заблудиться, – Фозил повернулся и с изумлением посмотрел на противоположную гору с огромным выступом. – Видимо, это была одна гора, а потом она раскололась на двое.
– Видимо, так, – безразлично ответил Расим. – Идём.
Копейщики, чьи руки были свободны, зажгли заранее подготовленные факелы и пошли вперёд, освещая путь другим. Через сорок газов они пришли к невысокому выступу у стены справа от них.
– Вот она – наша цель, – произнёс Расим, когда Фозил поднялся на этот выступ и посветил на яйца, находящиеся в гнезде.
– Что это? – изумлённо спросил Латиф.
– Спасение нашего государства, – самодовольно ответил Расим, предвкушая победу. – Давайте, поднимайтесь! – скомандовал он копейщикам. – Попробуйте поднять эти яйца.
Шестеро копейщиков, которые парами держали три длинные кожаные носилки на толстых жердях, поднялись на выступ и подошли к яйцам высотой с их рост. Сначала они парами решили поднять по яйцу – ничего не вышло. Потом они решили вчетвером сдвинуть одно яйцо – снова тщетно. И только вшестером им удалось приподнять одно яйцо и перенести его на пару шагов. Однако вытащить его из гнезда оказалось непосильной задачей. Они опасались разбить яйцо, потому позвали на помощь соратников.
– Нет, – остановил их Расим. – Спускайтесь и готовьте носилки, – велел он тем, кто был наверху.
Расим сам поднялся на выступ, перелез через стенку гнезда и с восхищением посмотрел на яйца.
– Вы – ключ к моей победе, – тихо проговорил он.
Расим прикоснулся к одному яйцу и почувствовал, как в нём дремлет жизнь. Он опустил руку и отошёл на шаг. Он сделал пару глубоких вздохов и потянул руки с растопыренными пальцами к низу яйца. Его руки начали источать тепло, которое обволакивало яйцо. Вскоре у него появилось чувство, будто он обнимает это само яйцо. Наряду с этим прожилки на яйце загорелись внутренним зеленовато-серым светом. Расим поднял руки и яйцо поднялось вместе с ними. Его руки продолжали источать тепло и силой мысли Расим направил яйцо через гнездо и выступ вниз.
– Раскрывайте носилки! – крикнул он.
Изумлённые носильщики отреагировали не сразу. Они замерли с раскрытыми ртами, вместо носилок, наблюдая как тускло светящееся яйцо парит по воздуху. Колдовство. Такое они лицезрели впервые.
– Живее! – рявкнул Расим, и носильщики пришли в себя.
Двое из них раскрыли носилки и чуть было не выронили их из рук, когда яйцо плавно легко на полотнище. К ним вовремя подбежали двое других соратников и успели подхватить жерди. Вчетвером по приказу Расима они понесли яйцо к выходу из пещеры. Остальные копейщики также разделись на две группы по четыре и унесли два оставшихся яйца, как только Расим спустил и их своим колдовством.
Идущие впереди носилки на одной руке держали факелы, ибо свет скудно попадал в эту часть пещеры, несмотря на её огромный вход. Оставшиеся факелы, которые бросили на землю, Расим подобрал по пути к выходу. Он не хотел оставлять след своего пребывания.
– Как мы их спустим, господин? – спросил один из копейщиков. – Они тяжелы для верёвок.
По их лицам было видно, что копейщики ждут, что Расим снова применит колдовство. Они сами-то с трудом поднялись по почти крутому склону в эту пещеру, а спускаться, да ещё и с огромными яйцами, им не представлялось возможным.
Не бросать же яйца сверху. Омлет будет.
– Спускайтесь вниз и идите на ту сторону, – указал Расим.
Он снова опустил руки вниз и слегка вытянул их вперёд с растопыренными пальцами. Расим сделал глубокий вдох и сосредоточился. Изумруд на кольце на правом указательном пальце снова загорелся ярким внутренним светом и его руки вновь начали источать тепло. Расим напряг их, чтобы одним усилием поднять сразу три яйца. Прожилки во всех яйцах загорелись внутренним светом и, как только Расим поднял руки вверх, оторвались от земли. Сжав руки в кулаки, Расим огромным усилием направил яйца по воздуху на другую сторону к седловине.
Завороженные копейщики с трепетом наблюдали, как яйца летят над их головами. Забыв о камнях с драгоценным содержанием, они побежали за яйцами к седловине. Расим постарался и аккуратно положил яйца возле правого отвесного склона. Вздохнув, он чуть пошатнулся в сторону и довольно улыбнулся. У него получилось, что означало многое. Повернувшись, он заметил копейщика на три головы ниже себя.
– Вы ещё здесь? – возмутился Расим.
– Латиф и Фозил ещё не вернулись, – сообщил Фаррух, испытывая необъяснимый страх перед Расимом.
– Куда они пошли? – нахмурился Расим.
– Когда вы поднялись к гнезду, они прошли вглубь пещеры, затем свернули куда-то налево и свет от их факела пропал.
– Хорошо, – Расим поднял один из факелов, которые он положил на краю пещеры. – Я вернусь за ними, а вы поскорее перебирайтесь на ту сторону и унесите яйца.
Фаррух склонил голову в знак подчинения и начал спускаться с пещеры. Расим же щелчком зажёг факел и пошёл вглубь пещеры...
Латиф и Фозил любовались глыбой Чёрного рубина, свисающего вниз с потолка пещеры. Безусловно, они ломали голову над тем, как бы отколоть кусочек, да побольше. Острый многогранный конец бесценного сталактита не касался пола и между ними Латиф мог потянуть руку и дотянуться, лишь стоя на голове Фозила. Как же им разжиться этим сокровищем?
– У нас мало времени. Уходим! – тихо подкрался к ним Расим. Его слова, словно холодный нож, вонзились им в спину.
Латиф всё не доверял Расиму. Зачем ему эти яйца? Чьи они? Кому бы или чему бы они ни принадлежали, тот, кто их отложил, точно будет искать свои яйца. Как он собирается их спрятать? Высоких бортов их телег будет недостаточно. Ни к чему хорошему это не приведёт. Какая выгода государству от кражи этих яиц? Всё это слишком подозрительно.
– А как же Чёрный рубин? – с негодованием повернулся Фозил. – Султан Ахоруна отдал дочь за кусочек от него, – он кивнул вверх. – Мы все можем...
– Вы можете разбогатеть, собирая рубины на склоне этой горы и драгоценности с трупов, – резко прервал его Расим. – Мы не за этим пришли, – он с презрением кивнул в сторону Чёрного рубина. – Уходим. Скорее!
Спустившись с пещеры, Латиф и Фозил развязали свои чалмы и собрали в ткани горные осколки с драгоценными камнями. Расим же поспешил на ту сторону к седловине. Колдовство слегка утомило его, но это лишь усиливало предвкушение скорой победы.
Копейщики, добравшись на ту сторону седловины, недолго думая, скатили яйца вниз. Для этого шестеро из них предварительно спустились. Благо скат был немного пологим и без выступов. Уже внизу они, перекатывая, снова загрузили яйца на носилки. В это время Расим и догнал их.
– Скорее! Уходим.
Не переводя дыхание, Расим побежал вперёд, убедиться, что поблизости нигде нет стража...
Тем временем, Латиф набрал достаточно камней. Сделав из своей чалмы кулёк, он повесил его на пояс. Они остались одни с Фозилом среди этих высоченных гор. Возможно, Расим торопил его копейщиков и не дал им собрать камни. Если так, он поделится с ними их долей. Человек он не жадный, чего уже не скажешь о Фозиле – тот всё ещё собирал камни, пока Латиф лез на седловину. Ему было как-то не по себе от этого места.
– Фозил! Хватит! Идём отсюда.
Латиф дождался Фозила на седловине и вдвоём между его бескрайними отвесными стенами поторопились на другую сторону, где с осторожностью спустились вниз. Подъём, перебежка и спуск с седловины отнял у них много сил и немало времени, но они не останавливались, чтобы перевести дыхание, и продолжили путь лёгким бегом. Они хотели скорее догнать остальной отряд.
Латиф и Фозил пробежали два мила по извилистой тропе и им снова начали попадаться трупы под ногами. Повернув за угол, Латиф надеялся застать отряд, но кроме останков и их двоих здесь больше никого не было. Где же они? Каждое яйцо достаточно тяжёлая ноша даже для четверых носильщиков. Возможно, желая поскорее убраться отсюда, Расим не жалея, гонит его людей вперёд, как лошадей.
Латифу было дурно и неловко каждый раз переступать через скелеты и сгнившие трупы там, где обходить их было практически невозможно. Местами останки лежали вереницей. По пути в пещеру Латиф заметил, что у некоторых скелетов были одинаковые кожаные латы и мечи в изогнутых ножнах с серебряной окантовкой, на которых была гравировка на незнакомом Латифу языке. На протяжении всей Тропы мёртвых он насчитал семь таких скелетов. У некоторых из них ножны были пустыми, однако по пути Латиф не заметил ни одного брошенного меча.
– «Возможно, они потеряли свои мечи в сражении со стражем где-то в другом месте», – предположил Латиф, глядя на такой скелет в латах. – «Но где?»
– Что же могло с ними приключиться? – спросил он вслух у Фозила, но ответа не последовало. Латиф обернулся назад и увидел, что Фозил в нескольких шагах от него будто прислушивается к чему-то. – Фозил? – позвал он.
– Что? – со странным недоумевающим видом насупился Фозил. – Не знаю, покачал он головой в ответ на вопрос и снова обернулся направо.
– Как ты думаешь, это был караван? – спросил Латиф, когда Фозил подошёл к нему и они пошли дальше.
Фозил снова не ответил, но Латиф не стал к нему оборачиваться, уверенный в том, что юноша идём рядом, отставая всего на шаг или две.
– «Откуда же ему знать?» – думал про себя Латиф, сворачивая к ступенчатому склону.
Он заставил себя посмотреть на останки женщины. Кожа на ней высохла словно курага под солнцем. Страх, застывший на лице, и в ужасе раскрытый рот привели к мурашкам на его спине и ногах. Латиф встрепенулся и пошёл дальше.
– Нет ни верблюдов, ни лошадей, – размышлял вслух Латиф. – Знали ли они, что впереди их ждёт тупик? Мне кажется, они умерли в разное время, но по одной причине... Страх, – с опаской предположил он.
Латиф дошёл почти до конца этого отрезка тропы. Дальше она петляла налево, где немного расширялась. Фозил ему не отвечал и, не слыша даже его шагов, Латиф вдруг остановился и снова повернулся назад. Он заметил, что Фозил застыл посреди тропы в пятидесяти газах от него. Юноша прислушивался к чему-то справа от себя.
– Фозил! – окликнул его Латиф и, когда тот посмотрел на него, вопросительно развёл руками. – Идём! – поманил он юношу.
– Я что-то услышал, – донёсся до него ответ Фозила.
– Услышал? – удивился Латиф.
– Что тут происходит? – неожиданно спросил Фаррух, заставив своего командира вновь вздрогнуть.
– Фаррух?
– Да, командир. Вы довольно сильно отстали, и господин Расим послал меня за вами.
На самом деле Расим не хотел сам возвращаться. Потому устроив небольшой привал, он послал самого младшего из копейщиков найти и поторопить Латифа с Фозилом.
– Так что у вас тут происходит? – снова поинтересовался Фаррух.
Латиф в недоумении повёл губой.
– Фозил говорит, что услышал что-то... Что именно ты услышал?! – крикнул он, повернувшись назад.
– Кажется, кто-то зовёт на помощь, – крикнул в ответ Фозил и шагнул направо, в сторону выступа.
– На помощь? – переспросил Фаррух.
Латиф взаимным недопониманием переглянулся с ним.
– Я пойду, узнаю – крикнул Фозил и начал подниматься по выступу.
– Я пойду за ним. Вдруг, кто-нибудь попал в беду, – вызвался Фаррух и побежал за Фозилем.
Оставшись один, Латифу казалось, что все эти пустые глазницы в отчаянии обращены на него. Он возненавидел это место всем дрожащим нутром. Его вывернет наизнанку, останься он тут на секунду дольше. Латиф поднялся на пологую часть ступенчатого склона горы слева от себя и ускоренным шагом покинул это место.
Там, где это было возможно, Латиф бежал. Там, где нет, он ступал осторожно, то поднимаясь на холмы, то спускаясь к каменистым склонам. Солнце уже склонялось к закату, когда он наконец дошёл до ущелья. Только тогда он решил спуститься на саму тропу. Склон на этом холме был травянистым и Латиф не опасался, что споткнётся о камень, поскользнётся, полетит вниз и разобьёт голову как арбуз.
– «Возможно, так они и умерли – в ужасе падая насмерть».
Латиф думал, что отряд дожидается их в долине, у входа в ущелье, где они оставили лошадей и телеги. Однако там никого не было, кроме трёх лошадей, пасущихся у подножия. Неужто Расим не остался ждать их возвращения? Вот же гнусный тип. И как падишах мог назначить его премьер-министром? Из-за болезни? Что-то здесь не чисто...
Латиф полчаса стоял у ущелья, волнуясь, когда же вернутся Фозил с Фаррухом, но они таки не появились. Латиф начал тревожиться, а день сменялся вечером. Вдруг, случилось что серьёзное? Нужно скорее найти Расима и сообщить отряду, что Фозил с Фаррухом отстали. Их стоит подождать или пойти к ним на помощь. Латиф поймал своего коня, сел на него и погнал галопом на юг.
Солнце наполовину село за горизонт, окрасив его в оранжевые тона. Латиф догнал отряд у северо-западной опушки Корявого леса, где устраивали ночлег в прошлый раз. Члены отряда запрягли своих лошадей в телеги, в которые погрузили яйца, и ехали со средней скоростью почти под самой сенью деревьев. Только Расим ехал отдельно на своей кобыле. Он часто смотрел наверх, но там кроме разбитых облаков, отражавших закатные краски, не было ничего.
Поравнявшись с Расимом, Латиф удивился, обнаружив, что все его люди, кроме Фарруха, были здесь. Они ехали на телегах и шутили между собой с весёлыми лицами.
– «Если они здесь, то кому понадобилась помощь?»
– Господин Расим, – озадаченно окликнул Латиф.
– О, явился наконец, – оглянулся на него Расим. – Где остальные?
– А... М-м... О-они...
Что это с ним? Латиф никогда не заикался. Странное чувство охватило его. Он смотрел на копейщиков из своего отряда и все те трупы снова предстали перед его взором. Он ощутил их страх на себе. Латиф задумчиво посмотрел назад, всё ещё надеясь увидеть Фозила и Фарруха, скачущих к ним.
– Они остались на той тропе, – наконец сказал Латиф.
– С чего бы? – спросил Расим.
– Фозил услышал зов о помощи и пошёл на него. Фаррух вызвался пойти за ним, чтобы выяснить в чём дело, – задумчиво ответил Латиф.
– Что ты сказал?! – Расим остановил лошадь и резко повернул голову к командиру копейщиков. В его глазах вспыхнула искра тревоги. На мгновение Латифу показалось, что в глазах Расима он видит тот самый ужас, застывший на лицах тех трупов.
– Зов о помощи, – неуверенно повторил Латиф. Глядя на взволнованного Расима, он сам сильно запереживал за тех двоих. – «Где же они?»
Расим тоже посмотрел назад в сторону гор. На его лице была написана тревога, а в глазах тлела скорбь. Расим вспомнил отца, мольбы и протянутую к нему руку. То зловещее стихотворение о ничтожном пире снова всплыли в его памяти. Он закрыл глаза, сделал глубокий вздох и отпустил тяжёлые воспоминания. Затем Расим снова открыл глаза и твёрдо посмотрел на Латифа. «Забудь», он хотел было сказать, но вдруг его позвал один из копейщиков на ближайшей к нему телеге.
– Господин! Скорее. Посмотрите.
Расим обернулся и подъехал к той телеге.
– Что такое? – спросил он.
Копейщик, позвавший его, кивнул на яйцо, которое негромко хрустнуло. От изумления у Расима вылупились глаза. Он выжидающе посмотрел на яйцо, надеясь, что хруст больше не повторится. Иначе, плохи дела. И как на зло, яйцо шевельнулось и в ней с хрустом появилась небольшая трещина.
– Только не сейчас, – занервничал Расим.
– Господин, нам стоит остаться и дождаться Фозила с Фаррухом, – настойчиво сказал Латиф, подъехав к Расиму.
– Как только они утолят свою алчность и набьют карманы драгоценными камнями, я уверен, они найдут дорогу назад, – Расим укоризной посмотрел через плечо на Латифа.
Он солгал, чтобы командир копейщиков отстал от него. На самом деле Расима не заботила судьба обречённых, даже Фозила. Сейчас самое главное – как можно скорее добраться до Расулабада.
Сначала, нужно укрыть яйца на случай, если объявится мамаша. Нужно скрыть их с помощью силы и заклинания, тогда она примет отряд за обычных путников.
Расим приказал сбавить скорость и подвёл свою лошадь к телегам сзади. Расим отвёл правую руку в сторону и повернул ладонь вверх. Изумруд в его кольце вновь загорелся внутренним светом. Одновременно с этим кончики его растопыренных пальцев тоже загорелись внутренним оранжевым неярким светом. Казалось, будто сами его вены горели. Этой рукой он начал сжимать нечто невидимое, нечто, не умещающееся в его ладони. Расим поднял левую руку и направил её к пышным кронам кривых деревьев. Он согнул левую руку в локте и напряг, а кисть подрагивала. Казалось, и этой рукой он пытается ухватиться за нечто большое и потянуть вниз.
Копейщики на телегах, словно зачарованные дети, наблюдали за колдовством. Один из них заметил, что губы Расима безмолвно произносят какие-то слова. На это обратили внимание и остальные, как вдруг ветки затряслись, а их листья начали падать. Невидимая сила, сила Расима направила эти листья прямо на телеги. Как только листья наполнили телеги и скрыли яйца, Расим ещё раз проговорил что-то себе под нос и, разжав кисть левой руки, снова резко сжал её в кулак. Нужное ему количество веток оторвалось от деревьев и легло на телеги, образовав плотную крепкую решетку на каждой.
Опустив руки, Расим глубоко вздохнул. Ещё никогда за день он не применял столько свои силы – это было отличной практикой для него и демонстрацией сил копейщикам. Он взял поводья и подъехал к одной из телег. Расим взялся за прут наколдованной им решётки и попытался сдвинуть её – решётка не поддалась, будто была пригвождена к бортам телеги. Убедившись в надёжности своего творения, Расим требовательно посмотрел на обмелевших копейщиков.
– Привала не будет. Скачите в Расулабад и как можно быстрее.
Копейщики молча кивнули и те, что держали поводья, хлестнули ими и лошади погнали вперёд.
Расим бесстрастно посмотрел на Латифа и, ударив свою кобылу в бок, галопом поскакал вслед за телегами.
Латиф же пребывал в полном замешательстве. Он задумчиво оглянулся назад и всё ещё переживал за Фозила и Фарруха. Нельзя оставлять их в этом проклятом месте. Латиф крепко сжал поводья. Он хотел вернуться за друзьями, но не решался. Всё его мужество и храбрость приводили одну причину, ту самую, чтобы отговорить его волю от бездумного и скорее губительного поступка.
Страж.
Солнце давно скрылось за горизонтом и сумерки сгущались. Выхода не было. Мысленно пожелав удачи, Латиф поскакал в сторону Расулабада...