Азим и Чёрный рубин - Глава 37

«Дети, потерявшие родителей, называются сиротами. А родители, потерявшие детей? Как назвать их? Как описать их сложную боль одним словом? Будет лучше дать им банальное определение – фаргум, что буквально означает «потерявший ребёнка»... И я одна из них».
Ардвисура

Почему Зарафшан называют озером, а не морем, ведь у него протяжённость в сто фарсангов от востока к западу? Бузург задавался этим вопросом, глядя на её бескрайнюю водную гладь, отражавшую солнечные лучи. Говорят, что на рассвете и закате она блестит словно золото – отсюда и название. Однако Бузург никогда не видел этого своими глазами, как и его покойная жена. Нисо родилась в Арруже и прожила там все свои двадцать три года. Удивительно, она никогда не была у берегов Зарафшана, но знала об этом озере много разных рассказов и легенд. Одна из них гласит, что Зарафшан притягивает в себя тех, кто любуется красотой на заре или закате, и больше не отпускает. Как бы странным ни казалось, именно у этой легенды есть подтверждение. Шестнадцать веков назад султанзаде Асад привёл свою жену на берег, полюбоваться закатом. На юго-восточном берегу Зарафшана росли и до сих пор растут лотосы. Асад решил искупаться и заодно собрать несколько цветов для жены. Он нырнул в воду и больше не вынырнул. Асад запутался в корнях лотоса и утонул. Его жена, унаследовавшая титул мэра, несколько раз приказывала очистить берег, но лотосы появлялись вновь. Тогда она запретила купаться в этом озере своим горожанам.
Возможно, из-за этой легенды Бузург так и ни разу не сводил Нисо к озеру, а она так мечтала об этом и столько раз просила. Он хотел поехать с ней к озеру после рождения Зилолы, но было уже поздно. Нисо стала одной из первых жертв Зелёной хвори. И кого в этом винить? Себя или ведьм, которые не признались даже в пасти сарунов.
Теперь он стоял один на низком холме недалеко от берега и с тоской в глазах смотрел куда-то вдаль.
Палящее солнце приближалось к зениту. Ветра не было, как и облаков на небе. Тишина нарушалась криками восторга детей, плескавшихся у берега. Взрослые, с которыми они пришли, купались недалеко от них. В воде были даже личные гвардейцы султана. Бузург простоял на месте пару часов в раздумьях, что уже не помнил, как позволил им купаться.
Прошлой ночью Бузург заснул с трудом. Им обуревало некое чувство пустоты и утраты. Он волновался о своей дочери и тревожился об Азиме. Бузург почему-то думал, что зять не справится... Скорее, у него было дурное предчувствие, что юноша уже не справился, что сильно беспокоило султана.
С рассветом султан приехал к озеру в сопровождении шести вофи. Однако, озадаченный раздумьями о судьбе своей дочери и зятя, он забыл, зачем сюда приехал. Сковывающее чувство в груди не позволяло сосредоточиться на делах. Его голова была забита дурными мыслями. Вместо того чтобы избавиться от них, он думал позвать гвардейцев, оседлать коня и помчаться к Катрону за дочерью.
– «Азим не справится один», – говорил он себе, слегка качая головой.
– Приветствую вас, мой светлый господин, – к нему подошёл сват в тёмно-красной шёлковой тунике с льняными шароварами и камзолом вишнёвого цвета.
– Здравствуй, Аъзам, – отстранённо сказал Бузург.
– Я хотел поговорить с вами, но во дворце мне сообщили, что вы поехали в порт, – Аъзам подошёл ближе и склонил голову перед султаном, приставив руку к сердцу.
– Я хотел посмотреть на зарево, но опоздал, – с тоской сказал Бузург, всё глядя куда-то вдаль.
– Закат ещё впереди, – подбодрил Аъзам, встав рядом со сватом.
– Слишком долго, – тихо проговорил Бузург, вызвав вопросительный взгляд Аъзама. – Какие-нибудь новости от твоего сына? – спросил он, посмотрев на свата.
– Нет, мой светлый господин, – Аъзам покачал головой.
– Его нет слишком долго, – посетовал султан.
– В прошлый раз его не было около двух месяцев, – ответил Аъзам. Он проговорил это с улыбкой, чтобы подбодрить султана, но тот был непоколебим в своей хандре.
– В прошлый раз Азим не знал, куда шёл, – заметил султан. – В этот раз... – он повернулся и задумался. – У меня дурные предчувствия, Аъзам, – признался он. – Боюсь, мы больше не увидим своих детей, – он встревоженно посмотрел на свата.
Аъзам вопросительно скосил взгляд, а затем опустил глаза и тоже задумался.
– Правду говоря, – заговорил он вскоре, – у моей жены такие же чувства. Пару ночей она проснулась от боли в груди. С тех пор она сама не своя. Она не находит себе места и хочет, чтобы вы всё же отправили гвардейцев за Азимом.
– Куда? – Бузург отвернулся и посмотрел на людей в воде.
Он солгал свату, потому и отвёл взгляд, чтобы не выдать ложь своими взволнованными глазами. Он знал, куда мог отправиться Азим, но не решался отправить за ним людей, ибо до конца верил своему зятю. Вот только эта вера начала увядать.
Нужно подождать ещё чуть-чуть.
– О чём ты хотел поговорить, Аъзам? – спросил султан, повернувшись к нему.
– Вы получили вести из Расулабада? – озадаченно спросил Аъзам.
– Да, – тихо процедил султан и посмотрел в глаза свату. – Шакал взобрался на трон льва, – сжав губы, султан мрачно покивал.
– Люди заявляют, что он колдун. Некоторые капитаны грузовых лодок из-за этого боятся отплывать в Расулабад, – сообщил Аъзам.
– Почему? – осведомился султан. – Этот колдун сам просил наших поставок.
– Они боятся расправы, – пояснил Аъзам.
Эти слова свата удивили султана.
– По слухам, Расим обвиняет вас в смерти детей падишаха Нодира и в болезни, которая впоследствии унесла жизнь и самого Нодира, – объяснил Аъзам.
Бузург невозмутимо посмотрел на свата и, повернувшись в сторону озера, не сказал ни слова.
– Это правда? – подозрительно спросил Аъзам. – Зачем вам это?
– Ради власти, – промолчав, наконец, ответил Бузург.
Аъзам потрясённо отшагнул назад.
– При отсутствии прямых наследников я вправе претендовать на трон Расулабада, – спокойно добавил Бузург.
– И вы убили их? – в ужасе спросил Аъзам.
– Нет, – твёрдо сказал Бузург. – Мне ни к чему такая власть. Если это было бы не так, я бы выдал свою дочь за сына султана Аброра. Ты сам слышал, что он мне за это предлагал.
Слова султана звучали убедительно, однако Аъзам ещё сомневался в честности свата.
– Зачем тогда Расиму обвинять вас в столь тяжком преступлении?
– Ради власти, – ответил Бузург, пожав плечами. – Я алчен и все об этом знают, – выждав паузу, добавил он. – Видимо, Расим хочет этим воспользоваться.
– Но зачем? Ведь вы помогали Зебистану, – негодовал Аъзам.
– Он жаден не меньше меня, – ответил Бузург. – Расим объявил себя падишахом, но я полагаю, что он не остановится на этом.
– Что вы имеете в виду? – покосился Аъзам.
– Не волнуйся, Аъзам. Чтобы не задумал этот шакал, мы его остановим.
Султан отвернулся и посмотрел на запад над водной гладью Зарафшана.
– Вы знали, что капитаны лодок во время восхода или заката приказывают команде спускаться в нижние палубы, когда они плывут по озеру? – спросил через некоторое время Аъзам. Они вместе смотрели вдаль, не проронив и слова больше. В молчании Аъзам и вспомнил про это. – Говорят, зарево на озере дурманит человека.
– Нет, не знал, – тихо ответил султан.
Однако он и тут солгал. Об этой легенде ему рассказывала Нисо. Бузург не хотел думать об этом. Воспоминания о жене вызывали в нём чувство вины. Он не простил себя за то, что изменял с ведьмой, пока жена была беременна. Но это не имеет значения. Прошение нужно было просить у самой Нисо, но уже слишком поздно. Её больше нет.
Султану нужно было отвлечь себя от этих мыслей, и он повернулся к Аъзаму, вернув свой повелительный вид.
– Скажи капитанам, чтобы не беспокоились. С каждой лодкой теперь я буду отправлять четырёх гвардейцев.
– Это подбодрит их, мой светлый господин, – улыбнулся Аъзам.
Султан кивнул и, повернувшись к озеру, громко свистнул и жестом руки велел своим гвардейцам выйти из воды.
– Я хотел посмотреть на новые грузовые и пассажирские лодки и переговорить с судостроителями, – Бузург вспомнил, зачем, на самом деле, он приехал сюда.
– Верфь в четверти фарсанга к востоку отсюда, – Аъзам указал налево.
– Позови их во дворец, – поручил султан. – Я поговорю с ними там.
– Слушаюсь, мой господин, – Аъзам прижал руку к сердцу.
– Когда вернёшься в город, собери визирей на совет, – дополнительно поручил султан. – Нужно обсудить ситуацию в Расулабаде.
– Хорошо, мой господин, – учтиво сказал Аъзам.
Султан задумчиво посмотрел на Аъзама и проговорил, зная, что сват ждёт этих слов:
– Подождём ещё пару дней. Если Азим не вернётся с моей дочерью, я сам отправлюсь за ними.