За тебя, станичник! - часть-5

      Как бы то ни было, а вернуться в начало придется. Чтобы понять, откуда все пошло: – характер, привычки, натура и все, что повлияло на мою судьбу. Почему я стал тем, кем я стал? Ответы есть, они, как на ладони, - открыть ли их вам? – вот вопрос! Пожалуй, рискну. Вполне может случиться, что не все поймут, но с вопросами не ко мне. Мне, по большому счету, все равно. Моя цель, – выговориться и кое-что прояснить. Возможно, помочь кому-то не ошибиться в начале. Исправлять всегда «морока». Правильней прислушаться к совету «бывалых» и идти к реальной, а не к ложной цели. И мне проще: могу, в крайнем случае, свалить все на автора. Мол, я здесь не причем, с меня и взятки гладки. Это он возомнил о себе! – и прочее, и прочее ...
   …  Свадьбу мы отгуляли в городе Чита, на квартире у Людмилиной тети. Приезжали мой отец и два брата, со стороны Людмилы – ее родители. Все, о чем мы мечтали, сбылось! Счастье навсегда поселилось в наших сердцах. Начался новый, самый дорогой этап моей жизни, – семейный! Мы жили вместе, мы творили друг друга. Не всегда удавалось с первого раза, чаще с болью, протестом и «скрипом», но это была наша жизнь, и она без сомнений оказалась счастливой.
      Как я уже говорил: ошибок, и с моей стороны тоже, допущено уйма. С досадой вспоминаю о некоторых моментах, зато и дороги они мне вдвойне. Наверное, потому что это и была любовь! - и она неповторима, она моя и наша, одна единственная на всем свете. Колючая, как шипы на розе, часто обидная, несправедливая, выстраданная. Но в тоже время: - бесконечно дорогая и единственная!
      Мы выстояли, хотя кому-то может показаться, что я «сломался». Мол, сдался раньше срока. Ошибаются люди. Я прожил ровно столько, чтобы меня вспоминали добрым словом. Вспоминали люди, которые мне дороги, для них я останусь в памяти заботливым отцом, дорогим мужем и придумщиком дедом. Я жил так, чтобы мое место в этой жизни навсегда оставалось за мною.
      Наконец, я успокоился. В начале волновался за автора, - мол непременно «напортачит». Но потом сообразил: как он может «напортачить», если пытаясь говорить моими словами, не всегда слышит мои мысли? Я и сам не всегда их слышу. Говорить говорил, но не факт, что в «масть». Наговорю бывало «гору» всякой «чепухи», а потом сам с собой размышляю: а кому это надо? - эти мои высказывания вслух. Выходило так, что часто и во вред себе самому - вслух! Правду искал там, где ее отродясь не могло быть. Помню, - хорошо запомнил этот день, - когда в «перестроечное» время, «озверев» от наглости бывших партийных деятелей, не удержался и положил свой парт билет на стол председателя райкома. И такое было!
   …  После окончания института получил я назначение на должность директора школы в село Первый Булдуруй, Нер-Заводского района. Это в 14 километрах от родной Михайловки, если по карте «мерить», и по прямой. А так, - по земле шагать, - все 60 км. наберется. Коллектив меня встретил с распростертыми объятиями. А как же по-другому? – молодой, активный, полон сил, энергии. К тому же из местных. Во всех отношениях подходил на должность директора, по деревенским «меркам».
      У нас с Людмилой, к тому времени, родился наш первенец, - Николка! Людмила нянчилась с малышом, приглядывала за домом и встречала меня с работы, продолжая учебу в институте. В то время жизнь наша кружилась вокруг нас самих, в заботах о дне грядущем. Деревенская жизнь – это было время испытания для моей жены. Она девушка городская, а деревня для нее воспринималась, как нечто экзотическое. А оказалось, что в деревне люди живут веками и о городе мечтать, – не мечтают. Разные это миры: - город и деревня. Люди в них - тоже разные. Понять друг друга, если вы из разных миров, непросто.
      Кто помнит, какое оно - Забайкалье! - тот поймет меня. С Людмилой доходило до слез и скандалов. Хотя, скандалить я не мастак. Могу накричать, но чтобы долго злиться на любимую, - Нет! - на такое я не способен! … «Выматерившись», я вскоре «отходил», обиду держать не умею, да и ссориться с любимой – уверен – большой грех!
«Это черт в моей красной рубахе матерился с тобой у окна» - так я объяснил Людмиле мою потребность «выматериться». Я видел, что она не понимает самой сути жизни в деревне, - взаимоотношений с сельчанами, наших обычаев, традиций, наконец. Умом может и понимала, а вот сердцем отказывалась принять. Деревня, - она душой слышит. А ум, как известно, на последнем месте в делах сердечных.
   …  В деревне Первый Булдуруй котельная была, истопником работал мой сосед, – Егором величали. Одинокий мужик, «скукоженный» какой-то, молчун, одним словом. Поговорить то не с кем, бобылем жил. Жена то ли ушла, толи не было ее отродясь. Не скажу наверняка. По «черному» запивал. Бывало приду к нему в котельную ночью, а он и рад, что с человеком повидался. Разговоримся, иногда и чарку до краев, - за «человечность». И так, - за разговором, - и котлы протопим, и душу отогреем. Свои же – деревенские. Здесь любой равен каждому. Казаки в основном. Граница рядом – тут ухо востро держать надобно – не забалуешь. Станичники! - эхо-хо …
      С начальником заставы сдружились крепко. На рыбалку вместе катались. У костерка поговорить на вольные темы, и по душам – тоже надо! Тянуло нас друг к другу. С умным человеком, тем более служивым, сам Бог велел отношения поддерживать. Из первых уст, так сказать, сведения и - на «перспективу». То есть, в государственном масштабе: линию партии уточнить, международную политику обсудить и на местном уровне обстановку прояснить. Ситуацию с соседями-китайцами уточнить. Не просто все складывалось: и во внешней политике, да и внутри страны тоже. Но контроль пока сохранялся, хотя, «дефицит» шагал по стране широченными шагами. А там, где дефицит, там и правила – «ты мне, я тебе».
      Я тогда уже примечал, - не туда «развернули» народ, «слабину» дали наверху. А может и сами «заблудились» в своем служении. Не доглядели или вид сделали, что так и должно развиваться наше общество на пути к построению развитого социализма.
Так вот, если откровенно и как на духу, скажу. Не осталось никаких сил наблюдать "по трезвому", куда катимся всем миром. Кто понимал, что нас поджидает в результате этой самой «слабины», помалкивал. Готовился к бою, но не готов был воевать, пришлось бы своих калечить. А мы помнили, нас учили, что своих защищать в первую очередь, не «щадя живота своего».
      Что касается нас с женой, тут, перво-наперво, два мира сошлись: мой деревенский и городской Людмилин. До полного согласия между "мирами", как до Луны …, если честно. Я без деревни, как рыба без воды. У нее забота о семейном счастье - на первом месте. Выбирай, мол, Николай, - я или твоя деревня с ее укладом. Хочешь счастья семейного? – отрекись от своего Забайкалья. Она это не смела вслух произнести, но я то видел, что рассудила именно так. Я ее не виню, коль понимал, «что к чему», самому надо было сообразить, что перевоспитать ее на свой лад не получится. А спорить все время о том, кому где «краше» живется, бессмысленно. Надо было принять ее сторону и помалкивать. Но я не справился с собой, натура у меня больно неуживчивая. Голове врозь с сердцем не ужиться.
      Помню случай. Я загулял в деревне, а Людмила с малым в холодной хате. На дворе из дров, - одна чурка суковатая. Ее и мужику не расколоть, сосед не осилил, а я по работе в райцентр уехал, да и под выходные загулял там.  Сосед своих дров на санях привез, выручил. Согласен! - не честно с моей стороны. Злость на себя и обида за «непонимание» росли от запоя к запою. А остановиться, – уже не по силам. Деревня! - тут без «поговорить по душам» под чарку до краев, не обойтись. Пили все без исключения. Предчувствие было дурное. Народ ведь не обманешь …
      Многие так и не вернулись из запоя 90-х. Заводы, фабрики … - ценности, смыслы, ради которых отцы и деды жизни положили, все прахом. И как тут остановиться? У меня не получилось.
      Я готовился по-честному жить, не прячась, не таясь, растопыренными глазами на мир смотрел. А меня давай, на ходу, под чужие «смыслы» перевоспитывать. Видит Бог, я искал справедливости для нас с Людмилой, деток и деревни милой. Не нашел! - к величайшему моему сожалению …

    Иду дорогою степною,
    Пью воду чистых родников,
    Любуюсь красотой земною
    И белой дымкой облаков.

    Моя любимая Россия!
    Мой отчий край, мой дом родной...
    И клевер, что с отцом косили,
    Шалаш, где мы спасались в зной...

    Такая сила тянет к дому,
    Где ставни старые скрипят,
    Где на душистом сеновале
    Вихрастые мальчишки спят.

    А ночью звёзды сон крадут,
    И от реки идёт прохлада.
    Мне хорошо, спокойно тут.
    Другой мне родины не надо.

9.02.2021 Николай Баженов