Я не хочу быть отцом Гл. 3 маленькая повесть

Гл.3



Люська, то есть Людмила Ходеева, жила недалеко от магазина, в самом центре посёлка, поэтому идти долго не пришлось, и всё равно баба Шура едва передвигала ногами, почему-то казалось, что её галоши, которые она наспех на себя натянула, больше на несколько размеров от её ноги, постоянно скользили, приходилось передвигаться черепашьим шагом, придавливая непослушную обувь к земле. Пенсионерка спотыкалась, такая ходьба доставляла ей страшные неудобства, но она почти не замечала все эти негативные явления. А всё потому, что баба Шура только что узнала – через семь месяцев она станет бабушкой. Несмотря на то, что её сын имеет к этому непосредственное отношение, но поскольку он отказывался быть отцом, то у пожилой женщины создавалось впечатление, будто будущий ребёнок – это что-то отдельное от её сына. Вроде и его, а вроде он только её и Люськин.

«Ничего, вырастим, только бы родился и всё было благополучно. А уж я всю душу отдам в его воспитание».

Ещё недавно баба Шура думала, что ей не суждено увидеть и понянчить своих внуков: и вот Господь услышал её молитвы, и увидел её страдания.

-   Спасибо, Господи. – шептала, морально измученная женщина.

-   Вы что-то мне сказали? – спросила Люська.

-   Сказала, ласточка, но не тебе. Всевышнему. За то, что даёт мне внука или внученьку - я Его поблагодарила.

Люська осталась довольна ответом.

-   Заходите, тётя Шура. – Люська отомкнула замок и распахнула перед «свекровью» двери. В коридоре и в комнатах было чистенько, на столе, в зале, стояла банка трёхлитровая с водой, а в ней сирень и тюльпаны, аромат сирени витал по всем комнатам.

-   Мама принесла, у них столько кустов сирени, что на километр распространяется такой приятный запах. – перехватив взгляд бабы Шуры, объяснила Люська. – Давайте ваш плащ, я на вешалку повешу. – предложила она.

-   Да я не на долго. – махнула рукой баба Шура.

-   Ну хорошо. – Люська сняла с себя лёгкую тёмно-синюю куртку, очень коротенькую, а баба Шура тут же уставилась на её живот. Но нет, ещё ничего не было видно.

-   Да вы садитесь. Хотите на диван, хотите в кресло. – Люська продолжала выказывать своё гостеприимство, но она и на самом деле была таковой, совсем не конфликтной и отзывчивой к чужому горю. Баба Шура никогда о ней ничего плохого не слыхала.

Но гостья выбрала венский стул, стоящий у окна, а хозяйка присела на краешек дивана.

-   Может чаю? – спросила Люська, - Я вчера печенье испекла. -  ей хотелось показать свою хозяйственность перед будущей свекровью.

-   Нет-нет, Люся, не надо, не колотись. Давай лучше о деле поговорим? Когда тебе рожать, дочка?

-   В октябре. Где-то в двадцатых числах.

-   Хорошо. До Нового года у нас уже появится новый член семьи. Как я и сказала, Люся, на меня можешь положиться сполна, я тебя не брошу. И деньгами помогу, и когда надо – посижу с малышом. Твои же работают родители, а я уже пенсионерка, у меня времени навалом.

-   А огород? – спросила Люська, лишь бы разговаривать о чём-нибудь. Она стеснялась мать Павлика, ей было неудобно перед нею.

-   А что огород? К тому времени мы уже его уберём. А на будущий год, то видно будет, Пашка у меня на что? Не хочет воспитывать, так пусть в огороде копается.

Люся кивнула, но её внимание было приковано к двери, молодая женщина насторожилась, и тут же из коридора раздался мужской голос, он ругался на заскочившего в коридор кота.

-   Это папка, тёть Шур. Мои родители ещё ничего не знают.  –  взволнованно произнесла Люська и подскочила с места, а дверь распахнулась и в комнату вошёл крепкий мужчина среднего роста, в дешёвом спортивном костюме, без головного убора на бритой голове, своим внешним видом он сильно напоминал ресторанного вышибалу. Мужчина поздоровался, но был удивлён присутствию здесь чужого человека.

-   А ты чего тут, Шурка? – он стоял напротив бабы Шуры и ожидал ответа на свой вопрос. Они никогда не дружили семьями, потому и правда было несколько непривычно видеть Александру Артёмовну Селину в хате у своей дочери.

Баба Шура быстро глянула на Люську, а в глазах мольба, мол, прости, дочка, но пришло время сказать всю правду. Люська всё поняла и засобиралась.

-   Ладно, вы тут говорите, а я пойду.

-   Куда пойду? – Влад Ходеев совсем растерялся, он не понимал, что происходит.

-   Да я тут, рядом. – сказала Люська на ходу и выбежала из комнаты.

Влад обратил свой тяжёлый взор на странную гостью, вернее, странным было её появление здесь. Он уже понял, будто что-то произошло, не зря Люська, с проворностью белки, выпрыгнула в коридор за считанные секунды.

-   Ты сядь, Влад, чего стал над душой? А после и поговорим.

Он снова был поражён наглостью гостьи, в чужом доме распоряжается, кому стоять, а кому присесть, но молча подчинился, уж очень было велико желание узнать всю правду чего-то непонятного. У мужчины стало тревожно на душе. Ещё пару минут назад он чувствовал себя счастливым, у его семьи для этого было всё необходимое. Жильё неплохое, даже у старшей дочери отдельное, тоже добротное. Машина у него есть Москвич и мотоцикл Урал, а это уже достаток. Он работал шофёром в колхозе, зарплата приличная, тем более, он всегда был задействован на вывозе зерна при уборке урожая, а это и себе можно домой пшенички завести на корма, машину-другую, и налево также продать, лишь бы спрос был, а спрос был всегда. Также на этом ЗИЛу домой всё можно привезти, что в колхозе плохо лежит, ну а что, все так живут, а он чем хуже? Жена, Катерина, тут же трудилась завхозом, и она тоже была не промах, умеючи могла списывать нужные «товары», а это копейка и немалая. В общем, в семье лад и сытая жизнь, а тут вдруг всё разом обрушилось, как-то не по себе стало, аж сердце заколотилось и неприятно защемило.

-   Понимаешь, Влад, иногда наступают неожиданные события… - начала Александра Артёмовна.

-   Короче, Шура, не томи. – перебил он её и положил на сердце свою мозолистую ладонь. Баба Шура замешкалась, типа, не дай Бог скажу, а ему плохо станет.

-   Говори. – настоял он, угадывая её мысли.

-   Влад, мы скоро породнимся. – заторопилась баба Шура. – Нет, не то… В общем, мы с тобой скоро будем бабушкой и дедушкой.

-   Чего? – не обращая внимание на её улыбку, грубо спросил он, да так и остался с открытым ртом, видно дошёл основной смысл, сказанного Селиной. Теперь бабе Шуре стало страшно. А вдруг, как и Павлик, он заставит Люську сделать аборт. Её кинуло в жар, баба Шура обеими руками стала обмахивать своё лицо.

-   Что ты этим хочешь сказать, что моя Люська беременная от твоего Пашки?

Пенсионерка кивнула.

-   Можешь побить меня, только не заставляй дочку прерывать беременность.

-   Да за что тебя бить? – тихо сказал он, нехорошо скривился и громко позвал:

-   Люська!

Но никто не отозвался.

-   И что будем делать? – с досадой спросил он.

-   Рожать. – коротко ответила баба Шура.

-   Вот непутёвая… – баба Шура поняла, что это он на Люську. – Клялась, что в ближайшие годы не выйдет замуж. – он посмотрел на бабу Шура. – У меня же насчёт неё были планы.

Баба Шура пожала плечами, мол, чего уж теперь…

-   Я же мечтал в институт её отправить, чтобы она получила высшее образование.

И тут бабу Шуру прорвало:

-   Высшее образование можно и заочно получить. А сколько ей сидеть, до сорока лет, что ли? Она уже и в тридцать никому не будет нужна, да и рожать в этом возрасте тяжеловато, плохо может закончиться, сам знаешь.

Влад не возражал, потом вдруг спросил:

-   Так что, насчёт сватовства будем договариваться? – Влад прикинул, что главный инженер их хозяйства – это довольно неплохая партия для его дочери. – Кстати, а чего это Павел Васильевич лично не пришёл?