Дом между небом и землёй ч3

   Мы с Алей шли по коридорчику, который вёл из кухни в боковое помещение.

- Сначала я покажу Вам мой первый этаж. Тут все комнаты попроще. Ну, кухню Вы уже видели - там я занимаюсь обычной пищей. А ещё у меня здесь... - и Аля прервалась чтобы открыть дверь, которая была, видимо, очень тяжёлой и сразу не поддалась. - ...Здесь у меня комната, где я всё никак не могу толком прибраться. Ну... Прибираюсь конечно. Но всё равно - здесь много всего валяется повсюду. Я, видите ли, здесь делаю много черновой работы, так скажем. Я здесь разбираю всё то, что приношу из леса. Я очень люблю, знаете, гулять на природе и мне... мне бы так хотелось всё то, что я вижу с собой унести! Ведь всё так прекрасно!.. И я... Я забираю с собой некоторые веточки, шишки, кору, стебельки... Ну и так далее. Всё что мне покажется пригодным для того чтобы мне из этого извлечь некоторую пользу. А это - по сути всё. Я только советуюсь каждый раз  с Отцом - что же мне лучше взять первое?.. С чего будет лучше начать сейчас? И вот, я приношу сюда с собой все эти материалы и разбираю, разделываю, так скажем. Беру некоторые части и уношу наверх. И там уже с ними работаю. Но мне всё никак не даёт покоя то, что я никак не соберусь с силами чтобы многое из этого разобрать.  И оно лежит, и я боюсь иногда, что что-то, какой-то цветок или листок... Ну, понимаете - пройдёт его время. Лист - станет жёлтым из зелёного, или желтый высохнет и станет коричнев. А может быть - цветок завянет и осыпется... Ведь всякое бывает. И поэтому я стараюсь работать побольше. Ещё одна проблема в том, что у меня часто не хватает терпения - особенно для каких-нибудь крупных вещей. Я только начну что-нибудь, какую-нибудь вещь, как сразу уже хочется начать и новую. Это хорошо конечно, что я хочу сделать и что-то ещё, но... Так можно долго перескакивать и никогда не довести ничего до конца.
  Ну, в общем - Вы увидели. Хватит уж нам смотреть на мой хаос. Пойдёмте наверх!..

 Пока мы поднимались по лестнице Аля пару раз резко останавливалась и прищурившись глядела куда-нибудь между перил или вниз на ступеньки. Уже где-то на третий раз она наконец объяснила. Вернее что сначала пробурчала себе под нос:

- И тут паутина... Да что же это?..

 А потом пояснила:

- Нужно будет снять. Я потом приду с совком и веником... Вы не судите строго... Ведь у меня ещё не идеальный дом. А у кого же идеальный?.. Мне много ещё здесь надо менять и доделывать, но... Потихоньку, надеюсь, буду. А больше всего раздражают все эти вещи, которые ты убираешь, убираешь, вычищаешь, вычищаешь, а они через время появляются снова. Вот эти паутины, пыль. В одно время, когда я ещё совсем мало понятия имела о домоводстве меня эти вещи и совсем угнетали. Хотя я ещё и толком не знала, как мне их решать - мне очень хотелось. Мне очень не нравилась грязь... И я от неё себя чувствовала дурно. Но даже, знаете, немножко боялась её убирать окончательно, уж наверное... Как-то так. Мне так казалось немножечко, что если уж всё вычистить и совсем уж прибрать хорошенько - так что же потом в чистом жилище делать дальше станешь?.. Я ведь не понимала ещё - как много можно делать!.. Как много можно создавать здесь! Строить, ремонтировать, обновлять... А потом ещё декор! А декор - так и вообще менять можно по сто раз!.. То в дождливых тонах, то в солнечный, то в снежных... Ну и так далее. Вот это мы сейчас идём... - она остановилась посреди зала, в котором мы были и обернулась ко мне, - Мы идём по залу, где я... Ну, видите всё это?.. На стенах, на столиках? - она дождалась, пока я кивну. - Вот... Это всё я делаю иногда. Мои некоторые рисунки и поделки. Мне просто нужно было организовать себе такую комнату, где я буду иногда созерцать свои, уже готовые, труды. Ведь иначе мне очень часто приходится терять силу и совсем не верить в себя. Точнее в то, что я что-то могу. А когда понимаешь что ты ничего не можешь, так руки опускаются. Мне стоит только доделать какую-нибудь поделку, только-только ещё её выпустить из рук, как мне уже кажется, что больше я так не смогу. А если проходит ещё немного времени и я забываю чуть-чуть как она выглядела, так мне уже помнится так, что и она была какой-то корявой. Поэтому нужно место, где мне их все можно видеть и вспоминать. И я его сделала у себя возле лестницы. Так удобно. Только начал спускаться с верхнего уровня за чем-то - так сразу пройдёшь через этот зал и немножечко вспомнишь. Решил подняться с нижнего уровня на верхний, так сразу же через него и пройдёшь. Ведь я на верхнем этаже, в основном, занимаюсь работой. И мне очень нужно, когда я иду туда, подбодрить себя, чтобы не сидеть уныло, в страхе что-нибудь начать, а наоборот, с радостью взяться за дело... А когда оттуда... ведь нужно мне, к сожалению,иногда уходить отсюда, из-за каких-нибудь мелочей, как то - приготовить поесть, ну и так далее... Житейские мелочи! Так вот, уж если иду я зачем-то вниз - так чтобы мне снова увидеть хоть что-то из результатов, да и загореться немножечко тем, чтобы поскорее чего-нибудь новое начать, и, соответственно, побыстрей вернуться. Да и нужно это для того чтобы в комнате с исходными материалами не киснуть, тоже. Чтобы настрой был и стремление. Вот... Ну пойдёмте дальше. Всё равно зал  длинный - нам ещё много идти.
 ...Так, вот о чём я?.. О паутине. Вот, и... Главное висит эта вещь где-нибудь у тебя в доме так, существует... И как бы тебе и ничего. "Пусть висит!"- иногда думаешь. А как дойдёт дело взяться за неё, руками взяться - так и противно тебе!.. Противно до ужаса, пока выкидываешь. И хочется побыстрее её с рук у себя смыть. А то что висела у тебя в доме - так разве это не противно?.. Вот что странно... Хотите ещё посмотреть или пройдём дальше?
 Аля остановилась у самой двери, взявшись за ручку и обернулась ко мне, который остался рассматривать её произведения на середине комнаты.

- Да, я пожалуй ещё минутку посмотрю. Вы чудесный мастер!..

- Спасибо!.. - Аля улыбнулась и кажется не знала какое-то время что сказать. - ...Мне... Постоянно не верится, если честно, что это всё сделано, хоть частично, мной. И я поэтому даже не знаю, как толком относиться к похвалам. Вы уж простите... Возможно что я даже покажусь невежливой. Это от моего неверия просто...
 Так вот, с беспорядком мои больши-ииие проблемы!..

- Да что Вы! У вас вполне даже чистенько. И аккуратно... Это всё Ваша самооценка хромает. В таком домике мне бы, и правда, хотелось остаться жить. И уж подумываю - не потерять ли мне как-то нарочно работу, чтобы к Вам прийти как совсем бездомному!.. Тогда мне можно будет, как Вы и сказали, здесь обитать!.. - попытался шутить Женя.

- Да Вы... Конечно, приходите всегда, когда только захочется!..  Для этого можно и не терять ничего - ни работу, там... Ничего! Тем более что Вы всё равно никак не станете бездомным уж совсем. Ведь у Вас точно есть тоже свой дом. Он у всех есть с рождения. И у меня тоже был. Только вот, нужно его, для начала, найти... А потом отмыть и обустроить. А люди так часто ведь даже не ищут!.. Мы все скитаемся очень долго по морозу... где-нибудь совсем близко с домом, и часто об этом даже не подозреваем!.. Потому что мы забыли. Мы ведь многое забываем, люди... Мы все знаем, вообще-то, но не помним. Я тоже ходила... И тоже думала, что я несчастна и мне некуда прибиться. А так оказалось, что я просто на время забыла про свой дом и так запустила его, что жить казалось в нём невозможно. Ведь в детстве - ты живёшь в своём доме и ещё просто живешь. И только учишься за него отвечать. А позже...
 Потом я нашла, наконец, в себе силы зайти в заброшенные мной помещения, порыться в бардаке, который я оставила, сама того не замечая, постирать пыль, поснимать паутину. Вымыть стёкла.
Благо что Отец тогда помог мне разобраться и теперь, в основном, я уже справляюсь как с той грязью, которой давно уже нет, так и с той, что всё время, время от времени появляется в любом доме. Всё это, конечно же заняло время. И много. Но зато теперь, благодаря тому у меня есть бесконечное множество минут!.. И это прекрасно... Так вот, когда я отчистила дом - хотя бы как-то, хоть как на первое время... Ну, это ещё тогда, давно... Тогда я решилась попросить Отца жить со мной и Он пришёл. И мы теперь живём вместе, дружно. Мы с Ним и дальше теперь убираем дом, обустраиваем. Ведь то что я смогла убрать тогда - вначале, так это крупная грязь, которую было видно и в неосвещенном помещении - при том только свете, что падал из окон. Хотя ещё и не вымытых. Даже его было достаточно, чтобы разглядеть основной беспорядок. А уж теперь, когда мы уже живём вместе, так в ясном свете видны и  самые маленькие остатки пыли и паутины. Их видно все и нужно мне только постараться их убрать.
 Но, так что, Вы понимаете - дом у каждого есть, с детства. Вопрос только когда и в каком возрасте Вы за него, наконец-то, возьметесь. Так что и у Вас есть дом. Вы ведь наверное ещё чувствовали, как будто у Вас есть дом - хотя бы в раннем детстве?..

 Я подумал про детство и не знал, что сказать. Мне кажется, что там не было ничего. Вернее - видимо я не помнил...

- Я не... Не помню. - сказал я, немного сам удивившись себе. И даже испуганно. - Я, в том смысле, что... Вообще не помню. Ничего, если честно... что было...

- Не пом-ни-те!.. - с жалостью в голосе протянула девушка, - Ох, как же мне Вас жаль! Вы бы знали!.. Ведь если Вы... С какого момента, скажите, Вы не помните?..

- Я?.. Не помню, с какого.

- Ах, да - лучше тогда постарайтесь вспомнить - до какого момента Вы помните?..

- До... До... Где-то год. Наверное.

 Меня накрыл ужас. Я, и правда, помнил всего только год из своей жизни. Год, доверху наполненный словечками и фразочками, зеленым коридором, жестяным крыльцом и буквами на нём... моей маленькой серой квартиркой. Это то, наверное, чем можно объяснить и тот хлеб. И ту Таню. И... А вот шарф?.. Шарф - не знаю, как объяснить.

- Го-ооод!.. Год... - тихо добавила Аля, приопустив голову. - Вы не хотите ещё чаю?.. Нет? А может скушать ещё чего-нибудь... Нет... Ну... Мне Вас очень жаль. Вы, видимо, что-то прошли такое, что... Ведь просто так не забывают. Да, сейчас всех стремяться заставить забыть - всё, всё. Да и всегда так старались, пока жива земля. Есть те силы, что делают это. Чем меньше помнит человек - тем больше он потерян ведь?.. Тем легче его взять и привести неизвестно куда... Ведь он пойдёт, забыв про дом. Но, что же... Мы пойдём дальше?.. Пойдемте... Нет, не сюда, куда шли. Мне хочется на воздух... Пойдёмте сюда.

 И Аля открыла боковую дверь. Через неё мы попали на открытую терассу. Но что-то тут было уж слишком неуютно. По полу террассы и по стене хлестал дождь. Даже немножечко с градом.
  Аля уверенно вошла и крикнула (видимо из-за сильного ветра) мне назад:

- Вы можете не заходить!.. Постойте там, оттуда и так видно мою терассу. А я чуть-чуть вдохну дождя. Если Вы, конечно, не против подождать.

- Да... Конечно. Как резко погода изменилась!.. - едва сказал я и тут же вздрогнул от блеснувшей прямо рядом с нами молнии.

- Она часто здесь разная. - пояснила Аля, слегка повернув ко мне голову, но всё-таки, глядя перед собой, прямо в глубину густого тумана из ливня. - Здесь чуть ни каждый день  бывает и снег, и град... И дождь, и молнии. Всё. Всё, что есть и будет хоть где-нибудь в мире. Один раз даже цунами было. Про торнадо и землетрясения я уже даже и не говорю. Это терасса специальная. Именно для того. Я иногда выхожу сюда и дышу дождём. Ведь мне тоже не нужно забывать. Пока живёшь в уюте и тепле можно совершенно позабыть о том, что есть где-то дождь. И град... И снег... Терасса именно для этого. Чтобы вспоминать. И думать о мире... Здесь делать самой почти что ничего не выйдет - все мои картоночки и клей просто размокнут от ливня. Поэтому здесь я стою, а уж потом возвращаюсь и делаю. Так иногда нужно...

- Вы... Вы там не замерзнете?.. - крикнул я с порога, уже и тут съежившись от холода.

- Нет. Вы не беспокойтесь. Это я раньше могла. И иногда замерзала при такой погоде. Но это тогда, когда я оказывалась неизвестно где, под дождём, и не знала, где дом и как искать к нему путь. Вот тогда - да. А теперь ведь я на собственной терассе и в любой момент могу вернуться в дом погреться...

 Она замолчала и ещё минуты две молча стояла под ливнем. Я отошёл в зал поглубже, чтобы не так уж сильно мёрзнуть.

- А Вы... Как Вы решаете - кому это всё высылать? Ну, то есть - кому именно? Ведь, я так понял - что у Вас есть своя картотека... - спросил я, глядя на её поделки, когда Аля вернулась.

- Я... Я не совсем всё... - Аля на секундочку замолчала. Я оглянулся к ней и почти не узнал. Она стояла у двери терассы и была вся облита водой, конечно же, но что удивительно, так это то что казалась она теперь несколько выше и старше. А взгляд, опущенный вниз, стал тяжёлый, тяжёлый. - Простите, задумалась... - и она решительно сошла с места и прошагала до самой стены с некоторой частью её фото и картин и стала, глядя на стену, говорить дальше, - Я не совсем всё высылаю по адресу. Есть вещи, что просто делаются для всех. Для всех подряд. Я часто высылаю своих голубей просто полетать над городом. Особенно если это очень далёкий от меня город и в него мне никак не передать мои вещественные подарки. Тогда голуби просто парят над миром и под их крыльями становится хоть чуточку лучше. Хоть на капельку. Ведь голубь, хотя и маленький, но на его крыльях возможно остановятся хоть пара дождевых капель и мир окажется хоть чуточку прикрыт. А там, где я могу, я конечно дарю подарки. Как могу. Мне это очень нравится. За этим я и стараюсь ещё укрыться здесь.Ведь, знаете, люди иногда очень даже мешают тебе делать что-то. И чем больше ты это что-то делаешь именно для них, а не для кого-нибудь ещё - тем всё больше они, почему-то берутся сразу же мешать... и со всех сил, что только есть мочи, тебя останавливают. Так вот, мне кажется, что лучше всё-таки если я что-нибудь для них сделаю, а не просто так остановлюсь и никому уже не будет хорошо. Ни мне ни им. А мне ведь тоже хорошо, когда я для них что-нибудь делаю. Когда стараешься для другого - вот этого-то приятнее, наверное мало что в мире найдёшь. Вот это - красота. Для меня настоящий подарок - возможность сделать подарок кому-нибудь. Ведь если ты сам получаешь что-нибудь - это ещё не верх радости... Ты получил уже хороший подготовленный подарок и рад, конечно же... Но... знаете... А вот когда...Когда... Ты хочешь ещё только для кого-нибудь что-нибудь придумать - и всё! Только ещё в мыслях у тебя какой-нибудь такой подарок, а уже тебе так хорошо, будто тебе самому надарили уже целую сотню... И самых прекрасных даров!..
 Я, просто, ещё знаете... Стараюсь дарить что-нибудь от себя. Что-нибудь... Частичку того, что у меня есть. Ведь я так счастлива, что это имею и так хочу, чтобы люди тоже захотели это иметь и приняли это!.. И тогда это будет и их тоже. Обязательно. Я отсылаю иногда ветки еловые, или шишки... Чтобы люди, другие, тоже захотели иметь лес. Иногда - цветы, чтобы люди захотели иметь у себя поля. Иногда осенние листья, чтобы и осень стала немножечко тоже их. Но не просто ветки и шишки, да цветы а делаю из них что-нибудь, что я в них вижу... Что они для меня значат. Как видите - тут и домики, и свечки, и голуби и... чего только нет! Ведь во всём можно увидеть всё... И это даёт пространство для бесконечного творчества!.. Ты можешь смотреть на рыжий лист и видеть в нём зажженное окно... Можешь смотреть на зажженное окно и видеть в нём рыжий лист. Можешь смотреть на каплю краски и видеть в ней и одно и другое. И вот... В основном это всё то, что не объяснено словами. Хотя вообще-то я и пишу... Но, знаете, из слов - те люди не получают от меня, уж давно, ничего - практически... можно сказать, ни весточки. Ведь я ни-че-го, ничего им совсем не пишу в словах. Так вот, как-то... Слова люди, всё-равно не слушают. Они их так часто не понимают!.. А я только зря истрачу чернила. Ведь ими же - можно было бы, например, вместо этого, нарисовать хорошенькую картинку... Теп-лую... прият-ную... Я лишь иногда посылаю свои фото вместе с почтовыми голубями в те далёкие края. Они кидают их где-нибудь... Где им покажется нужным. Они видят сверху крыши... Знаете - по крыше, может быть и мало что поймёшь, а особенно - в большом городе. Мы раньше пытались определить, хоть, как-то по крышам - где же живут нужные люди: те и именно те, кому это действительно нужно, и кто хоть как-то, может быть, поймёт... Или, хотя бы, возможно, призадумается. Или же - кого это хоть как-нибудь согреет. Ведь, знаете - картинки с зимними пейзажами или фото сучьев, дров, покрытых мхом инеем и ледышками - они порою способны согревать. Как - не знаю... Но со мной, например, оно иногда работает. Как когда вдруг за окном начинает идти дождь или валить снег - ты даже и находясь всё ещё, вот в том же самом доме, начинаешь вдруг чувствовать себя немножечко теплее. Не знаю почему. Или вот ещё: если идёшь по парку, или лесу, например... теперь уже... И вокруг - лёд, снег, и только что слабый свет от окон где-то... Ну да ладно. Я о чём?.. Ах, да... По крышам многое не определишь. Хотя мы старались - мы даже пытались продумать схему... Вернее - понять аналогию: под какими же такими крышами живут те самые люди? Но по крышам мало что поймёшь - разве что только то - насколько хозяин дома тщательный и аккуратный - и как часто он смолит свою крышу. Но тут,  опять же, легко ошибиться - ведь в том доме вполне могут жить, к примеру, маленькая сирота и пожилая бабушка... И смолить крышу они просто физически не могут. А денег на то чтобы нанять мастера у них, может быть, совсем нет. Ведь я сама - хотя я, конечно же и с удовольствием смолю иногда на досуге крышу - но всё же прекрасно понимаю, что увидь меня хоть кто-нибудь из нормальных людей за этим занятием, они бы сразу очень и очень даже удивились. Ведь это занятие совершенно непривычное для молодой девушки. Хотя я уж и не знаю - достаточно ли я молода или...покажусь ли я ещё хоть кому-то из того мира   достаточно молодой... - и Аля смущенно приопустила голову.

- Покажетесь!.. Конечно же. - поспешил успокоить я, - Я, лично, как Вы понимаете... Ну... Только что из "того мира", как Вы говорите. И, да - Вы очень даже юно смотритесь для нашего мира.

- Спасибо!.. - слабо улыбнулась Аля, с таким взглядом, будто смотрела внутрь себя. - Да это здесь... Вообще, если по правде, так я и не смогла бы назвать Вам мой собственный возраст. Ведь иногда я совсем ребёнок, и даже стараюсь им быть... А иногда и... Наоборот. Кажется я старше себя намного. Намного... Да и, знаете - как тут определить, сколько я прожила?.. Когда я часть жизни пробежала так, что прошли годы, а за них, будто бы ничего и не произошло - так, как будто бы это не годы были совсем, а только считанные секунды... А были, и вот теперь есть, те минуты... Всего лишь минуты, за которые, кажется, несколько лет проходило. А то и вечность... Как тут определишь?.. Пойдёмте дальше?

- Конечно. Мне в Вашем доме становится всё более интересно с каждой минутой! Уже не терпится посмотреть, что же ещё такое необычное у Вас есть?..

- Ну, почему же, необычное?.. - пожала плечами девушка, открывая мне следующую дверь, - Вполне обычное... Здесь у нас осенняя комната. - эта комната была украшена так, будто весь интерьер оформляли немного похожим на норку какого-то ёжика в преддверии зимы. Очень даже уютно и интересно. Гирлянды из грибочков и ярких листьев на стенах мне особо запомнились. - Хотя, да, соглашусь - многие вещи тут покажутся необычными, потому что такие у себя редко делают. Но ведь они все сделаны ровно из тех же материалов, что есть и у всех! Ровно!.. Точно, то есть...

- А это, простите... Грибочки - из бумаги наверное?..

- Да нет... Это свежие.

- Да?.  Надо же!

- От них лучше аромат. Сразу пахнет лесом. Я их при случае собрала и взяла к себе.

- А выглядят так, будто их только что срезали. Вы их как-то особенно консервируете?

- Да нет. Здесь просто почти ничего не стареет. И не меняет формы. Разве что на нижнем этаже - в подсобке... Как я и говорила - боюсь иногда что там что-нибудь завянет. А здесь - уже нет.

 "Странно..." - подумал я.

- А, я совсем и забыла уточнить. Это, конкретно, лесная осенняя комната. Ещё есть городская. Пойдёмте.

- А как Вы так лужи в полу... Нарисовали реалистично?..

- Я?.. Так это не я. Здесь иногда дождь идёт, вот и...

- А в них,  по неосторожности, можно  и ноги промочить, то есть?..

- Ну, нет... Но если захотите, то сможете почувствовать себя так, словно бы и промочили. Кстати - про почувствовать. Здесь чуть меняется освещение... Ну, то есть - это во всех комнатах. Если хотите - можно сделать чуть более солнечно, а можно - чуть более пасмурно. Можно включить дождь или наоборот жару сильную. Ведь у любого состояния может быть несколько форм...

- Кстати, про освещение. А где у Вас лампы? Я только сейчас, если честно, задумался. Откуда у Вас светит свет?.. Я вроде не вижу...

- Здесь свет везде. Здесь не нужно ламп. Пойдёмте?..

- Давайте. Что у Вас там дальше? Какая-нибудь... луговая осень, должно быть?

- Не только. Есть и прибрежная и горная... И много ещё каких. Вы, если не будете против, я бы Вам показала пока зимнюю... Хоть одну из комнат. Чтобы мы хоть что-то успели с Вами посмотреть. Ведь у меня их много. Очень много. Почти что бесчисленное колличество. И весенних, и осенних, и летних. Всё за один вечер явно не обойти.

- А... А как же это так у Вас получается, что верхний этаж, тогда... Просто огромный!.. А нижний...

- Да, мне гораздо больше нужно всех этих комнат наверху. В них мне нужно жить и работать - в разных. Чтобы они были очень разными. Так надо. Ну, вот мы и в зимней комнате! Это, конкретно - предновогодняя. Одна из моих любимых. Я, наверное, бываю в ней чаще всего. Во все времена года. Здесь есть столько красочного и главное... Я очень люблю огоньки на елке. Это сразу так много разных красок света!.. Да я и вообще так люблю Рождество и всё, что с ним связанно, что у меня и сам дом круглый год украшен как настоящий дом Санта Клауса. Вы заметили?.. Ну, я имею ввиду - снаружи.

- Вы знаете, нет. Не заметил.

- Как? Вы разве не увидели ни моих светящихся гирлянд на стенах, ни палуба над дверью?

- Да... Я даже, если честно, подумал ещё, подходя, что Ваш дом, он... чем-то похож очень на домик с Рождественской картинке, но только, думаю, вот украшений на нём никаких нет!.  Ха-хах...

- Странно. А я так старательно их там повсюду вывешивала... хотя снег там идёт, конечно, очень сильный и руки слишком деревенееют от мороза... и надеялась что теперь всем будет видно... Странно. Наверное это метель. Это метель помешала Вам видеть... Ну, да ладно. Все комнаты я Вам показывать не буду - наверное Вы и так уже очень устали. Если что, приходите лучше в другой раз и мы с Вами тогда погуляем по моим временам года!.. Вот, что я ещё Вам хочу показать - так это мой чердак. Пойдёмте. На чердаке у меня много... как и у всех - всякого, всякого, что осталось из прошлого. Очень много коробок... Вон там, видите?.. Там много вещей из моего детства. Они самые интересные, давайте мы их и посмотрим... Сейчас, вот эту вот, снизу достану... Ух ты, и надо же было мне её так глубоко заложить!.. Очень давно уже не доставала.. Вот... Смотрите - тут тоже гирлянды. Мои первые... Видите, как приятно светится жёлтым?.. Ну как такие не полюбить!..

- Они на батарейках?..

- Нет, почему же?..

- Ну, как же - почему? Ведь она у Вас горит... значит...

- Так здесь не нужно электричества!.. Я же уже Вам сказала! Смотрите, вот здесь - можно увидеть в лампочке... есть маленькая дверь. А вот здесь - другая. И почти во всех по одной. И если вынести её туда, где я живу и работаю, то при определенных условиях, в каждую из этих дверок тоже можно пройти. И там будут чудесные места!.. Ещё много комнат. Комнаты, которые были под Рождество украшены в мои три, а здесь - комнаты, которые я помню в мои семь... Ну и так далее. Ну это мы с Вами, если захотите, после ещё попутешествовуем.

- А... Там что у Вас?.. Вон, лестница ведёт ещё к подвалу.. что-ли?.. Хотя что я? Какой подвал на втором этаже?

- Ну, это - вроде того. Там то, что имеет дверки в не очень приятные места. Но это тоже нужно. Иногда я добавляю в поделки и капельку из тех мест. В основном, когда поделки посвящены пути или дороге. Ведь если дорога у меня приходит к чему-то хорошему... а у меня, вообще-то, всегда так... то нужно иногда добавить и то место, откуда она идёт - из ге такого приятного. И тогда, в сравнении, можно оценить то, как же хорошо то, куда ты придёшь!.. Ну, вот... Я думаю Вы поняли суть этой комнаты... Вернее чердака. Здесь хранится то, чего я давно не доставала. Ведь не могу же я каждый день доставать всё, всё, что только у меня есть?.. А вот эту гирлянду я, как раз, заберу теперь с собой. Мне, думаю, после Вашего ухода стоит развлечь себя и прогуляться по какой-нибудь из старых комнаток. И взять там что-нибудь для поделок. Я вообще часто сюда бегаю и беру что-нибудь... Ведь иногда делаешь поделку, делаешь, и вдруг понимаешь, что здесь нужно как раз что-нибудь с чердака! И идёшь сюда, рыться...

- Да уж...

- Я думаю - Вам уже наверное страшно хочется спать!.. Пойдёмте Вы выберете себе комнату... Вы какую бы себе хотели?.. Может Вам лучше отдохнуть в летних полях или в весенней роще?.. Ну или...

- Я... честно говоря, не знаю. Давайте на Ваш выбор?..

- Ну... Хорошо. Мне надо подумать, где Вам лучше будет... Это... Так, что бы Вам пока ещё показать?.. Ох!.  Библиотека! Я совсем и забыла про библиотеку! Пойдёмте - это пока на сегодня последнее место и я уже больше не буду Вас так мучить! Вот - это сюда. Вот!.. Нравится?..

- Ну да... Масштабно, надо сказать. Вот тут-то у Вас, кажется, больше всего дверей! Больше, чем я у Вас где-либо видел. Они у вас просто по всем стенам!..

- Да, да. Да ещё в каждой книге. Здесь сотни дверей - они все ведут и в мои комнаты, и в совсем неведомые мне дальние страны... А бывает так, что в дальних и незнакомых мне раньше странах встречаются точно такие комнатки, как мои!.  Вы представляете?!.

- Да... Наверное...

- Ну, Вы уже трете глаза. Всё!.. Пора мне Вас отпускать в мир снов. Нельзя так издеваться над человеком! Ведь уже почти ночь... Пойдёмте, я придумала куда мне Вас... Давайте Вы ляжете в детской!.. Нет, нет, Вы не подумайте, что это та комната, которой мне, единственной, для Вас не жалко. Наоборот - это самая ценная комната!.. Да и здесь недалеко. Она как раз рядом с библиотекой. Я и сама очень люблю иногда здесь отдыхать... Вы ложитесь, а завтра, наверное часам к... Хотя - когда проснетесь, тогда вот, наверное и жду Вас к чаю! Вы можете позвать меня если проснетесь и я Вас доведу до кухни, а то ещё, чего доброго заблудитесь тут без меня!.. Ну, да ладно. Спите!.. Вы зовите, не обязательно сильно громко - я всё равно услышу. До завтра!..

  Я спал уже минуты через две. Не больше. Не знаю, от чего мне так хотелось спать? Обычно я такого не испытываю. Обычно у меня бывает непонятная бессонница, с которой ничего нельзя сделать. А вот теперь - наоборот. Непонятная сонливость.

 Я спал и очень хорошо помню то, что я видел. Как будто бы наяву. Сначала я снова очутился на старом заброшенном заводе - перед зданием с деревцем на крыше. На крыше, рядом с ним появилась та девушка с книгой, которую я встречал днём. Она позвала меня и я, не думая совершенно, что это хоть сколько-нибудь необычно, взлетел туда - на крышу. И только подумал, что это ведь так так просто, и я прекрасно понимаю, как летать. Так почему же я не делал этого раньше?.. Я оказался рядом с девушкой и ясно понимал, почему-то, что это Аля и ни кто иной. Хотя выглядит она совсем иначе - точно та девушка, что была на заброшенном заводе. У них и рост разный и комплекция - Аля немного выше и стройней. Да и вообще более привлекательна, если объективно оценивать. Да и волосы у них разного цвета - у Али намного светлей. Кстати про рост... Так не смотря на то что Аля, наверное, и повыше будет, сейчас я понял, во сне, что рядом с девушкой с завода ты чувствуешь себя как рядом с какой-то... Громилой немножко. Она какая-то слишком большая и неуклюжая, кажется. И кажется она во сне меня очень стеснялась. Почти как и при встрече в реальности. А вот Аля - она говорит открыто и радостно в основном - так, словно мы много лет знакомы. И что странно - хотя она и выше, но кажется гораздо более миниатюрной и... грациозной даже что-ли?.. чем та незнакомая девушка. Это я уже обдумал после. Просто теперь сразу делюсь своими мыслями. А во сне я был полностью уверен в том, что та девушка на крыше это Аля и никакого диссонанса у меня не возникало. Мы с ней прошлись по крыше и она указала мне на несколько дверей, которые ведут в дом, спрашивая, куда я хочу пойти. Странно, но хотя сам дом и был под нами, здесь было немало дверей, которые вели вбок и даже вверх. Но во сне это мне тоже не показалось странным. И я выбрал зачем-то ту дверь, что вела вниз - в какой-то подвал. Хотя подвалом это не может быть, ведь это была крыша. А с крыши никогда нельзя попасть прямо в подвал. Я зашёл... Вернее спустился. Здесь было темно-сине и очень холодно. Я весь сжался и не решился идти дальше в темноту. Аля-девушка спустилась за мной с той гирляндой в руках, которую я видел на чердаке. Гирлянда ответила пространство. И вдали, уже у самой стены я увидел коробку, тщательно, тщательно замотанную скотчем и бумагой, коробку которая, вообще-то, лежала за кучей других коробок, но я её почему-то ясно видел. И ясно видел, что у неё внутри. Там была Таня - моя Таня. Она посмотрела на меня и от этого взгляда мне почему-то стало больно... Невыносимо больно. Я чуть не закричал и хотел выбежать обратно, в дверь, но здесь была гирлянда в руках у Али-девушки и мне показалось, что она с чем-то перекликается там, в коробке. Мне почудилось, что будто гирлянда у Али и что-то то, там где Таня, словно играют между собою в мяч - перекидывая свет друг другу. Мне сильно захотелось посмотреть и я не стал выбегать. Моя Таня холодно ухмыльнулась и я увидел у неё в руках дверь - маленькую дверь, которая светилась ярким светом. И я ощутил невероятную радость, глядя на эту дверь. Моя Таня ухмыльнулась ещё чуть сильнее и начала сжимать в руке дверцу, так, как будто бы это была жестяная банка из-под сладкой воды... Мне стало опять очень больно. Дико больно. Как будто внутри меня что-то сжимали точно также. Я бросился к ней, к моей Тане, разбросал все коробки, что были на пути, кричал ей, чтобы она прекратила, но она всё сминала и сминала мою маленькую дверь... Пока наконец я не добежал до неё и не стал втискиваться в эту крошечную дверь, которая была уже меньше ладони, да ещё и с заострёнными краями-складками, которые залазили в дверной проем от того что Таня его уж почти смяла совсем. И это было ещё в сто раз больнее. Так больно, что мне показалось даже, что я скоро умру. Но я продолжал лезть в дверь и расталкивать складки руками... А они впивались мне в плечи и локти как раскаленное острое железо и... И вдруг всё заполнил свет, который шёл из двери. И я услышал голос:

- Всё хорошо!.. Просыпайтесь!

 Тогда я открыл глаза и увидел около дверей "детской" испуганную Алю с большими круглыми глазами в ночном колпачке и пижаме.

- Вы просто так кричали, что я уж решила зайти - вдруг что случилось? У Вас всё хорошо?..

- Да, да. Это просто кошмары навалились... Видимо. Простите что разбудил.

- Да ничего. Я ещё и не спала - у меня так всегда: ляжешь спать и сразу тебе хочется думать обо всём, обо всём!.. Даже и о чём давно не думалось. Ну и помолиться иногда в это время хорошо. В основном об остальных. Не знаю, почему я так часто вспоминаю об этом именно ночью... Но возможно это нужно. Возможно что когда ты в тёмную ночь усиленно просить свете, так света для людей, и правда, хоть где-то станет больше. Вы как раз вырвали меня из дела, когда я запускала голубей домой. Я их отпускаю полетать иногда по ночному воздуху... Так что ничего, Вы меня не разбудили. Вот, выпейте немножко теплого молока, чтобы спокойнее уснуть. И я Вам оставлю ночник. Хотя тут и без него светло... Но лишний свет никогда не помешает. Возможно будете спать спокойнее.

 Тёплое молоко было очень вкусным и от него моментально стали слипаться глаза...

- А что у Вас тут в шкафу микроволновка?.. Вы так сразу тёплое молоко достали из шкафа и... Как это вообще?

- Здесь всегда есть тёплое молоко. Это же детская!..

 "Ну конечно - теперь всё понятно. Чего же тут непонятного" - подумал я и улыбка чуть-чуть поползла в бок.

- Спите. Не буду Вам мешать. До завтра!
  Сказала Аля и вышла. Я тут же снова рухнул в сон. И дальше тоже помню, что было. Почти... Там была детская. Тоже детская. Почти точно такая, как та, в которой я заснул. И это была... Нет, я точно понимал теперь, что это именно моя. Моя и ни чья иная. И что она всегда была моей я тоже понимал. Это как с шарфом. И там ещё была женщина. Очень мне сильно знакомая. Добрая. Но я почему-то не знал её имени. Я подумал: "как её зовут?". Но точно не знал. Я понял что никогда не назвал её по имени. Я допил молоко из стакана, ещё раз допил молоко и разулыбался во весь рот этой женщине, а она в ответ заулыбалась мне, забирая стакан из моих рук. И после поцеловала меня в лоб. Я от радости, улыбаясь, опустил голову и стал рассматривать картинки космолетов на своей пижаме. И я знал, точно и твёрдо, что это моя пижама, и что маленькие пуговицы на ней мне очень хорошо знакомы. Я видел свою руку на постели - совсем маленькую и одутловатую. И мне показалось совсем очевидным то, что это моя рука. Я всё это уже видел, уже знал... Это всё было моё. И от радости, что всё это у меня есть, я побежал по обширному снежному пространству, всё так же, в пижаме, и совершенно не чувствовал холода, и очень хотел это всё отдать кому-нибудь ещё. Я всё искал глазами среди пустоши и мне так казалось, что нужно этого кого-то поскорее найти и отдать, отдать ему всё это - и молоко и теплую комнату, и даже то тепло, что от выпитого стакана молока было во мне и клубилось и вращалось, и улыбку... Всё, всё. Так, как будто бы без того что я всё это кому-нибудь тоже отдам, оно не сможет быть вовсе моим. Я увидел вдали эту женщину, которая давала мне молоко. И теперь я уже точно знал, что это мама. Я вспомнил как я её звал. И я пошёл к ней и сказал: "Мама! Возьми и ты теперь, выпей молока!.." И протянул ей стакан и сильно, сильно улыбнулся, чтобы, кажется, передать ей и улыбку. Но мама, сильно, сильно улыбаясь мне в ответ замахала руками, как бы поблагодарив и стала таять в воздухе и растворилась. А в стороне я увидел Таню. Мою. И я стал звать её и махать ей руками, чтобы она встала сюда, на то место, где была мама. И она, немножко странно, как будто бы недоумевала, что происходит, встала и странно смотрела на меня. А я махнул руками и вокруг неё сразу оказалась моя детская и моя кровать, в которой Таня теперь сидела под одеялом со стаканом в руках и смотрела на меня немного как на сумасшедшего. А я носился вокруг и то смахнул пыль с полочки рядом, то нагнулся к ней и поцеловал в лоб, на что она почти не отреагировала, и продолжала сидеть, глядя прямо перед собой... то нагнулся и поправил ей одеяло. Даже немножечко взбил его, чтобы ей было помягче... потом побежал включать лампу, увидел стакан в её руке. Он был почти полный - едва, может быть, только, отпито, но мне показалось что там слишком мало и мне показалось ещё, что из-за этого всё никак не улыбается, и я рванулся в панике куда-то взять ещё молока,  но она сказала сзади ледяным тоном: "Не надо. Я и не хочу."  И внутри у меня на секунду стало больно, а потом стало очень, очень холодно и как-то пусто, как и в её тоне только что. И я спокойной, как на должное, стал смотреть, как она разорвала одеяло, встала с кровати и движением руки перевернула её вверх дном, а потом ушла куда-то. И мне даже не показалось всего этого жалко. Мне так казалось теперь, что это и не моё. И молоко, и кровать, и одеяло. Я стал сам себя убеждать, что мне нужно взять и повернуть кровать обратно, и сшить одеяло, и прибрать всё так, чтобы стало всё как прежде. Но руки у меня не двигались, а повисли по бокам, как невесомые полые стебли, к которым были, как мощные гири привешаны кисти. И мне ничего не хотелось здесь сделать. Мне захотелось отвернуться, ведь от одеяла и от кровати шла боль и мне страшно было подходить. Я пошёл побыстрее вперёд, от неё, и захлопнул дверь за собой, и она - вся моя детская осталась в подвале за дверью. Только слегка пробивался свет в щели двери... И я поместил весь подвал в картонную коробку и стал поскорее заматывать её скотчем. Но скотч быстро кончился и мне показалось этого недостаточно. Я стал обкладывать её листами бумаги с кучей, кучей строчек. Этих листов было много, много, очень много... Наконец я остановился на минутку и прочёл строчки на одном из них. Я узнал свою статью, но был полностью уверен, что это - не моя. Это - чья-то чужая. И хотя она была на листе, но лист был какой-то странный - хоть тонкий и плоский, но как будто бы с пустотой внутри. И в него можно было просунуть руку, и там, внутри, я ощутил что рука будто находится... Даже и не сказать, что в невесомости, но как будто бы в таком каком-то пространстве, какого не бывает. Которого нет.

  И встал, бросив свой коробок, и зашагал быстро от него, сам не зная куда. И пока я шёл, я всё время понимал, что куда я не сверну - мой коробок всегда оказывается, пусть в далеке, но опять передо мной... И я на секунду увидел глаза той девушки на заводе - то, как она посмотрела на меня, когда я пытался повеселить её пустою фразочкой про гром. И от меня мой ящик, как бы перелетел и к ней - точнее к её огромным глазам. Они были величиной с большую стену рядом со мной, и стал парить между нами. И показался мне уже не страшным. Мне даже захотелось его открыть, чтобы девушка увидела - что там. И дать ей что-то оттуда, и чтобы мы вместе этому улыбались.
 Но тут я стал идти, быстро, быстро по большим светлым комнатам. Наверное это был дом Али. Они всё шли, шли и потом я обернулся назад. А Аля уже открыла мою коробку. И я рассердился на это и что-то в неё швырнул, сам не понял, что... И теперь уже побежал по серому пустому пространству. Ещё раз замахнулся рукой и врезался во что-то стеклянное.

 Проснулся я и от этого и от звона-хруста где-то рядом со мной. Я сел на кровати, оглянулся и понял что уже давно утро, ведь солнце светило довольно сильно, а ещё то, что я сбил во сне рукой стакан с соседнего столика. По светлому ковру растеклось коричневое пятно чая. Я стал думать и искать глазами, как бы прибраться, но тут на пороге появилась Аля. Она молча и с круглыми глазами уставилась на стакан на полу. Я не, зная, что делать, смотрел на неё и даже не знал, как мне оправдываться. Но Аля быстро отмерла, взглянула на меня и сказала:

- Доброе утро. Не стоило мне ставить чай рядом с Вами, пока Вы ещё спите. Я не подумала об этом... Хотя сама же так часто сбивала что-нибудь по неосторожности, когда спала. Особенно часто со мной это происходит тоже в гостях. Я даже уже не знаю, как мне саму себя ругать, и как это так называется, что я почти не могу побыть в чём-то доме и чего-нибудь там не разбить и не испачкать! Я просто очень неуклюжая, если честно... Так что это ничего... Я заварю новый. - продолжала оправдывать меня девушка, пока протирала место крушения стакана.

 А я все сидел в кровати и смотрел в стену и мне казалось, что я ужасно виноват - возможно что из-за того, как я кинул что-то в неё во сне. Но она этого, конечно, не знала.

- Ну, вот и ничего. Ничего совсем не видно... - покачала головой Аля выпрямившись, и пошла с черепками к выходу из комнаты. - Вы спускайтесь вниз, когда окончательно проснетесь, я там уже сделала завтрак. А чай Вам просто оставила, потому что на время уходила на чердак. Думала, если Вы проснетесь и захотите попить - то Вам будет просто найти стаканчик с травами. Жду Вас на кухне!

 Я взглянул на ковёр. На нём осталось огромное яркое пятно от чая.


 Я долго умывался (умывальник здесь был прямо в комнате) и всё никак не решался идти. Мне почему-то казалось что скоро пойдёт что-нибудь не так. Не знаю отчего.

 Наконец я сошёл в кухню... И странно - как это я вдруг нашёл дорогу?.. Прошёл уверено так, словно у себя... Так Али здесь не было. Только на столе стоял прибранный на поднос завтрак. Было как-то непривычно тихо. Я стал и смотрел на дым из чашки. И не начал ничего делать. Пока наконец на лестнице не послышался треск и шаги. Аля спустилась - промокшая, стряхивая с себя ещё не растаявшие снежинки.

- Снег с дождём?.. - спросил я.

- Ага...

 Я взглянул за окно. Там ярко светило солнце.

- А Вы уже позавтракали?.. - мне почему-то не хотелось теперь есть в одиночку. Хотя вообще я так делаю обычно каждый день. Но теперь мне  показалось что это будет как-то совсем уж тоскливо.

- Нет... Я просто вышла, пока Вы ещё не спустились, почитать новостей на воздухе.

 Аля разложила по своему кухонному столу несколько веточек и ещё газету. Это была еженедельная сводка с фронтов.

- Ну, Вы садитесь, садитесь! Я сейчас вымою руки и тоже присоединюсь.

Через несколько минут мы уже сидели за кофе и яичницей с беконом. И утро было совсем светлым - ясное белое зимнее утро.

- Какое утро!.. - сказала Аля, оперев локти о стол и дуя на свою чашку кофе, - Совсем ясное!

- Да уж - всё замело наверное вчерашней метелью.

- Наверное. Вы, кстати, попробуйте к кофе - вот здесь, в баночке у меня сухая молочная сыворотка - очень вкусная вещь!.. Я, знаете, раньше её любила, Когда-то давно. Но потом, что-то, забыла как-то, и уж давно не доставала. Её, если развести в воде, чем-то напоминает молоко. Очень славно!.. Попробуйте! - и Аля, открыв баночку, насыпала себе в чашку четыре ложки с горкой.

- Спасибо... Очень даже интересно. Я кажется тоже когда-то пробовал, но теперь уже не помню, какая она точно на вкус. Пора вспомнить. - и я насыпал себе две ложечки тоже, - Я, кстати, хотел Вас спросить - Вы не помните, когда Вы смотрели вчера в картотеке... к кому должен был точно попасть этот компас? Вы говорили, что кажется - к какому-то мальчику?.. К кому именно?

- Я точно не знаю, к кому. Ведь я же не знаю всех людей в мире. А мне бы хотелось помочь и тем, кого я совсем не знаю...

- Ну, то есть - тот мальчик это абстрактное лицо?.. А то вдруг мне нужно вернуть посылку адресату!..

- Нет, нет... Ничего. Я лучше отправлю его снова... Ну или возьмите себе на память. Я точно не знаю этого мальчика. Я просто думала о таком мальчике... Знаете... Стоя на веранде однажды, который, наверное где-то есть. Такой, знаете... Добрый, заботливый, щедрый... Но при этом от чего-нибудь несчастный. Ведь много таких людей на земле! И этот мальчик, если он есть, конечно врядли услышит меня саму, если я начну объяснять ему что-нибудь о том, как найти ему дом. Ведь я совершенно посторонний человек. Уж лучше - пускай в его сердце родится, само, нужное ощущение. И возможно, что если он однажды увидит такой простой бумажный компас, с такой надписью... как я сделала... так может быть он начнёт думать и исследовать себя... ведь я так задумала, что если ребёнок начнёт читать надпись - ну, то есть, так повернёт к себе компас, чтобы её было возможно прочитать, то стрелка всегда будет указывать на него... Вот, пусть и поищет внутри и взглянет, заодно, на свой дом... Вот - видите, как стрелка приклеена?..

- Да... Да.

- Вот...

- Единственное, я так и не понимаю - как это так Ваша надпись про добро, тепло и что-то там...

- Любовь, правда...

- Да, да... так как это она превратилась в эти цифры?..

- Ну... Я уж и не знаю сама. Вообще, если так взглянуть на это, как... в общем... Так это вполне и понятно. Ведь всё - что бы это ни было... может разными людьми восприниматься по разному. И иногда даже так странно бывает, что твоё доброе слово в чьей-то чужой душе превратится вдруг в злое. И он на тебя за это слово обидится. А может быть и наоборот. Кто-то говорит тебе плохие слова, а ты всё принимаешь их за ласковые... - мы немножко помолчали. - И всё-таки, от чего же Вы забыли?..

- Что?..

- Я говорю - интересно, от чего же Вы, всё-таки, забыли?..

 Я промолчал. Мне почему-то не захотелось говорить что я не знаю. Ведь это была бы ложь. Теперь я, кажется знал... вернее помнил, уже хоть некоторые черты того, что было. Наверное я бы вспомнил и всё, если бы только захотел. Но мне почему-то было совсем страшно. Я не хотел.

- Ведь... - задумалась Аля, - Ну, да ладно... Я только хочу сказать Вам, что это ничего, что Вы забыли. Так многие делают. Обычно - когда очень больно. Жаль только, что вместе с болезненными воспоминаниями мы часто закладываем в самый дальний ящик нашей памяти и что-нибудь ценное... по настоящему важное, если только этому хорошему случилось оказаться в жизни где-то слишком близко к плохому. Это страшно. Наверное - это главная цель плохих сил, когда они заставляют нас вредить друг другу. Не только им важно внести в мир что-то плохое, но и унести что-то хорошее... Это страшно. Сколько прекрасного в жизни мы просто не замечаем вокруг!.. Человек очень иногда невнимателен жизни... Его и так отвлекают на каждом шагу суетные дела, обманы и заблуждения, соблазны и  и минуты отданные людьми в топку греха. Это всё и так отвлекает. А те редкие драгоценные вещи, что человек замечает, и те, что ему удается запомнить и приютить - у него стремятся забрать... Как единственного ребёнка у родителя. Вы очень любили свою семью?..

- Я... Ведь я же говорил, что не помню... - немного рассерженно, уж неизвестно -  то ли на неё, то ли на себя, сказал я. Сам не понял.

- ...Я понимаю. Но вдруг?.. Ведь эти вещи, наверное, каждый помнит. Ведь это не мысли - это, хотя бы как-то, но и ощущения тоже. Вы можете почувствовать, если только постараетесь. Хотя бы почувствовать, если уж не вспомнить. Ведь... смотрите - я тоже иногда забывала, если честно. Мне так казалось, что я почти и забыла свою мать. Мне, вроде, казалось что я и хочу её забыть, раз уж... раз она забыла меня. - Аля задрожала и закрыла глаза. - Бывает так, что и те, кто любят - потом отвернутся. Так бывает... Так случается. Конечно... это самое страшное из всего, что может быть в отношениях - когда не так, что просто не любил, но любил, а потом... Но ни...че...го. Суть в том, что я так поняла позже - не стоит забывать. Тебе не стоит забывать что-то, что кажется, относится к другому. Ведь если оно в тебе, то оно относится и к тебе. Хоть чем-то. В конце концов, ведь если ты в магазине даёшь продавцу деньги, а он отказывается тебе продавать то, что ты хотел в замен на них, то ты ведь не станешь с досады выбрасывать и деньги в мусорку?.. Они пригодятся ещё где-нибудь. Хотя бы для того, чтобы отдать их кому-нибудь, кто нуждается - просто так взять и отдать. Не в замен ни на что. Раз уж так... Даже если никто и совсем не захочет брать... Так можно просто оставить на улице. На земле. И может быть кто-то хотя бы просто возьмёт их, подберет - не зная, что они от тебя. Но не закладывать в самый тёмный уголок - это уж точно!.. Так и любовь. Вы ведь не можете отбирать ту свою любовь, которая в Вас, должно быть, была, и у себя самого, и у всех других?.. Ведь  если Вы даже любили кого-то конкретного - то это... это не так, что любовь только и будет, вот эта мощная сила и свет, всегда указывать только лишь на этого одного человека, как... как стрелка, которую я приклеила намертво к Вашему компасу. Она всегда может вращаться в разные стороны... Вы попробуйте... Вы просто попробуйте. Давайте!.. Попробуйте вспомнить всё то, что с Вами было - хотя бы только в ощущениях. Ну?.. Должно быть Вы тоже любили. Должно быть - Вас тоже бросили?.. Да?

  Я почувствовал, как острые загнутые края сминаемой двери, опять впиваются мне в плечи... И мне стало страшно. Мне стало вдруг невероятно досадно, что вот, я страдаю здесь в этой сминающейся двери, а она, Аля - стоит и смотрит у двери со своей гирляндой... И смотрит так... Вникая и... Я выскочил из двери и чуть ни замахнулся на неё.

- С че...го Вы взяли, что Вы знаете всё обо всех?.. - сказал я мертвенным тоном. И сам себе почему-то напомнил свою Таню со стаканом в моей детской кроватке... Совсем как в этом сне... - С че...го? С того что Вы так жале...ете саму себя, что Вам так кажется - все должны чувствовать то же самое?.. Что и Вы? Тогда, Вы считаете наверное, все смогут Вас понять, так?.. Это просто удобно так думать! Вы знаете, я хотя бы ради этого, и не буду Вам говорить, что у меня на самом деле внутри - так, чтобы Вам было удобнее. Вы, конечно, простите, но я бы Вам, лично, совсем никогда бы не стал говорить о себе и показывать... Впускать Вас к себе я бы не стал! Уж Вам - ни за что. Вы ненадежный человек. Вы слишком смело говорите обо всём, что стоит скрыть - о том, что слишком личное... Я возможно, слишком вспыльчив, Вы простите, но... Да, это слишком... Простите. Но... Ну...

  Я замолчал. И ощутил себя в пустоте. Я оглянулся на Алю. Она немного угнувшись смотрела прямо перед собой, на тарелку с яичницей. Такое было странное, спокойное у неё выражение, что... мне так подумалось, что должно быть, её тоже сжимает дверь. И ещё, что она закидывает что-то новое далеко, далеко в картонном ящике. Мне стало страшно. Немного страшно... даже так, как будто теперь я вместо неё стою на пороге и смотрю. Как она пролазит в дверь. Это показалось мне слишком страшным. Слишком спокойным и страшным.

- Вы... Вы простите ещё раз... Вы не подумайте, что... Вы не обижаетесь?.. - Аля, всё глядя в одну и ту же точку, медленно повертела головой отрицательно. - Я просто... Сегодня была страшная ночь... Мне много чего снилось и... И это наверное от нервов. Да, это нервы. Простите.

- Нет, нет. Вы не думайте, что я обижаюсь... Вы не думайте. Ведь Вы всё правильно сказали. Меня, и правда, не с надо впускать к другим... Мне слишком во многом нужно ещё у себя разобраться. Я так и сама... тоже думаю. Да и... Мне только дай волю, так я по чужим домам только бегать и стану... А про свой позабуду. Хотя... Это я здесь откровенна. А так... Вот когда я бываю в городе, так из меня там и слова не вытащишь. А где-нибудь в гостях у знакомых - да так и вовсе. Это я здесь про себя столько рассказываю... Но... Будь наша с Вами встреча где-то в другом месте, так я бы засмущалась просто, и ничего бы Вам рассказывать не стала. Вы просто сами пришли и я... Мне так подумалось, что значит - Вы хотите знать... Ну, да... Я сама виновата. Не надо было включать ночник. Зачем он, когда и так очень много света?.. Это до добра не доводит...

- Да я и хочу, правильно... Как раз, вот... Как раз и хотел спросить - что-то там Вы хотели ещё мне показать, кажется?.. Из своих комнат? Да?..

- Да что там показывать?.. Что Вы... Обычные... Ничего особенного. Только ноги сбивать. Я думаю в этом нет смысла.

- Да... - мы помолчали. - А не скажете, сколько времени?.. Я ведь уже совсем потерялся!.. А ведь мне же на работу. Ведь я и забыл.

- Я... А у меня нет времени. Я не знаю...

- Ну... Ну. А как это?

- Я всегда частично и прошлом, и в настоящем, и в будущем одновременно. Здесь нет таких понятий.

- Ясно. Понял... - и мы ещё помолчали. - Так у меня же есть часы!.. Что же я! - я достал часы и взглянул, - Ну вот!.. Три часа... Хотя нет - это ночи. Странно. Наверное сбились от каких-то... Не знаю...

 Аля молча кивнула.

- И действительно, очень вкусная сыворотка!.. Вы правы. - заметил я, и снова открыв баночку принялся насыпать себе в чашку, - Вам посыпать ещё?.. - предложил я Але.

- Нет, нет... Спасибо. Я лучше молока. - и Аля потянулась за кувшином. Мы немного посидели молча, оба дуя на чашки с кофе.

- Но всё же, вообще-то, за окном всё это выглядит как утро. И мне, наверное, стоит всё-таки попробовать дойти до работы - вдруг там меня ещё не уволят за такой поздний приход?.. Ведь всё может быть? - сказал я весело, пытаясь её приободрить.

- Ага. - улыбнулась она только ртом, - Всё возможно.
 
 Аля весело вскочила, так что её стул аж немного зашатался и после этого она ещё и отодвинула его с диким скрежетом по полу.

- Я сейчас заверну Вам чего-нибудь поесть! На дорогу. - и Аля весело начала заворачивать мне в бумагу краюшку домашнего хлеба. - Ка-ко-е утро!.. Просто замечательное! - добавила она пританцовывая. При неловком движении с краюшки на пол посыпалась куча крошек, но Аля взглянув на неё сказала беззаботно, - Ни-че-го!.. Пусть лежат. - и весело прохрустела ногами по полу, который был весь в слое крошек. - Я вообще с удовольствием навожу везде беспорядок!.. Это моё частое занятие! - и Аля очень сильно засмеялась.

  Она смеялась почти всё то время, что я собирался и когда мы наконец вышли из дому, она всё ещё тоже, почти каждую минуту умудрялась шутить, хотя и не очень смешно, пританцовывать и веселиться.

- Ну, всего доброго!.. - помахала она мне с порога, когда я спустился с лесенки, - Счастливого пути! - она так вытягивалась и вставала на цыпочки, когда махала, как будто бы это было направлено не ко мне, что стоял рядом, а у кому-то, кто стоит здесь же, на моём месте, но на самом деле - очень далеко.

- И вот, что я Вам скажу, Женя! - добавила Аля полу шутя и очень весело. Мне кажется - она впервые тогда назвала меня по имени. - Вы ищите свой дом, и стройте. Стройте себе верхние этажи и старайтесь хо-ро-шень-ко-ко!.. А через время Вы, я верю в это, станете очень хорошим домохозяином! Вы научитесь прибираться, вести хозяйство, печь хлеб. И возможно, что когда-то и кому-нибудь ещё у Вас в доме найдётся место!

- Ну что ж, я постараюсь! - ответил я, - Надеюсь смогу Вас однажды пригласить к себе в гости!

- Нет, нет. - ответила Аля, - Вот этого делать не стоит. Вы всё равно, после, не впустите меня, уже на пороге. Я только зря буду идти. Нет, это не Вы виноваты будете - это чисто моя особенность. Со мной так случается у каждой двери... Как-то так.

- Да нет... Почему же... я... - я замялся и не знал что сказать. - Ох ты!.  Надо же! А у Вас, и правда, по всему домику гирлянды!.. И как это я вчера не заметил?.. Очень красиво!..

  Гирлянды светились спокойным жёлтым. Аля выглянула из-под крыльца и взглянула на дом.

- А... Да. Только они у меня... Почему-то не в том... режиме. - и Аля нагнулась, нажала на кнопочку и гирлянды тотчас замелькали в безумном темпе разными цветами. И у меня даже стало стробить в глазах. Я немного зажмурился. Аля засмеялась:

- Вот, так-то лучше!..

Я ещё раз оглядел дом.

- Да... И как же это в таком маленьком, с виду, домике, помещается у Вас столько всего!.. Мне просто не верится, когда смотришь со стороны! Это удивительно!

- Да, в мире много всего удивительного. Это Вы правы... Иногда такая масса всего, бесконечная масса, помещается даже и только в малюсеньком человеке. Не то что уж - в доме! Даже в ребёнке... А уж в доме - в целом доме!..

Мы помолчали.

- Ну, что же?.. Возможно ещё свидимся?..

- Возможно! - улыбнулась с порога Аля. - Я Вам пущу голубя. Он Вам покажет дорогу. - и Аля достала из-под полы пальтишка голубя с маленьким фонариком в клюве. И отпустила. Голубь подлетел ко мне и закружился рядом, немножко путаясь в воздушных потоках. - Он немножко с пораненным крылом. Но это ничего. Вам это никак не помешает.

Я кивнул.

- Спасибо!.. Ну! До скорого! - и я нагнулся, слепил снежок из слегка подтаявшего снега, весело замахнулся на неё и крикнул, - Спасайтесь!..

 Аля весело засмеялась и поймала мой снежок в руки. А потом ещё помахала мне и я пошёл через лес.

Я шёл и почему-то у меня всё равно была внутри какая-то оскомина. Странно. Мне почему-то стало досадно и я стал, сначала усиленно наматывать шарф себе на шею, чтобы стало теплее... Но всё было холодно. Потом взял фотоаппарат и хотел всё стереть, что снял на пленку... Но фотоаппарат даже не включился. Видимо от холода. В кармане куртки что-то постоянно било об ногу... Да, куртка у меня теперь тоже была. Не знаю, откуда она у меня взялась?.. Я достал "что-то". Это был картонный компас. Странно, но стрелка на нём опять крутилась. Причём крутилась она по кругу и в бешеном темпе... Потом наконец выровнялась и поднялась вверх. Ровно вверх. Я посмотрел туда, наверх. Там, я едва успел заметить, как метнулось что-то в сторону и свет фонаря исчез. А между облаков пробились несколько солнечных лучей. Мне показалось это очень красиво и я почему-то улыбнулся. Стоял, смотрел и думал. Не знаю о чём, но вроде бы думал.
 Меня окликнул снизу какой-то голос. Я опустил голову.

- Женя!.. Женечка, сто лет тебя не видели!.. Ты как?.. - маленькая пожилая женщина радостно мне улыбалась, а неподалёку стоял с сумками из магазина, видимо её муж, и, тоже улыбаясь, мне кивал. - Как живёшь-то теперь? Всё у тебя хорошо?..

 Я всё никак не мог вспомнить, кто это. Ведь эти люди явно меня знали. А значит - это только я забыл.

- Ни... ничего... - кивнул я растерянно. - Живём.

- Ну и славно... А то - всякое ведь бывает на свете!.. Ведь... Ох, это когда же я тебя-то последний раз видела? Это... Лёш?.. Мы когда Женю женили-то, а?.. Ты не помнишь?

- Ка...жется... Года три будет. - простым полу деревенским говором заметил этот Лёша.

- А, да!.. Да, да. Это же через полтора года после того как, Жень, твою маму мы похоронили, Царствие ей Небесное... Да, да. Точно тогда, да. Ох, ка-кой ты счастливый тогда был, касатик!.. Ой, прям красота... Прям, так и сиял весь!.. Ну... Ну жалко, конечно,что Вы разошлись. Очень жаль... Я прям, с тех пор, как услышала, что она... Ну и... И думаю - где ты, что ты?.. Так рада увидеть!.. Давно так не виделись... надо же!..

- А... А Вы?..

- Тётя Аня я!.. Что ж, не признал?.. А-ааха-ха!.. А я-то и смотрю - что он стоит как не свой? Ну, что? Не помнишь? Мы же с твоей мамой дружили. А я тебе часто ещё математику объясняла, пока мама на работе была... Ну?.. Вспомнил? Ну, конечно, ведь трудно узнать - время-то течёт... Ох!.. Все мы не молодеем... И я тебя тоже не сразу узнала. Ещё иду, смотрю - думаю кто это?.. Да, Лёша? Вот я Лёше и говорю - что-то... кто-то вроде бы знакомый, а кто - не пойму!.. Вот и свиделись, да... А ты молодец, что пришёл, старый дом навещаешь. Это хорошо... хорошо. Мы тоже весной, вот, с Лёшей ездили ко мне - в Воронеж. Ведь у меня там избушка, в которой родилась... Ох!.. Ну сейчас уже всё там изменилось, конечно... - и бабушка всхлипнула и поднесла к носу узорчатый носовой платок. - Но... Так уж оно - всё меняется!.. И мы всё меняемся. А своё место оно, всё равно, в памяти всё таким же остаётся, да Женя?.. Так ведь?

 Мне почему-то стало очень жаль эту женщину и даже себя. И мне захотелось немножко вспомнить. Я ей кивнул. И посмотрел на то здание, что женщина назвала моим старым домом. Я мало ещё, что вспомнил, но у меня по щеке что-то покатилось...

- Да... Жалко конечно, что ты с этой Танькой связался. А я сразу тебе говорила, что кроме квартиры твоей ей больше ничего и не нужно!.. Вот... была бы тогда твоя мама жива - она бы тебе, наверное то же, сказала бы... Но, что же тебе объяснишь, если ты носишься, счастливый такой, без памяти вокруг нее?.. Ох, окрутила она тебя, Женька... А говорила я тебе!.. Ну, да ладно... Всем своё горе в жизни. И всем свои ошибки. Уж всех не убережёшь... Да-аа... - и женщина, тётя Аня, тоже стала смотреть на мой дом и разглядывать его. Мне всё больше хотелось вспомнить хотя бы ради неё. Очень. - А ты, как, себе квартиру хорошую нашёл? - спросила она. Я кивнул неуверенно. После дома Али мне уже не казалась совсем удобной моя квартирка. - Снимаешь?.. - я кивнул, - Ну и хорошо... Хоть крыша над головой есть и уже хорошо... хорошо.

  Мы чуть-чуть помолчали. А я заметил, что постоянно смотрю, почему-то, всего на одно окно - этаже на четвертом многоквартирного дома и всё никак не могу оторваться. Наверное от того, что на нем были наклеены Новогодние наклейки - снеговички и снежинки. Поэтому, видимо, оно привлекало внимание.

- А Сашка, малыш, что сейчас в вашей квартире живёт, так он совсем как ты в детстве - круглый год свои наклейки с окна не снимает!.. - засмеялась женщина, кивнув на то окно со снежинками, - Уж я ему говорю: "Всё-оо, Новый год-то прошёл уже, Сашка! Уже лето ведь!.. Ты снимай!", а он говорит: " Нет, не хочу.", представляешь!.. - и женщина ещё больше по доброму рассмеялась. - Ах, вот, кстати и он! Сашка!.. Саш-ка, иди сюда!..

 Мальчуган лет пяти с носом пуговкой и светлыми волосами подбежал к тёте Ане и недоверчиво уставился на меня.

- Вот, Саш, познакомься!.. Это дядя Женя - он раньше, когда был как ты, таким же маленьким, жил здесь, где ты теперь живёшь с мамой!.. Людочка, здравствуй!..
  Крикнула тётя Аня женщине, остановившейся в стороне, как и дядя Лёша с сумками из магазина. Та кивнула ей в ответ.

 А маленький Саша порылся в кармане, достал конфеты и с таким выражением, как будто бы он всё ещё всем вокруг не доверяет, резко и серьёзно протянул тёте Ане одну.

- Это Вам. - твердо сказал мальчик.

- О-ооой!.  Спа-си-бо! - разулыбалась тётя Аня, - Да, добрый же ты мальчик!.. - она потрепала его по волосам, и приобняв, поцеловала в макушку.
 Тогда Саша протянул ещё одну конфету и мне.

- Вот. - сказал он.

- Спа...сибо!.. - улыбнулся я, но голос от чего-то у меня слишком уж задрожал. Я взял конфету и стал рыться в кармане - искать, что бы я мог дать ему в ответ. Почти ничего не нашёл. Только ключи от квартиры, огрызок карандаша и... Я достал маленький картонный компас. Теперь стрелка на нём была снова приклеена и указывала на надпись. На ту самую, что Аля, по её словам, оставляла на компасе, а не на цифры совсем... Впервые я это увидел.

- Вот. - сказал я и протянул компас мальчику, - А хто тебе... Это тебе передала одна... добрая фея. Играйся на здоровье!

- Угу... - кивнул мальчик всё ещё серьёзно, взял компас в руки, посмотрел, а потом снова поднял взгляд на меня - уже не такой серьёзный, как до того, а полный простой детской благодарности и доверчивости. - Спасибо большое! - сказал мальчуган радостно.

  Его окликнула мама:

- Саша!.. Пойдём уже! Чего ты там к людям пристаешь?.. - мама улыбалась и мне тоже кивнула, - Спасибо! Но не стоило!.. Он у меня всё время ко всем лезет, а потом ему все что-нибудь дарят... Шалопай!.. Уже игрушек дома!.. Море!

- Да ничего!.. - заметил я, улыбаясь Сашке, который уже подбежал обратно к своей маме. - Это же и не игрушка совсем - а так. Поделка из картонки... Безделица!.. Играй в своё удовольствие!..

  Сашка мне очень уж улыбался - так что видно его улыбку было даже и оттуда.

- Ну хорошо, спасибо!.. - ещё раз поблагодарила меня мама Сашки, - Вы простите нас, Анна Николаевна - мы пойдём, а то сумки!.. Там молоко дешево в магазине... Который на углу. Вот мы и набрали себе несколько бутылок. Вы не были?..

- Да мы тоже сходили, моя дорогая!.. - улыбнулась в ответ тётя Аня, - Вон, Лешка мой тоже держит!.. - и она рассмеялась.

 Мама Сашки ушла вместе с ним в подъезд. Тётя Аня улыбнулась вслед и покачала головой.

- Да... Тяжело, когда женщины одни детей тянут... Тяжко это. И я ещё маме твоей говорила: найди ты себе кого-то... А то ведь трудно так это... Да...

 И мы ещё помолчали. А я всё жадно ждал, когда же в окне со снеговичками зажжется свет.

- А ты... - начала тётя Аня робко, - Ты, как вообще - со здоровья?.. Уже ничего? Оклемался-то?.. - с жалостью узнала женщина и взяла меня за руку у локтя, - Ты это... Больше ничего?..

- А... А что у меня?.. - неуверенно переспросил я, - Что... что-то не так было, да?..

- Ну... Ох!.. - вздохнула тётя Аня, - Я имею ввиду...
  И она, с горечью глядя на меня, провела пальцами по запястьям горизонтальную черту. Я удивился - что же это такое она показывает? Но так как она кивала на меня, то я догадался взглянуть на свои. На запястьях у меня виднелись шрамы. А я и забыл...

- А... Да... - промямлил я, - Всё хорошо... Да.

- Ну и... Ну и хорошо, милый!.. Ты уж держись... - тётя Аня задумалась и побегала глазами немножко по воздуху, так, словно пыталась найти, о чём же теперь другом начать говорить. И наконец, кажется нашла. - А ты видел, Женька, что по телевизору говорили-то?.. - я неуверенно покачал головой отрицательно. Ведь я, всё-таки, уже сутки не видел передач, так это точно. - О-ооой, что творится!.. Какой-то писатель объявился - его все теперь ищут... Все журналисты везде бегают, ищут его... И полиция. Какой-то сумасшедший нашёлся - совсем себя не бережёт!.. Он, говорят, в сети выпустил книгу... Под псевдонимом правда... Как это... Кажется... Лёш? Как его?

- Голубь! - кивнул дядя Лёша с пакетами.

- Ах, да - голубь!.. Так вот, он книжку выпустил, уже после вчерашнего закона - говорят что про дом какой-то... Дом, что-то... И что-то там столько всего образного он написал!.. Столько, говорят что, художественного, что... Что там уже наверное и на пожизненное потянет!.. И за него даже вознаграждение уж объявили... Вроде, кажется, коттедж в центре. Да, да... Так вот. Чтоб не деньгами, а поинтереснее... Вот. Ведь губят же себя люди!.. - всплеснула руками тётя Аня. - Ну... Жень... Ов не обидишься на нас, если мы пока... - и тётя Аня немного двинулась к подъезду.

- Нет, нет... Конечно. - кивнул я.

- А то Лёшка мой так и совсем рук лишится, пока я тут болтаю!.. Ха-хах!..

- Конечно, конечно!.. Я очень рад был вас увидеть!
 И я кивнул дяде Лёше тоже. Теперь я его немного тоже помнил.

- И я - очень, очень рада была тебя видеть, Женечка!.. - улыбалась женщина.
  И я ещё раз кивнул.
 Они с дядей Лёшей ушли в подъезд.

Я стал, как вкопанный. И смотрел на окно. И с чего же они должны были его включить?.. Ведь сейчас день. Но всё же... И окно загорелось.

 Во мне много чего сразу забурлило, заклокотало... И... Я повернулся туда - вверх... Слабо видные мне, размытые от чего-то, плывущие в небе лучи. Я всё смотрел туда. И по щекам катилось. И я потер запястья, а оно всё катилось и катилось. И я только подумал одно: "Прости меня!.. Прости..." и ещё "Помоги мне!". Я очень хотел вспомнить. Очень. И было страшно больно. В ответ я почувствовал отчего-то: "Не бойся!"
  И я стал вспоминать. И вспоминал долго. И вспомнил, наверное всё. Я сел на лавку у подъезда, согнулся и долго не мог выпрямиться. Меня трясло и слёзы всё бежали...

  Я долго так сидел и боялся разогнуться - ведь тогда меня кто-то увидит.

 И потом я вспомнил про дом. Про писателя, дом и вознаграждение. Они дают дом в обмен на дом?.. Я ухмыльнулся. А может действительно?.. Мне кажется - теперь я вполне мог бы сказать, кто этот загадочный Голубь. По крайней мере мне так казалось. А ещё у меня на руках были фотографии...

 Я достал фотоаппарат и пересмотрел фото - фото со старого завода. Вот они. И фото Алиного домика... Они тоже тут.
 А странно - почему меня не позвали в гости?.. Тётя Аня и дядя Лёша?.. Ведь они были так рады меня видеть?..
 Странно ещё и то, что фото почему-то перепутаны местами в памяти фотоаппарата. Первыми идут те, что я сделал у домика, а вторыми - с завода. Я немножко подумал и стёр всё, что было на флешке. Я встал и пошёл куда-то. Не знаю куда. Спросил у случайных прохожих, как можно добраться до старого завода и мне показали путь. Я шёл - долго, долго. И наконец он был передо мной.
  Я стоял перед стенами завода и не знал, что я хочу делать.
 Наконец я спросил у какого-то человека, который выходил из бетонного лабиринта - не знает ли он, где живёт Аля?

 Тот не знал. Сказал что такой у них нет. Я начал спрашивать, что возможно у них есть Алевтина, Анна, Алина, Алла?.. На Алле мужчина затормозил меня и спросил, что это та, что-ли, которая странная такая?

 И я подумал и ответил, что наверное - да. Он указал мне дорогу. Я пришел к небольшому корпусу бывшего завода. Там должна была быть квартира Али. Я не знал, куда точно стучать. И поэтому позвал. Я зачем-то сказал: "Аля?.." почти шёпотом. А в ушах зазвенело: "Вы можете не очень громко звать. Я всё равно должна услышать." или что-то такое...
  Из крошечного окошка на первом этаже показались перепуганные вникающие внутрь меня круглые глаза.

 - Аля... Я пришёл... Я пришёл позвать Вас в гости. Пойдёмте?.. Мне есть теперь что показать.

 Глаза исчезли из окошка и через некоторое время рядом со мной открыла дверь та самая девушка, что вначале была на заводе.

- И ещё... Я понял, что забыл у Вас взять рецепт... чая. А мне бы сейчас очень нужно.

  Девушка кивнула.

- Пойдёмте, пока уж Вы здесь, выпьем по чашечке у меня.

- Давайте. Но только не долго... Мне очень нужно... Мне, правда, очень нужно, чтобы Вы побывали у меня.

- Хорошо. - кивнула Аля. - Но только, это конечно хорошо... Но главное не забывайте позвать и Отца, если я приду. Хорошо?

- Хорошо.

- А пока пойдёмте пить чай.

 Мы прошли внутрь и свернули под лестницу в маленькую, почти полностью пустую комнатку. Аля остановилась.

- Вы здесь живёте? - спросил я.

- Да. Можно сказать... В этом мире - да.

- Угу... - кивнул я.

 Аля пригласила меня садиться на деревянный табурет и я сел. А она разлила нам чай из стариннейшего и потрепанного временем чайника в такие же почти чашки.

- Это вся посуда, что у Вас есть? - спросил я. Аля кивнула. - Я, выходит  что, в этом мире даже богаче чем Вы!.. А Вы ещё меня к себе приглашали жить если что!..

- Угу. - немножко засмеялась Аля и мы сели пить чай.

***

Да, это был другой Женя, когда он шёл по дороге и видел собравшиеся тучи вокруг. Это был не тот. До первого грома - это был не тот... Но теперь?.. Возможно, что всё ещё это и не до конца тот настоящий я, какой должен бы быть. Ведь я не знаю - предел совершенства... Он наверное и не достижим, но всё же... Есть разница - когда у тебя на холсте ещё полностью корявый набросок и вообще непонятно - что это... Ну, или когда уже что-нибудь да похожее на человеческое лицо вырисовывается. Возможно - я ещё подмалевок, конечно. Ещё много чего прорабатывать и развивать. Сколько ещё слоёв краски можно наложить? Наверное - бесконечное количество. Но нельзя ведь быть неблагодарным хоть за то, что имеешь сейчас?.. Чего достиг и до чего ты наконец-то дорос. И я благодарен. Хоть как-то - но я вырос... И уже иногда, не без восторга, я замечаю в себе хоть те отдельные черты, что мне напоминают прекрасный портрет. И это уже очень хорошо. Я благодарен Богу за это и конечно хочу расти дальше. Ведь когда ты растешь и ты становишься выше - тогда ты видишь и больше вокруг себя. И тебе становится ясно что нужно расти и ещё.
 Я пишу всё это, не зная для кого и не зная точно и досконально - зачем. К кому эти строчки должны будут попасть?.. Я бы не смог ответить. Если раньше я писал бессмыслицу и получал за это зарплату, то теперь... А теперь я пишу то, за что, я знаю - мне уж точно никогда не заплатят. Да и как это публиковать? Ведь теперь нельзя ничего художественного. В моей жизни много что произошло. Я переехал. И теперь обживаюсь. И даже могу принимать гостей. Возможно расскажу об этом ещё... Но не сейчас. Сейчас - мне кажется что этого и так уже много для всего одной истории.
 И мне только осталось подыскать себе подходящий псевдоним. Хотел бы - "Голубь", но он уже занят.